Книга: Диверсанты во времени (сборник)
Назад: Наше время. Партизаны
Дальше: Наше время. Крепость

Мир воррихо. команда

Пейзаж вокруг пирамиды хронотранслятора был настолько необычен и прекрасен, что захватывало дух! Ренат несколько лет назад посещал в составе тургруппы национальный парк Пурнулулу в Австралии, где любовался слоистыми «пирогами» хребта, конусовидные скалы которого были сложены из красноватых и серо-белых слоёв песчаника с такой невероятной равномерностью, что не восхищаться архитектором чуда – древними вулканами – было невозможно. Но ландшафт острова, на который попал отряд десантников во главе с Моревым, был величественнее и сложнее, отчего даже капитан, сдержанность которого стала притчей во языцех у бойцов отряда, и тот не отказал себе в удовольствии задержаться на верхней террасе пирамиды, чтобы несколько минут созерцать картину, достойную кисти художника.
Впрочем, задерживаться надолго он не стал и бойцам не разрешил ни прогуляться по окрестностям, ни полюбоваться пейзажем острова, посреди которого располагался транслятор. Времени было в обрез, ждали только ИсКра, занявшегося расчётами нового прыжка.
На этот раз оператор не промахнулся.
Из эпохи мезозоя, куда воррихо-переселенцы сбросили человечество и где остался сержант Вольнов с группой детдомовских воспитанников, команда переместилась в эпоху расцвета (вернее – полнейшего упадка!) расы воррихо, точно в здание Центра управления хроносдвигом, воздвигнутого в столице мира – Сквам-О. Но если сами воррихо-операторы и охранники Центра не ждали появления десанта, то бойцы Морева были готовы к любому повороту событий и отреагировали на заявление пленника: «мы в Центре!» – слаженным боевым порядком и атаковали охрану транспортного узла ЦУХСа первыми.
Мало того, им удалось пробиться и к главному посту управления Центра, заблокировать входы в который охранники не успели, ужаснувшись внезапностью атаки и беспощадностью десантников, действующих нагло, быстро, яростно и безошибочно.
В посту отряд не задержался.
ИсКру достаточно было пяти минут, чтобы определить параметры нового броска и вывести на экраны пейзажи Сквам-О. С омерзением глянув на бесконечные потоки машин, ползущих по улицам города, на такие же бесконечные веера летающего транспорта, на леса цветных дымов и пелену смога, закрывшую горизонт, десантники поняли, почему владыки воррихо решили переселиться.
Цивилизацию ждал тупик! Выхода владыки расы из создавшейся ситуации не нашли, да и не искали, ибо выход был уже однажды найден и определён самим фактом их существования: сбросить потомков в прошлое и переселиться в их благополучный мир, завладев всеми благами новой цивилизации. Правда, как признался пленник, переселялись в будущее далеко не все, а лишь «наиболее влиятельные и умные» воррихо, «золотой миллиард». Остальным был уготован бесславный конец – вырождение и вымирание, как это случалось уже не раз.
Конечно, на столь суровые эмоциональные оценки деятельности расы молодой воррихо не был способен. Он жил по другим заповедям и боялся только одного: что ему запретят заниматься любимым делом, под которым он понимал исследования хроносдвига и общение с компьютером. До переживаний людей, оставивших ему жизнь, ему было далеко.
В момент появления группы в огромном транспортном зале здания ЦУХСа готовилась операция по переброске в двадцать первый век новой порции военной техники и группы чистильщиков, в задачу которых входил захват подмосковного центра управления переселением. Зал был забит вертолётами и контейнерами с оружием, боеприпасами и пищевыми реакторами.
