Прошлое – будущее и обратно
Поспать ему практически не удалось: не дала Марьяна.
Что случилось, почему она вдруг выбрала его, а не интеллигентного и умного лейтенанта, Ренат спрашивать, естественно, не стал. Ему было достаточно, что девушка с ним. После того как они нашли свободный отсек, он, совершенно обалдевший, заикнулся было поинтересоваться, что происходит, но Марьяна первой поцеловала его, а потом ему уже ничего не хотелось спрашивать, да и времени на это не хватило.
На вопрос же Марьяны: «Ты женат?» – он ответил «нет» и был честен: с женой он развёлся год назад. Спрашивать девушку ответно, замужем ли она, он опять-таки не решился, испугался ответа. Впрочем, и это было неважно в нынешней ситуации.
Поэтому спали они максимум час после долгих разговоров, воспоминаний о былом и рассказов о прошлой жизни. О будущем не говорили, потому что оба не знали, чем закончатся их приключения в мезозое.
Вспомнил Ренат и своё участие в строительстве на территории усадьбы дяди подземного «убежища», которое оказалось вовсе не убежищем, а бункером для вывода под землю гигантской пирамиды, принадлежащей, как теперь стало понятно, переселенцам-воррихо.
– Ты рассказал об этом капитану? – сонно спросила Марьяна.
– Он меня вопросами замучил, – пробормотал Ренат, уплывая по волнам сна. – Почему я согласился и знаю ли, что строю. Я ему сказал – не знал.
– А ты знал?
– Нет, конечно, иначе не ввязался бы в этот криминал. Да и дядю отговорил бы.
Когда за ними пришёл сержант Синенко, Ренат и Марьяна, спавшие в обнимку, ни словом не обмолвились в ответ на заинтересованный взгляд сержанта. Умылись, благо уже знали, как работает в отсеках система водоснабжения, и поднялись в кабину управления транслятором.
Там уже собрались все бойцы отряда. Дылда привёл осоловелого Дебила. Было видно, что он не спал.
Лейтенант Валёк бросил вопросительный взгляд на Марьяну, потом на Рената, всё понял и помрачнел.
– Еда здесь есть, – сказал капитан Морев, выглядевший бодрым, свежим и отдохнувшим. – Но вряд ли мы можем рисковать ею воспользоваться.
– Можем, – буркнул потерявший настроение лейтенант. – Воррихо – люди, хоть и слегка изменённые, с динозаврами, наверно, спали. – Он косо глянул на Рената. – Я попробовал консервы в их холодильнике на нижнем этаже, есть можно.
– Ну и как на вкус? – заинтересовался голодный Синенко.
– Вкус специфический, но не противный. Сам попробуй. Я ел какой-то сложный продукт, на банке только иероглифы, никаких рисунков, а по вкусу похоже на крольчатину вместе с огурцами и картошкой. Ощущения забавные. Но живот не протестовал.
– А сигарет не нашёл?
– Я не курец, как ты.
Все выжидающе посмотрели на командира, взвешивающего своё решение.
– За инициативу объявляю благодарность, – сказал наконец Морев. – За самодеятельность без приказа, несущую угрозу заболевания, объявляю наряд вне очереди.
– Есть наряд вне очереди, – скис окончательно Валёк, горько кося глаза на Марьяну. – Разрешите приступать?
Среди бойцов раздались смешки. Во-первых, все понимали, что отрабатывать наряд вне очереди было невозможно, во-вторых, все знали неунывающий и подчас ёрнический характер лейтенанта.
– Давайте я поговорю с ним, – кивнула на пленника Марьяна. – Что они едят, в каких банках какие продукты, что можно пить.
Морев размышлял недолго, есть хотел и он.
– Хорошо, попробуйте.
Спустились на самый низ пирамиды, открыли холодильники, весьма схожие с «нормальными» холодильниками двадцать первого века. Марьяна долго переговаривалась с Дебилом, показывая ему разнообразные банки, с виду жестяные, бутылки, пакеты и коробки, пленник отвечал, не скрывая вожделения: он тоже был голоден.
В банках были субпродукты, требующие термической обработки, в том числе и в той, из которой ел лейтенант, что породило шквал шуток.
