Хроновыверт
Мысли отсутствовали напрочь!
Голова была пустая и звонкая, наполненная призрачным туманом и шёпотом звёзд. Безмыслие напоминало состояние пустоты, которое он научился создавать в себе во время боевых схваток, но отличалось от него большей расслабленностью, отсутствием тревоги и покоем. Правда, длилось оно недолго. В голову пробился посторонний звук, напоминающий хруст сломанной ветки, заставил насторожиться, вслушиваться в насыщенную таинственным движением тишину, Артём попытался встряхнуться и тут же получил удар по голове тяжёлой дубиной.
Сознание помутилось, но не до полной темноты.
Глаза разглядели мерцающие тени, косые грани стен, руки и плечи почувствовали тяжесть костюма, а шея – неимоверную тяжесть головы и шлема.
– Подъём! – раздался в ушах чей-то булькающий грубый голос.
Артём мысленно дал себе пощёчину, напрягаясь до боли в мышцах, шевельнул головой и стал видеть.
Они, все пятеро, находились в тесном помещении с наклонными ребристыми стенами, освещённом пульсирующими фиолетовыми прожилками в потолке. Дина и Эдуард лежали, свернувшись калачиком, Чумак и Турчинский стояли, согнувшись, упираясь руками в стены, сам Артём сидел, опираясь спиной о стену.
– Подъём! – повторил Турчинский, выпрямляясь. – Оружие к бою!
Артём с трудом встал, снял с плеча ремень автомата.
– Где мы?
– Поднимай приятеля, пусть соображает. Похоже, нас куда-то мотануло из посёлка.
– Куда?
– Быстрей, твою мать!
Артём наклонился над девушкой, потолкал её в плечо.
– Дина, вставай!
Девушка шевельнулась, с трудом подняла голову. Он помог ей подняться, повернулся к Эдуарду, включил фонарь.
– Эд!
– Выключи, – невнятно пробормотал компьютерщик, загораживаясь рукой, – тот свет.
– Мы ещё не на том свете, – хмыкнул Чумак.
– А на каком? – Эдуард сел, держась за голову.
– Сам выясни.
– О майн готт! – Эдуард взвился, словно подброшенный пружиной. – Я всё понял! Воррихи хотели закольцевать свою хронодыру и сбросить всех, кто находился в центре, в другие времена! Мы просто попали в эту воронку, нас и засосало! Вместе с остальными! Хотя не уверен. Но то, что мы в камере перехода – это точно.
– Где? В каком времени?
– А хрен его знает. Может, в мезозое, может, ещё дальше. Надо выходить из этой мышеловки. Кстати, вы не находите, что она побольше тех, где мы были?
– Это меня и пугает, – признался Турчинский. – Мы здесь уже минуты три, почему дверь не открывается автоматически?
– Такая у них автоматика долбаная. – Эдуард начал обследовать камеру, в которой действительно можно было разместить не меньше двух десятков человек. – Интуиция мне подсказывает, что это не пассажирская кабина.
– Но и не грузовая, – заметил Чумак. – Вертолёт здесь не поместится.
– Грузы разные бывают. Для транспорта вообще нужна отдельная камера. Кстати, мне показалось, что перед тем, как нас швырнуло в полёт, я видел взрыв.
– Я тоже, – оживилась Дина.
– И я, – добавил Артём.
– Значит, я не ошибся. Тогда версия такая: кто-то выстрелил из гранатомёта по вертолёту с «крокодилом»…
– Не кто-то, а Тимоха.
– Граната взорвалась, и машина сработала нештатно.
– Потом будем разбираться, как она сработала, – прервал философские рассуждения компьютерщика Турчинский. – Ищи выход.
Эдуард направился в обход камеры, вглядываясь в её ячеистые стены.
Дина прижалась на мгновение к Артёму.
– Домой хочу…
– Хотеть не вредно, – услышал её шёпот Чумак. – С другой стороны, женщина всегда знает, чего хочет.
– Но редко понимает – зачем, – добавил Турчинский, озираясь.
Артём и Дина переглянулись, он улыбнулся.
– Умеет успокоить народ наш спецназ.
– Ага! – послышался возглас Эдуарда. – Идите сюда, кажется, нашёл.
Все подошли к нему.
– Видите желобок?
Действительно, в наклонной стене виднелась тонкая как волос прорезь, складывающаяся в прямоугольный контур размерами метр на два. Никаких углублений, индикаторов, ручек и указателей контур не имел, и все же это была дверь.
– Выбьем? – предложил Чумак, поднимая руку с бластером.