За стартовыми и финиш-камерами следили операторы в главном зале, но им даже в страшном сне не могла представиться ситуация с прибытием диверсионного отряда из того самого двадцать первого века, куда собиралась перебраться «лучшая часть» воррихо-расы. Поэтому, когда камера выпустила команду Морева, сервы, служители рангом выше и охрана зала не сразу поняли, кто и откуда перемещается. А когда десантники открыли огонь по рогатым «слонам» защитных комплексов и по охране, началась такая паника, что никто из присутствующих в зале работников и не подумал о сопротивлении.
Очистив зал от вооружённых «киборгов», команда не стала преследовать бегущих, а сразу поднялась на верхний уровень пирамиды, в главный операционный зал, и заняла его за минуту. После чего ИсКра воткнули в кресло начальника Центра (он указал на него), и пленник, по-прежнему ничуть не переживавший за судьбу своих соотечественников, быстро определил координаты одного из хронотрансляторов, покрывавших планету гигантской сетью, и вбил в компьютер программу нового – «горизонтального» хроноперехода, из ЦУХСа – в этот транслятор, с погружением в прошлое и мгновенным возвращением в настоящее.
Охрана зала опомнилась, начала атаку на захватчиков Центра, опасаясь применять своё разрушительное плазменное оружие, что позволило десантникам успешно отбиться и вернуться в транспортный терминал, ещё не занятый обслуживающим персоналом, ИсКр отдал голосовую команду, и отряд очутился в другом месте, за тысячи километров от Сквам-О, на острове, сложенном из цветных слоёв песчаника.
Выгнали ошалевших от неожиданной атаки операторов транслятора, уничтожили трёх охранников, попытавшихся остановить пришельцев, обследовали пирамиду, пока пленник общался с компьютером комплекса.
Морев собирался действовать точно так же и дальше – прыгнуть «в горизонталь» и выйти уже внутри главной машины хроносдвига, но ИсКр неожиданно забеспокоился, несколько минут в бешеном темпе переругивался с компьютером транслятора и впервые с момента его пленения побледнел; лицо оператора приобрело землистый оттенок.
– Лиуманг! Тамен блокд фонглю! – вскричал он, вскидывая над головой сжатые кулаки.
Морев обернулся; он что-то обсуждал с Махлиным.
– Что такое?
Марьяна поймала его взгляд, виновато развела руками.
– У нас проблема.
– Конкретно.
– Мы не попадём в главную машину хроносдвига.
– Почему?
– Я поняла так, что операторы Центра управления заблокировали всю сеть хроноперемещений.
Морев и лейтенант подбежали к застывшему в ступоре пленнику. Подошёл и Ренат, повсюду таскавший с собой снайперскую винтовку.
– Что можно сделать?
Марьяна заговорила с ИсКром. Он очнулся, снова забарабанил пальцами по клавиатуре, перетасовывая перед собой голографические консоли, но вскоре сдался, потряс над головой кулаками.
– Суою, чучонг вомен шикуль!
Марьяна перевела:
– Всё, конец, мы пропали!
Махлин грубо встряхнул оператора за шиворот.
– Ну-ка без паники! Объясни членораздельно!
ИсКр затравленно посмотрел на него снизу вверх. Глаза у него стали белыми, как молоко, по щекам потекли слёзы. Он быстро-быстро «залаял», прижимая руки то к вискам, то к груди.
– Я не виноват… это они, – перевела девушка. – Транслятор выпал из сети… нас заблокировали… сюда вылетела бригада шонгхи.
– Кто?
– Чистильщики.
Бойцы, обступившие пульт, повернули головы к Мореву.
– Встретим, – оскалился Синенко.
– Откуда они вылетели? Сколько у нас времени? – спросил капитан.
– Летят с соседнего острова… там база каких-то чёрных исламеров… время подлёта – около часа, если я правильно поняла.
– Уходим. – Морев нашёл взглядом Махлина. – Здание проверено? Здесь должен быть эллинг для транспорта, как и на других комплексах.
– Есть, товарищ капитан, рядом с кабиной для пассажиров, – подтвердил сержант Калачёв. – Я заглядывал, в наличии две ихние «вертушки».