– Я же не синолог, – смущённо оправдывался он, – китайскому не обучен, поди разбери, что тут написано, а с виду вполне съедобно.
– Лишь бы в желтопузого не превратился, – съязвил Синенко. – Или в этих… воррихов.
– Банки разогреваются, после чего их содержимое доводится до съедобного состояния, – добавила переводчица. – В бутылках разные соки и энергетики, в пакетах концентраты и сухие смеси, наливаешь горячей воды и ешь.
– Ничего нового, – скривил губы сержант Сомов. – Этого добра и у нас хватает, я сам супы от «ВимБильДанна» потребляю, когда лень варить по-серьёзному.
– Это не главное, – качнул головой Ренат. – Главное, чтобы все их концентраты принимал наш пищеварительный тракт. Если у них другой метаболизм…
– Говорю же – такой же, что и у нас! – перебил его Валёк. – Повторяю для непонятливых: воррихо – наши потомки. И желудки у них такие же, и метаболизм тот же, и воду они пьют.
– Чего ж у них рожи такие… натрое растресканные? – с сомнением проговорил Дылда.
– Потому что они ассимилировали какое-то местное население. То есть не они, а мы, люди. Может, тех самых динозавров баньцзы. Ведь миллион лет прошел с момента нашего переселения, прежде чем возникла раса воррихо.
– Но этот парень рассказывал, – Дылда посмотрел на пленника, – что они переселялись и к динозаврам, и к лемурам, и к гигантам му-му. А жили гиганты, наверно, в других условиях, и дома у них были другие.
– Воррихо научились приспосабливаться. Гораздо проще освоить то, что уже построено, чем строить самим.
– Я бы хотел уточнить…
– Отставить коллоквиум! – прервал дискуссию капитан. – Вернёмся к нашим концентрированным баранам. Мясо есть не будем, опасно, да и неизвестно, как оно и с чем приготовлено. Будем есть растительные концентраты, овощи и фрукты, плюс вода, никаких соков. Всем ясно?
– Так точно! – недружно ответили бойцы.
– Приступайте. Марьяна, помогите каждому выбрать.
Отобрали по банке «овощных закусок», рекомендованных переводчицей, посмотрели, как Дебил открывает их и за обе щеки уплетает мясо и «салаты», с опаской, но всё больше увлекаясь, принялись дегустировать продукты, изготовленные «потомками» десятки миллионов лет назад.
Ренат по совету Марьяны тоже выбрал «салат» и «гороховый суп», попробовал на вкус и съел две банки, почти не ощущая вкуса. Мог бы съесть и больше, как Дылда, уложивший в живот аж целых четыре, но побоялся, да и сыт был.
– Всем захватить с собой НЗ, – приказал капитан, также опробовавший «ворриховские яства». – Две банки часовому. Подъём!
Группа поднялась в кабину управления транслятором, где в кресле оператора сидел на дежурстве сержант Репин. Подождали, тихо переговариваясь, пока он съест «капустный салат».
Ренат, давно чувствуя возбуждение, с трудом заставил себя не суетиться и делал вид, что протирает винтовку.
Марьяна, с утра вдруг снова ставшая чуть ли не чужой, о чём-то разговаривала с Дебилом. К его «тройному» лицу уже все привыкли, и оно перестало казаться уродливым.
– В путь! – сказал капитан, жестом подзывая бойцов.
Пленника усадили в кресло, и Марьяна передала ему приказ капитана: прыгнуть в будущее, в двадцать первый век, к началу переселения воррихо.
Длинные пальцы оператора прошлись по панели управления, касаясь десятков клавиш и рычажков.
По бокам главного экрана загорелись ещё два. Один показал какие-то перетекающие друг в друга геометрические фигуры, второй превратился в тоннель с бегущими навстречу светящимися сетчатыми стенами. Центральный экран погас, по нему расползлось облачко шевелящихся теней, напоминающих птичьи перья.
На пульте загорелись торчащие из его краёв вертикальные стержни, три жёлтого цвета, один фиолетового.
