– Оставь ее в покое, Князь Тьмы. – Я почувствовала, как сильная рука взяла меня под локоть и, потянув вверх, увела от стены. Каин?

Белые пряди волос выбились из-под капюшона. Истощенное лицо Пророка пряталось в тени черного одеяния. Красные глаза гневно смотрели на существо. Каин назвал его Князем Тьмы, как в старых сказках, которые, бывало, рассказывала мама Рила.

Князь Тьмы тихо зашипел, и Каин прищурился.

– Я сказал, оставь ее. – Пророк шагнул вперед и встал передо мной. – Она не будет служить тьме.

– Разве? – Князь Тьмы хмыкнул, развернулся, взмахнул плащом и исчез, оставив запах пожарищ. Каин повернулся ко мне:

– Рад нашей встрече, Кровавый Сорокопут.

– Рад встрече? Рад встрече?

– Пойдем, мы же не хотим, чтобы Комендант или ее лакеи нас подслушали.

Меня все еще трясло от того, что я увидела в глазах Князя Тьмы. Когда мы вместе с Каином покинули особняк Витуриа, я сумела взять себя в руки. Как только мы прошли ворота, я повернулась к Пророку. Лишь долгие годы благоговения перед святыми удержали меня от отчаянного порыва вцепиться в его одежды.

– Ты обещал. – Пророк знал все мои мысли, поэтому я и не пыталась скрывать дрожь в голосе и слезы. Хоть в этом было какое-то облегчение. – Ты обещал, что с ним все будет хорошо, если я сдержу свою клятву.

– Нет, Кровавый Сорокопут. – Каин повел меня по широкой улице патрицианского квартала. Мы подходили к одному из особняков, прежде роскошному, но сейчас выгоревшему дотла. Несколько дней назад его сожгли во время восстания книжников, самого крупного и жестокого за всю историю Империи. Каин шагнул в еще дымящиеся руины. – Мы обещали: если ты сдержишь клятву, Элиас выживет после Испытаний. И он выжил.

– Какой толк в том, что он выжил тогда, если через несколько недель он все равно умрет от моей руки? Я не могу не исполнить приказ Маркуса, Каин. Я поклялась в верности. Ты заставил меня поклясться в верности.

– Знаешь, кто жил в этом доме, Элен Аквилла?

Поменял тему, ну конечно. Неудивительно, что Элиаса всегда раздражали Пророки. Я заставила себя осмотреть руины. Дом был мне незнаком.

– Здесь жили маска Лорен Марианус, его жена Ина, – Каин отодвинул ногой обугленную балку и поднял грубо вырезанную деревянную лошадку, – их дети: Люция, Амара и Дариен. Шесть рабов-книжников. Одного из рабов звали Сайад. Он любил Дариена как родного сына. – Каин перевернул лошадку и бережно поставил обратно. – Сайад вырезал эту игрушку для мальчика два месяца назад, когда Дариену исполнилось четыре года.

У меня в груди все сжалось. Что с ним случилось?

– Когда ворвались книжники с факелами и смолой, пятеро рабов попытались спастись бегством. Сайад помчался за Дариеном. Он нашел мальчика. Тот в страхе забился под кровать, сжимая в руке лошадку. Сайад вытащил ребенка. Но огонь распространялся слишком быстро. Они оба погибли. Все погибли, даже те рабы, которые пытались сбежать.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Потому что в Империи полно домов, подобных этому. И судеб, подобных этим. Ты думаешь, что жизнь Дариена или Сайада значит меньше, чем жизнь Элиаса? Нет.

– Знаю, Каин. – Я огорчилась, что ему пришлось напомнить мне о ценности моего народа. – Но какой смысл во всем, что я делала во время Первого Испытания, если Элиас все равно умрет?

Каин повернулся ко мне, источая такую мощь, что я отшатнулась.

– Ты будешь преследовать Элиаса и найдешь его. За это время ты многое узнаешь: о себе, о твоей земле и твоих врагах. Эти знания необходимы для того, чтобы Империя выстояла. Они необходимы и для твоей судьбы.

Меня чуть не стошнило от этих слов прямо ему на ноги. Я доверяла тебе. Я верила тебе. Я сделала то, что ты хотел. И сейчас мои худшие страхи воплотились в жизнь. Выследить Элиаса и убить… И даже не это самое ужасное в моих кошмарах. Хуже всего то, что я чувствовала, когда это делала. То, отчего сны настолько меня подавляли. Я испытывала удовлетворение, когда пытала своего друга, и удовольствие, когда слышала смех Маркуса, стоящего рядом и с одобрением наблюдавшего за пытками.