– Попробуем открыть. Китайского я не знаю, но можно попробовать попросить по-английски. – Эдуард набрал в грудь воздуха. – Овпен!
Ничего не произошло. Дверь не дрогнула.
– Овпен, я сказал!
Тот же результат.
– Одно из двух, – разочарованно проговорил Чумак. – Либо это не дверь, либо связь из камеры с центром управления не предусмотрена.
– Либо нужен другой язык, – пожал плечами Артём.
Оба сержанта оглянулись на него.
– Ты думаешь?
– Это идея. – Турчинский отстранил Эдуарда. – Приготовились! Если откроется – мчимся в пост управления, устраняя препятствия, действуем по обстановке.
– Сезам, откройся! – выкрикнул компьютерщик азартно.
Щёлкнуло. Раздалось тихое гудение. Дверь толчком ушла назад на десяток сантиметров, скользнула в сторону, открывая проход. В камеру из помещения снаружи хлынул неяркий зеленоватый свет.
Турчинский отшвырнул Эдуарда, шагнувшего было вперёд, вышел первым. За ним последовали Чумак и Артём с Диной.
Зал таких размеров, какой предстал перед их взорами, они увидеть не ожидали. Он был в несколько раз больше транспортных отсеков тех ретрансляторов, в каких уже побывали путешественники во времени. И камер для переправки грузов в другие времена в нём насчитывалось не две, а по крайней мере около двух десятков, от малых – для транспортировки пассажиров, в до средних (из одной такой вышли десантники) и гигантских, размером с четырёхэтажный дом, в которых свободно уместились бы по два вертолёта сразу.
Зал не пустовал. Всё его пространство площадью с футбольное поле было заполнено стреловидными и решетчатыми конструкциями, машинами и горами контейнеров, между которыми сновали работники терминала, одетые в серые с жёлтым комбинезоны и похожие на биороботов, какими их рисовали художники двадцать первого века. Среди них встречались и знакомые «киборги», не то охранники, не то сотрудники службы безопасности, не то руководители других служб. Они внушали страх и отвращение, да и вооружены были нарукавными бластерами, но десантников из двадцать первого столетия они не ждали и занимались своими делами, не глядя по сторонам.
Именно это обстоятельство, да ещё тот факт, что десантники были одеты в спецкостюмы, превращавшие их в почти таких же «терминаторов», и сыграло на руку маленькому отряду, не ведающему, что ждёт его впереди.
Турчинский сориентировался мгновенно.
– Тенью за мной! Слева ворота, туда. Идём быстро, но не торопливо. По сторонам не глазеть. Ни на что не реагировать! Чума – замыкающий! Ноги!
Отряд двинулся по залу, покрытому чёрно-белыми плитками метрового размера, лавируя между штабелями бочек, контейнеров и коробок, сворачивая в те проходы между ними, где не было видно «киборгов».
Никто из слонявшихся по огромному ангару существ – смуглые, желтоватые лица, широкие подбородки, узкие лягушачьи губы, три глаза – не обратил на людей внимания. Все были заняты погрузкой, перетасовкой контейнеров, обслуживанием разнообразных механизмов и по сторонам в отличие от фланирующих без дела «киборгов», не смотрели. И всё бы обошлось без эксцессов, если бы Эдуард, увидев справа от себя знакомый остов «крокодила», не сделал шаг в ту сторону, воскликнув:
– Вот эта железяка! Хронотаран!
Чумак, шагавший следом, с ходу развернул компьютерщика по пути следования, подтолкнул в спину, но два служителя, возившиеся у «крокодила», заметили цепочку десантников, выпрямились, провожая их глазами, один поднёс к губам какую-то пластинку, и равномерный шум зала, создаваемый работающими механизмами и «лаем» воррихо-служителей, прорезал двухтональный сигнал: ту-у-му-у!
– Бегом! – скомандовал Турчинский.
Побежали, сворачивая к видному издалека проёму ворот. Однако им навстречу из-за штабеля красных брусков выбежал отряд «киборгов» численностью, вдвое превышающей численность десантников, и Турчинский изменил решение:
– Назад! К кабинам!
Развернулись, бросились обратно к линии стартовых комплексов, лавируя между грудами контейнеров и шарахающимися в стороны служителями.
Сзади раздались взлаивающие вопли: командир подразделения охраны отдавал подчинённым приказы.
Артём с усилием вошёл в привычное «пустотное» состояние, позволяющее намного быстрее оценивать ситуацию. Спина покрылась морозной сыпью. Воррихо-охранники готовы были открыть стрельбу. Он круто развернулся:
– Бегите, я их отвлеку!