Дебил возбудился, начал что-то переключать, суетиться, встал из кресла, добрался до пульта поменьше, вытащил из него десяток рукояток и усов, снова сел на своё место.
– Что с ним? – полюбопытствовал Дылда.
Марьяна задала вопрос. Пленник быстро заговорил, глотая слова.
– Не выходим на режим… повреждена верхняя фазированная антенна… фазированная – мой термин, с китайского я не перевела.
– Это, наверно, на макушке пирамиды, которую разнёс вертолёт, – догадался лейтенант.
– Тогда мы никуда отсюда не улетим, – выпятил губы сержант.
– Он говорит, таких трансляторов по Земле расставлено тысячи, – возразил Синенко. – Можем захватить соседний.
– Ну да, камнями закидаем, – сказал скептически Сомов.
– У них тут и оружие должно быть.
Фиолетовый стержень поголубел и стал мерцать, меняя цвет с голубого на оранжевый, изредка проблёскивая желтым.
– Что там? – спросил Морев.
– Пытаемся выйти в общий контур, – неуверенно сказала Марьяна. – Нет стопроцентной синхронизации.
– Стартовать можем?
Марьяна перебросилась с оператором парой фраз.
– Можно попробовать.
– Тогда вперёд! Не хрен сидеть здесь до морковкиного заговенья. Всем на товсь!
Бойцы взялись за оружие.
Оператор растопырился над пультом, стукнул кулаком по красной выпуклости на пульте, представлявшей, очевидно, кнопку запуска хрономашины.
Ренат хотел поддержать Марьяну под локоть и почувствовал, что падает…
* * *
Пробуждение было не очень приятным, но коротким. Миг между отключением сознания и его пробуждением, по сути, и был мгновением, Ренат даже не успел упасть, просто присел на задрожавших ногах.
То же самое ощутили и бойцы отряда, присели на корточки, вскочили – стволы автоматов во все стороны! Капитан устоял, он держался за пульт. А Марьяна ухватилась за Рената, отчего он снова вырос в своих собственных глазах.
Центральный экран погас совсем. Экран слева по-прежнему показывал плавающие геометрические фигуры, справа – остановившийся тоннель с мигающей фиолетовой звездой в центре.
– Приехали? – сипло спросил кто-то.
Оператор встрепенулся, поколдовал над панелью, и центральный экран загорелся вновь. На нём проступили очертания колоссального мегаполиса, утонувшего в шапке смога. Съёмка велась с высоты примерно одного километра, и город был виден хорошо – вблизи, под камерой, но расплывался в сизой пелене к горизонту.
– Что это? – спросил кто-то из бойцов ломким голосом.
Морев вцепился в локоть Дебила.
Марьяна, оттолкнув руку Рената, заговорила с пленником, глаза её расширились, потемнели.
– Он говорит… это Сквам-о…
– Чего? – не понял Дылда.
– Столица… воррихо…
– Я так и знал, что он предаст! – Синенко оскалился, навёл на оператора автомат. – Как мы здесь оказались?!
Морев отвёл ствол, молча глянул на Марьяну.
Короткий диалог.
– Он не знает… сбой синхронизации… виновата антенна.
– Быстро назад!
– Он понимает, хочет включить резерв.
Где-то в недрах пирамиды взвыла и загавкала по-собачьи сирена.
Вспыхнули два экранчика над пультом слева, показали небольшое помещение в виде тамбура и коридор: из тамбура в коридор выбегали «киберсолдаты» – спецназ столицы воррихо, вооружённый «нарукавниками» и острыми пиками.
– Встретить! – скомандовал капитан Морев. – Вольнов – остаться.
Бойцы выбежали из кабины управления.
Ренат тоже сделал шаг к двери, но капитан остановил его:
– Вы тоже останьтесь, они справятся. – Повернул голову к Марьяне: – Объясните ему, что если он ошибётся ещё раз…
– Да не хотел он, – поморщилась девушка. – Я его уже изучила, он совершенно бесхитростный тюфяк, да к тому же ещё и трус, но спец хороший.
– Сможем вернуться?
– Он старается.
– Пусть объяснит, что он делает.