– Грузимся на обе и убираемся отсюда!
– Я не лётчик…
– Разберёмся. – Морев глянул на Марьяну. – Он летал на вертолётах? Не как пассажир? Может, подскажет?
ИсКр отрицательно качнул головой, потихоньку отходя от шока; он понял, что убивать его никто не собирается.
Он говорит – не летал, хотя изучал теорию.
– Это уже кое-что. Ноги!
Отряд без суеты покинул пост управления хронотранслятором, над пультом которого пульсировали голубые и фиолетовые «свечи», предупреждающие об аварийном отключении аппаратуры.
Управление вертолётам, – по словам ИсКра, воррихо называли их аэролётами – оказалось достаточно простым. Один джойстик двигал машину вперёд или назад, увеличивал скорость, второй позволял ей маневрировать. Плазменные пушки аэролётов подчинялись командам с микроконсоли на подлокотнике. В принципе, «вертушками» могли управлять даже дети, если бы их допустили в пилотскую кабину. Об этом заявил Синенко, которому доверили кресло пилота второй летающей машины. Кресло пилота второй «вертушки» занял Махлин.
– Подождите! – заволновался Ренат: ему наконец удалось поймать мысль, которая беспокоила его давно. – Если мы просто улетим отсюда, хозяева сразу поймут, куда мы направляемся.
– Ну и что? – посмотрела на него Марьяна.
– Надо взорвать транслятор! Пока они разберутся, что произошло, мы будем далеко.
Морев оглядел лицо молодого человека цепкими глазами.
– Правильно мыслите, боец Махлин!
Лейтенант подозвал Марьяну:
– Объясни пацану идею. Сможем ли мы взорвать транслятор?
Обмен «лаем» ИсКра и переводчицы длился недолго. Молодой оператор схватывал мысли на лету.
Махлин выслушал ответ девушки, и они втроём убежали в пирамидальный зальчик поста управления. Вернулись через несколько минут.
– Порядок, – доложил довольный лейтенант, странно поглядывающий на Марьяну.
Ренат понял, что он успел поговорить с девушкой и теперь обдумывал полученный ответ; можно было только догадываться, о чём шла речь, хотя ревновать подругу к лейтенанту не стоило, она всё равно сама решала, с кем ей быть.
– Вертолётов с базы не видно? – спросил Морев.
– Пульт постоянно трезвонит, с постом кто-то пытается связаться, но мы не отвечали.
– Взлетаем.
– ИсКр! – повысила голос девушка.
Пленник показал ей большой палец, будто специально учился этому жесту, компьютер открыл стартовое окно комплекса, и обе «вертушки» вылетели наружу, спеша убраться от острова подальше. Когда между ними легло расстояние в два километра, над островом вырос столб огня и дыма.
Зависли, глядя на опадающее бело-синее облако.
– Пусть ищут обломки, – хихикнул Калачёв.
– Вперёд! – подстегнул пилотов капитан.
Вертолёты развернулись, снизились и помчались к мутному, подёрнутому желтовато-серой дымкой горизонту.
Ренат и Марьяна летели в одном вертолёте с капитаном, ИсКром, космолётчиком Волгиным и Махлиным. Остальные бойцы отряда расположились в другой машине.
Летели низко, буквально в паре метров от поверхности моря, захламлённого так, будто его специально посыпали мусором – пластиковыми бутылками, коробками, тюбиками, обломками досок и тряпьём.
Марьяна обратила на это внимание, и оживившийся ИсКр с простодушной важностью прочёл лекцию, из которой выходило, что все океаны, моря, озёра и реки Земун (так воррихо называли Землю) давно стали свалками отходов, отчего чистую воду можно было либо качать из артезианских скважин с больших глубин, либо получать с помощью опреснительных и очищающих систем. Поэтому воды не хватало, и за неё между провинциями унитарной цивилизации шла настоящая война.
