Глава 2
1
Стрела с широким листообразным наконечником и чёрно-синим оперением со стуком вонзилась в стену и глубоко засела в деревянной панели.
Я подошёл, выдернул её и вернулся к столу. Новый бросок – и вновь импровизированный дротик воткнулся в намеченное место. И ещё раз. И снова.
С каждым новым ударом возившийся с книгами Густав всё сильнее втягивал голову в плечи, но заявлять о недопустимости подобного поведения в библиотеке не решался.
И правильно делал. Я думал.
А подумать было о чём.
Эльфийский стрелок действовал сам по себе, сомневаться в этом не приходилось. С момента убийства Свина прошло две недели, а тени так до сих пор и терялись в догадках, кто именно отправил его на тот свет. Суетились, задавали вопросы, нервничали и напоминали курицу, бегающую с отрубленной головой. Просто пока ещё не осознали этого.
Ничего, скоро до них дойдёт.
С другой стороны, сам по себе эльф не продержался бы в городе и пары дней. Кто-то укрывал его, кто-то снабжал едой.
Я взглянул на оперение чёрно-синей расцветки и в раздражении кинул стрелу на стол.
Чёрное с синим – цвет клана Бегущей воды. Этот клан был замешан в недавнем сговоре с вампирами, сговоре неудачном: всю верхушку заговорщиков перебили инквизиторы.
И хоть голову их старейшине снёс Арчибальд, эльфы отчего-то ополчились именно против меня. Объяснение этому могло быть лишь одно: я где-то наследил, и клан Бегущей воды посчитал меня причастным к смерти старейшины.
Я вновь взялся за стрелу, но тут распахнулась дверь, и заглянувший в библиотеку слуга передал приглашение Кевина Свори отобедать с ним.
Стол накрыли в малом зале, который использовался только после наступления холодов. В камине гудело пламя, а свечи в канделябре не горели, и в углах комнаты сгустились тени.
Я с благодарностью принял у служанки кружку подогретого с южными специями вина, сделал осторожный глоток и вдруг обратил внимание, что стол сервируют на три персоны.
Но долго гадать о личности второго гостя не пришлось: вслед за регентом в зал вальяжно прошествовал Арчибальд. Представитель инквизиции с беспечной улыбкой кивнул мне, взял подогретое вино и нейтрально поинтересовался:
– Как дела, милорд?
– Ровно, – односложно ответил я.
Слуги покинул зал, Кевин Свори первым опустился за стол и пригласил нас присоединиться к себе.
– Присаживайтесь, господа!
Арчи без промедления подтянул блюдо с жареной уткой, подцепил двузубой вилкой бедро и спросил:
– И всё же, как продвигается твоё расследование, Кейн?
Я только поморщился в ответ, а Кевин прочистил горло и предложил:
– Если не возражаете, мастер Арчибальд, предлагаю обсудить более насущные дела.
– Опять проблемы? – вздохнул я.
Восстановление монастыря шло полным ходом, и скрывать эти работы уже не было никакой возможности. Учитывая не самое лучшее отношение северян к Империи в целом и Церкви в частности, ничем хорошим это закончиться не могло.
Я это знал, и Кевин Свори знал это не хуже моего. Арчи и тот неплохо успел разобраться в местных реалиях, но Церкви понадобился форпост в Северных землях, и оставалось лишь плясать под чужую дудку.
– Опять барон Мальтори мутит воду? – предположил я, наблюдая за помрачневшим лицом регента.
Рыцарь дёрнул себя за седой ус, переглянулся с представителем инквизиции и вздохнул.
– Барон грозится собрать совет, но пока наши позиции в нём сильны. Дело в слухах.
– В слухах?
Арчи кивнул, прожевал и сообщил:
– Тени подбивают горожан на бунт, распуская слухи о несметных запасах съестного, свезённых со всего княжества в монастырь.
– Ситуация ухудшается с каждым днём, – поморщился Кевин Свори. – Цены на продовольствие растут, склады понемногу пустеют. У соседей положение немногим лучше, на поставки зерна рассчитывать не приходится. В казне просто нет на это золота.
– И чего вы хотите от меня? – поставил я вопрос ребром.
– Надо угомонить теней! – прямо заявил регент.
– Если перетянем их на свою сторону, то заткнём рты провокаторам, – поддержал рыцаря Арчибальд.
Я выудил из потайного кармашка крупную монету и повертел её меж пальцев. Аверс имперского шлема был зачернён, реверс блистал серебром, а гурт украшала замысловатая засечка. Располагались прорезы в нарочитом беспорядке, но принять их за попытку сточить драгоценный металл могли только непосвящённые.
– Сегодня? – вздохнул я.
– Сегодня, – подтвердил Арчи.
Я выругался, поднялся из-за стола и покинул зал, даже не притронувшись к еде.
В библиотеку я вернулся далеко не в лучшем расположении духа. Сразу взял со стола стрелу и со всех сил метнул её в стену, заставив в очередной раз вздрогнуть Густава.
– Что-то случилось? – спросил напуганный вспышкой моего гнева библиотекарь.
– Нет, – покачал я головой, выдёргнул стрелу и спросил: – Какие у нас отношения с эльфами?
– Неплохие, – осторожно произнёс Густав и улыбнулся. – Пожалуй, лучше они и быть не могут. Эльфы на своём берегу реки, мы на своём.
– И никаких приграничных стычек?
– Бенедикт навёл порядок на границе, – ответил библиотекарь и встрепенулся: – А что, полагаете, эльфы причастны к его смерти?
Я взвесил в руке стрелу и признал:
– Нет, не думаю.
– Есть какие-то предположения?
– Господин Улыбчивый полагает, что отгадка кроется в Ведьминой плеши.
Густав покачал головой.
– Не мне оспаривать слова колдуна… – Он потёр бледное лицо с тёмными мешками под глазами. – Я не должен этого говорить, я дал слово вашему брату… Бенедикт заставил меня поклясться…
– О чём ты? – насторожился я.
Библиотекарь поёжился и вдруг быстро произнёс:
– Однажды я застал компаньонку княгини, выходящей поутру из спальни Бенедикта. Он велел забыть об этом, но я всё думаю – а вдруг это как-то связано с его кончиной?
– Это была Лаура? – прищурился я. – Беловолосая ведьма?
Густав весь как-то поник и прижал к груди увесистый фолиант, закрываясь им словно щитом, но отказываться от своих слов не стал и кивнул.
– Она.
– Очень интересно…
Я кинул стрелу на стол и направился на выход, а библиотекарь так и остался стоять с прижатой к груди книгой. Вид у него был откровенно напуганный.
Люди честные и правильные зачастую в своих поступках излишне прямолинейны и резки. Они попросту не считают нужным скрывать своего отношения к окружающим. Другое дело – обаятельные подлецы. Улыбчивы, вежливы, обходительны. Но ровно до тех пор, пока не становятся хозяевами положения. А там – скандалы, выкручивание рук, унижения и плевки в лицо. Такие уж это люди.
Я предпочитал улыбаться до конца, до кинжала в спине собеседника, до щепотки яда в его вине. Именно поэтому Густав совершенно напрасно опасался грядущего скандала. Меньше всего мне хотелось оборвать наметившуюся ниточку, дав волю чувствам.
