Глава 9
Странное… пожелание
«Серая беда» заканчивала утюжить южную оконечность Австралии, а Загралов так и не мог разобраться со своим новым, Странным колечком. Оно не поддавалось укрощению и все так же не позволяло разъединить Цепь на две половинки.
Именно по этой причине он не смог вместе с Гон Джу побывать в Японии, и тот сам пытался изловить получателя уникального багажа. Увы, может, ветерану не повезло, может, Бонза почувствовал слежку, но за утерянным багажом никто не явился. А чтобы не торчать напрасно на месте, в Токио были оставлены специальные маячки и свора щедро оплаченных детективов.
Вот если бы в Токио отправилось на охоту сразу два обладателя! Но…
Иван Федорович, как это ни печально, потерял в мобильности. Учитывая, что существование его старшей супруги Ольги Фаншель нельзя было прерывать ни на мгновение, это изрядно напрягало будущего папашу. Конечно, он мог и на тысячи километров удалиться от Москвы, в то же время поддерживая жизнедеятельность старшей супруги. Но при этом следовало развеивать иные фантомы, да и на новом месте силенок могло не хватить на создание помощников. А без них какой смысл мотаться в дальние края?
Да и прерывать деятельность таких титанов, столпов команды, как целитель Хоч, веддана Зариша, силовик Клещ или журналистка Тарнавская, крайне неуместно в любое время и в любой ситуации. То ли дело при разрыве Цепи! Оставил участок на якоре в Москве на несколько дней, да и мотайся по своим делам по всей планете.
Так что очень, ну очень хотелось восстановить свое прежнее умение.
Вплоть до того, что возникало желание вообще избавиться от неуместного Странного.
Но с другой стороны, должна же быть и некая польза от расширения личного резервуара? Можно ведь это как-то использовать себе и команде во благо? Знать бы еще, как? Потому что при начальном изучении, пробах и экспериментах ничего положительного обнаружить не удалось.
Решили провести сравнительный эксперимент. Тем более что официально опекаемый ученик согласился с завидным восторгом. Его и болезненные ощущения не испугали. К тому моменту у Шереметьева уже имелась третья шпала, и личное хранилище энергии выглядело словно противотанковый еж. А владельцу этого ежа не терпелось получить и четвертый отсек для хранения силы.
– Мои фантазии блекнут перед попыткой представить, как четвертая шпала что именно и насколько сильно свяжет между собой? Или сместит уже имеющиеся «балки»? Вдруг получится длинная проволока для связки? Или некая спица, пронзающая «ежа» в точке пересечения?
– Скоро узнаем, – рассуждал Загралов, помогая Якову влезть с громоздким Кулоном-регвигатором во внутренности «пасти». – И еще не факт, что тебе что-то вообще обломится. Слишком хиленькие твои шпалы. Не внушают уважения.
В инструкции к сигвигатору четко оговаривалось, что обладателям следует хранить в тайне все сведения о своих личных хранилищах. Даже про внешнюю форму никому не рассказывать. Что весьма скрупулезно исполнялось всеми остальными коллегами.
А вот между собой Иван с Яковом довольно быстро пришли к выводу: а чего таиться-то? В чем угроза-то? Не лучше ли показать соратнику и единомышленнику, что у тебя, сколько и как? Потом ведь и разбираться легче, и понаблюдать со стороны полезнее, да и помогать можно в случае каких-либо несуразностей. Ведь озвученных санкций за нарушение этой рекомендации нет? А раз нет, то все можно подвергнуть тщательному пересмотру, поменять соответственно текущему моменту.
Так что два союзника после определенных манипуляций и должного распыления участка зоны личной безопасности уже прекрасно видели хранилища друг друга. Могли обсуждать увиденное и давать друг другу весьма дельные подсказки.
То есть во время ведущегося эксперимента Загралов наблюдал за шпалами своего опекаемого, как говорится, в прямом эфире. Поэтому и стал довольно изумленным свидетелем происходящего действа.
Сам Шереметьев получил весь букет сопутствующих ощущений. У него и конечности кипятком обожгло, и током изнутри наподдало, и громким скрипом в ушах чуть сознания не лишило. Так что ему в тот момент было не до наблюдений за личным хранилищем.
А вот опекуну-наблюдателю удалось рассмотреть все. И не только рассмотреть. Формирование нового «кувшина» для силы началось чуть в стороне от «ежа» и продолжалось все пятнадцать секунд воздействия на обладателя. Выглядело новое образование в виде толстенной проволоки, раз в шесть тоньше, чем шпалы. Эта проволока, изгибаясь и слепя вспышками света, стала вытягивать к центру соединения всех шпал, а потом попыталась там обернуться вокруг этого пересечения.
