Утренний радиоэфир был наполнен сообщениями о боевых столкновениях с русскими – как в небе, так и на земле. Пилоты находились в напряженном состоянии, вот-вот мог прийти приказ на взлет, и тогда им предстояла новая встреча с русскими. Джека вызвали на КП авиагруппы. Задача, поставленная полковником Льюисом, была довольно проста: нужно прикрыть с воздуха танковую колонну, которая направляется в сторону линии раздела зон оккупации.

– Ясно, сэр, – козырнул Браун и вышел из штабной палатки. Над ним пролетел «Дуглас» соседней транспортной авиагруппы, с которой 355-я FG делила этот полевой аэродром.

– Летим на сопровождение танков, ползущих к линии фронта. Хорошенький сегодня денечек.

Первое и третье звено «Мустангов» шли в восточном направлении, постепенно набирая высоту.

– Высота три тысячи футов.

– Вас понял.

Для лучшего обзора четверки разделились и держались немного в стороне друг от друга. Через несколько минут восьмерка Р-51 выскочила к дороге, по которой должны были двигаться танки. Бронированная колонна была заметна издалека – она поднимала в воздух буквально тонны пыли.

Сверху танки казались стальными слонами с вытянутыми вперед хоботами. По сравнению с самолетами двигались они очень медленно. На башнях монстров восседали танкисты, среди машин виднелась и одна зенитная установка М16.

– Да, не густо, – сказал Джек, пролетев над колонной.

Не успела восьмерка Р-51 сделать над танками и одного круга, как воздух сотрясли несколько взрывов. Браун повертел головой: небо вокруг было чистым. Кинув взгляд вниз, он заметил несколько теней, проносящихся над колонной. На бреющем полете мчалось с десяток русских штурмовиков; вытянувшись в линию, они забрасывали колонну бомбами.

– Атакуем штурмовиков!

Джек рванул штурвал от себя и ощутил состояние невесомости – он буквально повис на привязных ремнях. «Мустанг» командира, увлекая за собой своих подчиненных, коршуном метнулся вниз. А там уже полыхало два танка.

Зенитная самоходка, как бешеная, строчила то по одному, то по другому штурмовику. Явно у наводчика глаза разбегались от множества целей.

Но сюрпризы этого дня лишь начинались. Как только «Мустанги» потеряли высоту, кинувшись за штурмовиками, на них откуда-то набросилась четверка длинноносых «Яков». Краем глаза Джек заметил русские истребители, пытающиеся перехватить их. Ведущий с большого угла атаки открыл огонь по «Мустангу» Брауна. Очередь белых трассеров пронеслась рядом, немного задев хвостовое оперение.

– Левински, займись «Яками»!

– О'кей, босс!

Третье звено ушло на вертикаль, пытаясь хоть как-то заполучить преимущество по высоте. Парням придется туго.

Тем временем штурмовики избавились от своей бомбовой нагрузки и пошли на второй заход.

Джек поймал в прицел одного из русских стервятников. Теперь он мог разглядеть двухместный самолет, в размерах побольше любого истребителя, под крыльями висели ракеты. Штурмовик уже поворачивал на боевой курс. Капитан еще издалека выпустил по русскому пристрелочную очередь. Тут же огрызнулся стрелок противника. Пора! Браун нажал гашетки и дал длинную очередь из всех шести пулеметов. Стрелок вновь огрызнулся – а пули «Браунингов» пятидесятого, словно китайский фейерверк, брызнули во все стороны.

– Так он бронированный!

Русский, практически не обращая внимания на обгонявшие его очереди, дал залп. К колонне танков потянулись дымные хвосты – и экипаж еще одного «Шермана» распрощался с жизнью во взорвавшемся танке. Опять чувство бессилия перед врагом охватило Джека. Но он, сжав пальцами гашетку, продолжал пилить очередями штурмовик противника – иначе это назвать было нельзя. Наконец задняя огневая точка русского замолчала – стрелок замер, уткнувшись в свой пулемет. Джек уже прикидывал, когда же у него должен закончиться боекомплект – но тут штурмовик, видимо, под весом пуль Брауна, стал быстро снижаться. Взрыв. Парень, управлявший машиной, так и не успел выпрыгнуть – высота была слишком мала для парашюта.

Колонна танков, превратившись в стадо овечек, настигнутое стаей волков, расползалась в стороны. Некоторые экипажи, не дожидаясь своей участи, повыпрыгивали из машин и разбежались, другие на полном ходу свернули к ближайшему городку под спасительное прикрытие зениток. Третьи уже получили свое и горели алым пламенем. Тут же полыхала самоходная зенитка – ее тоже зацепил вихрь пуль и снарядов одного из русских.