В апартаменты княгини я проходить не стал, вместо этого через охрану пригласил её компаньонку в коридор. А когда та появилась, протянул руку и повёл на одну из смотровых галерей.
– Милорд? – удивилась Лаура. – Решили обсудить книги?
Распущенные волосы ведьмы светились в полумраке замка лунным серебром, пахло разогретыми летним зноем луговыми травами, веяло согревающим и снимающим усталость теплом.
И как-то сразу пропали всякие сомнения в словах Густава. Ведьма была не просто молода и хороша собой, в ней чувствовалась сила. Бенедикт вполне мог изменить с ней своей невыразительной супруге, а где измена, там и ревность, интриги и…
Убийство? А почему бы и нет?
– Милорд? – забеспокоилась Лаура. – Куда мы идём?
– Зовите меня Кейн. И мы уже пришли, – ответил я, открывая тугую дверь. Порыв ворвавшегося с улицы осеннего ветра враз разметал исходящую от ведьмы ауру тепла и умиротворения, но, надо признать, менее привлекательной девушка от этого не стала.
Я первым вышел на широкий балкон замка и окинул взглядом открывавшийся с высоты вид на город.
– Как вам панорама, Лаура?
Компаньонка княгини встала рядом и как бы невзначай прижалась своим плечом к моему.
– Хорошо, – сказала она после небольшой заминки. – Но… свежо.
Я вздохнул.
– Ситуация слишком деликатная, поэтому, если не возражаете, Лаура, я начну с самого начала.
Девушка немного помолчала, потом разрешила:
– Говорите.
– Мне кажется подозрительной смерть брата, из-за этого я здесь.
– Есть основания подозревать убийство? – слегка отстранилась от меня ведьма.
Я вытянул руку и усилием воли заставил проявиться княжеский перстень. Лаура отпрянула от закружившихся вокруг него теней, словно от острых клинков.
– Ах, вот оно что! – понимающе протянула она после этого. – А мне всё не давало покоя ваше сходство с братом! А это не только кровь, но и сила…
– Неважно, – покачал я головой. – Это не важно. Просто я собираюсь вмешаться в дела других людей и не хочу показаться при этом излишне… назойливым.
– Чего вы хотите от меня? – перешла к делу ведьма.
– Вы были близки с Бенедиктом?
– Кто вам сказал?! – вскинулась Лаура, но сразу рассмеялась. – А, пламя! К чему эти игры! Да, была. Это делает меня подозреваемой?
– Возможно, – кивнул я. – Ревность – серьёзный мотив.
– Ревность? – прыснула от смеха ведьма. – Мы просто проводили время вместе, о ревности не могло быть и речи!
– А княгиня? Она ради Бенедикта сбежала из дома, и что в итоге? Муж изменил ей! От любви до ненависти один шаг! Разве нет?
Лаура была ниже меня, но глянула будто сверху вниз.
– Любовь? – фыркнула она. – Какая ещё любовь? Всё это было игрой, мистификацией. Желанием досадить отцу! Никакой любви не было и в помине!
Я склонил голову набок.
– Вы не можете знать этого наверняка!
– Думаете? Да Бенедикт провёл свою первую брачную ночь со мной! Со мной! Понимаете, милорд?
– Кейн. Зовите меня Кейн, – попросил я и вздохнул: – Значит, сговор? Но зачем?
– Моя госпожа просто сбежала от родительской опеки, а Бенедикт никогда не распространялся о своих делах.
Я глубоко вздохнул и стиснул кулак так, что серебро княжеского перстня до боли врезалось в кожу. Луиза отодвинулась ещё дальше. Кольцо её откровенно пугало.
– И всё же фиктивным брак не был, – произнёс я после недолгого молчания. – В конце концов, княгиня понесла от Бенедикта!
Ведьма зябко передёрнула плечами.
– Эта беременность и для меня загадка, – признала она.
Я не стал больше держать её на холоде и распахнул дверь.
– Идёмте, Лаура.
– Надеюсь, этот разговор останется между нами?
– Хотел просить вас о том же.
Ведьма неожиданно поднялась на цыпочки и поцеловала меня в щёку, а потом быстро зашагала прочь по коридору. Так и не оглянулась ни разу.
Оно и к лучшему.
Я потёр нывший бок и отправился готовиться к вечернему выходу в город.
2
Трактир «Горелый пёс» располагался неподалёку от городской стены. Я добрался до него уже в густых осенних сумерках, толчком распахнул дверь и на миг замер на пороге, внимательно изучая собравшихся в питейном заведении людей.
В один миг стало жарко, заломило виски, фигуры посетителей засветились в полумраке обеденного зала мягким розовым сиянием. Кровь. Я видел, как течёт в их жилах кровь.
Мотнув головой, я прогнал наваждение и двинулся прямиком к Брайану Морги. Определить торговца чёртовым корнем не составило никакого труда; к нему привело до предела обострившееся обоняние. Дурманом от сидевшего в одиночестве за дальним столом парня лет двадцати несло так, что у меня заломило скулы и наполнился слюной рот.
– Не нуждаюсь в компании, – нахмурился Брайан Морги, стоило опуститься напротив.
– А в деньгах? – спросил я, поставил ребром на стол золотой шлем и щелчком ногтя закрутил монету на месте.
– Я тебя не знаю, – ответил торговец дурью и потребовал: – Уходи!
– Даже не спросишь, что мне нужно?
Парень достал засапожный нож и принялся демонстративно втыкать острие меж растопыренных пальцев, понемногу увеличивая темп.
Отвлекать занятого столь рискованной игрой человека не стоило, ну я и не стал. Просто облапил одной ладонью руку Брайана с ножом, другой прижал к столу его левое запястье и уже сам принялся направлять клинок меж растопыренных пальцев.
– Какого чёрта?! – взвизгнул торговец чёртовым корнем и попытался отвести нож в сторону, но нисколько в этом не преуспел.
Я продолжил всё быстрее и быстрее бить клинком в стол. Наугад, глядя в расширенные от испуга глаза Брайана.
В таких условиях ранение было лишь делом времени, и торговец лихорадочно зачастил:
– Чего тебе?! Говори! Да говори уже!
– Чёртов корень. У тебя лучший в городе, так?
– Да! У меня…
Парень взвизгнул от боли и задёргался; я почувствовал, как нож угодил во что-то мягкое, а потом ещё раз и ещё, и лишь после этого отпустил жулика. Примолкшие посетители вновь вернулись к своим разговорам, на подмогу торговцу дурманом никто не кинулся.
Брайан прижал порезанную кисть к груди и застонал. Я бросил ему полотенце, потом передвинул через стол золотую монету.
– Чёртов корень! – потребовал я после этого. – И не вздумай предлагать труху.
Постанывая, торговец дурью замотал руку полотенцем и вытряхнул из кошеля на стол несколько матерчатых свертков.
– Забирай! – простонал он, скрипя зубами от боли.
– Нет-нет-нет, – покачал я головой. – Это не ограбление, у нас сделка.
Я выбрал свёрток побольше, развернул его и поскрёб бурую деревяшку. На той остались глубокие царапины.
– Свежий, – признал я.
– Лучший в княжестве, – простонал Брайан и потребовал: – Убирайся!