Иван сразу догадался, что такое связующее звено не позволит в дальнейшем Шереметьеву разъединять свое хранилище, и попробовал воздействовать ментальной силой на изгибающуюся проволоку. Той самой силой, которой он сам мог вращать свои кольца, перемещать их как понадобится и маневрировать обеими частями Цепи. Что у него что-то получится при касании к чужим накопителям, он и не надеялся, но почему бы не попробовать?
Тем более было приятно, что задуманное удалось. Ухватив нарастающий конец проволоки ментальными зажимами, Иван разогнул его обратно и навил не вокруг пересечения, а вокруг оконечности одной из шпал. Три с половиной витка получилось.
В итоге образовалась этакая насадка, двойной бублик на торчащей в сторону оконечности. И когда Яков пришел в себя и сам стал рассматривать получившийся авангард, фыркнул с недовольством:
– Поизящнее не мог сработать? Словно у Церетели получилось…
Но при первых же попытках манипуляций своими «балками», как любил он их называть, стал фыркать уже удовлетворительно. При желании одна шпала отсоединялась от пары и ставилась на якорь. Мало того! Еще и сам двойной бублик из проволоки легко снимался со шпалы и так же легко насаживался на любую другую.
Подведением итогов оказались довольны оба обладателя.
– Ну вот, как здорово у меня получилось! – не удержался от хвастовства Загралов. – Неуместных оков у тебя нет.
– Чего уж там, рад. Лепота-с!
– Мало того, мне кажется, что во время вот такого, сдвоенного забора энергии всегда можно будет влиять на получившееся образование.
– То есть я могу и твое бракованное колечко подправить? – уточнил Яков.
– Очень хочу на это надеяться. Так что подождем часика два-три, и ты попробуешь мое Странное разорвать и как-то привязать к одному кольцу. Хоть к третьему, хоть к пятому. Даже если к Особому удастся закрепить, возражать не стану.
Шереметьев продолжал манипулировать своим новым, излишне извилистым «кувшином», наполненным силой, и рассуждал вслух:
– В самом деле, жидковата проволока получилась… Силенки в ней есть, но очень мало… А почему? Я ведь перед приходом сюда два часа в Ялято провел, зарядился по самое не хочу.
– Как по мне, то не до предела. Говорил ведь уже…
– Но самое главное: на кой нам эти нестандартные накопители? Что мы с них можем иметь? Пока никакой пользы не улавливаю.
– Поэтому и надо сравнить, – напомнил Иван. – Тем более что твой бублик вообще отдельно поддается манипуляции. Давай прогоним его по всем тестам.
Сам-то он уже давно свое Странное прогнал. Но ничего, кроме мизерного усиления регенерации, не обнаружил. Да и то следовало списывать на общее увеличение объема хранилища, потому что ощущалось явное влияние остальных Колец. А сейчас эксперименты получались чистыми, ничем посторонним не нарушаемыми.
Чуть ли не сразу выяснилось: никакого эффекта при ускоренном лечении. Царапина на руке заживать не спешила. То есть целительские свойства – отрицались.
Пошли иные тесты и пробы. Увы, тоже ничего полезного не выявившие.
Только часа через два бесполезных терзаний Яков неожиданно предложил:
– А давай я этим бубликом попытаюсь к твоему Странному колечку притронуться?
– Попытка не пытка, – резюмировал со скепсисом полусотник. И стал частично убирать пелену сокрытия со своей Цепи.
Во время прежних экспериментов подобные соприкосновения хранилищами ими опробовались. Ничего не получалось. Некая незримая и непонятная сила противилась любому контакту шпал с кольцами. Хранилища проскакивали одно сквозь другое, как привидения, словно не замечая себе подобное образование.
А теперь получилось наоборот. Бублик столкнулся со Странным, еще и оттолкнулся от него, словно от резиновой стены. В унисон хмыкнувшие обладатели продолжили опыты:
– Попробуй коснись других колец…
– Ничего! Словно их нет.
– Теперь вновь прижми к Странному!
– Ну… Прижал… Что дальше-то?
– Мм… ну попробуй как бы вытянуть из моего кольца чуток энергии.
И вновь синхронное восклицание:
– Оп-па! Энергия пошла!
Вначале довольно скромный бублик стал раздуваться, искрить бушующей в нем силой. Процесс остановили, затем попробовали перекачивать энергию в обратную сторону.