Марьяна заговорила с оператором. И Ренат отвлёкся, глядя на экраны внутреннего обзора, показывающие, что происходит в коридорах комплекса. В поле зрения телекамер появились бойцы Морева, завязалась перестрелка: пики в руках «воррихо-спецназа» оказались чем-то вроде электрошокеров – и первая пятёрка ворвавшихся в пирамиду солдат полегла в течение нескольких секунд. Остальные отступили.
Бойцы Морева не потеряли ни одного человека, только Дылду задела молния электроразряда, который он перенёс стоически.
Ренат с удовлетворением кивнул сам себе (что, съели: это вам не мелочь по карманам тырить!), однако рядом с экранами обзора загорелся ещё один и показал такой же тамбур, но в другом месте, выше по уровню, в котором тоже появились «киберсолдаты». Дыхание перехватило! Бойцы Морева не ждали удара в спину.
Ренат позвал капитана, ткнул пальцем в экран и выбежал, не дослушав тираду командира подразделения. Он вспомнил, где находится второй входной – запасной тамбур, проходил этот тупичок при обследовании транслятора, и помчался туда, не думая о последствиях.
Его появления не ждали. «Воррихо-спецназ» был не столь хорошо подготовлен, как отряд «Рысь». Иначе Рената встретили бы ещё в коридоре. Но «киберсолдаты» не спешили в бой, слушая командира, отдающего какие-то приказы (ну чисто лай собаки, ей-богу!) подчинённым, похоже, распекал их за что-то (нашёл время!), и Ренат, высунувшись из-за угла, успел сделать три выстрела, прежде чем его заметили.
Все три выстрела не прошли мимо (спасибо, дядя, за уроки!), послышались вопли, по стенам запрыгали зелёные и лиловые молнии электроразрядов.
Кто-то схватил Рената за плечо:
– Назад!
Он дёрнулся, как ошпаренный, оглянулся. На него смотрел сержант Вольнов по прозвищу Дылда.
– Не геройствуй, строитель, отступаем.
– Я снял троих…
– Наши сейчас подойдут, мы и этих остановим. Возвращайся, капитан там один.
Ренат проглотил возражения, подумав о Марьяне, попятился задом до перекрёстка коридоров и помчался наверх. Объявившись в кабине, первым делом глянул на экраны: к Вольнову действительно присоединились двое бойцов, и, судя по всему, этого было достаточно, чтобы удержать наступающих.
Дебил работал, лихорадочно бегая пальцами по клавиатуре, не обращая внимания на долетавший в кабину с других этажей шум. Морев наблюдал за ним, глянув на вернувшегося один раз.
Марьяна тоже оглянулась на Рената, и в её глазах он прочитал некое странное выражение – лёгкую тень недоверия с ещё более лёгкой тенью удивления. Она оценила его поступок, но не так, как он ожидал. Стало на миг обидно: выходило, что девушка не принимала его всерьёз.
Он молча встал за спинами обоих.
Истекла минута, другая.
Бойцы Морева вытеснили наконец ворвавшихся снизу, стали применять пики-электрошокеры спецназовцев воррихо, приберегая патроны.
То же самое сделали и бойцы со вторым отрядом, пытавшимся высадиться в пирамиду с третьего этажа.
– Командир… – начал Ренат.
– Вижу, – коротко отозвался Морев. – Что он копается?
– Сейчас, – виновато сказала Марьяна, словно замечание относилось к ней.
Дебил с криком «хо!» вскинул руки над панелью, треснул кулаком по выпуклой клавише пуска, и Ренат снова упал в темноту…
* * *
Под глубоким сине-фиолетовым небом без единой звезды раскинулась во все стороны до горизонта бескрайняя песчаная пустыня, усеянная рябью барханов, навевающая уныние и тоску. Небо по горизонту светилось оранжевым, так что пустыня была неплохо освещена.
Песок был буро-коричневым, с редкими буграми лимонного или красного цвета.
А на этих буграх там и сям стояли… не развалины, не башни, не здания или крепости – удивительные сооружения, описать которые язык человеческий был не в состоянии, настолько они были необычными и сложными.