Они были уже недалеко от одной из камер, внутри которой служители собирали из металлических деталей ажурный шар; рабочих было двое, и никто их не охранял. Турчинский выбрал именно эту камеру, не самую большую из всей шеренги, так как камеры, перебрасывающие во времени вертолёты и другую крупногабаритную технику, находились в самом конце ангара и до них добежать десантники не успевали.
– Ноги!
Артём нырнул налево, за одну из рогатых опор зала, выбрал цель и дал короткую очередь из автомата.
«Киборг» в двух десятках метров от него, вытянувший вперёд руку с бластером, сунулся головой в пол.
Ещё одна очередь остановила второго.
Остальные прянули за контейнеры и машины, открыли огонь.
По залу запрыгали сгустки и ручьи лилового пламени, разнося в клочья бочки, коробки и контейнеры.
В толпе разбегавшихся служителей началась паника, зал накрыла волна криков ужаса и неистового треска.
– Сюда! – крикнул Чумак, призывно махая рукой. Дал длинную очередь из «калаша», опустошая магазин, отбросил его, выстрелил из бластера. Его поддержали Турчинский и Дина, не потерявшая присутствия духа.
Артём выстрелил тоже и вихрем пересёк опустевшую полосу зала до камер, нырнул в проём открытых ворот в камеру вслед за остальными. Вчетвером они открыли беглый огонь по прячущимся за опорами и машинами «киборгам», почему-то переставшим стрелять. Один из удачных выстрелов снёс башню какого-то механизма, он взорвался, и Турчинский рявкнул Эдуарду, осматривающему шар в кабине:
– Закрывай ворота!
Эдуард очнулся, схватил скорчившегося на полу служителя в серо-коричневой робе.
– Закрывай ворота! – Для вящей убедительности компьютерщик ткнул кулаком в проём двери и добавил по-английски: – Shut the gates!
Служитель заскулил, пытаясь освободиться, что-то залопотал на своём «собачьем» языке, вытянул трясущуюся руку к стене камеры. Глаза его стали совсем белыми. Его напарник, тоже вжавшийся в пол, опасливо подался в глубь камеры, за шар. Мыслей о сопротивлении у них не возникло.
– Замок там?!
Служитель понял вопрос скорее интутитивно, нежели сознательно, мелко закивал.
Эдуард повернул его лицом к стене, подтолкнул коленом.
– Вперёд! Закрывай!
Несмотря на отсутствие видимых панелей или окошек, в стене, очевидно, прятался некий чип, управляющий механизмом запирания дверей. Служитель приблизил к стене голову, что-то прочирикал, и дверь плавно закрыла двухметровый проём, отрезав свет и шум в зале.
Артём, прятавшийся за стояком двери, выпрямился, делая знак Дине: стой на месте. Но она не послушалась, подбежала к нему:
– Ты герой!
– Все мы герои, – невольно улыбнулся он, расслабляясь.
– Что дальше? – спросил Чумак через плечо, держа дверь под прицелом.
– Следи за дверью! – приказал Турчинский, снимая шлем и утирая потное, разгорячённое боем лицо. – Надо убираться отсюда.
– Как?
– Не знаю. Эд!
– Я вам не Википедия, – огрызнулся компьютерщик. – Надо заставить их включить машину.
– Зачем?
– Куда бы нас ни кинуло, это будет ретранслятор с малым гарнизоном. С ним легче справиться.
– Как ты заставишь оператора включить старт?
– Вежливо попросить.
– Дам щас по шее, шутник!
– Можно попробовать, – неуверенно сказал Артём.
– Ну? – посмотрел на него Турчинский.
– Откроем дверь, постреляем, снова закроем. И так до тех пор…
– Пока нас не замочат, – сплюнул Чумак.
– Когда мы сюда вломились, охранники перестали стрелять.
– Не заметил.
– Я заметил. Может, не хотели попасть в этот пузырь?
Сержанты синхронно повернули головы к шарообразной ажурной конструкции в центре камеры.
– Не думаю… – начал Чумак.
– Так подумай, – отрезал Турчинский. – Какой-то шанс в этом есть. Эд, расспроси уродов, что это за машина.
Эдуард развернул служителя лицом к шару.
– What is it? Что это за штуковина? What is machine?
Служитель заблеял как коза.
Эдуард встряхнул его за воротник.
– Медленнее! Slower!
Ещё одна очередь трескучих и лающих звуков. Артём уловил несколько знакомых слов, в том числе на русском языке.