– Ха! Получается!
– Здорово!
– Но что нам это дает?
Навскидку напрашивался вывод: таким образом соратники могут оказывать поддержку друг другу. А если не соратники? Если враги?
Попробовали и такой вариант. Опять хмыкнули. В случае нежелания донора силы у него из хранилища не утекали. Пришлось задуматься. Не с этим ли связаны наущения в инструкции сигвигатора? Нет ли в истории взаимоотношений трагедий из-за чрезмерной доверчивости? Этак можно и какого-то особенного, хитрющего «бублика» создать, который проберется в чужое хранилище и выпьет его без остатка.
– Нам-то с тобой подобное не грозит, – вполне спокойно констатировал Яков. Зато его опекун подправил сказанное:
– Нам-то – нисколько не грозит. А вот усовершенствовать подобное оружие не помешало бы. Так же как приготовить отменную защиту от него.
– Ага! – не удержался от иронии Шереметьев. – Потом отыскать орудие для взлома этой защиты. Затем склепать защиту от такого орудия. А там потребуется вирус для уничтожения защиты против орудия… И так далее до бесконечности.
– М-да, тут ты прав. Но почему бы не попытаться? В особенности помня о таких врагах, как Ричард Кюден и Семен Тюрюпов? Или Большой Бонза и все его, слава богу, покойные ученики? И нет ни у кого уверенности, что по всему миру не разгуливает еще десяток наших коллег, пожелавших жить скромно, не высовываясь.
– Если так рассуждать… то надо усовершенствовать мой «бублик».
– Все дело будущего, – решился Иван. – А пока давай забирай полностью энергию из Странного!
– Не жалко? – засомневался соратник.
– Лучше уж без него пока. Спокойнее. Создам потом другое, и ты его во время появления как-то облагородишь, поставишь в нужное стойло.
Решили так решили. И вскоре уже присосавшийся бублик своими размерами напоминал утолщенную, скрученную в три оборота шпалу и продолжал увеличиваться. До исчезновения Странного оставалось всего несколько мгновений, когда Загралов воскликнул:
– Стоп! Ну-ка чуток погоди… Хочу попробовать это оставшееся «несчастье» попросту разорвать…
Пока он возился с этим процессом, Яков попробовал усадить свой разжиревший «бублик» на одну из свободных оконечностей «ежа»:
– Есть! Получилось! Держится прочно, хоть и выглядит несуразно. А у тебя что?
– Уф! Разорвал! – выдохнул Иван с явным облегчением. – Как бы теперь закрутить эту нитку?.. Или попросту на узелок завязать?
– Пробуй. Потом будешь пользоваться, как змеей. Или как громадным пастушьим бичом. Ну а если узелок потом не развяжется, еще что-нибудь придумаем.
Действительно, сложно намотать длинную нить на кольцо, чтобы она потом не слетела и не потерялась. А вот двойной узел… почему бы и нет? Полусотник даже тройной не поленится навязать, прикрепив Странное к третьему кольцу.
Потом попросил двадцатника:
– А теперь возвращай в него откачанную энергию! Поносил – и хватит!
Все получилось, как задумывалось. Вновь набухшее силой Странное теперь ничего не связывало и ничему не мешало. Узелки тоже оказались стойкими, вроде бы не расплетались. Да и попытавшись их развязать, полусотник только крякнул от натуги:
– Не получается! Придавило и пережало намертво в местах изгиба!
– Стоило пробовать только на один узелок, – посочувствовал присматривающийся Яков. – Теперь вновь придется выдаивать… или нет?
– Ладно, пусть пока будет как есть. Надоело уже с одним и тем же возиться, – решил Иван. – Мне срочно домой надо, одна из жен требует личного и весьма срочного общения.
Двадцатник на это лишь понятливо кивнул, после чего похлопал по контуру «пасти»:
– А когда очередную сборку двух энергий будем делать?
– Наверное, уже завтра. Поскольку обещал с Кулоном к союзникам заявиться. У них там уже весь комплекс мер заготовлен для экспериментов. Авось что и получится при создании дубликата.
– Тогда удачи!
Загралову удача и в самом деле пригодилась бы. Потому что на разговор его настойчиво, через своего фантома приглашала Елена Сестри. Хотелось разделаться с вопросом быстро, поэтому Иван постарался сразу взять быка за рога:
– Привет! У нас времени пять минут. Что за проблемы?
– Присядь вначале, – улыбнулась ведьма. – И припомни, что ты мне обещал?
– Я?.. Когда?..
