Как бы вы отнеслись к перспективе выплачивать кому-либо определенные (причем немалые) денежные суммы, заведомо зная, что он не будет нести перед вами никаких ответных обязательств? Понятно как. Тем не менее все мы делаем это, ибо, согласно определению законоведов ФРГ, налог — это и есть платеж, исключающий какие-либо ответные обязательства государства. Видимо, не зря еще средневековый отец церкви Фома Аквинский определил налоги всего-навсего как «дозволенную форму грабежа». Реверансы перед властями относительно того, что налоги можно назвать «грабежом без греха», когда добытые с их помощью деньги идут на «общее благо», совершенно не меняли сути.

Сами понимаете, как налогоплательщики всех стран охотно соединялись в трогательной любви к налоговым органам. В VII веке, например, франкские короли часто посылали собирать налоги своих злейших врагов. Если налогоплательщики их не прикончат и они соберут какие-то налоги — хорошо, если прикончат, — совсем уж прекрасно. Правда, и от этого есть польза. Вот, например, сборщик налогов из города Апольди в Тюрингии для своей охраны придумал разводить очень злобных собак, скрещивая пинчеров, догов и ротвейлеров, и в итоге скромную фамилию сборщика налогов — Доберман — теперь знает весь мир.

Отвлечемся малость на такой немаловажный вопрос, какими же были налоги вообще. Примитивные вожди древности пользовались простым принципом, который вроде бы возвращается к нам на новом витке диалектической спирали, — что удастся отнять. Когда же выяснилось, что это выгодно, но небезопасно (вспомните князя Игоря, который в земле древлян таки доигрался), придумали сначала подушный налог, а потом поземельный. Именно этот принцип господствовал все Средневековье. А в Новое время вернулись к идее одного из последних фараонов Амасиса, который впервые на памяти Геродота потребовал от подданных налоговую декларацию — основу нового налога, подоходного. Под страхом смертной казни, разумеется, — слава смягчению нравов! Заодно в подавляющем большинстве стран договорились, что налоги платят все. Это тоже дело недавнее, ибо дворяне не платили налогов еще в царской России, а в османской Турции налоговая политика мешала даже такому богоугодному делу, как поголовная исламизация всей страны, ибо налоги платили только неверные и обращение их в веру пророка автоматически сажало на мель государственную казну.

Но принципы принципами, а доходы доходами — к основному налогу государство добавляет столько дополнительных, сколько ему позволят. А с теми, кто не платит, разбирается по-свойски. Во Франции смертная казнь за неуплату налогов существовала еще при Меровингах и Каролингах. Ацтеки поступали проще — привязывали у двери неплательщика налогов ягуара и отвязывали только после уплаты. Закупить бы нашим налоговым инспекторам побольше ягуаров, да где денег на это взять?

Какие же налоги породила на свет изобретательность соответствующих инстанций? С византийцев, например, брали налог на воздух — так назывался налог на размер построенного здания. Один восточный паша брал с жителей налог на износ своих зубов, портящихся от некачественной пищи осчастливленной его правлением местности. Правитель Галлии Лициний просто ввел два добавочных месяца, чтоб собирать ежемесячный налог не 12 раз в году, а 14 — не правда ли, все гениальное просто? Специальный налог «туфля королевы» выплачивали испанцы, если на престол, не дай бог, вступал холостой король, — на королевскую свадьбу. О каком налоге император Веспасиан сказал своему излишне щепетильному сыну Титу «деньги не пахнут» — и так все знают, до сих пор парижские уличные писсуары тамошние аборигены называют «vespassianes». Кстати, если вы думаете, что экзотические налоги отошли в область преданий, то совершенно напрасно. С ноябpя 1993 года большинство владельцев магазинов, мастеpских и pестоpанов гоpода Венеции вынуждены были ликвидиpовать навесы над витpинами или козыpьки от солнца и дождя над входом в свои заведения, так как в Венеции введен налог на тень, падающую от навеса на коммунальную землю. Не иначе наши законодатели туда за опытом ездили!

Да и это не такое диво по сравнению с недавним скандалом в США, где несколько бейсболистов и баскетболистов были обвинены в утайке побочных доходов и неуплате налогов. Они брали деньги за свои автографы, а это сумма немалая — до 900 закорючек в час по 10 долларов за штуку, нам бы мало не показалось. А вот замечательная идея Станислава Лема по обложению налогом плохих книг — чем хуже книга, тем выше налог — пока не реализована. Не ясно, кто решает, насколько книга плоха.

