У Элизы одиннадцать братьев, и все они белые лебеди,
У Аленушки братец один, да и тот, к сожаленью, козел.
Но она в его беканье-меканье, словно в младенческом лепете,
Что-то страшное слышит все время про воду, ножи и костер.
И к Элизе приходит она и вздыхает, и ноет, и плачется,
И совет вымогает — мол, ты-то уже сколько братьев спасла!
А Элиза презрительно тянет: «Ну ладно, учись, неудачница.
Ты из свежей крапивы рубаху сплети и надень на козла».
Только жжется крапива, а братец ужасно чувствительный козлик,
Причинить ему боль у сестры разве может подняться рука?
Знать, остаться козлом суждено, а сестрица состарится возле.
Да какой королевич? Все глупые сказки.
Ищи дурака!
И про них сложат песню: мол, бабушка козлика очень любила,
А она его в лес погулять будет гнать хоть на пару минут.
И щеку подперев, голосить: «Ох, на что же я жизнь загубила?»
И всплакнет умиленно, когда наконец его волки сожрут.
Снимет старый платок и из шелка сошьет себе пестрое платье,
Заведет двух веселых гусей и, присев подле них на траву,
Залюбуется ими: «Красавцы! Ну чисто Элизины братья!
Утешенье мое… Напою, накормлю. Заколю к Рождеству».