Джек, выбрав вторую жертву, ринулся на противника. Но тут путь к цели преградил сноп зеленых трассеров. Капитан Браун оглянулся назад. Проклятье – первого штурмовика прикрывал ведомый! Джеку осталось только чертыхнутся и уйти на вертикаль. Теперь перед его взглядом престало поле боя во всей его красе и ужасе.

Бой продолжался, оттянувшись на север. Чуть выше – «Яки» и третье звено, внизу – первое звено пыталось помочь оставшимся американским танкам. Вот Форман и Крауз вдвоем расстреливают одного из русских. Чуть левее гонит своего штурмовика забывший обо всем на свете «Конопатый» Джимми. Парень как из лейки поливает русского, стрелок штурмовика отвечает взаимностью. Оба явно неважные снайперы.

Но тут «Мустанг», повиснув в воздухе на пару секунд, сорвался вниз. Штурмовики, отработав цель в три захода, стали строиться на отход. Набрав в пикировании скорость, Джек поймал одного из них в прицел.

– Получай!!!

Он вложил в этот удар всю ярость, которую хотел обрушить на противника за сожженные танки. Но пулеметы «Мустанга», выплюнув четыре трассера, умолкли.

– Дьявольщина! Патроны!

Стрелок штурмовика улыбнулся в ответ, выпустив длинную очередь в кабину проносящегося мимо Р-51.

Очередь крупнокалиберного пулемета прошила «Мустанг» Брауна. Джек инстинктивно пригнулся, ощущая, как смерть полосует своей косой его самолет. К счастью, время огневого контакта было коротким, и вот его жеребец на своих крыльях выносит седока из-под обстрела.

Капитан Браун огляделся.

– Матерь божья!

Прицел оказался снесен, в фонаре зияли пробоины, в рваных дырах была и бронеспинка. Да и «Паккард» зазвучал совсем по-иному, выпустив струйку сизого дыма.

– Все, парни, выходим из боя, нам тут делать больше нечего! Восьмерка Р-51 собралась вновь и пронеслась вихрем над горящими коробками танков.

После приземления Джек сразу же отправился на КП авиагруппы. Там уже стояла суматоха. Выяснилось, что русские провели сразу несколько атак, подобных той, которую пришлось отражать истребителям Брауна.

– Полковник, сэр, разрешите доложить.

– Что у тебя, Браун?

– Нашу танковую колонну сожгли русские штурмовики. Потери около семидесяти процентов.

Сигара, которую курил Льюис, выпала у полковника изо рта.

– Мой бог!

Теперь полковник смотрел на окружающих растерянным взглядом.

– Связь с генералом Хиддингом! Срочно!

– Есть, сэр!

Джек отошул в сторону к инженеру полка Бобу Бикерту.

– Слушай, Боб нужно написать письмо в комитет по вооружению.

– Хм, конечно, а что случилось?

– Наш пятидесятый калибр не берет русские штурмовики. Точнее, берет, но очень плохо.

Присев рядом, Джек стал описывать, что произошло во время боя.

Из письма в комитет по вооружению USAAF, от инженера 355-й FG Боба Бикерта:

Следующий день, двадцать первое мая, стал официальной датой начала новой войны.

Советскому Союзу объявили войну США, Великобритания и еу доминионы, Франция и Италия, образовав альянс «Новая Антанта». Руководить силами НА в Европе стал маршал Монтгомери.

Остальные страны, кроме Японии и тех, что были оккупированы, незамедлительно объявили о своем нейтралитете. Все понимали, что человечество влезло в новую мясорубку.

Как только русским была объявлена война, Сталин спустил с цепей свои армады танков и самолетов.

В тот же день, после объявления войны, все подразделения армий «Новой Антанты» были переведены на военный режим. Джек Браун принял меры по поднятию боеспособности своей эскадрильи, строжайше запретив пьянки, которые слишком уж затянулись после победы над нацистами. Никаких гулянок и прочих вольностей. Звенья по очереди несут боевое дежурство по аэродрому. Хотя подчиненные и начали роптать после оглашения новых правил, но все уже поняли – с русскими не прокатит то, что могло прокатить с немцами.

Конечно же, ответственность распространялась и на самого Джека. Так что пришлось ему проститься со своими запасами виски до более мирного времени.