КОРОТКО О СЕБЕ

Хорошо живется мне

Без вмешательства извне.

 

Я, признаюсь, с трудом
Занимаюсь трудом.
Но с большою любовью
Занимаюсь любовью.

Воскресный день, суббота, пятница,
За ней четверг, за ним среда —
Вот так бы пятиться и пятиться
В мои весенние года.

Много лет и много зим я
На свое записан имя.
Я на солнышке лежу
И себе принадлежу.

Хотел пойти учиться,
Хотел пойти жениться…
Но все мои дорожки
Перебежали кошки.

Такого на вечере встреч
Встречают пожатием плеч.

Улица Беспечная —
Вот моя начальная.
Улица Печальная —
Вот моя конечная.

Глубока страна моя родная —
Никогда не опущусь до дна я.

Осень. Дождик по темени.
Мне бы зонтик. От времени.

Как я люблю тебя, о жизнь!
Но жизнь сказала: «Отвяжись!»

Все реже и реже
Молчат в телефонную трубку.
Старею, наверное.

Михаил Емельянович Векслер — я;
В стороне от веселых подруг
У меня есть подруга — Рефлексия,
Потому мне скучать недосуг.

Если комплексов полный комплект
В сорок восемь мальчишеских лет,
То за тридцать годков до конца
Поздно раскомплексовываться.

Я как поэт
Сошел на нет.

Ура! Я снова
Художник слова.

Я занимаюсь
Самопознанием,
Но понимаю,
Что с опозданием.

Моя особая примета:
Я весь дитя добра и света.

Я хочу, чтоб за каждый мой добрый поступок
Мне всегда воздавалось в течение суток.

От моей
Ноги
Муравей
Погиб.

Ударим ленью
По шевеленью!

Все жду, что какой-нибудь Ротшильд
Мне что-нибудь тоже накрошит…

Свой путь земной, мозоли натирая,
Я прохожу, голодный и нагой,
Так безгреховно, что ворота рая —
Привет, ребята! — отворю ногой.

Лично мой девиз — ни
Дня без личной жизни!

О тебе:
Так себе.

Пошла горячая вода!
Зашла на цыпочках и с тыла,
Мне очи дланями прикрыла…
«Уж не Горячая ли?» — «Да…»
А через день она остыла,
Потом исчезла навсегда.

…И длинный-длинный-длинный поезд
Все мчался-мчался-мчался-мчался…
И не кончался — словно пояс
На теле глобуса вращался.

Я живу физически
Среднестатистически.
Но зато духовно
Лучше безусловно.

Н. меня обидел лестию.
Так и быть, прощаю бестию.

Расцвета лет
Все нет и нет.

Я хочу хорошо потрудиться,
Заработать на жизнь — и родиться.

Иногда приходится
Делать то, что хочется.

Печаль моя светла с утра,
Как пива светлые сорта.

А прошлое лучше, поверьте:
Вчера было дольше до смерти.

Я в двадцать шесть был счастлив тем,
Что мне еще не двадцать семь.

Со мною все на «ты», как с Богом.
И это говорит о многом.

Я художественну лит-ру
Предпочту поллитре (литру).

Миша вашим, я нашим — Мишаня.

Среди житейской кутерьмы
Я повседневно чувствую:
На свете нет такого мы,
В котором я присутствую.

Горсад, Соборка, Староконный,
Привоз и порт — мои сорбонны.

Пусть я не вписываюсь в Русь,
В нерусь я тоже не впишусь.

Не идет мне белый цвет,
Но другого света нет.

Вся печать без остатка
Для меня — опечатка.

Во мне ничего
От поэта —
А тоже молвой
Оклеветан!

В моем дому пауко —
образное живет.
Снимает верхний угол
За то, что мух жует.

Откупорил «Женитьбу Фигаро» —
Не помогло.

Сегодня я по настроению
Был близок к самоустранению.

На свой вопрос: «Что делать?»
Люблю ответ: «Обедать».

Если честно, то грешил,
И при этом — с детства,
По велению души
И по зову сердца.

А, Б, В — семья, друзья.
Государство — это Я.

Почти зима —
Ноябрь уже.
А мне бы в май
На ПМЖ.

Я безработный.
Выходной —
Тот праздник,
Что всегда со мной.

Серое небо — и свет из окна
Дома, в котором ночует луна.

Как будто кто-то в ватный
Бьет колокол набатный.

Веселое четверостишье —
О том, что становится мой
Все выше, и выше, и выше,
И выше порог болевой.

Я люблю грозу в начале года,
Но меня не балует природа.

Проблемы, проблемы, проблемы…
Люблю между ними пробелы.

Вчера отказался от счастья,
Не зная, как с ним обращаться.

Его восход,
Закат,
Который год
За так.

Я не Весы, не Лев, не Рак…
Мой знак не входит в Зодиак.

Мне нравятся добрые феи
С ногами примерно от шеи.

Проме —
жуток —
Трое
Суток.

Время лечит, но, кажись,
Укорачивает жизнь.

Не спрашивай, с кем я и кто я, —
Я с теми, кто вышел из строя.

С пятьдесят седьмого года
(Пятьдесят четыре года!)
Оставляю за собой
Право быть самим собой.

Представить трудно, что меня нет,
И это мало что меняет.

Еще с рогаткою в руках,
Еще читая вслух,
Я знал, что буду жить в веках,
По крайней мере — в двух.

Не знаю, что осталось, —
Покамест на плаву,
Но собственную старость
Я не переживу.

Цвету —
Не сохну.
В цвету
И сдохну.

Клянусь, что в жизни после жизни
Я посвящу себя отчизне!

В моем жилище колбаса
Живет от силы полчаса.

Дождь покапал и прошел,
Расцвела акация.
До чего же хорошо,
Что не камикадзе я!

Я в этом доме рос и вырос
По всем приметам до того,
Что скоро состоится вынос
Большого тела моего.

Бывает так: стоишь на остановке,
Трамвая нет, и кто-нибудь такси
Берет — и уезжает восвояси.
А люди пе-ре-гля-ды-ва-ют-ся…

Разбегусь — и словно сокол
Полечу. До скорого!
(Я летаю очень плохо,
Но мечтаю здорово.)

Я не люблю, когда народ
Мои стихотворенья врет.

Жажду, похоть, аппетит
Мне никто не запретит.

Покуда юны — неизвестны
Одессы будущие звезды.
И если в старости канун
Я неизвестен — значит, юн!

Мне в старости юность
Моя приглянулась.

Как жаль, что мы живем, ребятки,
В хронологическом порядке.

У меня на книжке
Ни рубля, ни фишки.
У меня в копилке
Хвойные опилки.

Мое искусство жить:
Семь бед
Сумел расположить
К себе.

За годом год
Идут года
Вперед,
А не туда-сюда.

Сколько водок, боже мой,
Сколько пив!
Это даже не запой,
А заплыв.

Я считаю, что труду
Место где-нибудь в аду.

«Ду ю спик инглиш?» —
«Или!»

Я вижу — жив я.

И если наступит (наступит!) пора
За правое дело сражаться,
Горнист, разбуди меня в восемь утра…
Нет, в девять… Нет, в десять пятнадцать.

Собой доволен
И красив,
Пока я более
Чем жив.

Их было у меня немало,
А все равно недоставало.

Я пил и дурью маялся,
Моральный был урод,
Но искренне покаялся
На сто грехов вперед.

Отправить