Глава 24
От кого ждать помощи?
Создание колонии на Луне, хоть и началось с невероятной скоростью и при отменной организации, оказалось делом невероятно хлопотным и нервным. Всего нельзя было учесть, даже имея семь пядей во лбу и кучу фантомов в придачу. То осыпи нарушали герметичность пещеры, то камни, грозящие рухнуть со свода, блокировали важные работы. То люди, которых там насчитывалось около полусотни, совершали банальные человеческие ошибки.
Отбирали самых лучших, самых знающих и умелых энтузиастов, но ведь и они не роботы. Да и те будут ломаться, сделай их хоть из металла, прочней и долговечней титана. И наверняка не обошлось бы без жертв, если бы не работающий там же Лучезар Апостол со своими вездесущими и везде успевающими фантомами.
До конца всех секретов о себе перед специалистами-землянами не раскрывали. Разве что факт полной идентичности таукитанцев с гомо сапиенс не стали утаивать. Только и разница, мол, что природное умение телепортироваться с места на место.
Кстати, сам Лучезар оказался залегендирован в числе первых колонистов как главный оператор связи. Как внутренней связи, так и с Землей. Поэтому ему первому и был создан комфортный модуль с автономным жизнеобеспечением. Именно к нему сходились все данные, именно он первый узнавал о сложностях или о критических ситуациях. Как следствие: мог быстро и правильно отреагировать или послать спасателей.
Он же якобы и с таукитанцами общался напрямую.
А к его модулю и над ним уже пристраивали все остальные жилые и производственные помещения. Ведь, несмотря на шестикратно уменьшенную силу тяжести, людям все равно следовало спать не менее шести часов в сутки. Отменное четырехразовое питание тоже было выше всяких похвал. Потому что на деликатесах, пока существует бесперебойная доставка с планеты, решили не экономить. Да и спиртное небольшими дозами разрешалось употреблять тем, кто считал себя пьющим. Пусть первые дни работы первым колонистам запомнятся как праздник.
Сложней всего оказалось с двумя направлениями: герметизацией гигантской каверны с одновременным укреплением ее свода и переработкой раздробленного, грязного льда непосредственно для нужд поселка. Все-таки размеры найденной пещеры впечатляли даже самых смелых фантазеров, а лед находился на глубине более трех километров. Спускать туда оборудование на первом этапе колонизации знатоки посчитали неуместным.
Но как раз второй вопрос решился проще всего. И очистку воды, и производство кислорода с водородом решили все-таки вести на месте. А уже наверх поднимать очищенные или разделенные фракции.
С укреплением свода пришлось изрядно повозиться. Хотя полную безопасность давало лишь тотальное бетонирование арочным способом. Но обошлись специальными строительными пенами да телескопическими упорами в наиболее проблемных местах. А там и полной герметизации удалось достичь, устроив переходные тамбуры и тотальную сигнализацию на случай аварийной разгерметизации.
Вот тогда и встал вопрос: откуда брать электроэнергию для колонии? Солнечные батареи эффективны, но не регулярны. Все-таки день и ночь, пусть и весьма продолжительные, на Луне существуют. Да и рановато пока устанавливать на поверхности спутника поля фотоэлементов из аморфного кремния.
Ядерный реактор? Целиком не доставишь, слишком много весит. Даже самая компактная модель. А собрать на месте? Для этого не хватало полностью развернутой инфраструктуры поселения. Но именно данный вариант по всем показателям являлся наиболее дееспособным и желанным.
Вот и пришлось для него разыскивать и обустраивать отдельную пещеру, а Загралову, используя фантом с наибольшим КПД, срочно приступать к доставке составляющих реактора, а также всего сопутствующего хозяйства. В том числе и пятерых сборщиков-наладчиков. Та еще оказалась канитель.
Но не успел там управиться, как ведьмы начали очередной призыв. Пришлось мчаться туда и устраивать вместе с коллегами тренировку группы минеров уже с пятнадцатикилограммовым грузом. Потому что бомбы подобного веса вот-вот должны были доставить из США самолетами в Москву.
Получилось на удивление отлично. Энергии уходило в разы меньше. Даже с учетом того, что Тауламп все равно будет сравнительно далеко от места обряда, на два, а то и на три переноса энергии должно было хватить.
