Глава 27
Непредвиденное разгильдяйство
Неразбериха в делах царила и в самом деле невероятная. Все прежние направления оказались в загоне, а фантомы брошены на решение более актуальных проблем. Да и то, сравнения со спасением человечества не выдерживали никакие дела, даже международного уровня.
Только и оставили на своих постах буквально несколько фантомов, сорвать которых просто посчитали смертельно опасным для некоторых соратников. Только полковник Клещ, его супруга да Фрол Сергеевич Шарыгин втроем тянули неподъемный воз проблем с криминальными элементами. Это что касалось команды Загралова.
Точно такая же картина создалась и в командах полусотников, да и у Якова Шереметьева. Если не хуже. Там у них всего по два фантома блюли жизнь своих обладателей. Или вообще ни одного, как было у Якова. Тот вообще окружил свое тело несколькими ведьмами и считал это вполне достаточным.
Про научные направления, где тоже следовало работать в поте лица, в том числе и фантомам, вспоминали по остаточному принципу. Иначе говоря, там вообще ничего не делалось. Точнее, делалось, но обычными людьми и, скорее всего, по инерции. Лично обладателям, несмотря на множественность их тел и умноженные потоки сознания, уследить за всеми проектами оказалось физически невозможно.
Например, Игнат Ипатьевич, хоть и являлся фантомом, но постоянно вынужден был оставаться на виду у всех. Слишком уж общественная у него оказалась должность «императора». А потому он буквально рвал на себе начавшие отрастать волосы, стеная и плача о начинающемся провале ведущихся безостановочно экспериментов с лекарством «Яплес Хоча». Естественно, что накануне апокалипсиса никто целителю даже посочувствовать не спешил, и все претензии валились на голову Загралова:
– Ваня! Ты с ума сошел! Как это я могу свернуть начавшееся производство?! Оно слишком продолжительно и непрерывно! А ты осмеливаешься забирать у меня людей?!. Смерти моей хочешь?!
Рушилось самое главное детище его жизни. Грозила умереть его мечта. Отодвигалось в неведомое и мрачное будущее решение проблемы с главной, неизлечимой болезнью. Упускался шанс в ближайшие полгода осчастливить цивилизацию, избавив ее от злокачественной опухоли, от рака.
И никакие доводы не могли успокоить старика. Хотя Иван очень старался найти нужные и действенные слова:
– Все уже существует, и ничто нам не помешает создать лекарство на Луне. Все оборудование перебросим. Понадобится, создадим искусственную тяжесть. Да и здесь у нас потеряны еще не все шансы справиться с Тауламп. Потом только и останется, что повторить всю цепочку взращивания нужных штаммов. А сейчас… ну никак не получается! Даже разорвись я на части – не успею. Да и сил в Цепи у меня не хватит.
Все равно Хоч метал, рвал и плевался. Договорился даже до абсурда:
– Плевать на спасение цивилизации! Ты обязан спасти мой «Яплес»! – правда, тут же спохватился, продолжая нервно приглаживать торчащие во все стороны волосы. – Конечно, спасение цивилизации тоже может идти своим ходом… Да оно уже и так в полном разгаре! А вот мне… Вот у меня… Короче, давай мне людей! Любых! Хоть первых попавшихся с улицы… на которых я укажу. Плевать на секретность, лишь бы спасти ведущийся процесс создания первой партии.
Пришлось согласиться. И срочно, чуть ли не вызвав этим новый скандал в мире науки, собирать в «империю» всех перспективных ученых, которых Хоч грозился «подобрать на улице». А кто захочет работать в преддверии апокалипсиса? Пусть им и пообещают некое гипотетическое спасение. Правильно… Вот и прибывали на помощь целителю только единицы.
Но там как-то вопрос все же решался.
Хуже обстояло на иных предприятиях, в концернах, научно-исследовательских институтах, которые хоть как-то касались интересов обладателей. Там вообще работы прекратились. Даже в тех лабораториях, где трудились только «свои» и творили нечто только для своих.
Например, у Гон Джу несколько научных коллективов перестали работать над новой вычислительной техникой. И теперь только для восстановления прерванной ими работы понадобится не менее полугода.
А Свифт попросту разрешил подчиненным работать на свой страх и риск. Причина, которую он озвучил с прискорбием, звучала банально:
– Мне некогда.
Лучезар Апостол вообще убыл на Луну, отправив заблаговременно всех своих подчиненных на Земле в бессрочный отпуск. Хорошо хоть успел выплатить каждому денежное пособие-премию в сумме годового оклада. При начавшемся бешеном росте цен это давало шанс хоть как-то продержаться на плаву до…
О грядущем конце самые психически устойчивые гении старались не думать. А для этого многие продолжали работать с еще большим исступлением. Конечно, если в тот момент не приходилось участвовать в ведущейся эвакуации.
