Приложение № 8. Отрицание отрицания

— Да что вы ерунду несёте?! Ой-ой-ой!.. Фуф!.. Что значит «рожаю»?! Я не могу рожать, потому что я не беременна! Зовите ещё врача!

В смотровой вокруг кресла, на котором в схватках корчилась дама сорока семи лет, уже стояли: молоденький гастрохирург, пожилой опытный проктолог, скептически скривившийся элегантный уролог средних лет и ваша покорная слуга — акушер-гинеколог. На развёрнутом к роженице экране портативного УЗИ-аппарата визуализировался внутриутробный плод в возрасте сорока недель, жаждущий прорваться в этот мир.

Головка плода была на тазовом дне.

— Это просто какая-то опухоль! — Не желала верить пациентка своим глазам. — Прооперируйте меня, я сейчас укакаюсь! — прокричала она в проктолога.

— Этот «акт дефекации» не по моей части, — проктолог кивнул на меня.

— У неё синдром отрицания беременности, — обратилась я к стихийно возникшему консилиуму.

— А мы отрицаем её отрицание! — уролог подмигнул медсестре приёмного.

— Что это?! — испуганно уточнил молоденький гастрохирург.

— Эх ты! — фыркнул в него проктолог. — Философский кандминимум перед защитой диссертации не сдавал?

— Да я не про отрицание отрицания! Я про синдром отрицания беременности!

— Дышите! Но пока не дуйтесь! — сказала я роженице.

— Да не беременная я! Вы что все — идиоты?! А-а-а!!!

— Рожать будем тут, — поставила я коллег перед фактом. — Это лучше, чем несясь по подвалу на каталке. Выдвигайте ножной конец кресла! — это было уже медсестре.

Во время потуг, послушно исполняя указания, роженица успела проголосить что не может быть беременна и тем более не может рожать, потому что у неё маленькая внучка, и она копит деньги дочери и зятю, живущими вместе с нею, на квартиру. И что дочь её проклянёт, а зять — засмеёт. И куда же в двухкомнатную квартиру ещё одного ребёнка?! И мужа у неё нет, а только так, кавалер, но она его и домой-то не приводила, потому что дочь, зять и внучка. И все мы врём, потому что у неё месячные исправно шли!

Я выложила прекрасного громко орущего в мир младенца женского пола матери на грудь. И они обе как-то сразу успокоились.

— Разве такое может быть? С месячными? А как же шевеления?

— Может быть ещё и не такое! — заверил молоденького гастрохирурга опытный проктолог. — Этому есть масса объяснений. То есть — ни одного толкового.

— Во Франции баба с синдромом отрицания беременности своих «незамеченных» новорождённых в морозильную камеру паковала пару лет, — меланхолично заметил элегантный уролог.

— Господи! Свят-свят-свят! — ахнула родильница и тихонько перекрестила своё внезапное дитя.

— Здоровая морозилка! — неуместно хохотнула медсестра смотровой.

— Так у них, у буржуинов, синдром отрицания беременности всё чаще из-за психопатологии возникает. С жиру бесятся. А у нас в России, как и положено — по социально-экономическим причинам. Внучке, дочери и зятю квартира нужна, а мамаша, понимаешь, позволяет себе всяческие излишества: половую жизнь, ребёнка.

А такой толпой в смотровой приёмного покоя главного корпуса мы оказались потому, что женщина поступила по скорой с жалобами на острую боль в животе. И сперва был вызван молоденький гастрохирург.

Рождённое дитя женщина не отрицала. Это самое главное в этой истории.