Без лишней спешки я откромсал от деревяшки кусок с ноготь мизинца величиной и отошёл к камину. Клинок нож моментально раскалился над огнём, сырой корень зашипел и задымился.
Я сделал глубокий вдох и уселся рядом с камином прямо на пол.
Отпустило.
Мои собственные запасы чёртового корня подошли к концу ещё несколько дней назад, но из-за угрозы со стороны теней и клятого эльфийского стрелка никак не получалось выбраться в город и навестить торговца дурманом.
Едва не сорвался…
Корень на клинке превратился в пепел и перестал дымить, тогда я поднялся с пола и вернулся к Брайану Морги, который возился с покалеченной рукой.
– В расчёте? – уточнил я, забирая три свёртка из пяти.
– Да, чёрт тебя дери!
Я сунул раскалённый клинок в кружку с пивом, вытер остуженный нож и спрятал в чехол на поясе.
– До новых встреч, – сказал напоследок торговцу дурманом и отправился на выход.
А только вышел за дверь, навстречу сразу шагнули три крепких парня. Сзади подступили ещё двое громил, подпиравших до того стену трактира. Тени. Эту публику сразу видно, никакие условные знаки не нужны.
– Мастер Кейн! – обратился ко мне высокий жулик с ножевым шрамом на щеке. – Вы пойдете с нами по своей воле или вас потащат!
Больше он ничего сказать не успел. Парень справа быстрым движением завернул ему руку за спину, подельник слева несколько раз ударил ножом в бок и столкнул в сточную канаву. Истечёт жертва кровью или захлебнётся в нечистотах, теней нисколько не интересовало.
– Какое бескультурье, – покачал я головой, наблюдая за тщетными попытками жулика выбраться из мутной воды. – Потащат, подумать только! Куда катится этот мир?
Стряхнувший с ножа кровь парень прочистил горло, привлекая к себе внимание, и со всем почтением произнёс:
– Карета ждёт, мастер.
Мы зашагали по переулку, и с соседней улицы на перекрёсток выехала коляска с поднятым кожаным верхом. Один из теней уселся на козлы к кучеру, другой забрался на лавку вслед за мной, а парочка громил устроилась на запятках, но они не столько ехали, сколько толкали нас, когда скрипучие колёса начинали вязнуть в дорожной грязи.
Сборище теней проходило в заброшенной церкви неподалёку от городских ворот. Ехали мы туда никак не меньше десяти минут, но за всё это время мой спутник не произнёс ни слова, даже ни разу не ругнулся на возницу, когда колёса попадали в глубокие ямы и нас кидало из стороны в сторону.
Впрочем, никакой необходимости в словах уже не было. Все роли расписали заранее, и оставалось лишь уповать, что моё участие в спектакле завершится не столь плачевно, как у скинутой в канаву тени, одного из доверенных лиц местного заправилы.
Заброшенная церковь была наследием тех времён, когда Империя ещё имела влияние на Севере. Огромное угрюмое сооружение терялось в ночном мраке, но внутри, к моему немалому удивлению, оказалось вовсе не так темно, как ожидалось при взгляде со стороны. Свет проникал через выбитые витражи и дыры в частично обрушившейся кровле.
Левый неф сохранился лучше всего, именно там тени и устроили сходку. У входа скамей почти не осталось, большинство уцелевших лавок сдвинули к помосту. Тут и там на них темнели фигуры закутанных в плащи людей. Одни жулики скрывались под глубокими капюшонами, другие использовали шарфы, открытыми лица оставили только тени на центральном возвышении.
В массивном кресле с облезшей позолотой сидел мужчина с неприметной внешностью скучного обывателя. Позади него стояла молодая девица с собранными в пучок тёмными волосами и седой старик.
Старший, его любовница и советник.
Все в сборе…
– Мастер Кейн! – обрадовался моему появлению заправила. – Наконец-то вы почтили нас своим визитом!
Я ничего не ответил и в сопровождении жуликов зашагал по центральному проходу.
– Такая честь для нас! – продолжил издеваться главарь. – Нас посетил отпрыск княжеского рода! – Он замолчал, подался вперёд и оскалился: – Или же вам просто не оставили иного выхода, мастер Кейн? А?
На скамьях послышались смешки и шепотки, но я не обратил на них ровным счётом никакого внимания и остановился прямо напротив помоста.
– Ваше любезное приглашение пришлось как нельзя более кстати, – вернул я старшему улыбку ничуть не менее недобрую, чем его собственная.
– В самом деле? – осклабился главарь, упиваясь моментом.
– Именно так, – подтвердил я, достал монету и повертел, чтобы все тени увидели обе стороны: зачернённую и блиставшую серебром. – У меня… так скажем, послание.
Старший требовательно протянул руку, и я щелчком большого пальца отправил монету, но не ему, а стоявшему сбоку старику. Тот неожиданно уверенным движением перехватил серебряный шлем и принялся водить узловатыми пальцами по засечкам, разбирая послание.
– Это из Альме, – почти сразу произнёс советник, и главарь едва не подскочил в своём кресле.
– Дай сюда! – потребовал он.
Но старик его словно не услышал.
– Низложен, – медленно, едва ли не по буквам произнёс он, и в нефе в один миг воцарилась гробовая тишина.
Первым опомнился главарь.
– Дай сюда, болван! – рявкнул жулик, вскакивая на ноги, и тогда девица за креслом запустила руку в его длинные волосы, дёрнула обратно и решительным движением перерезала горло.
Ударила тугая струя крови, главарь на миг замер, не веря в происходящее, а затем вывалился из кресла и распластался ниц на грязном полу.
– Вену! Не артерию… – досадливо пробормотал я, вытирая с лица долетевшие до меня брызги.
Жулики из первого ряда бросились к девице с ножами в руках, но таившиеся на хорах стрелки тут же привстали над ограждением и разрядили в них свои арбалеты.
На миг в нефе воцарился сущий хаос. Кто-то бросился к выходу, кого-то стянули с лавки и резали в тёмном углу. Крики, стоны, влажное чавканье входящих в живую плоть кинжалов.
И так же быстро всё завершилось. Большинство теней не сдвинулись со своих мест, и когда девица вскинула над головой руку с окровавленным ножом и призвала всех к спокойствию, в нефе вновь наступила тишина. Правда, кто-то ещё надсадно хрипел в центральном проходе, но его почти сразу добили.
– Продолжайте, мастер! – попросила убийца, и советник принялся водить пальцами по зажатой в руке монете, а затем почтительно склонил голову перед новой главой теней Тир-Ле-Конта.
Я с облегчением перевёл дух и уселся на освободившееся место в первом ряду, дожидаясь, пока девчонке принесут присягу остальные жулики.
Добиться низложения прежнего главы теней не составило особого труда: никто не любит, когда запускают руку в его карман. Другое дело – утверждение нужного человека! С этим пришлось попотеть и хотелось верить, что усилия окупят себя сторицей…
Тени разошлись уже за полночь. В нефе остались лишь я, мертвецы и усевшаяся в кресло девица, которая без церемоний устроила ноги на спине валявшегося на полу предшественника. Да еще невесть из какого угла выбрался Арчи. Верные жулики перекрыли входы в неф, но сам разговор происходил с глазу на глаз.
