Глава шестая

Норманны собрались на обрыве и стали рассматривать выстроившуюся перед ними стену ирландских щитов с конными воинами на флангах. Даже берсерки остановились перед лицом столь грозной и хорошо организованной обороны. И вот так две стороны и застыли, глядя друг на друга. Ирландские лучники издалека пытались нанести хоть какой-нибудь урон неприятелю, но их стрелы или перелетали через головы викингов, или же бессильно вонзались в землю у них под ногами. Время от времени одинокая стрела на излете все-таки утыкалась в чей-либо щит, но викинги не обращали на обстрел никакого внимания.

Норманны собрались небольшими группами вокруг своих вождей, и каждая состояла из воинов, приплывших на одном корабле и подчинявшихся одному командиру. Некоторые сидели, другие стояли. Из рук в руки передавались мехи с вином. На поле между двумя армиями вдруг затянул свою трель соловей, ему ответил другой, и звуки эти казались чужими и совершенно неуместными здесь.

И вновь предводители всех отрядов сошлись вместе, чтобы выработать общий план действий.

— Плевать я хотел на этих всадников на флангах, — заявил Арнбьерн. — Мы можем проломить их стену щитов и обратить их в бегство, а эти, на конях, будут удирать так быстро, что мы их не догоним.

Остальные мрачно закивали головами, соглашаясь с ним. Лошади давали ирландцам мобильность, которой не хватало викингам. И ведь это было еще не все. «Если у них есть лошади, значит, это не сборище незадачливых крестьян, — подумал Торгрим. — Если у них есть лошади, то наверняка это обученные и хорошо вооруженные воины». Он не был уверен в том, что подобная мысль пришла в голову и всем остальным, но Торгрим не имел привычки лезть со своими советами, когда его об этом не просили.

— Наверняка весь этот чертов сброд явился сюда не из Клойна, — сплюнул Хескульд Железноголовый, выражая всеобщее разочарование и ощущение бессилия.

— Там есть башня, — вспомнил Арнбьерн. — Торгрим, а что ты думаешь?

— Они здесь не из-за башни, — ответил Торгрим. — С башни они могли получить предупреждение за несколько часов, не более. А эти люди собрались здесь задолго до этого. — Все прочие вновь встретили его слова одобрительными кивками.

— Правильно! — воскликнул Старри Бессмертный, который по каким-то причинам держался поблизости, хотя на совет его не приглашали.

В советах берсерка не нуждался никто; само их присутствие, если оно не требовалось для тяжелого боя, было едва ли не отвратительным и уж точно нежелательным. Кровь на груди, руках и волосах Старри засыхала, превращаясь в темно-коричневую корку, отчего он выглядел еще безумнее, чем был на самом деле.

— Что ж, если ирландцы не намерены ничего предпринимать, тогда это должны сделать мы, — заявил Хескульд. — Не можем же мы стоять здесь до тех пор, пока не пустим корни. — И собравшиеся ворчанием подтвердили его правоту.

Торгрим по-прежнему держал меч в руке и сейчас поднял его, собираясь показать на то место, которое счел наиболее уязвимым в стене щитов противника. В этот самый миг на дальней стороне ирландских боевых порядков невидимый лучник выпустил стрелу, целясь в группу мужчин, собравшихся на гребне.

— Вон там… — только и успел сказать Торгрим, когда Железный Зуб дернулся у него в руке и он услышал странный лязг и скрежет металла о металл. Поначалу он даже не понял, что произошло, и опустил взгляд на лезвие своего меча.

Торгрим с изумлением увидел, что железный наконечник угодил точно в край клинка и лопнул посередине, зажав Железный Зуб в крепкие объятия. Стрела, все еще трепетавшая после неожиданной остановки, находилась как раз на уровне его шеи и наверняка пронзила бы ему горло, если бы не раскололась надвое, наткнувшись на его меч.

В многочисленных битвах, больших и малых, в которых довелось принимать участие Торгриму, он повидал немало странного, а зачастую и необъяснимого. Он видел тех, кто умирал, не имея никаких видимых повреждений, и тех, кого сочли мертвыми, обнаружив изуродованными до неузнаваемости, но они жили еще долгие годы после этого. Он видел, как стрелы и копья попадали в самые невероятные места. Однажды две стрелы застряли с обеих сторон его кожаного шлема, словно рога, придавая ему сходство с Одином, как этого бога часто изображают на амулетах. В другой раз копье пролетело у него между ног так высоко, что он почувствовал, как оно скользнуло по его мошонке, в остальном не причинив ему ни малейшего вреда.