– Не позволяй отчаянию овладеть тобой. – Голос Каина смягчился. – Будь верна своему сердцу, и Империя выживет.

– Империя. – Всегда только Империя. – А что будет с Элиасом? Со мной?

– Судьба Элиаса в его руках. А сейчас подойди, Кровавый Сорокопут. – Каин поднял руку к моей голове, как будто благословляя. – Верить во что-то более великое, чем ты сам, и есть истинная вера.

У меня вырвался вздох, и я вытерла слезы с лица. Истинная вера. Хотела бы я, чтобы верить было не так тяжело.

Я смотрела, как он удаляется, уходя в глубь разрушенного дома. Затем он скрылся за обугленным столбом. Я и не думала идти за ним. Я уже знала, что Каин исчез.

Казарма Черной Гвардии располагалась в торговом квартале города. Единственным отличительным знаком на длинном каменном здании был вытисненный на двери серебряный сорокопут с расправленными крыльями. Когда я вошла, шестеро гвардейцев-масок отложили свои дела и поприветствовали меня.

– Ты, – обратилась я к тому, кто стоял ближе всех. – Пойди и найди лейтенанта Фариса Канделана и лейтенанта Декса Атриуса. Когда они придут, выдели им помещение и оружие.

Гвардеец не успел и рта открыть, я повернулась к следующему.

– Ты, – сказала я. – Принеси мне все отчеты о той ночи, когда сбежал Витуриус. О каждой схватке, каждом взрыве, каждом убитом солдате, каждой разграбленной лавке. Мне нужно любое свидетельство очевидцев. Всё, что есть. Где комната Сорокопута?

– Вон там, сэр. – Солдат указал на черную дверь в конце коридора. – Там лейтенант Авитас Харпер. Он прибыл незадолго до вас.

Авитас Харпер. Лейтенант Харпер. По спине пробежал холодок. Мой мучитель. Конечно. Он ведь тоже служит в Черной Гвардии.

– Что, черт возьми, ему нужно?

Гвардеец взглянул на меня с мимолетным удивлением.

– Думаю, выполняет приказ. Император назначил его в ваш отряд.

Харпер ожидал в комнате командира, сидя за моим столом. Он отдал честь с обескураживающим спокойствием, как будто это не он пять дней пытал меня в подвале.

– Харпер. – Я села напротив него. Нас разделял стол. – Доложите.

Некоторое время Харпер молчал. Я раздраженно вздохнула.

– Вас назначили на это дело, так? Расскажите мне все, что знаете о местонахождении предателя Витуриуса, лейтенант. – Я вложила как можно больше надменности в свои слова. – Или из вас охотник столь же бесполезный, как и допросчик?

Харпер на насмешку не отреагировал.

– У нас есть одна зацепка: убитый маска сразу за городом. – Он выдержал паузу. – Кровавый Сорокопут, вы уже выбрали солдат для этой миссии?

– Ты и двое других, – ответила я. – Лейтенант Декс Атриус и лейтенант Фарис Канделан. Они сегодня же будут посвящены в Черную Гвардию. И если понадобится, мы вызовем подкрепление.

– Мне незнакомы эти имена. Вообще-то, Сорокопут, кого посвящать в Черную Гвардию выбирает…

– Харпер. – Я наклонилась к нему. Он не будет мне указывать. Никогда. – Я знаю, что ты – шпион Коменданта. Император мне сказал. Я не могу избавиться от тебя. Но это не значит, что я буду тебя слушать. Как твой командир, я приказываю тебе заткнуться и помалкивать насчет Фариса и Декса. А теперь доложи мне обо всем, что мы знаем о побеге Витуриуса.

Я ожидала возражений. Но он в ответ лишь пожал плечами, и это почему-то взбесило меня еще больше. Харпер изложил подробности бегства Элиаса: скольких солдат он убил, где его видели в городе.

Посреди рапорта раздался стук в дверь, и, к моему облегчению, вошли Декс и Фарис. Светлые волосы Фариса торчали в разные стороны. Симпатичное лицо Декса выражало крайнюю степень напряжения. Плащи у обоих были опалены, а доспехи забрызганы кровью – все это явно указывало на то, что последние несколько дней они не прохлаждались. Увидев меня, изможденную, в синяках и ранах, оба округлили глаза. Но затем Декс сделал шаг вперед.

– Кровавый Сорокопут, – поприветствовал он меня, и я невольно улыбнулась. Декс неизменно следовал протоколу, даже увидев старого друга, который больше походил на жалкую развалину.