– Я сдержал своё слово? – спросил я, желая первым делом покончить с неприятными формальностями.
– Сдержали, мастер Кейн, – подтвердила девчонка, которая и заварила всю эту кашу. – Чем-то могу быть полезна?
– Можешь, – кивнул я, разглядывая валявшихся тут и там мертвецов, которых, впрочем, оказалось не столь уж и много. Сильно пахло кровь, но сейчас этот запах нисколько не трогал меня. Свежий чёртов корень был действительно хорош.
– И чем же? – уточнила девица, подпуская в свой голос малую толику нетерпения и раздражения.
– Не тяни тень за хвост, Кейн, – поторопил меня усевшийся на скамью Арчибальд. – У меня тоже есть вопросы, а время уже за полночь!
Я вздохнул и начал перечислять:
– Где-то в городе скрывается эльф из клана Бегущей воды. Его надо взять живым, но не получится, так и тень с ним. Пусть зарежут.
Здоровяк за моей спиной проворчал нечто одобрительное.
– Эльф, – кивнула девица. – Дальше.
– Я хочу знать, что говорят о нашей княгине у неё на родине. В первую очередь, что подтолкнуло её к бегству из родительского замка.
Тень лишь усмехнулась и предложила свою версию:
– Любовь? – спросила она.
– К чёрту любовь, нужно разузнать истинную причину!
Девица кивнула, согнула второй палец и произнесла:
– Княгиня.
– И наконец, меня интересует источник процветания клана Далькири.
Тень ненадолго задумалась, потом произнесла:
– Если дело нечисто, мне об этом расскажут. Что-то ещё?
– Это всё. – Я направился на выход, сразу обернулся и обвёл рукой валявшихся на полу мертвецов. – Так понимаю, это что-то личное?
Девица поджала губы и ответила вопросом на вопрос:
– Помнишь заведение, куда наведывался Свин?
Я кивнул.
– Девочки оттуда ничего не забывают, – туманно произнесла тень. – Ничего!
Я пожал плечами и зашагал по проходу, а мне на смену пришёл Арчибальд.
– Нужно прекратить слухи о монастыре, – потребовал инквизитор. – И пусть никто из ваших туда не суётся…
Под сапогом влажно чавкнула кровь, я беззвучно выругался и поспешил покинуть неф. С одной проблемой удалось разобраться, но пока успех ни на пядь не приблизил меня к разгадке гибели брата. И это выводило из себя почище крутившей суставы боли…
3
Первая служба в часовне при восстановленном монастыре состоялась на самом излёте осени. Было промозгло, с хмурого неба сыпался мокрый снег, дороги окончательно развезло, колёса телег и карет вязли в холодной липкой грязи.
Покидать натопленную комнату в такую погоду не хотелось, но отсидеться в замке не вышло: на службу созвали весь свет княжества, исключение сделали лишь для находившейся в положении княгини.
– Ты не можешь не пойти, Кейн, – прямо заявил Арчибальд. – Слишком много зависит от того, насколько всё гладко сегодня пройдёт.
Кевин Свори оказался с инквизитором всецело согласен.
– Люди должны тебя видеть, – скрипучим голосом произнёс седоусый рыцарь. – Ты для барона Мальтори нож у горла. Если он сковырнёт меня, все шансы стать регентом именно у тебя. При таком раскладе барон не рискнёт доставить нам неприятности.
Я только вздохнул.
– Что говорят в городе?
Арчи пожал плечами и поправил застёжку плаща.
– Поговаривают, будто при монастыре откроется бесплатная харчевня, и нуждающимся станут раздавать продукты. Тени разносят слухи, будто блохи чуму, и открытие церкви больше не кажется людям такой уж дурной затеей.
– А еду действительно станут раздавать всем нуждающимся? – прищурился я.
– Поживём, увидим, – флегматично ответил Арчибальд и спросил: – Ты готов?
– Да! Едем!
В часовне оказалось холодно и многолюдно. Мало кто стоял с непокрытой головой, большинство собравшихся и не подумало снять капюшоны и шапки, а приглушённые голоса сливалось в неразборчивый гул, от которого у меня очень скоро разыгралась мигрень. Когда за кафедру встал настоятель монастыря, высокий и худой, с жёстким лицом аскета, и внимание всех присутствующих обратилось к нему, я незаметно подался назад и тихонько выскользнул из часовни. На улице отыскал закуток, где с неба не сыпался мокрый снег, и прислонился к стене.
Всё бы ничего, да только промозглый воздух очень быстро забрался под плащ, стало холодно и неуютно. Я уже всерьёз начал подумывать о том, чтобы отправиться на поиски вина или уйти в сторожку и сжечь в очаге немного чёртова корня, но тут появилась тень.
Молодая девица с невыразительным лицом и заплетёнными в косу чёрными волосами хлебнула из пузатой бутылки зелёного стекла и протянула её мне. Яблочный бренди оказался очень даже неплох и в столь мерзкую погоду пришёлся весьма кстати.
– Что-то удалось узнать? – спросил я, возвращая бутылку.
– Ещё жду ответа из Ронли, – ответила тень, затыкая горлышко деревянной пробкой.
– А в остальном?
– Твой эльф будто в воду канул, – сообщила девица. – Никаких следов. Если он в городе, его кто-то скрывает. Кто-то не из наших.
– Понятно. А что с Далькири?
Тень неуютно поёжилась.
– Те, кто лезут в их дела, сами роют себе могилу, – произнесла она после явственной заминки.
– Не надо лезть в их дела, – улыбнулся я, забрал бутылку и хлебнул бренди. – Надо рассказать о них мне, – продолжил, возвратив выпивку.
Девица раздражённо сверкнула глазами.
– В нашем случае это одно и то же!
– У Далькири больше нет княжеского покровительства.
– Зато есть пара сотен бойцов!
Я кивнул.
– Вот именно. И мне нужно знать, откуда берутся деньги на их содержание.
– Контрабанда, – сообщила тень.
– В самом деле? – удивился я.
Тир-Ле-Конт находился в центре Северных земель, и вся торговля с внешним миром шла либо морским путём через порт Альме, либо посуху через Арли. Нам от этого пирога было не откусить при всём желании.
Но тень моё недоверие нисколько не смутило.
– Раз в месяц клан собирает обоз и отправляет его на юг, – заявила она.
– Что везут?
– Сушёные травы, грибы, орехи, – перечислила девушка с непонятной улыбкой. – Так они говорят. Но если проявить к товарам чрезмерное любопытство, можно запросто очутиться в придорожной канаве с проломленным черепом.
– Даже так? – хмыкнул я и предположил: – Везут дурь?
Тень хлебнула бренди и поёжилась, будто от забравшегося под одежду ветерка.
– Этим никого не удивить, – усмехнулась она. – Вопрос в том, откуда она берётся. Обоз в месяц – это совсем немало, пусть даже основной груз там для отвода глаз. И где они достают товар зимой?
– За рекой? – предположил я, поскольку лишь эльфы могли снабжать дурманом своих покупателей круглый год.
Моя собеседница только пожала плечами.
– Я этого не говорила. И не скажу. Просто не знаю.