Представьте себе лежащие на песчаной поверхности раскрытые гигантские книги, так что страницы взметнулись, изогнутые самым невероятным образом, и застыли в этом положении. Книги были толстыми, как плиты Баальбекской веранды, и страницы были толстыми, блестящими, словно отлитыми из металла. По ним от крышки толщиной с железнодорожный вагон до торчащих изогнутых «парусов» можно было подниматься как по ступеням колоссальной лестницы.
Кроме «книг» на жёлтых возвышенностях стояли конструкции из белых «костей» самых невероятных очертаний, низ которых тоже окутывали листья, но уже «капустные», так их было много.
И над всеми этими поразительными скульптурами, изображающими неизвестно что, парили чёрные птицы с длинными хвостами и хищными головами. Они кружили над «книгами», всматриваясь в них, как ястребы в лесные заросли в поисках добычи, и изредка пикировали на них, исчезая внутри торчащих «страниц».
Одна из птиц вдруг кинулась на другую, осыпая её бледно-голубыми электрическими молниями, и обе упали на песок, исчезли из виду.
– Ты что-нибудь понимаешь? – с дрожью в голосе спросила Марьяна, прижимаясь боком к Ренату.
Он слепо обнял её за плечи.
Стояли на вершине пирамиды, выглядывая из «дупла зуба», и долго разглядывали мрачный пейзаж, не похожий на родные пейзажи средней полосы России.
С ними поднимался на вершину и капитан Морев с лейтенантом Махлиным, но оставались недолго, удовлетворившись осмотром местности, а Ренат с Марьяной всё смотрели и чего-то ждали, понимая, что ретранслятор закинул их не в родное время.
Хроногенератор сработал, выдёргивая пирамиду из столицы воррихо и из её времени, однако вылупился он не в двадцать первом веке и даже не в мезозое, а где именно, не мог понять даже Дебил. Он определил лишь границы временного скачка – от сорока до пятидесяти миллионов лет в будущее. Но проверить его утверждение не было никакой возможности.
– Цивилизация, – тихо сказал Ренат, переводя взгляд с одного скульптурного шедевра на другой.
– Была, – так же тихо ответила задумчивая Марьяна.
Кислорода в этой пустыне было маловато, и дышалось тяжело. К тому же холодный воздух не то рассвета, не то заката был насыщен запахами ржавого железа, песка, пыли и сгоревшего пластика.
– Утро, а солнца не видно…
– Может, тут ночь такая.
– Как писал поэт:
И, может быть, не зря
Листки календаря
В который раз подряд
Нам счастье обещают,
А за окном горит багровая заря…
– Фет?
– Не помню… кто-то из современных поэтов. Мой помощник много стихов знает, кое-какие я и запомнил.
Звякнул, поднимаясь, выпуклый горб люка, из него высунулся сержант Синенко.
– Что на горизонте?
– Небо, – усмехнулся Ренат.
– Идите в кают-компанию, командир на совет приглашает, а я тут покараулю.
Оставили сержанта стеречь верхний вход в пирамиду, спустились в самую большую комнату в центре пирамиды, на третьем этаже, которую прозвали кают-компанией. В ней располагались два дивана из упругой белой пены, несколько лежаков из той же пены со спинками, поднятыми на тридцать градусов, а из стен выдвигались стульчики и узкие полки. Возможно, в помещении и в самом деле отдыхали операторы комплекса.
Дебила тоже пригласили вместе со всеми, оставив наблюдать за экранами сержанта Репина. Пленник сразу же уселся на лежак, потом каким-то манером поднял спинку, и лежак превратился в удобное, хотя и странноватое кресло.
Остальные расселись кто на чём мог. Ренату и Марьяне уступили один из диванов. Капитан Морев остался стоять у дырчатой стеночки с хрустальной плитой на ней, впоследствии оказавшейся экраном.
– Всем понятна ситуация? – спросил Морев.
Бойцы ответили дружным молчанием.
– Транслятор сбоит, поэтому до его настройки и тестирования мы никуда стартовать не можем. Дебил один это сделать не в состоянии. Ваши предложения?
– Что он вообще говорит? – пробормотал Дылда.
– Машина не потянет весь комплекс, – сказала Марьяна.
