Стилист в своем прекрасном стильном доме
Устроил стилистический прием.
Гостей нашел в ученом толстом томе.
Не знаю, в чьем. Наверное, в своем.
Он пригласил синекдоху, литоту,
Оксюморон горячеснеговой,
А тот — дай только волю идиоту —
Еще и труп живой припер с собой.
За зевгмою явились два студента,
Омытые классическим дождем,
И, прямо скажем, с этого момента
Гораздо веселей пошел прием.
Один студент в тот вечер был в ударе,
Всех развлекал и в этом преуспел:
Играл словами он и на гитаре,
То дифирамбы, то частушки пел.
Срывал цветы, аплодисменты, маски,
Уж так старался — пот бежал с лица.
Активно строил планы он — и глазки
Метафоре, кудрявой, как овца.
Другой шептал гиперболе на ушко:
«Я о тебе мечтал сто сорок лет».
И отвечала нежная подружка:
«Таких, как ты, во всей вселенной нет».
Объевшись, метонимия икала:
«Я семь тарелок запихнула в рот!»
Стилист смотрел на них из-за бокала
И вяло думал: «Боже, что за сброд…»
Он перестал прислушиваться к гулу,
Взял свой трактат, вздохнул, рукой махнул
И четко вывел: «Мама мыла раму».
Все остальное жирно зачеркнул.