Мама у нас очень рассеянная. И иногда немножко нервная. Если она что-то начинает делать, ее лучше не отвлекать, а то она разволнуется и все перепутает. Недавно она решила сварить вишневое варенье без косточек, я обрадовалась, потому что очень его люблю, и сидела тихо-тихо, пока мама косточки вынимала. Но тут папа все испортил. Он подошел к маме и сказал:

— Какая ты у нас красивая!

А мама почему-то всегда очень нервничает, когда ей так говорят. И как-то все наоборот понимает.

— Да, — говорит, — сама вижу, что мне давно волосы красить пора. Уже вот тут седину видно. И тут. И вот тут.

И пальцами своими вишневыми куда-то тычет не глядя.

— Что ты, что ты! — пугается папа. — Ничего тебе не надо красить. У тебя шикарные волосы. Такая грива!

— Да, — мрачнеет мама. — У меня грива. Потому что я настоящая лошадь. Или корова. Или даже слон. Уже в зеркало не помещаюсь.

— Это просто зеркало у нас маленькое. — Тут папа понимает, что возражает как-то неправильно и спешит исправить ошибку. — И вообще, при чем тут лошади и слоны? Ты же мой зайчик…

— Да, — тут же подхватывает мама. — Глаза расставлены за километр друг от друга, как у зайца. — Мама опять наугад тычет куда-то в щеки и разрисовывает себя вишневыми узорами. — Наверное, уши стерегут, чтобы от такой красоты не сбежали.

— Не дадим никуда убежать таким чудесным ушкам, — совсем уже трусливо говорит папа.

— Да, — с готовностью подтверждает мама, терзая очередную вишню. — Отличные уши. Ими в жаркий день хорошо обмахиваться. Или мух отгонять. Любая лошадь позавидует. И корова.

— А слон не позавидует! — выкрикивает папа и позорно бежит с поля боя. Он садится на диван, хватает нашу кошку Булку и начинает ее яростно гладить.

— Булочка, — говорит он, — какая ты у нас красивая!

— М-р-р-р-р, — соглашается Булка, и папа постепенно успокаивается.

Но это папа успокоился, а мама так разнервничалась, что все косточки обратно в вишню затолкала. А варенье с косточками я не люблю.