Я задумчиво кивнул, повернулся к часовне, из которой после окончания службы начали расходиться люди, и сказал:
– Тебе пора.
Тень не заставила просить себя дважды и отправилась восвояси, а моё внимание привлёк спор двух баронов. Высокий и грузный, но ещё окончательно не растерявший былой мощи Джером Мальтори что-то вполголоса выговаривал скрестившему на груди руки Карлу Далькири. Разговор был точно не из приятных, на лице Карла так и ходили желваки.
Вскоре он развернулся и зашагал прочь, а барон Мальтори раздражённо огляделся и во всеуслышание объявил:
– Я этого так не оставлю! Я не продамся сам и не дам продать княжество!
Вокруг него начали собираться люди, и я вернулся в часовню. У кафедры там вели разговор настоятель монастыря, Кевин Свори и Арчибальд.
– Ваша позиция оттолкнёт многих людей, – угрюмо проговорил седой рыцарь.
Настоятель только фыркнул.
– Им придётся выбирать! – объявил он. – Церковь несёт ответственность лишь за прихожан! Только те, кто вернётся в её лоно…
– На севере длинная память! – перебил его регент. – Весной люди припомнят ваши слова.
– Лучше пусть помнят наши дела! – последовал резкий ответ. – Мы поможем заблудшим овцам, но никак не козлищам!
Я выжидающе посмотрел на Арчибальда, но здоровяк едва заметно покачал головой. Вмешиваться в спор он не желал. Кевин Свори заметил наш обмен взглядами и шумно засопел, лицо его покраснело от злости.
– Хотите раздавать еду всем подряд? – произнёс тогда настоятель. – Что ж, это ваше право. Раздавайте! Но из своих запасов.
– Княжеская доля не безмерна! – напомнил регент.
– Желаете получить что-то сверх оговоренного? Дайте что-то взамен!
– Хочу напомнить, – оскалился седоусый рыцарь, – что не только мы зависим от вас, но и вы от нас!
Церковник снисходительно улыбнулся.
– Мы вовсе не пытаемся втянуть вас в кабалу. Хотите получать больше зерна? Отлично! Что насчёт заброшенной церкви у южных ворот?
Кевин Свори мрачно глянул на собеседника и медленно кивнул.
– Подумаю насчёт этого, – произнёс он скрипучим голосом, развернулся и зашагал на выход.
Я поспешил за ним и уже на улице спросил у Арчи:
– Какого чёрта ты не вправил этому святоше мозги?
Здоровяк только вздохнул.
– У меня нет на это полномочий.
Я в ответ сплюнул в дорожную грязь и поспешил к карете.
Внутри меня всё так и зудело от предчувствия скорых неприятностей.
4
По дороге до замка я обдумывал услышанное.
Действительно ли барон Далькири торгует с эльфами? И если торгует, то в самом ли деле везёт из-за реки именно дурман?
А самое главное: не могла ли угроза разоблачения стать мотивом для убийства Бенедикта?
Ответов на эти вопросы у меня не было.
И это выводило из себя.
Возвращаясь в Тир-Ле-Конт, я был уверен – найти убийцу брата не составит особого труда. И неважно, придёт на помощь чутьё или поможет отыскать разгадку княжеский перстень, очень скоро я воздам преступнику по заслугам. Но всё оказалось совсем не так просто, и большую часть времени я провёл за разбором записей Бенедикта. И провёл, надо сказать, впустую.
У кого-то другого от этого могли опуститься руки, у кого-то другого, но только не у меня. После возвращения в замок я отправился прямиком в библиотеку и продолжил составлять генеалогические древа всех княжеских родов.
На эту мысль меня натолкнули слова Лауры.
«Игра», – сказала она. – «Мистификация».
«Желание досадить отцу».
Её госпожа желала досадить отцу, но кого способен расстроить брак младшей дочери с главой соседнего государства? Между нами не было кровной вражды, не было войны. Так в чём же дело?
И вдруг я понял, что не могу припомнить браков между представителями княжеских родов за исключением женитьбы отца. Наскоро просмотрел родословные, но с ходу не смог отыскать ни одного примера и там. И это было чрезвычайно странно.
Густав подошёл, когда я стоял перед стеной, полностью испещрённой меловыми линиями и пытался отследить связи между княжескими родами Северных земель. Безрезультатно. Подобных браков не случалось как минимум несколько последних столетий.
– Бенедикт рисовал нечто подобное, – сообщил библиотекарь. – Стену потом отмывали целый день.
Я резко обернулся и спросил:
– Зачем? Зачем он это делал?!
Густав лишь развёл руками.
– Со мной он это не обсуждал.
– А с кем обсуждал?
Библиотекарь задумчиво потёр пальцами бледное лицо и неуверенно произнёс:
– Господин Улыбчивый… – Он встрепенулся и кивнул. – Да! Несколько раз я видел, как они правили ту схему…
– Отлично! – обрадовался я и хлопнул собеседника, но, как видно, слишком сильно. Библиотекаря явственно перекосило. – Благодарю! Ты мне очень помог!
Густав растерянно улыбнулся, а я отправился на поиски колдуна, не желая откладывать это дело в долгий ящик. Но стоило только спуститься в подвал, и моя решительность тотчас ослабла. Уж не знаю, сказался подобным образом вид заплесневелых стен или промозглый воздух подземелья, но разговор с господином Улыбчивым враз перестал казаться такой уж хорошей идеей.
Если Бенедикта погубила магия, никто в замке кроме колдуна не смог бы этого определить. Так откуда мне знать, что в прошлый раз старик был полностью откровенен со мной? Вдруг он уловил отголоски смертоносной волшбы, но никому об этом не сказал?
Вдруг сам наложил её?
Мысль об этом заставила остановиться и положить руку на рукоять меча. Колдуны умирают ровно так же как обычные люди, и сейчас я не отказался бы от зачарованного клинка, способного пробивать защитные чары.
Пустое! Магического оружия у меня не было. Если только…
Усилием воли я заставил проявиться на пальце тяжёлый княжеский перстень и закутался в трепетавшие вокруг него тени. Подземелье посерело, мрак рассеялся, огни редких факелов задрожали цветками бесцветного огня.
Неуверенность оставила меня, я беззвучно рассмеялся и зашагал к обиталищу колдуна. Тени что-то нашёптывали, подбадривая и подгоняя. Но различить слова никак не получалось; стоило только прислушаться, и голоса оборачивались неразборчивым шумом.
Входная дверь в логово колдуна распахнулась совершенно бесшумно, и всё же неожиданностью моё появление для господина Улыбчивого не стало. Только я переступил через порог и сразу наткнулся на его понимающий взгляд. Колдун сидел за своим рабочим столом и по своему обыкновению улыбался.
– Надо поговорить! – с ходу заявил я, и хоть мой голос прошелестел тихой тенью, господин Улыбчивый досадливо поморщился и покрутил пальцем в левом ухе, словно его оглушило криком.
– И о чём же вы желаете поговорить? – спросил колдун с печальной усмешкой.
– О Бенедикте, его интересах и смерти. В прошлый раз вы были не до конца откровенны со мной.
Господин Улыбчивый иронично выгнул левую бровь.
– В самом деле? Что натолкнуло вас на такую мысль?
– Добрые люди подсказали.