– Тысяча чертей, Аквилла, – пролепетал ошеломленно Фарис. – Что они с тобой сделали?

– Добро пожаловать, лейтенанты, – поздоровалась я. – Полагаю, гонец сообщил вам о нашем задании?

– Ты должна убить Элиаса, – сказал Фарис. – Эл…

– Вы готовы служить?

– Конечно, – уверил Фарис. – Тебе нужны люди, которым ты сможешь доверять, но, Эл…

– Это, – перебила я его, пока он не сказал ничего лишнего, что Харпер мог бы передать Императору или Коменданту, – лейтенант Авитас Харпер. Это он меня пытал, и он – шпион Коменданта.

Фарис тотчас закрыл рот.

– Харпер тоже назначен на это задание, так что следите за своими словами, поскольку все это будет передано Коменданту и Императору.

Харпер неловко поерзал, и я на миг ощутила прилив торжества.

– Декс, – сказала я. – Один из моих людей скоро должен принести отчеты о ночи, когда сбежал Элиас. Ты, как лейтенант, возьми его в свое распоряжение. Поищи что-нибудь, что может иметь отношение к делу. Фарис, ты пойдешь со мной. У нас с Харпером есть зацепка. Это за городом.

Я возблагодарила небеса за то, что мои друзья приняли приказы без тени возражений, и за то, что обучение в Блэклифе приучило их при любых обстоятельствах оставаться внешне бесстрастными.

Декс откланялся, а следом вышел и Фарис, чтобы подготовить лошадей. Харпер встал и посмотрел на меня, вздернув голову. Я не смогла разгадать выражение его лица. Может, любопытство. Он полез в карман, и я инстинктивно напряглась, вспомнив кастет, которым он орудовал в подвале.

Но он достал всего лишь мужское кольцо, тяжелое, серебряное. На нем была выгравирована птица с расправленными крыльями и широко раскрытым в крике клювом. Символ власти Кровавого Сорокопута.

– Теперь оно ваше. – Он достал еще и цепочку. – На случай, если кольцо велико.

Оно очень даже велико, но ювелир сумеет подогнать его так, как нужно. Может, Харпер и ожидал благодарности, но я молча взяла кольцо, не взглянув на цепочку, и прошла мимо него.

Солдат-маска в непромокаемой одежде, убитый за пределами Серры, обещал хорошее начало расследования. Нет следов, нет засады. Но едва я увидела висящее на дереве тело с явными следами пыток, сразу поняла, что убил его не Элиас.

– Кровавый Сорокопут, Витуриус – маска, прошедший обучение у Коменданта, – рассуждал Харпер, когда мы возвращались в город. – Разве он не палач, как все мы?

– Витуриус не оставил бы тело на виду, – вмешался Фарис. – Кто бы это ни сделал, он хотел, чтобы труп обнаружили. А зачем ему это делать, если он не хочет, чтобы мы напали на его след?

– Чтобы пустить по ложному следу, – предположил Харпер. – Отправить на запад, а не на юг.

Пока они спорили, я обдумывала увиденное. Я знала этого маску. Он был одним из тех четверых, кому приказали вести Элиаса на казнь. Лейтенант Касиус Преториус, порочный хищник и любитель девочек. Он работал в Блэклифе центурионом по рукопашному бою. С четырнадцати лет я держала руку на рукояти кинжала, когда он оказывался рядом. Остальных трех масок, охранявших Элиаса, Маркус отправил в Кауф на шесть месяцев в наказание за то, что упустили его. Почему не отправил Касиуса? Почему тот закончил вот так?

Я снова подумала о Коменданте, но это не имело смысла. Если б Касиус и рассердил ее, она бы сначала подвергла его пыткам, а затем убила прилюдно, чтобы еще больше укрепить свою репутацию. Я почувствовала легкое покалывание в затылке, как будто кто-то за мной наблюдает.

«Маленькая певунья…» – принес ветер далекий голос. Я повернулась в седле. Но пустыня была безлюдной и тихой, лишь перекати-поле прошелестело мимо. Фарис и Харпер приостановили лошадей, вопросительно оглянувшись на меня. Вперед, Аквилла. Ничего нет.

Два последующих дня не принесли никаких новостей. Декс просмотрел отчеты, но ничего не нашел. Барабанные сообщения и донесения гонцов оказались ложными: в Навиуме убили двоих, и свидетель клялся, что убийца – Элиас. По другим сообщениям, в одной из гостиниц остановились меченосец и книжница – как будто Элиас такой дурак, чтобы останавливаться в какой-то чертовой гостинице.