Но, несмотря на все это, до сих пор Торгриму не доводилось видеть, как наконечник стрелы расщепляется о лезвие его меча. Вероятность чего-то подобного представлялась ему невообразимой.

— Нет, вы только посмотрите сюда! — воскликнул Хроллейф Отважный, который видел, что произошло.

Остальные столпились вокруг, глядя на необычайное зрелище и с удивлением качая головами. Впрочем, всем им, как и Торгриму, в свое время довелось наблюдать немало диковинок, к тому же были они людьми практичными, привыкшими не давать волю воображению. Все сошлись на том, что происшествие крайне необычное, но потом столь же дружно вернулись к обсуждению куда более животрепещущей проблемы.

Все, кроме Старри Бессмертного. Когда остальные воины отошли в сторону, Старри остался стоять на месте, с выпученными глазами, с раскрытым ртом глядя на расщепленную стрелу, застрявшую на клинке Железного Зуба. Он попытался было заговорить, издал несколько нечленораздельных звуков и ткнул пальцем в стрелу. Торгрим, чуточку смущенный столь пристальным вниманием, перевел взгляд с пальца Старри на стрелу, а потом обратно на его залитое кровью лицо.

— Торгрим, — проговорил наконец Старри. — Торгрим Ночной Волк, боги благословили тебя.

Торгрим улыбнулся и взглянул на стрелу так, словно впервые заметил ее.

— Такие вещи случаются, Старри. Наверняка и тебе доводилось видеть нечто подобное.

А затем, словно для того, чтобы подчеркнуть всю обыденность случившегося, Торгрим сорвал расщепленную стрелу с лезвия своего меча и отшвырнул ее в сторону.

— Нет, такого я еще не видел, — возразил Старри. — Никогда.

Если Старри и хотел развить свою мысль, то сделать этого ему не дали. Внезапно, словно неожиданный раскат грома, над рядами ирландцев прокатился дружный рев. Стена щитов дрогнула и, как живая, покатилась вперед.

— К оружию! К оружию! — закричал Хескульд.

Мужчины, собравшиеся на совет, бросились в разные стороны, каждый к своему отряду, выкрикивая на бегу команду взяться за оружие и изготовиться к обороне. Но их люди не нуждались в подобных напоминаниях. Те, кто еще мгновение назад расслабленно лежал в полудреме на сырой траве, уже были на ногах, держали на левой руке щиты, а правой сжимали мечи, топоры или копья. Они побежали вперед, занимая свои места в линии щитов, которую торопливо выстраивали их командиры.

Арнбьерн и Торгрим бросились вдоль кряжа к тому месту, где на ноги поднимались люди с «Черного Ворона». Торгрим вглядывался в лица, высматривая Харальда, и наконец заметил его в середине поспешно выстроившейся шеренги. Он с неудовольствием отметил, что шлем сына куда-то запропастился, зато в строю тот держался с уверенностью бывалого воина.

Развернувшись, Торгрим едва не столкнулся со Старри Бессмертным, который, очевидно, последовал за ним по пятам вместе с Нордваллом Коротышкой и другими берсерками.

— Мы с тобой, — сообщил ему Старри. — Мы будем рядом с человеком, которого так любят боги.

Времени возражать или вообще ответить что-либо не было. Ирландская шеренга, подобно волне, начинающей разбиваться задолго до берега, врезалась в наспех сформированную оборону викингов. Торгрим почувствовал, как содрогнулась линия щитов норманнов, и над полем повис боевой клич, вырвавшийся одновременно из глоток ирландцев и северян. Викинги отступили на шаг. По рядам прокатился чей-то задушенный крик и тут же оборвался.

— Встречаем их! Ни шагу назад! — закричал Арнбьерн.

Он занял место на дальнем левом фланге стены щитов, но у Торгрима попросту не хватило времени сомкнуть свой щит с остальными, так что теперь он стоял в нескольких футах позади строя, глядя на то, как сражаются другие, но сам в бой не вступал. Рядом с ним Старри, Нордвалл и остальные заполошно озирались по сторонам, сообразив, что на их глазах разворачивается самая настоящая битва, а их оружие бездействует. Старри испустил пронзительный вопль и бросился вперед, к линии сражающихся, мгновенно позабыв о решении держаться рядом с Торгримом.

Впоследствии Торгрим так и не смог объяснить, что случилось потом. Старри подбежал к ближайшему из воинов «Черного Ворона» и в буквальном смысле перепрыгнул через него. Быть может, он поставил ногу ему на поясницу, но Торгрим этого не видел, однако на его глазах Старри взлетел над шеренгой сражающихся, а потом ногами вперед, размахивая топором, обрушился на дальний край стены щитов.