Пока возились с этими делами, в Москве объявился Тюрюпов. И на введение его в курс дела Гон Джу со Свифтом потратили добрых два часа. Но итог того стоил: гражданин Санчес Игнасио Рио-Валдес чистосердечно покаялся во всех своих прежних прегрешениях и довольно искренне, с полным энтузиазмом присоединился к ведущейся работе. Правда, во все тайны и секреты его пока не посвящали, фантомам Тюрюпова хватало работы и на периметре интересов Союза обладателей.
Например, душка Санче’Ри не знал, что Загралов стал шестидесятником. Так же ничего пока не подозревал о строящейся на Луне колонии. Ну а байка о таукитанцах ему была приоткрыта лишь частично. И акцентировалось в объяснениях на:
– Ты ведь не сомневаешься, что жизнь в большом Космосе существует? Вот этого пока и придерживайся. Когда удостоверимся в твоей полной лояльности, получишь доступ непосредственно в представительство.
– Но бомбы вам и в самом деле нужны для уничтожения Тауламп? – озвучил он свое последнее сомнение.
– Естественно! А для чего же еще?! – даже возмутился Свифт. – Или ты тоже свихнулся на почве борьбы с мировым терроризмом?
– При чем здесь это? – фыркнул Тюрюпов. – Просто спросил…
После чего с достойным зависти энтузиазмом окунулся в решение взваленных на него проблем.
Но что особо взволновало союзников, так это очередное изменение маршрута Тауламп. За вышеописанное время она пересекла Атлантику, плюхаясь с каждым разом все разрушительней, и ударила первый раз по африканскому побережью. И тут же при взлете, а потом и при максимальном наборе высоты сделала два поворота чуть влево. Да и двинулась дальше уродовать Черный континент.
Только вот быстро вычисленная обладателями траектория пути прямиком упиралась в Москву.
Теперь уже запаниковало правительство России. И хотя до прилета «серой беды» оставалось чуть больше суток, началась подготовка тотальной эвакуации из города. Ну и в представительство сразу помчались высокопоставленные делегаты с одним вопросом:
– Что делать?
Пришлось опять выступать в прямом эфире, заявляя, что работы по перенесению бомб внутрь объекта ведутся, не прекращаясь ни на минуту. Но эвакуация никому не повредит. Хотя бы даже в плане учебного мероприятия.
Чиновники поскрипели зубами да и объявили тотальную эвакуацию. Причем было заявлено, что вывозятся только люди, – все ценности, документы, художественные произведения искусства остаются на местах. Впрочем, подобное было уже не ново. Точно так же проходили эвакуации населения в иных местах планеты и прежде. Там где успевали, конечно.
Зато у обладателей появилась новая головная боль. Следовало выяснить: кто это так четко устроил корректировку маршрута? Почему именно сейчас, а не раньше? И не позже? И нет ли тут определенной, уже проверенной закономерности.
Ведь повернула Тауламп от Австралии к Индонезии, когда там собрались вместе сразу два создателя фантомов. А тут, в Москве, их целых пять. Шестого, отсутствующего на Земле Апостола, пока в счет не брали.
Возможно ли такое? Неизвестно. Расстояние не то? Так и объект уже вон докуда подпрыгивает, почти на восемь километров. Может, он и не живой, но ему далеко видать.
Или все-таки некто ополчился именно на Москву? Как выяснить?
Да просто. Надо кому-то сместиться к «серой беде» и отправить ее, допустим, строго на восток. А кому именно? Открывать тайну Тюрюпову посчитали нежелательным. Так что пришлось Гон Джу, хоть как он не хотел и всеми силами отбрыкивался:
– Да пусть себе летит, булыжник туев! Нам же лучше. Проще и ближе будет минеров забросить. Да и фантомы все мои нарасхват.
Но кое-как его общими усилиями уговорили. Мол, проверить надо обязательно. Где надо – его фантомов подменили, где можно было – дела свернули. Да и попрыгал ветеран-полусотник в Африку «…вот такой ширины!».
Добрался к месту, выбрал точку, вышел на связь, доложил:
– Готов! Сейчас эта дурында километрах в пяти от меня рухнет. Следим… – и чуть позже: – О! Кажется, довернула! Что там видать со спутников?
Спутники тоже высветили смещение траектории.
Затем Гон Джу еще три раза смещался в нужную точку континента, вызывая «огонь на себя». Тауламп послушно шла следом.