– У нас тоже скоро начнутся войны за воду, – проговорила сделавшаяся задумчивой Марьяна.
– А потом и за воздух, – со смешком добавил Ренат.
– Вот я и думаю, – послышался в наушниках раций голос Махлина. – Может быть, так и надо? Что человечество сбросили в прошлое?
– Что вы имеете в виду? – поинтересовался Ренат, пытаясь нейтрализовать приступ ревности.
– В наши времена численность хищного человечества превышает численность нехищного в двадцать раз. Может быть, хорошо, что всех их сбросили в мезозой? Я это к тому, что не стоит возвращать всех людей в своё родное время, а только умных, добрых и неагрессивных?
– «Золотой миллиард»?
– Меньше.
– Чем мы тогда будем отличаться от воррихо? Они тоже собираются переселить в наш век только «умных, добрых, послушных и креативных», как ИсКр. Тот самый «золотой миллиард».
Махлин хотел ответить, но Морев, стоявший за спинкой пилотского кресла, положил ему на плечо тяжёлую ладонь.
– Не отвлекайся.
Разговор прекратился.
Бойцы приникли к прозрачной полосе, опоясывающей пассажирскую кабину, вглядываясь в небо и морскую даль. Но вылетевшие на перехват аэролёты чистильщиков так и не появились в пределах прямой видимости. Бегство отряда из ретранслятора осталось незамеченным. Хотя это показалось Ренату странным: над планетой крутились сотни спутников разного назначения, и какие-то из них должны были следить за сооружениями типа хронокомплексов.
Подумал об этом и Махлин, поделившись опасением с Моревым.
– У нас нет другого выхода, – вместо капитана ответил Синенко. – Расчёт на удачу, да, командир?
– Удача – партнёр ненадёжный, – отрезал Морев. – Марьяна, сколько нам осталось лететь?
Девушка поговорила с пленником, истуканом застывшим в одном из пассажирских кресел.
– Между островами всего триста километров, надо посчитать…
– Скорость «вертушек» около пятисот километров в час, – подхватил Махлин, – мы летим уже минут десять, значит, в нашем распоряжении не больше двадцати минут. Интересно, нас догонят или нет?
– «Языка» в кабину! Пусть контролирует направление. Может, придётся отвечать на вызовы.
ИсКра знаками попросили занять второе пилотское кресло, и он начал проявлять признаки жизни. Было видно, что вне операционной зоны компьютера он чувствует себя неуверенно.
Разговоры в кабине стихли.
Космолётчик Волгин тоже ощущал себя не в своей тарелке, но он был человеком воспитанным и лишних вопросов не задавал, только поглядывал на Рената, сидящего рядом, как бы ища сочувствия. Ренат понял его правильно, наклонился к «потомку» из двадцать седьмого века, и они минут десять вели беседу: Волгин спрашивал – Ренат отвечал, и наоборот.
Как оказалось, космолётчик с необычным тройным именем родился на Сахалине, в «четырёхмерной» семье, которую образовали трое мужчин: японец Исиро Мусиява, индонезиец Рай Хаджи, немец Борис Ар и одна женщина, мать космолётчика, русская по имени Виолетта.
Японского у него были только узкие чёрные глаза, всё остальное принадлежало комплексу рас от русской (нос картошкой) до малайзийской (цвет кожи и скулы) и германской (волевой подбородок), о чём Волгин поведал собеседнику с обаятельной простотой деревенского жителя. Он окончил Дальневосточный космический колледж, переехал в Циолковский – город космонавтов и планетологов, а затем в Москву, где ему предложили завершить образование в космоакадемии и стать старменом. Через два года после этого Волгина назначили капитаном космолёта.