Улыбка колдуна враз потеряло всякую теплоту.
– Ох, уж мне эти добренькие… – выдал он. – Вечно от них одни неприятности!
Я подступил к заваленному пергаментами столу и потребовал объяснений:
– Что за исследования вёл мой брат?
Господин Улыбчивый поднялся на ноги и враз оказался выше меня едва ли не на голову.
– Во многих знаниях многие горести!
– Плевать! – отмахнулся я. – Мне нужна правда!
Окружавшие меня тени потекли к старику, но только коснулись, сразу посерели и развеялись.
– Княжеский перстень – это не игрушка, – предупредил господин Улыбчивый. – Осторожней с ним, Кейн. Осторожней. Оно налагает определённые… ограничения.
– И какие же? – спросил я, опуская руку к поясу.
– Его владелец не может причинить мне вред, – объявил колдун, – как я не могу причинить вред его владельцу. Это часть договора. И нет, я не причастен к смерти Бенедикта. Я не убивал его ни магией, ни любым другим образом. Никаким действием или бездействием. На самом деле мы с ним отлично ладили. И я ничего не знаю о его смерти за исключением того, что он умер. В этом я не сказал ни слова неправды. Остальное тебя не касается.
– С чего мне верить тебе?
Господин Улыбчивый закрыл ладонью глаза, а потом медленно повёл руку вниз, стирая собственное лицо.
– Скажи, желай я причинить тебе вред и обладай возможностью навредить, вышел бы ты живым из этой комнаты? А, Кейн?
Я шумно выдохнул нечто вроде сдавленного «пум-пурум» и огляделся по сторонам.
– Полагаю, выпивки здесь нет? – спросил после этого.
Заполонявшие комнату тени рассеялись, вдоль стен проявились скрытые до того иллюзиями шкафы. На одной из полок стояла пыльная бутылка, уже початая, и бокал.
– Красное крепкое из Норлинга, – сообщил колдун. – Бенедикт его любил.
Я выдул пыль из хрустального бокала, наполнил его вином, выпил. Сладкий крепкий напиток оставил на языке послевкусие винограда и южных ягод, мягким огнём провалился в желудок и сразу ударил в голову. Он прогнал неуютный холодок, что поселился в груди, помог собраться с решительностью и вновь посмотреть на колдуна.
Лицо господина Улыбчивого превратилось в неживую маску, в его пустых глазницах клубилась тьма, губы перехватывали и растягивали в неизменной улыбке стежки нитей.
Не живой и не мёртвый.
Неживой. Немёртвый.
Нечто среднее.
И никаких иллюзий. Всё так и было на самом деле. Я знал это наверняка.
– Дом Мёртвых? – предположил я, имея в виду имперскую школу некромантов.
Колдун слегка поклонился, приложив руку к груди.
Я вздохнул. Выйти победителем из противостояния с подобным существом нечего было и рассчитывать, не помогла бы даже магия княжеского перстня. Оставалось лишь поверить некроманту на слово.
– Бернард знал? – спросил я, выливая из бутылки в бокал остатки вина.
– Все прошлые князья знали и все грядущие князья будут знать, – сообщил господин Улыбчивый. – Таков уговор.
– Да уж, – протянул я, заставил себя собраться с мыслями и нахмурился. – Смерть – ваша вотчина. Ты действительно не знаешь, что убило Бенедикта?
Господин Улыбчивый покачал головой.
– Не знаю, – подтвердил он. – Но твой брат слишком много времени проводил в Ведьминой плеши, он весь пропитался магией. Допускаю, что я мог упустить какую-то мелочь. Но… сомневаюсь.
– Что Бенедикт искал? Что он искал в Ведьминой плеши?
– Во многих знаниях многие горести, – вновь повторил колдун.
– Плевать! – резко выдал я и в несколько глотков влил в себя креплёное вино. – Почему княжеские рода не связаны родственными узами? Почему Бенедикта заинтересовал этот факт?
После выпитого стало тепло, неприятная стылость отступила. Я уселся на табурет и закинул ногу на ногу в ожидании ответа.
– Бенедикт был одержим, так же как был одержим когда-то и ты, – произнёс господин Улыбчивый некоторое время спустя. – Но ты обрёл новую страсть, а его страсть осталась неизменной.
Я стиснул кулаки так, что побелели от напряжения пальцы.
Одержимость!
Да, я был одержим. Одержим Ведьминой плешью и демонами населявшими её.
Я желал уничтожить их всех и непременно собственными руками. И даже страстная любовь к Катарине не сумела вытравить былую ненависть из меня до конца. Она никуда не делась, просто затаилась в глубине души и дожидалась своего часа.
Я ощущал её. Ощущал до сих пор.
– Что хотел узнать Бенедикт? – поторопил я замолчавшего колдуна.
– Узнать? – рассмеялся тот. – О, нет. Знания были для него лишь инструментом. Твой брат намеревался уничтожить Ведьмину плешь, выжечь её из нашего мира. Но он находился в самом начале длинного пути.
При этих словах я вскочил с табурета и шагнул к колдуну.
– Это реально? Это действительно можно сделать?
Господин Улыбчивый указал на своё лицо.
– Посмотри на меня, Кейн. Просто посмотри на меня. Как думаешь, после этого есть в нашем мире хоть что-то невозможное?
Колдун разговаривал со мной, несмотря на сшитые губы, более того – он жил так долгие годы. Точнее – существовал. Но я его понял.
С помощью магии можно перекроить реальность, подогнать её под свои желания, навязать свою волю.
– Бенедикт искал тайные знания? – догадался я.
– У него не было дара, – уверил меня господин Улыбчивый. – В поисках ему помогал лишь ясный ум.
Мне надоело ходить вокруг да около, и я спросил напрямую:
– Как с его поисками связана родословная княжеских родов?
Колдун сгорбился, и хоть тема была ему откровенно неприятна, отмалчиваться не стал.
– Что тебе известно о возникновении Ведьминой плеши? – поинтересовался он.
– Она возникла, – просто ответил я.
– И это всё?
– Это случилось около пятисот лет назад, – привёл я общеизвестный факт.
Господин Улыбчивый закатил глаза, и в неровном свете его лицо показалось деревянной маской.
– А что было с Северными землями до того?
Я лишь пожал плечами.
– Они были.
Колдун хрипло рассмеялся.
– В логике тебе не откажешь! – выдал он и зажмурился, словно собираясь с мыслями. – Северные земли никогда не интересовали Империю. Достаточно было уже того, что вы с эльфами режете друг друга. Эльфы тогда были в силе.
– И что с того?
– Люди уступали, помощи с юга не было. У каждого клана имелся свой тотем, все они враждовали друг с другом и не упускали случая ударить в спину недавним союзникам.
– Времена были тяжёлые, – усмехнулся я.
– Именно, – подтвердил господин Улыбчивый. – И в один момент стало ясно – если не объединиться, победы над эльфами не видать. Они не остановятся, пока не заберут все земли, которые полагают своими.
– К чему эти сказки? – не выдержал я.
– Старейшины северных кланов собрались в окрестностях небольшого городка Вельн, – будто не услышав меня, произнёс колдун. – В церкви. Три дюжины человек вошли туда, и только пятеро вышли. Догадаешься, кто это были?