Венгерские курильщики еще недавно платили особый налог на содержание пожарных дружин — впрочем, этим поделом. А в аэропортах Женевы и Цюриха с ноября 1980 года каждый взлетевший самолет платит «налог на шум» — от 100 до 300 швейцарских франков. Да что там самолеты? Победитель XV чемпионата мира среди золотоискателей, намывший 5 граммов золота за 4,5 минуты, и не подозревал, что за его выступлением внимательно наблюдает налоговый инспектор. Отнюдь не болельщик.

Есть еще один вид налога — косвенный, незаметный, всеобщий, ложащийся в основном на производителей, не требующий даже аппарата для его сбора. Называется он «инфляция». Польза от него, конечно, есть — византийские императоры, когда добавляли в свои золотые солиды слишком уж много меди, налоги требовали платить исключительно старыми денежками. Трагедия, правда, в том, что и такие расходы становятся для казны неподъемны, когда чиновники приходят за жалованьем с бельевыми корзинами, ибо ни в чем больше груды бесполезных бумажек не унести, более того — спалив в печке килограмм денег, получаешь больше калорий, чем сжигая купленный на эти же деньги уголь (это не шутка — так и было в Германии и Венгрии после Первой мировой!). Инфляция опасна еще и тем, что маскирует истинное положение дел. Доходные статьи бюджета 1992–1993 годов в большинстве постсоветских государств формально были выполнены, ибо цифра доходов соответствовала плановой, а то, что на эти миллиарды можно было купить существенно меньше, чем планировалось при принятии бюджета, понимали не сразу. С этим вроде мы разобрались, осталась еще самая малость.

А один из самых страшных налогов — как ни странно, налог на соль. В Китае его ввели уже во втором тысячелетии до нашей эры. Римский консул Ливий покрыл расходы на Вторую Пуническую войну с помощью такого же налога, за что и получил от благодарных римлян прозвище Солинатор. В средневековой Франции ненавистнее налога просто не было: тяжелая работа подстегивает солевой обмен, мясо солить надо, «корова бедняка» — коза без солевой подкормки чахнет, да еще и плохая она, казенная соль, а найдут «соляные приставы» мелкую да белую — сразу ясно, что контрабанда. В Индии британцы довели величину этого налога до 4000 % от стоимости товара, явно пойдя на мировой рекорд, а для борьбы с контрабандой соли возвели систему заграждений, по мастшабам соперничающую с Великой стеной. Хорошо, хоть этот налог нам не докучает. Пока.

Даже такое тонкое дело, как секс, тоже связано с налогами. Государство стимулирует то повышение рождаемости (Конвент революционной Франции, обложивший холостяков двойным налогом, древняя Спарта, освобождавшая отцов пятерых детей вообще от всех государственных повинностей, да и советский налог на бездетность), то ее снижение (семьям с одним ребенком в нынешнем Китае доплачивают, с тремя и больше — лишают определенных выплат из общественных фондов). Существовал даже налог на вступление в брак, взимавшийся только с невест, причем в натуральной форме — «право первой ночи». Вроде бы один из немногих, который ни в какой форме не отражен в нашем налоговом кодексе… Ой, что это я пишу! Вдруг кто-то прочтет и подумает: «А почему бы и нет?» Тем паче что это не единственный пример — известная всем леди Годива проехала по улицам родного города в костюме Евы именно для того, чтоб спасти родной Ковентри от непосильной подати. Если бы такая форма платежей принималась налоговыми органами, мы бы увидели на наших улицах массу забавного.

Знало Средневековье и еще один важный источник налога — почти природный ресурс, ибо в Золотой булле 1356 года право немецких курфюрстов содержать этих людей и взыскивать с них налоги перечислялось вместе с их правами разыскивать и добывать полезные ископаемые. Кто же эти люди, приравненные документами Карла IV к природным богатствам? Евреи, конечно, — а кто же еще? Если при Ричарде Львиное Сердце все население его державы платило 70 000 фунтов налога, то 60 000 фунтов приходилось именно на долю евреев. А ставки налогообложения для евреев в Германии XVI–XVIII веков, как правило, устанавливались вдвое больше, чем для прочих. Становится понятней, почему у всех стран, в которых численность евреев падает, начинаются неприятности — и не только финансовые. Кстати, как с этим вопросом у нас?

Не забывает налоговое ведомство и братьев наших меньших. В финансовом управлении Стокгольма служит Эльфрида Карлсон, освоившая более 20 разновидностей собачьего лая. Зачем? Лаять у дверей и отлавливать неплательщиков налога на собак. Кстати, в Швеции любители собак отдают предпочтение прижатым к земле таксам, в Норвегии любят собак непропорционально высоких. Это все потому, что в Швеции платят «собачий налог» по росту собаки, а в Норвегии — по длине. Правда, это уже другой вопрос — увиливание от налогов. А в нем человеческая изобретательность неисчерпаема.