В свою очередь и Ренат коротко поведал парню свою историю жизни, где родился, учился, как стал строителем и влип в заваруху со строительством родному дяде подземного бункера, который использовали воррихо. Рассказ космолётчика поразил, хотя сам он поразил Рената не меньше, не только описанием жизни уцелевших потомков человечества, но и тем, что для выживания им пришлось пройти через фантастические форматы бытия и пережить омерзительные тупиковые формы физического «совершенствования», такие, как андрогин, бигендер, транссексуал, пангендер и другие.
Ренат хотел расспросить потомка об этих психофизических отклонениях подробнее, но в это время впереди по курсу из сероватой шапки мглы выросла глыба острова, и Морев отдал приказ приготовиться к атаке.
Остров, на котором был построен комплекс технических сооружений машины хроносдвига, представлял собой гигантскую гору высотой около трёх километров, с обрывистыми неприступными склонами, а точнее – вулкан с плоской вершиной площадью около квадратного километра. В центре кратера, в незапамятные времена заплывшего необычной белой лавой, высилась блещущая зеркальным стеклом пирамида собственно хрономашины, окружённая шестью пирамидами поменьше.
Гора формой и цветом напомнила Ренату танзанийский вулкан Оль Дойньо Ленгаи, который ему показали во время экскурсии в Нгоронгоро, и он подивился такому совпадению, связывающему эпохи на Земле, разнесённые во времени на десятки миллионов лет.
– Не понимаю, – прилетел в наушник «Ратника» голос лейтенанта. – Пал Палыч, подойдите.
Морев, находившийся в этот момент в пассажирском салоне, встал за креслом пилота, не обратив внимание на гражданское обращение подчинённого.
– Летят?
– Не знаю, пока тишь да гладь, что меня и тревожит. У них же должна существовать мощная зенитно-ракетная оборона. Они что, нас не видят?
Морев кивком подозвал Марьяну.
– Потолкуйте с ним.
Пленник отреагировал энергичным «лаем».
– Зенитно-ракетных систем у них нет, – перевела осунувшаяся, утомлённая долгим напряжением девушка; у неё заострилось лицо, – по крайней мере, в нашем понимании. Не было нужды создавать. За всё время существования воррихо-расы она не вела воздушные войны, хотя в последнее время участились нападения с аэролётов на пищевые комбинаты и склады. Кстати, эти самые аэролёты – не их придумка, аппараты создали разумные лемуры, которых воррихо сбросили в прошлое.
– Надо было расспросить пацана раньше, – проворчал Махлин.
– Ещё успеем.
– Но разве у них нет глобальной спутниковой навигационной системы? – удивился Ренат. – Типа нашей ГЛОНАСС? Они не следят из космоса за поверхностью Земли?
ИсКр «залаял» снова.
– Он говорит, что планетарная навигационная система существует, но не используется для контроля. К тому же она подготовлена к ликвидации после переселения «золотого миллиарда».
– Зачем? – не понял Махлин.
– Чтобы оставшиеся не попытались использовать её для броска в будущее вслед за переселившимися либо для восстановления научно-технического потенциала. У них вообще все общие системы и соцсети подготовлены к уничтожению.
– Звери! – пробормотал Ренат.
– Они так живут, – усмехнулся капитан. – Облик человеческий, а внутри – динозавры. Я понял так, что нам не грозит атака ЗРК при подлёте к комплексу?
– Он не уверен, остров неприступен с моря, но на нём базируется эскадрилья аэролётов.
– Да вот они, кружат над горой, – заявил Махлин.
Ренат начал считать сверкающие «фонарики» вертолётов, но сбился. Их было не меньше двух десятков, и даже преимущество внезапной атаки не гарантировало десанту победу.
– Что в эфире? – вырвалось у молодого человека. – Должны же они переговариваться.
– Марьяна!
Девушка торопливо заговорила с пленником.
Тот положил руку на подлокотник кресла, нашёл какие-то рычажки и кнопки.
В пилотской кабине раздался чей-то гнусавый злобный голос, понять который было невозможно, несмотря на проскальзывающие в речи русские и английские слова.