– Не понял, – быстро сказал лейтенант. – Что значит – весь комплекс? Она работает, но может перебросить только саму себя? Генератор? Или кабину управления?
Марьяна принялась объясняться с пленником.
Убедившись, что ему не грозит близкая смерть и что с ним обращаются хорошо, оператор осмелел, и в его голосе прорезались вальяжно-снисходительные нотки.
– Он сказал – мы не поймём.
Капитан Морев подошёл и влепил оператору звучную пощёчину.
Тот слетел с лежака-кресла, но сержанты Вольнов и Сомов подхватили его под руки и грубо усадили обратно. Пленник съёжился, внезапно осознав своё незавидное положение.
– Не до сантиментов, – пробурчал Морев. – Объясните ему ситуацию и повторите вопрос.
Марьяна мрачно заговорила, выслушала торопливую сбивчивую речь, переспросила что-то.
– Наведение всего комплекса в условиях плохой синхронизации проблематично. Нас может занести чёрт-те в какие временные дебри. Остаётся одна возможность – бросить в прошлое только генератор, он же и есть кабина управления.
Бойцы скрестили взгляды на лице командира.
– Вероятность удачного запуска?
Обмен вопросами и ответами. Дебил закончил отвечать и выжидательно, с беспредельным уважением посмотрел на Морева.
– Про вероятность я не поняла, не знаю таких слов по-китайски, а он не знает на английском, но утверждает, что возможность попасть в нужный хроноузел есть.
Морев задумался.
Внезапно в кают-компанию вломился сержант Репин.
– Там кто-то идёт!
– Где? – не понял Валёк.
– На экране видно… машина какая-то… шагающая…
Морев и его бойцы полезли к вершине пирамиды, используя лифт и лестницы. Следом поднялись Ренат и Марьяна, с трудом протиснулись меж сдвинутых тесными «обломками зуба» телами.
К пирамиде и в самом деле двигался какой-то объект, напоминающий живой противотанковый надолб, сваренный из гигантских швеллеров. Размеры его стали понятны, когда он легко разрушил один из «костяных храмов» в паре километров от пирамиды.
Он не шёл и не катился, а переваливался с боку на бок, ухитряясь каждый раз подставлять одну из трёх опор и составляющих простую и жуткую конструкцию «надолба». Он отличался от сложных «книжных скульптур» настолько, что было понятно – «надолб» не мог быть их создателем.
При каждом его шаге раздавался тяжкий глухой удар и песчаная равнина вздрагивала, порождая змейки пыли меж барханами.
– Мать честная! – прошептал Синенко. – Это ещё что за хреновина с морковиной?!
«Надолб» справа обошёл скульптуру, напоминавшую скелет носорога, постоял в задумчивости с минуту и снова – тумм! тумм! тумм! – направился к пирамиде.
– Все вниз! – скомандовал капитан Морев.
Все ринулись в люк, пропустили Рената и Марьяну на плиту лифта, за ними спустился капитан.
В рубку управления ворвались как при пожаре, прислушиваясь к глухо доносившимся снаружи ударам, сунули оператора в кресло.
– Крути педали! – оскалился Синенко.
Дебил поймал взгляд Марьяны, она кивнула.
– Включай генератор, – перешла на смесь китайского с английским.
– Нам нужно попасть в наше время, – сказал Морев. – Точно до момента переселения воррихо! Ни минутой позже, ни минутой раньше.
– Мы и не сможем раньше, – убеждённо заявил лейтенант. – Все ретрансляторы выскочили в наше время одновременно, образовали сеть, которая создала поле сдвига. До этого момента просто некуда перемещаться, сеть наш транслятор не примет.
– Слишком заумно, товарищ лейтенант, – проворчал Синенко.
– Я поняла. – Марьяна снова обратилась к оператору.
Большой экран накрыло полосой пыли: гигантский «противотанковый надолб» сковырнул «ногой» целый бархан песка.
– Быстрее, мать твою!
– Он старается…
– Наверх вы, товарищи, все по местам! – фальшиво запел Синенко. – Последний парад наступа-а-а-ет!
Дебил растопырился над пультом и хлопнул ладонью по круглой кнопке пуска…