Он пропал из виду, и Торгрим было решил, что видел Старри Бессмертного в последний раз и что после битвы они найдут лишь изрубленные останки полубезумного воина. Скорее всего, его и по останкам-то опознать не удастся. А потом Торгрим решительно выбросил все мысли о Старри из головы.

Ирландцы тем временем теснили викингов — понемногу, шаг за шагом, но безостановочно. Торгрим видел, как ноги его соотечественников, обутые в мягкую кожу, впечатываются в ирландскую землю, пытаясь зацепиться за нее и остановить наступление, видел, как взлетают над их головами в шлемах топоры, копья и мечи, тускло поблескивающие в сумеречном свете. Этого зрелища он не забудет никогда. Раньше он всегда находился там, в гуще боя, стоя в стене щитов или возглавляя атаку выстроившихся «свиньей» воинов. А вот сегодняшнее место — позади сражающихся, где, повернув голову, он мог видеть всю шеренгу норманнов, — было для него внове.

И с этой выигрышной позиции он сразу же разглядел опасность, которая осталась бы незамеченной им, если бы он находился в шеренге щитов и думал только о пяти квадратных футах земли, на которой стоял, да о людях, с которыми сражался за обладание ею. Торгрим видел всадников на флангах, видел, как горячатся и фыркают их приземистые лошадки. Эти хорошо вооруженные воины, расположенные позади линии щитов, воспользовались маневренностью, которую давали им лошади, и обогнули шеренгу сражающихся с обоих флангов. Торгрим смотрел, как они поспешно слезают с седел, готовясь зайти норманнам в тыл и зажать их в кольцо. И тогда им придет конец.

— Назад! — закричал Торгрим. Он побежал вдоль линии воинов, крича на ходу: — Назад! Отступаем на шаг! Медленно и не спеша!

Он не обладал властью, чтобы отдавать приказы даже людям с «Черного Ворона», не говоря уже обо всей армии викингов, но он видел надвигающуюся катастрофу и понимал, что времени на соблюдение субординации у него не осталось.

— Назад, на шаг! Еще на шаг!

И норманны послушались, отступив на шаг назад, а потом и еще на один. Это было дисциплинированное отступление, а не паническое бегство, они медленно пятились по сырой траве, повинуясь властному голосу Торгрима.

Ирландцы разразились радостными воплями, видя, как отступают враги. Но радость их была преждевременной, что Торгрим видел прекрасно, поскольку теперь, какой того и добивался, правый и левый фланги викингов уперлись в отвесные скалы, обрывающиеся к берегу внизу, и самые опытные силы противника, представлявшие наибольшую угрозу для норманнов, больше не могли зайти им в тыл. Итак, фланги уперлись в скалы и остановились.

И тогда то, что начиналось как хитроумный и хорошо исполненный замысел ирландцев, превратилось в кровавую схватку, когда обе линии щитов сошлись насмерть. Воины кричали, сыпали проклятиями, рубили и кололи, получали раны, падали и умирали на скользкой от крови траве. Торгрим заметил одного из воинов «Черного Ворона». Голова у него была почти отрублена, но он по-прежнему стоял в стене щитов, зажатый с обеих сторон своими товарищами слева и справа.

Торгрим поудобнее перехватил Железный Зуб, высматривая место, где мог бы ввязаться в схватку. Он понятия не имел, чем все это кончится. Быть может, они так и будут биться здесь, ирландцы с норманнами, лицом к лицу, пока в живых не останется кто-нибудь один, и тогда его сторона будет объявлена победившей.

Шум битвы превратился в рев, перемежаемый пронзительными воплями, криками, проклятиями и жуткими стонами. И вдруг в нем возник новый источник звука, появилась некая сумятица в стене щитов слева от Торгрима. Оттуда буквально хлынула волна истошных воплей и испуганных криков. Тор- грим знал, что так звучит паника.

«Кто это?» — только и успел подумать Торгрим. И в следующий миг в шеренге ирландцев образовалась огромная брешь, бойцы повалились в разные стороны и доселе нерушимая стена щитов раскололась. В этой бреши появилось жуткое существо из потустороннего мира, с кроваво-красной кожей, сверкающими белыми зубами и волосами, дико торчащими в разные стороны. Оно пронзительно вопило и размахивало боевым топором, описывая им огромные круги. Торгрим ахнул, чувствуя, как пронзил его ледяной холодок страха. В этом мире не осталось ничего, что могло бы напугать его, но эта тварь не принадлежала к миру живых, уж это-то он видел отчетливо.