– Нас запрашивает центральный диспетчерский пост, – перевела Марьяна скороговорку ИсКра; к его произношению она уже приспособилась. – Требуют пароль, код доступа и цель прибытия.
Словно в ответ на слова пленника кружащие над горой вертолёты все как один повернули к приближающимся машинам десанта и понеслись навстречу.
– К бою! – скомандовал Морев.
– Товарищ капитан! – поднял руку, как в классе во время урока, Ренат. – Пусть ИсКр на своём языке передаст в эфир, что нас преследуют бандиты, и пусть нам откроют ворота в транспортный отсек комплекса! Тогда мы хотя бы гарантированно попадём внутрь хрономашины, не ввязываясь в безнадёжный бой!
– Марьяна! – мгновенно откликнулся на идею Морев.
Марьяна «залаяла».
ИсКр понял, включил рацию вертолёта, заверещал на воррихо-языке со скоростью пулемётной очереди.
Вертолёты эскадрильи охраны острова приблизились, выстроились шпалерами с двух бортов десантных машин. Одна из них спикировала на вертолёт с группой Морева.
– Командир!
– Не отвечать! Не тормозить! Идём к пирамиде с прежней скоростью!
Махлин послушался.
Синенко, управляющий вторым вертолётом, начал снижаться, но услышал приказ капитана и не стал делать резких движений. Вертолёты с десантниками продолжали мчаться к острову, не обращая внимания на окружившие их вражеские машины.
ИсКр оглянулся, азартно залопотал что-то, возбуждённый до крайности, но отнюдь не испуганный.
– Они требуют объяснить причину бегства и перечислить всех находящихся на борту пассажиров, – перевела Марьяна.
– Начинаю отсчёт! Пять секунд до атаки! Раз…
– Дым! – пришла Ренату в голову ещё одна идея. – Товарищ капитан, надо сделать вид, что мы горим, на борту раненые шонгхи, и пусть ИсКр орёт, что мы подбиты!
– Марьяна!
Пленник понял, что от него требуется, взвыл белугой.
Махлин открыл хвостовой люк.
Ренат обнаружил в кабине под лавкой какой-то зелёный тюк, вытащил его, и Морев точно дозированным импульсом из бластера поджёг тюк. Струя пахнущего карболкой, нашатырём и спиртом зеленоватого дыма потянулась в дыру люка.
– Сержант, подожги что-нибудь у себя!
– Уже запалили, – отозвался Синенко.
Действительно, было видно, как за вертолётом второй группы потянулся сизый хвост дыма.
В этот момент ИсКр поперхнулся, помолчал мгновение, оглянулся на Марьяну, прокричал короткую фразу.
– Нас догнали! – сообщила девушка.
Все прилипли к «окнам» в хвостовом отсеке вертолёта. Ренат увидел стаю чёрных точек в нескольких километрах за машиной Синенко. Это и в самом деле были преследователи с базы, догнавшие беглецов.
Вертолёты сопровождения, наверное, получили предупреждение с острова, перестроились: два ушли вниз, два вверх, образуя кольцо, остальные выстроились копьём и понеслись к стае хищных «птичек» в кильватере вертолёта Синенко. Первый вертолёт, нависший было сверху, понёсся к пирамиде хронокомплекса, пульсируя синими и ядовито-жёлтыми огнями.
ИсКр завопил ещё громче.
Ему поверили.
В основании зеркально-ячеистой наклонной грани пирамиды протаял прямоугольник финиш-створа длиной в два десятка метров и высотой в десять.
– Держитесь! – скомандовал Морев.
Вертолёт нырнул со света в темноту, ударился обо что-то упруго-податливое, заскрежетал бортами о невидимые крючья или сетки и остановился, клюнув носом. Свист пропеллера смолк. Тишина обрушилась на барабанные перепонки ударом грома…
Назад: Наше время. Партизаны
Дальше: Наше время. Крепость