– Будущие князья?
– Они самые. А церковь сгорела. От неё остались лишь горелая плешь, где даже не росла трава.
– О, моя тень! – выдохнул я. – Ведьмина плешь пошла именно оттуда?
– Ничего в этом мире не даётся даром. Ничего. Князья получили силы, объединили кланы и дали отпор эльфам. Но за всё приходится платить.
– Какую сделку они заключили?
– Не знаю, – покачал головой господин Улыбчивый. – Это всё, что удалось отыскать в хрониках.
– Пять веков княжеские рода не заключали браков меж собой, не желая делиться силой, – задумчиво проговорил я. – Что изменилось теперь? Сначала мой отец, затем Бенедикт…
– Вырождение, – прямо ответил колдун. – Каждому новому князю достаётся всё меньше и меньше силы. С каждым годом Ведьмина плешь расширяет свои владения. Не знаю, что двигало твоим отцом, Бенедикт просто пошёл по его стопам.
– Чёрт! – выругался я и заходил от стены к стене, пытаясь собраться с мыслями.
Прежде чем заключить второй брак, отцу пришлось отказаться от прав на княжеский перстень, поэтому едва ли от союза тени и воды мог выйти какой-то прок. Но Бенедикт был князем. Тени и пламя, кто знает, какими силами будет обладать его наследник?
Я посмотрел на колдуна и прищурился.
– Княгиня понесла, и сразу умер Бенедикт. Умер своей смертью, просто перестал дышать. Мог ещё не родившийся ребёнок забрать его силу?
– С твоим отцом подобного не произошло, – напомнил господин Улыбчивый.
– Он не был князем! – отрезал я. – Так что скажешь?
Колдун развёл руками.
– Мне ничего не известно о природе вашей силы, – признал он, замолчал, задумчиво потирая подбородок, потом нехотя признал: – Патрик был против этого брака. Он требовал у Бенедикта одуматься.
– Тени! – выдохнул я и пинком отправил стул к противоположной стене. – Драные тени!
Неужели не было никакого убийцы и Бенедикт просто заигрался, желая во всём подражать отцу? Неужели моя сделка с церковью оказалась лишена всякого смысла? Что если так?
Я неровно задышал, достал свёрток с чёртовым корнем и опустился у камина.
– Это убьёт тебя, – предупредил господин Улыбчивый.
– Это не даёт мне умереть! – возразил я.
– И одновременно убивает твой мозг, – постучал колдун указательным пальцем по виску. – Пока ещё ты остаёшься человеком, но природу не обмануть. В итоге ты либо изменишься, либо умрёшь. Третьего не дано.
– Что ты знаешь об этом? – вскинулся я.
– Что я знаю о смерти? – рассмеялся господин Улыбчивый. – Кейн, ты действительно сомневаешься в моих словах? В самом деле?
Сомневаться в познаниях некроманта не приходилось, поэтому я заставил себя успокоиться и спросил:
– Что ты знаешь об этой… болезни?
– Тебя обратили, – прямо сказал колдун. – Процесс превращения в вампира необычайно затянулся, но даже с чёртовым корнем больше чем полгода тебе не протянуть. И это если дурман не прикончит тебя раньше.
– Церковники обещали помочь.
– Вздор! – в голос рассмеялся господин Улыбчивый. – Это не в их власти! Смерть или обращение – иного не дано. И выбор, на самом деле, вовсе не очевиден. Новообращённый вампир существо подневольное, свободу от старших приходится выгрызать годами, а то и веками. Да и не все способны на такое.
Я только фыркнул.
– Надо мной не будет мастера. Обративший меня уже мёртв.
– А его мастер? – спросил колдун. – Кто знает, как далеко вверх по цепочке придётся зайти, чтобы разорвать кровные узы? Кровь не вода, Кейн. Совсем не вода.
У меня вырвалось крепкое ругательство, и я развернул свёрток с чёртовым корнем.
Рабство – не для меня.
– Не торопись, – попросил господин Улыбчивый, вышел из-за стола и принялся рыться в одном из ящиков. – Вот, держи, – протянул он мне курительную трубку и склянку с плотно притёртой крышкой. Заполнена та была тёмно-серым мелким порошком. На вид он казался слегка влажным.
– Что это? – удивился я.
– Молотый чёртов корень, – ответил некромант.
Я выдернул пробку и принюхался. Пах порошок странно.
– Чёртов корень и пережжённую ведьмину паутину могу разобрать. Что ещё?
– Сок мёртвых ягод.
– Никогда о таких не слышал.
– И не услышишь, – уверил меня господин Улыбчивый. – Всего ингредиентов больше десятка, но это основные. Приготовил специально для тебя, просто не знал, как начать разговор.
– И стоит ли его начинать, – понимающе усмехнулся я.
Колдун мою реплику проигнорировал и предупредил:
– В день выкуривать не более ногтя смеси. И о выпивке тебе придётся забыть.
– Почему так?
– В сочетании с алкоголем это смертельный яд.
Я взвесил в руке склянку и предположил:
– Это полугодовой запас?
– До лета должно хватить.
– А потом?
Господни Улыбчивый пожал плечами.
– Если дотянешь до лета, приготовлю ещё. Повторяю – чёртов корень может лишь приостановить процесс, но не остановить и не обернуть его вспять.
Я начал набивать трубку, но господин Улыбчивый меня одёрнул.
– Не сейчас! Не после вина! – напомнил он, а затем провёл ладонью по лицу, возвращая себе привычный вид улыбчивого пожилого господина. Только глаза остались холодными и колючими, мёртвыми.
Я с сомнением поглядел на некроманта, но спорить не стал и убрал трубку в кошель.
– Не сейчас, так не сейчас.
– И не дыми при людях, особенно в кабаках. Перетравишь всех.
Я только посмеялся.
– Не буду.
Колдун тяжело вздохнул и кинул мне увитую разноцветными нитками палочку толщиной в палец и раза в два длиннее мизинца. Я едва успел перехватить сучок.
– Это ещё что?
– Слышал, ты решил поохотиться на демона? – проявил господин Улыбчивый осведомлённость о моих планах на сегодняшнюю ночь. – Если вдруг отыщешь его, просто сломай. Это уложит любую тварь.
– А можно как-то отыскать его логово?
– Не в моих силах, – покачал головой некромант.
Я кивнул и покинул подвал.
5
К ночи подморозило, под сапогами хрустел лёд луж и ломкое крошево выплеснутых на дорогу, застывших и припорошенных снегом помоев. По улице гулял пронзительный ветерок, выдувая из-под плаща последние крохи тепла.
Я несколько раз сжал и разжал кулаки, разминая замёрзшие пальцы. Кожа перчаток не лучшим образом защищала от холода осенней ночи.
– Дурацкая затея! – проворчал Арчибальд, в очередной раз возвращая на голову сдёрнутый ветром капюшон плаща.
Я только посмеялся в ответ и посильнее натянул на уши шапку.
Особых надежд на удачный исход охоты я не питал, но после безвылазного пребывания в пыльной библиотеке, хотелось действовать.
Хотелось бежать и ловить.
Хотелось кого-нибудь убить.
И выбравшийся из Ведьминой плеши демон годился для этого просто идеально.