А потом существо взглянуло на него, глаза их встретились, и оно испустило истошный вопль: «Ночной Волк!» И тогда Торгрим понял, что ошибался. Перед ним был человек из плоти и крови, Старри Бессмертный, который прорубился к ним обратно сквозь вражеские ряды. И открыл викингам путь к победе. Потому что пробить стену щитов было очень трудно, но сомкнуть вновь — практически невозможно.

— Эй вы, там! Ко мне! — закричал Торгрим, обращаясь к воинам в дальнем конце шеренги.

Он понимал, что теперь может снять бойцов с обоих флангов и не нарушить целостность обороны. Но он не стал дожидаться, пока они последуют за ним. Вместо этого он поднял свой Железный Зуб и бросился вперед, к Старри, к бреши в шеренге. Он ворвался в этот разрыв и оказался в самом сердце ирландской линии щитов. Ирландец передним был слишком занят, сражаясь с кем-то из норманнов, чтобы обратить внимание на Торгрима, и первым же прямым ударом Железный Зуб сполна испил вражеской крови.

А сверху на него уже со свистом опускал короткий ирландский меч, и воин, державший его, был невидим в толчее, но Торгрим легко отбил клинок, а потом нанес удар наискось и понял, что попал, когда воин повалился ему под ноги. Зловещее острие копья вонзилось в его щит, и он рванул его влево, заставляя копьеносца потерять равновесие. Торгрим еще успел увидеть широко раскрытые глаза и темные усы, а в следующий миг Железный Зуб вошел воину под ребра, и, пронзительно вскрикнув, тот повалился на колени. Изо рта у него хлынула кровь, и крик захлебнулся.

Кто-то врезался Торгриму в спину, и викинг уже начал поворачиваться, чтобы отразить новую угрозу, по-прежнему глядя перед собой. Краем глаза он заметил длинную жилистую руку Старри и понял, что она вовсе не кроваво-красного цвета, а просто сплошь залита кровью. Это Старри налетел на него сзади, и теперь они встали спина к спине, орудуя мечами, пока ирландцы отчаянно пытались сразить обоих, чтобы заткнуть брешь в стене и столкнуть викингов обратно в море.

Быть может, им это и удалось бы, но тут слева от Торгрима раздался громовой рев, и он мельком увидел огромную тушу Хескульда, который, словно медведь, несся к бреши, а за ним бежали его воины. Они вломились в ряды ирландцев слева и справа от Торгрима, развели концы старавшейся сомкнуться пробоины и всесокрушающей волной обрушились на сражающихся.

Торгрим на миг отвел взгляд, чтобы проследить за атакой Хескульда, и тут же поплатился за это ударом меча в грудь. Острие чужого клинка пронзило кольчугу и прошлось вскользь по боку, но он резким взмахом щита отбил его в сторону. Он ощутил, как на противоходе меч вновь вспарывает ему кожу на ребрах, и нанес ответный удар, проткнув Железным Зубом зеленую тунику врага, и повернул меч, прежде чем вырвать.

Ирландская стена щитов рассыпалась на глазах. Воины, которые всего несколько мгновений назад были уверены в победе, теперь видели, как рушится их оборона по мере того, как все новые и новые викинги вливались в брешь, прорубленную Старри Бессмертным, ту, которой не позволил сомкнуться Тор- грим Ночной Волк. Ирландцы попятились, сначала медленно, а потом все быстрее, и воины в самом тылу, которые могли повернуться к врагу спиной, не рискуя погибнуть на месте, так и сделали. И вот они уже бежали по той самой земле, которую отвоевали совсем недавно, стремясь вернуться под сомнительную защиту монастыря в Клойне.

Это был конец. Любой, кому уже доводилось бывать в бою, знает, что бегство, раз начавшись, уже не остановится, да и тому, кто не бывал, тоже об этом известно. Ирландцы, потеряв от ужаса голову, удирали по дороге, бросая оружие. Раненые хромали следом, но их догоняли викинги и добивали, если раны были серьезными, или же оглушали, чтобы потом продать их на невольничьем рынке.

Армия норманнов устремилась в погоню за поверженным врагом. Они размахивали оружием, вопили, колотили в щиты и гнались за ирландцами добрую четверть мили, прежде чем выбились из сил окончательно. И только тогда они остановились, тяжело дыша и падая на колени, словно загнанные лошади. Они победили, но победа отняла у них последние силы. Они вдоволь напились крови и утолили жажду убийства. По крайней мере, на сегодня.