Вот так и получилось, что про одну важную лабораторию почти забыли. А ученые, там собравшиеся, как раз и относились к тому виду людей, которые панику в себе и страх заглушали не алкоголем или наркотиками, а круглосуточной, исступленной работой. Эвакуироваться им тоже не пришлось, ибо работали они и жили с семьями вне Московской области. И траектория «серой беды» пролегала четко в стороне от небольшого поселка.
Конечно, охрана там имелась. Надежная. Проверенная. Морально стойкая. И продолжала бдеть, несмотря на близящийся конец света. А может, пример перед собой положительный видели: ученые работают в поте лица, значит, и нам надо оставаться на посту, не превращаясь в одичавшее стадо.
Хотя, над чем работали ученые, никто понятия не имел. Как не имели понятия, насколько продуктивен их труд и что должно получиться в конечном итоге. А ведь давно уже работали. И ничего у них толком не получалось.
Честно признаваясь самим себе, ученые уже и сами не верили, что у них что-то получится. Тем более что начальство и непосредственное руководство в лице Курта Свифта перестало появляться в поселке. Но именно исступление и коллективный мозговой штурм в последние дни вдруг принес желанные плоды: создаваемое устройство стало собирать крохи странной энергии, которая называлась шефом «венгази».
Именно крохи. Мизерные, почти не регистрируемые приборами, но эти крохи существовали в реальности. Ну и как тут не порадоваться? Небольшой коллектив впал в творческий экстаз и утроил умственные усилия. При этом было решено пока что не беспокоить господина Свифта, а порадовать его позже, когда устройство выйдет на примерную проектную мощность по сборке «урожая».
Причем восторг специалистов передался их семьям. От тех – восторг коснулся и охранников. На двое суток поселок замер в ожидании чего-то великого и эпохального. Затем еще сутки ушли на испытание и воплощение новых идей в жизнь. На четвертые сутки ученые додумались до создания специального аккумулятора, в который можно было сливать накопленную в гигантской подкове энергию венгази. На пятые – аккумулятор начал накапливать энергию, и уже к вечеру начальник лаборатории решил порадовать шефа немыслимым свершением.
Общался он со Свифтом по скайпу, собрав у себя за спиной всех соратников и соавторов открытия. Заранее планировалось плавно подвести к итогам своей работы и с должным пафосом похвастаться как запуском устройства, так и созданием аккумулятора. Но шеф очень долго не выходил на связь, а когда все-таки его лицо появилось на экране, то выглядело оно жутко уставшим и несомненно нервным.
Поэтому начальник решил не томить и не затягивать. А то мало ли у кого не выдержат нервы:
– Курт! – он имел право так обращаться к шефу, потому что работал с ним по данному научному профилю еще в Канаде. – У нас получилось!
– Что? – нахмурился Свифт, словно забыв о сути ведущихся здесь исследований.
– Кулон-регвигатор, как ты его называешь, стал собирать энергию венгази! – последовало торжественное заявление. – Мало того, мы создали аккумулятор, который может принимать в себя и удерживать как минимум пять суточных порций накопленной энергии.
Видно было, как лицо шефа светлеет, наливается истинным восторгом и ничем не омраченной радостью:
– Да вы – гении! Вы все останетесь в памяти потомков на века! – завопил он, хлопая при этом исступленно в ладоши. – Браво! Виват! Брависсимо! – Несмотря на обуявшую его экзальтацию, Курт все-таки отыскал в себе силы на трезвые рассуждения: – Помните, я вам пообещал, что вы и ваши семьи будут спасены в любом случае? Поэтому верьте мне, когда твержу о памяти потомков! Верьте! Ну и ждите, скоро буду у вас лично!
На том связь завершилась, и Свифт по связи через сигвигаторы поспешил обрадовать всех своих союзников. В том числе и Тюрюпова, работавшего в поте лица вместе со всеми:
– Господа! Свершилось! В моей лаборатории создан из земных материалов Кулон-регвигатор! А к нему – аккумулятор, удерживающий венгази! Ура!
Естественно, что после такой новости все обрадовались до икоты. По крайней мере Иван Загралов так и сказал:
– Сбылась мечта страдальца от диеты… Ик! Сегодня я уже точно наемся! – еще разок икнув, поинтересовался: – Ты сам доставишь подкову или надо к тебе мчаться?
– Сам! – пообещал Курт, с некоторым раздражение добавляя: – Часика через пол… Иначе никак…
– Добро, жду! – отозвался повеселевший шестидесятник.
Вроде и недолго Свифт задержался. Минут на двадцать. Но когда оказался в поселке, у него от увиденного заныло сердце и защемили никогда прежде не болевшие зубы. Охранники лежали вповалку с гражданскими. Лаборатория разгромлена, двери нараспашку. Ученые обездвиженными тушками так и лежат в главном зале, откуда совсем недавно велась беседа с шефом.
И что самое обидное, ни созданного такими усилиями Кулона-регвигатора, ни уникального аккумулятора на месте не оказалось. Все унесли неизвестные злоумышленники.