Жёлтый медяк луны завис над крышами домов и заливал город своим призрачным свечением. Не успевший растаять днём снег отражал его, и ночь была необычайно светлой. Тени жались по узким переулкам и глухим подворотням, в одной из которых мы сейчас и стояли.
По улице, скользя на застывших лужах и матерно ругаясь при этом, протопал патруль городской стражи. Время от времени старший сиплым и простуженным голосом предупреждал всех и каждого о своём приближении. Случайная встреча с ночным убийцей не входила в планы бравых стражей порядка, и я не мог их за это винить.
Арчибальд выдернул пробку из бутылки креплёного вина, сделал добрый глоток и воткнул её обратно.
– Почему именно здесь? – спросил он, убирая выпивку в котомку.
Я пожал плечами.
– Просто расспросил людей насчёт предыдущих мест преступлений. С каждым разом эта тварь подбирается к замку всё ближе и ближе.
Здоровяк кивнул и глянул на возвышавшуюся над городом громаду княжеского дворца. В небе плыли рваные обрывки облаков и помаргивали зелёные звёзды, не слишком яркие из-за свечения полной луны.
Мы стояли неподалёку от места, где соседняя улочка начинала взбираться по склону холма к замку. Демон нанесёт следующий удар поблизости – в этом сомнений не было ни малейших. От ожидания скорой схватки слегка потряхивало, и нестерпимо хотелось втянуть дыма чёртового корня или, на худой конец, глотнуть вина, но останавливало предупреждение некроманта.
Ничего, перетерплю.
– Пока утром не найдут тела, ничего мы не узнаем. Только зря задницы морозим, – проворчал Арчи, поднял с земли увесистый молот на короткой ручке и на пробу подкинул его в воздух.
– Не согласен, – покачал я головой, прошёлся по двору, разминая ноги, а затем выглянул на улицу.
Тишина и спокойствие.
– И почему же?
– Бродяг с улиц разогнали стражники, а значит, демону придётся вломиться в какой-нибудь дом.
Здоровяк презрительно фыркнул, не принимая в расчёт этот аргумент.
– В прошлый раз труда ему это не составило, – напомнил инквизитор и передёрнул плечами. – И даже если выследим тварь, что дальше? Что ты будешь делать?
– Убью.
– Уверен, что справишься?
Я кивнул.
– Просто прикрой меня.
Арчибальд выдохнул беззвучное проклятие, и оно растворилось в морозной ночи облачком белого пара.
– Ждём до полуночи и закругляемся, – объявил он.
Не став вступать в пустые пререкания, я повернулся к нему спиной и высвободил из ножен кинжал. По хищному узкому клинку серебрилась затейливая вязь направленных против демонов рун. На один лишь амулет некроманта я полагаться не стал. Впрочем, его тоже держал наготове.
– Чёртов холод, – протянул Арчи и закашлялся.
– Не ной! – оборвал я его. – Скажи лучше, как у нас дела.
– Дела ни к чёрту, – признал здоровяк и сплюнул под ноги. – Сразу после открытия часовни пошли слухи, будто регент продался церковникам. Это не к добру.
– Барон Мальтори никак не угомонится, – усмехнулся я, прекрасно отдавая себе отчёт, что дело не в нём, а в отце.
Папа всерьёз вознамерился усадить на трон моего сводного братца, и лишь испорченные отношения с роднёй не позволяли ему протолкнуть это решение через совет баронов.
Отказ от прав на престолонаследие и переезд в Альме ему не простили. Это север, здесь у людей долгая память.
С другой стороны, если убить барона Мальтори, – это не изменит ровным счётом ничего. Разве что прибавит проблем с кровниками.
Отступить?
Я лишь покачал головой. Нет, не отступлю.
Я ещё не разобрался с гибелью Бенедикта, не отыскал и не покарал его убийцу. И пусть велика вероятность, что никто моего брата не убивал, я не покину Тир-Ле-Конт, пока не отмету все остальные версии.
Демон. Сегодня я рассчитывал разобраться с демоном.
Несколькими глубокими вздохами я заставил себя успокоиться и вдруг насторожился, заслышав непонятный стук.
– Арчи?
Здоровяк скинул с головы капюшон, замер так на миг, а потом покачал головой.
Инквизитор ничего подозрительного не уловил, но я доверял своему чутью, поэтому вышел со двора, взмахом руки велев Арчибальду идти следом. Вновь донёсся непонятный скрежет, и прозвучал он где-то совсем неподалёку, будто бы даже за углом. И сразу – вскрик!
Я заставил княжеский перстень окружить меня пологом теней и рванул на соседнюю улицу, на ходу вытягивая из ножен кинжал.
Чутьё не подвело. Два городских стражника уже валялись на дороге, на ногах оставался лишь сержант. Выставив перед собой меч, он пятился от изготовившейся к прыжку тёмной фигуры.
Повезло!
С зачарованным кинжалом в одной руке и амулетом некроманта в другой я со всех ног припустил к демону, но бесовское отродье словно шилом в спину ткнули. Завеса теней превращала меня в сущего невидимку, и всё же оно резко отпрянуло от жертвы и стремительным прыжком сигануло прочь.
Вывернувший вслед за мной Арчи шумно выдохнул и мощным замахом метнул свой молот. Страшное орудие буквально на ладонь разминулось с головой беглеца и впустую вышибло каменную крошку из стены дома, а демон лёгким прыжком перемахнул через забор и скрылся в соседнем дворе.
Когда я подбежал к воротам, закатился под них и привстал на одном колене с отведённым в сторону кинжалом, там уже никого не было.
И – тишина. Только постанывал на улице раненый стражник.
Быстрым шагом я пересёк двор и выглянул из-за забора, но переулок оказался пуст. Ничего и никого.
Пришлось возвращаться к Арчи, который отпаивал вином трясшегося в ознобе сержанта.
– Лицо разглядел? – спросил инквизитор, забирая бутылку.
– Не было у него лица, – выстукивая зубами звонкую дробь, ответил насмерть перепуганный стражник. – Жизнью клянусь, не было!
Я раздосадованно выругался и стряхнул с шапки скатившийся со ската крыши снег.
Снег?
Запрокинув голову, я заметил смазанное движение, и сразу раздался тугой щелчок. На этот раз эльфийский стрелок решил не рисковать и выстрелил практически в упор, как, наверное, не раз стрелял с деревьев в крадущихся по земле людей. Промахнуться он попросту не мог, спас княжеский перстень.
Сверкнул в лунном свете наконечник, но стрела на миг завязла в окружившем меня пологе теней. Я выхватил её прямо из воздуха и сразу шагнул к стене дома, укрываясь под навесом крыши. За спиной звонко лязгнула о заледенелую брусчатку вторая стрела, а потом что-то прошуршало на черепице с другой стороны дома.
Не сговариваясь, мы с Арчи бросились в погоню. Я первым свернул за угол и перекатом проскочил открытое пространство, но эльф к этому времени уже бесследно растворился в ночи.
– Чёрт! – в сердцах выругался я, отряхивая с плаща снег. – Ушёл!
– Надо с этим что-то делать, – проворчал Арчибальд, благоразумно оставаясь под прикрытием стены.
– Надо! – согласился я. – Ещё как надо…