– Ну вот, теперь попробую исчезнуть для нее. Следите дальше.
И помчался обратно в столицу России. Там вначале радовались и облегченно вздыхали: «серая беда» в течение трех прыжков следовала строго на восток. Но на этом все и закончилось. Потом она снова стала поворачивать и пошла на Москву.
И опять-таки не появилось полной уверенности: сама ли она направляется к скоплению обладателей, или ею кто-то манипулирует?
– Не узнаем, пока не начнем эту глыбу рвать изнутри, – нервничал Свифт. И уже наседая на Загралова: – Ну и долго ты будешь копаться с этими ду́хами? Когда проведем заброс первой бомбы?
– Раз уж так дело обернулось, – кривился тот, – лучше немного подождать, пока объект приблизится хотя бы вдвое, и уже тогда пробовать. Уж слишком нелинейная зависимость при затратах сил получается. Если сейчас начать действовать, то мы сможем в каверны Тауламп забросить только один заряд. Потом часов десять мне опять силенки собирать. Расстояние вдвое меньше – восемь бомб теми же силами. Вчетверо – около двадцати.
– Ого! – впечатлился главный технический специалист. – Ну а если у нас ничего не выйдет? И эта гадость таки раздолбит Москву?
Прежде чем ответить, Иван печально помотал головой:
– Естественно, Москва не раз горела и потом отстраивалась заново, но сейчас допускать подобное мы не вправе. Не могу похвастаться безумной любовью к этому городу, но видеть его в руинах не хочется и в кошмарном сне. Так что… если не получится, то будем прыгать перед объектом всем нашим составом, пока не заманим в Гималаи. А там уж пусть будет что будет.
Последние выкладки математиков особого оптимизма не внушали. Хоть Тауламп и «взлетала» с каждым разом все дольше и дольше, набирая высоту с прежней скоростью, зато падала с ускорением всего лишь чуточку меньшим, чем свободное падение. Расстояния между ударами о твердь или о воду прогнозировались по своему увеличению, а вот сила самого удара возрастала, уже выходя за грани линейной зависимости. Причем в худшую для землян сторону.
По общим прогнозам ученых (если «серую беду» не удастся упокоить), планете оставалось жить две, максимум три недели. Затем материки начнут трескаться, по всему миру возобновится вулканическая деятельность, волны цунами спровоцируют взрывы и появление гигантских каверн. Наступит такой апокалипсис, по сравнению с которым всеобщая ядерная война – детская шалость.
Не отсрочит гибель Земли и зависание чужеродного объекта над Гималаями. Высочайшие горы не смогут долго оставаться амортизирующей подушкой. Только хуже станет, если весь этот гигантский горный массив начнет проваливаться в бурлящие магмой недра.
И помочь человеческой цивилизации было некому. Однако Яков Иванович Шереметьев сделал довольно неожиданное для коллег предложение:
– Вот умеет инструкция наших сигвигаторов пугать самым святым: «…не превышайте лимит власти! Иначе останетесь без ценнейших для вас и вожделенных устройств». Но мы до сих пор не вспомнили оборотную сторону этой сомнительной медали. Ведь, если мы ослушаемся, то примчатся злые дяди из ЖФА/ЛОТ 14, так называемые жандармы федеративного альянса. При этом они отберут сигвигатор и… – он сделал эффектную паузу, подняв указательный палец к небу. Потом пафосно закончил: – …осознав бедственное положение братьев по разуму, уничтожат Тауламп!
– Ха! – излишне радостно отреагировал Гон Джу. – Помогут они, как же! Слишком много возникает при этом «если». Если прилетят, если успеют, если осознают, если захотят помочь, если смогут помочь, ну и если кто-то из нас рискнет для этого своим устройством…
– Да я и рискну! – тут же бесшабашно предложил Яков. Еще и пояснил в охотку: – Чего мне терять? Обладателем я не родился, а стал благодаря Ивану. Как говорится, привыкнуть толком не успел, так что и плакаться не придется. Тем более что колдуном все равно останусь, еще и с лучшими умениями. На Луну вы меня и так захватите, если что. А проживу на полста лет меньше, что ж – дело того стоит. Не так ли?
Когда коллеги кивали ему в ответ, то вместо одобрения их лица выказывали скорей смущение. Потому что вслух признавать было стыдно: сами до такой жертвенности не додумались.