Первый и простейший способ законного уклонения от налогов — посмотреть, что облагается, и экономить именно на этом. В 1930 году в США продавались по 5 штук в пачке сигареты длиной 11 дюймов, почти 30 сантиметров — налог брали с каждой штуки. С 1828 по 1855 год Францию заполонили не ахти как удобные трехколесные повозки — налог брали с каждого колеса. Целый ряд средневековых французских домов не имеет ни оконных, ни дверных проемов со стороны улицы — налог брали с каждого окна и двери. В XIX веке ряд английских газет выходил на чудовищном листе с плащ-палатку величиной — налог брали с каждого листа. Что тут еще добавить? О предметах и строениях-недомерках на полсантиметра или полграмма меньше, чем облагаемый налогом минимум, и без меня слухом земля полнится.

Есть вещи и поизящнее. Приходишь в казино, покупаешь чертову уйму фишек, играть практически и не думаешь, сидишь полчасика за бесплатным спиртным, а потом сдаешь фишки в кассу и получаешь деньги — выиграл, мол. А выигрыши в целом ряде стран налогом не облагаются (законопачена ли у нас эта лазейка? Не уверен). В одном гонконгском казино администрация придумала выдавать клиенту справку, что деньги выиграны, чтобы не было неприятностей с налоговыми службами. Казино моментально превратилось в крупнейший в Гонконге центр отмывания мафиозных денег. Защита от этого одна — облагать пороки налогами. В конце концов, в 1890 году из миллиарда доходов российского бюджета 250 миллионов были получены от налога на водку. Интересно, как с этим сейчас?

Вот еще одна вполне законная возможность — пошире толковать такую графу, как производственные расходы. Жительница Индианы Синтия Хесс записала все 2100 долларов оплаты за пластическую операцию по увеличению бюста до устрашающих размеров в графу налоговой декларации «Деловое капиталовложение». Налоговое ведомство, сочтя, что улучшение внешности — дело личное, с налога эту сумму не списало. «Так танцую я в баре или нет?» — возмутилась дама с о-о-о-очень уж пышным бюстом, подала в суд и, кстати, выиграла дело, заодно и увеличив преизрядно свои доходы, ибо зрелище, полученное в итоге операции, говорят, никакой Чиччолине и не снилось. Впрочем, у каждого своя работа. Фараоны египетского Древнего Царства освобождали большие группы своих подданных от уплаты налогов за строительство тех самых пирамид, и завидовать мы им явно не будем. Но за наращивание бюста… Многие дамы, пожалуй, задумаются.

А вот способ уже малозаконный, зато освященный впоследствии авторитетом самого Гамлета. В XIII веке английскую деревню Готам называли прибежищем дураков и сумасшедших, которых там было подавляющее большинство. На самом же деле все жители деревни симулировали умопомешательство, дабы уклониться от уплаты налогов. Не такие уж дураки и уж явно не сумасшедшие. В наши времена говорят: «Чтоб разориться, мало открыть собственное дело — надо еще и регулярно платить налоги». Что мы, сумасшедшие, — разоряться? Терять все равно нечего, ибо принцип Питера гласит: «Если вы поступаете неправильно, вас штрафуют, если вы поступаете правильно — вас облагают налогом». Ситуация знакомая: нечего терять, кроме своих цепей. Конечно, все зависит от силы налогового ведомства. В США его боятся до одури — оно даже знаменитого гангстера Аль Капоне сгноило в тюрьме за неуплату налогов, ибо тут-то улики всегда можно найти. Это ведь тамошняя поговорка: «Только две вещи в мире неминуемы — смерть и налоги». Отнюдь не наша. У нас налоги все обходят, что, с одной стороны, нехорошо, а с другой — рождает надежду, что и смерть — дело необязательное. Это неправильно даже относительно налогов, но мы пока об этом не знаем. Скоро узнаем.