– По-моему, он говорит, что это бомба.
– Бомба?!
– Точнее, взрывное устройство.
– Не уверен, – покачал головой Эдуард. – Хотя, с другой стороны, они вполне могут запустить в наше время бомбу и взорвать Москву.
– Ну да, всю Москву зараз, – скептически буркнул Чумак.
– Не Москву, так бункер со своим центром перемещения. А там лётчики… Тимофеев…
– Мальчишкам с Марьяной некуда будет возвращаться, – тихо добавила Дина.
– Работаем! – принял решение Турчинский. – Эд, открывай калитку! Артём, по два выстрела, я налево, ты направо. Дина, прячься!
Эдуард повторил приказ сержанта.
– Open!
Дверь начала открываться.
Артём выстрелил, целя в ближайшую колонну, повторил выстрел, но уже по крабовидной машине за колонной.
Турчинский сделал то же самое.
– Закрывай!
Дверь начала закрываться. И снова по камере с беглецами никто не выстрелил, хотя «киборгов» в зале стало больше, по оценке Артёма.
– Ещё? – спросил он.
– Давай, – кивнул Турчинский.
Дверь открылась.
Они сделали залп по машинам – к ним присоединился Чумак – и по перебегающим от укрытия к укрытию «киборгам».
Дверь встала на место.
– Эд, что у тебя?!
– Это на самом деле не бомба…
– К чёрту! Допроси этого жлоба, можно ли включить кабину на старт прямо отсюда, из самой камеры? Или нужна команда из поста управления?
– И ещё спроси, что это за место, – добавил Чумак. – Куда мы попали?
– Артём, помоги ему.
Артём присоединился к приятелю вместе с Диной, оба попытались на смеси английского и русского языков объяснить служителю, что от него требуется.
За стенками камеры раздался тяжёлый гул. Стены и пол помещения задрожали.
Служители – и первый, и второй – съёжились, переглядываясь, лица обоих пожелтели ещё больше.
– Что происходит?! – замер Турчинский.
Первый служитель что-то пролепетал.
– Он говорит – нейтрализатор… если я правильно понял.
– Что за нейтрализатор? Это оружие? Нас хотят нейтрализовать? Как?
– Не знаю…
– Ворота!
– Open!
Дверь открылась.
– Огонь!
Три языка пламени вонзились в контейнеры и опоры зала. Раздался взрыв: один из контейнеров взорвался. По ангару разнеслись клочья огня, струи дыма и обломков. Раздались почти неслышимые в общем треске и грохоте вопли. Сквозь полосы дыма показался ежастый нос какого-то огромного механизма, выползающего из-за горы бочек, который и порождал гул, сотрясающий весь ангар.
– Закрывай!
Дверь закрылась.
Оба служителя затараторили в два голоса, взлаивая по очереди.
– Они говорят… – неуверенно начал Эдуард. – Не понимаю, что такое сьёдинг… короче, отсюда нельзя включить стартовый процесс, но можно связаться с центром управления.
Артём кивнул.
– Мне тоже так показалось.
– Пусть немедленно связываются с операторами: если нас сейчас же не пошлют подальше, мы взорвём бомбу!
Эдуард вместе с Артёмом попытались донести до сознания дрожащих от страха сборщиков шара приказ сержанта. Один из них оказался сообразительней второго, закивал:
– Сэй, сэй… вомен хиэ… он сентре гуанли хронос…
– Нас слушают, – перевёл Артём.
– Кто? С их центрального пульта? Что это за терминал? Где мы?
– ЦУХС, – ухмыльнулся Эдуард.
– Что?
– Центр управления хроносдвигом. ИсКр говорил, что существует единый центр переселения, и находится он…
– В столице воррихо, – закончил Артём. – Я помню, ИсКр действительно говорил об этом.
– Ни фига себе! – открыл рот ошеломлённый Чумак. – Так мы сейчас… в прошлом?! В гостях у воррихов?!
Раздался громовой удар. Стена камеры с дверью затряслась, начала выпячиваться.
– Отправляй нас! – Турчинский навёл бластер на грудь служителя, потом повернул руку к шару. – Быстро! Иначе все здесь взорвёмся!
Эдуард торопливо повторил фразу сержанта на английском.
Служитель заверещал, как раненый заяц.
Артём дёрнул Дину за руку, увлекая её за шарообразную конструкцию. Чумак выстрелил в трещину, побежавшую по стене.
Разряд бластера разбрызгался по стене клочьями молний, а в следующее мгновение в камеру ворвалась тьма, вбирая в себя всё, что в ней находилось…