К исходу третьего дня я чувствовала себя полностью вымотанной и разочарованной до предела. Маркус отправил уже два послания с требованием сообщить об успехах.

Кровавый Сорокопут должен спать в казарме Черной Гвардии, так я и делала две минувшие ночи. Но меня уже тошнило и от казарм, и от ощущения, что Харпер шпионит за каждым моим шагом и докладывает Коменданту и Маркусу. Около полуночи я подъехала к особняку Аквилла и обнаружила, что огни еще горят, а у ворот на дороге выстроились десятки повозок. Чтобы не встретиться с семьей, я зашла через черный ход, которым пользовались рабы, и тут же столкнулась с Ливи. Она как раз распоряжалась поздним ужином и охнула, увидев выражение моего лица.

– Залезай через свое окно. На первом этаже сидят дяди. Они захотят поговорить с тобой.

Дядья – братья и кузены моего отца – являлись главами семейств клана Аквилла. Люди они хорошие, но многословные.

– А где мама?

– С тетями, старается удержать их от истерики. – Ливи приподняла бровь. – Они не рады союзу Аквилла – Фаррар. Папа попросил меня подать ужин.

Вне всякого сомнения, чтобы она могла послушать и извлечь полезное. Ливия, в отличие от Ханны, заинтересована в правлении кланом. Отец не дурак: знает, кто на что способен.

Я прошла через заднюю дверь, и Ливи бросила мне вслед:

– Присмотри за Ханной. Она себя странно ведет. Самодовольно. Как будто ей известно что-то, чего не знаем мы.

Я закатила глаза. Можно подумать, Ханна могла знать то, что меня бы волновало.

Я запрыгнула на дерево, что склонялось к моему окну. Влезать в дом через окно и вылезти обратно для меня проще простого, даже когда я ранена. Когда-то я довольно часто вот так сбегала, чтобы встретиться с Элиасом.

Хотя то были совсем не такие встречи, о каких я мечтала.

Спрыгнув в комнату, я сердито одернула себя. Он не Элиас. Он – предатель Витуриус, и ты должна его поймать. Может, если я буду постоянно повторять эти слова, они перестанут причинять такую боль.

– Маленькая певунья…

Все тело оцепенело при звуке этого голоса. Его же я слышала и в пустыне. Секундное потрясение меня и сгубило. Кто-то зажал мне рот рукой и зашептал в ухо:

– Я хочу рассказать тебе историю. Слушай внимательно и сможешь узнать кое-что стоящее.

Женщина. Руки сильные. Все в мозолях. Говорит без акцента. Только я хотела отшвырнуть ее, как она приставила к горлу стальное острие. Я вспомнила убитого маску в пустыне. Кем бы она ни оказалась, эта женщина смертельно опасна и не побоится убить меня.

– Однажды, – произнес странный голос, – девочка и мальчик попытались сбежать из города, объятого огнем и страхом. Они нашли путь к спасению, наполовину скрытый тенью. Но там их ждала женщина-демон с серебряной кожей и сердцем, черным как ее дом. Под сенью шпиля страданий они боролись с демоном и повергли его ниц, сбежав из города победителями. Хорошая история, правда? – Моя захватчица еще ближе приникла к моему уху. – И случилась она в этом городе, маленькая певунья, – сказала женщина. – Найди историю, и ты найдешь Элиаса Витуриуса.

Затем она отпустила руку, зажимавшую мне рот, и убрала нож. Я развернулась и увидела метнувшуюся к окну фигуру.

– Подожди! – Я взмахнула руками. Она остановилась. – Мертвый маска в пустыне, – спросила я, – это ты сделала?

– Это послание для тебя, маленькая певунья, – прохрипела женщина. – На тот случай, если ты окажешься настолько глупой и вздумаешь бороться со мной. А насчет него не переживай. Он был убийца и насильник и заслуживал смерти. И это напомнило мне вот о чем. – Она подняла голову. – Даже не вздумай трогать девушку. Лайю. Если с ней что-нибудь случится, я вспорю тебе брюхо, очень медленно, и никакая сила на земле меня не остановит.

С этими словами она бросилась прочь. Я прыгнула к ней, выхватив меч. Слишком поздно. Выскочив в открытое окно, женщина уже стремительно убегала по крышам. Но все же я успела увидеть ее лицо – изуродованное донельзя и окаменевшее от ненависти. Увидев раз, такое лицо узнаешь сразу. Рабыня Коменданта. Та, кого считают мертвой. Та, которую все звали Кухаркой.