Собирать налоги тоже можно чем угодно. Персидский Надир-шах собирал налоги с туркмен котлами и топорами — пушки лить. В Древней Греции в качестве налога богачу могли предложить оплатить постановку комедии способного начинающего автора Аристофана или неудачливого полководца Софокла, решившего стяжать славу на менее кровавом поприще. Карл Великий предпочитал брать коровами, поскольку корова стоила в среднем как раз один золотой, а с золотом в средневековой Европе было посложней, чем с коровами. Петр I обложил подмосковных крестьян налогом в виде тряпья, как только построил в подмосковном же селе Ивантеевка бумажную фабрику. Турецкие султаны брали налог даже детьми — для янычарского войска. А натуральный налог продуктами собственного производства начался во времена незапамятные, пережил основание нашего государства (о князе Игоре, которого за усердие во взимании этого налога разорвали на куски благодарные налогоплательщики, небось все в школе учили), в виде продналога не был забыт советской властью, и более того — умудрился ее пережить. То и дело в газетах многих стран СНГ появляются однотипные сообщения — работники госпредприятий, которым выплачивают зарплату выпускаемыми ими куклами, посудой и кипятильниками, интересуются, можно ли и им квартплату и налоги платить вышеупомянутой продукцией. Собственно, пуркуа бы и не па? Каков привет — таков ответ.

Еще одна замечательная вещь — налоговые льготы. Все их содержание сейчас сведено к анекдоту перестроечных времен «Кооператив «Акциз» возьмет в аренду один метр Государственной границы». Сколько, например, водки (в том числе небось и нашей) перевезли в Россию без налога спортсмены или, прости, господи, православная церковь — еще никто и не подсчитал, только сейчас в газетах кое-что всплывает. Организации, главное, для ввоза водки подходящие. Но это проза, а поэзия — это когда шахматная федерация ФРГ добивается признания шахмат «видом спорта, имеющим воспитательное значение» и получает при этом налоговые льготы, воспользовавшись как решающим аргументом цитатой из письма Фридриха Великого: «Шахматы воспитывают склонность к самостоятельному мышлению…», и не приводя окончание цитаты «…а поэтому их поощрять не следует». Так немецким законодателям и надо — как будто не ясно, что думал Старый Фриц о самостоятельном мышлении! Все равно им далеко до англичан, снизивших почти вдвое налоги на дома с привидениями, так как их владельцам, видите ли, труднее подыскивать жильцов. Интересно, что в этом случае прилагается к налоговой декларации — заявление с визой привидения небось?

А теперь роковой вопрос — например, Монтескье считал, что ничто не требует столько мудрости и ума, как его решение. Страшно даже произносить, но все-таки скажу — какова должна быть величина налога? По этому поводу Адам Смит говорил: «Для того, чтобы поднять государство с самой низкой ступени варварства до высшей ступени благосостояния, нужны лищь три условия: во-первых, мир внешний и внутренний, во-вторых, терпимость в управлении государством, в-третьих, низкие налоги. Все остальное сделает естественный ход вещей». Причем вроде никто и не спорит. Все всё знают: и что «рейганомика» оживила экономику США, и что после уменьшения налогов в постсоветской России до скромных 13 % общая сумма собираемых налогов не упала, а вполне существенно возросла, и что налоговая ставка в богатом Кувейте вообще равна нулю… Более того — что высокие налоги просто не собираются, ибо становятся выгодными любые взятки и риск от неуплаты становится меньше убытка от уплаты, а зачем же тогда платить? Конечно, нужен не минимум, а оптимум — надо же бюджетникам платить. Но каков же он? В основном все сходятся, что платить более 30 % прибыли — уже многовато. Вот и считайте, далеко ли нам до этого оптимума или рукой подать. Кстати, венгерский государственный деятель и писатель Этвеш писал, что благосостояние государства определяют вовсе не те суммы, которые государство собирает с граждан в качестве различных сборов и налогов, а те, которые государство оставляет гражданам.

А в завершение хочется еще раз процитировать Адама Смита: «По опыту многих народов легко прийти к выводу, что значительная степень неравномерности налогов волнует людей меньше, чем малая степень неопределенности». С этим, правда, трудности во всем мире — куча адвокатов с того и живет, что помогает клиентам уменьшить налог вполне законным образом. Нам бы их проблемы… Но и к этому надо готовиться.

Не очень это сейчас модно, но закончу я цитатой из Карла Маркса, в справедливости которой усомниться весьма затруднительно. «Чиновники и попы, солдаты и балетные танцовщицы, школьные учителя и полицейские, греческие музеи и готические башни, цивильный лист и табель о рангах — все эти сказочные создания в своих зародышах покоятся в одном общем семени». Да-да, именно в налогах. Так что придется платить и неуклонно повышать уровень сознательности граждан. Вот в Америке целых 2 % налогоплательщиков признались, что любят платить налоги. Доведем число любящих платить налоги до американского — и будем жить, как они! Но не раньше…