– После того как влип в неприятности по своей вине, не приняв во внимание мои предупреждения.
– А-а-а…
– Бэ-э! Ты дал слово, что вымолишь прощение и готов на все.
– Да вспомнил я, вспомнил! Но нельзя разве было свое пожелание передать через фантома? Обязательна вот такая, официальная встреча?
– Ну… не совсем официальная… – Елена игриво и весьма ловко уселась мужу на колени. – Скорее, очень, ну очень личная и интимная…
– Лен, брось… Нас же Ольга за такое поубивает!
– Не факт. Тем более что я с тобой в данный момент не сексом собираюсь заниматься, а обсуждать наше будущее.
Иван напрягся, нахмурился, лоб его покрылся морщинами. Почему-то на ум пришло все самое неприятное:
– Ты увидала чью-то смерть? – Ведьма умела предвидеть прерывистость судьбы человека за дня три до его смерти или гибели. – Или что-то плохое наговорили твои предки во время сеанса призыва духов?
Последний сеанс он пропустил из-за нехватки времени. Да и предпоследний – тоже. А во время оных слетающиеся уже сотнями умершие ведьмы чего только не пытались передать своим потомкам. Порой эти сведения конкретно касались Загралова.
– Да нет, ничего страшного или смертельного, – успокоила его Сестри. – Хотя проблема намного бо́льшая, чем тебе может показаться на первый взгляд.
– Хорошо. Говори. Я внимательно слушаю.
Прежде чем что-то сказать, Елена внимательно с минуту вглядывалась в глаза супруга. А когда начала говорить, то уже с первых слов можно было догадаться о сути ее желания:
– Ольга вынашивает от тебя двойню. И Ленка Шулемина ждет ребенка. Одна я до сих пор праздная. Вот и решила, что пора и мне заводить потомство от любимого мужа. Конечно, при условии, что он меня тоже хотя бы чуточку любит.
Повисла пауза, во время которой оба продолжали смотреть друг другу в глаза. Фактически прозвучал вопрос, на который следовало ответить либо «Конечно, люблю. Нет проблем, наш будущий ребенок желателен и заранее любим», либо: «Твоя беременность нежелательна, потому что наш брак состоялся по необходимости. Да и вообще – он неофициальный».
За минуту вся сексуальная жизнь Ивана пролетела у него перед мысленным взором. Несколько девушек в молодости, практически толком не запомнившихся по причине кратковременности связей. Затем первая жена, с которой отношения были не столько нежные, сколько деловые и в то же время весьма доверительные. Жили вроде бы нормально, как все люди. Можно даже сказать, хорошо жили.
А потом наступила трагедия. Жена не просто изменила с иным мужчиной, а подло украла обе квартиры, автомобиль, лишила солидной работы, да еще и чуть ли не тюремный срок своему супругу подсуропила. В итоге Иван превратился в бомжа, участь которого только и была, что умереть на самом дне человеческого общества. Месть, в результате которой предательница была убита и напичкана пачками долларовых купюр, скорей получилась нечаянная, чем осознанная. Тогда еще начинающий обладатель совершенно не понимал сути и ценности оказавшегося у него в руках сигвигатора.
Как раз в тот переломный момент своей жизни Загралов встретился с Ольгой Фаншель. И влюбился без ума. А ведь Ольга уже к тому моменту была знаменитой актрисой, любимицей миллионов теле– и кинозрителей. Поэтому он до сих пор считал великим чудом, что капризная красавица ответила взаимностью.
Потом очередная трагедия, после которой Ольги не стало. Иван тогда чуть руки на себя не наложил, утонувши в омуте горя и скорби. Поэтому толком-то и не осознал, как в постели рядом с ним оказалась Елена Шулемина, ближайшая подруга Ольги. Кстати, и сама Елена в тот момент находилась в жуткой депрессии после гибели своего возлюбленного от рук бандитов.
Иначе говоря, встретились две разбитые души, тем самым поддержав друг друга в трудную минуту и не дав уйти за порог. Следствие – беременность Шулеминой, о которой стало известно слишком поздно и при весьма пикантных обстоятельствах.
Естественно, что в сознании и в душе Загралова безгранично царила Ольга Фаншель. Поэтому набирающий силы обладатель создал фантом супруги, благо матрица ее естества у него в сознании запечатлелась лучше собственного «я». А вот для поддержки нового фантома, пусть тогда и короткими по времени отрезками, категорически не хватало энергии. Причем настолько не хватало, что даже сама Ольга согласилась на участие в Ялято не только Елены Шулеминой, но и Елены Сестри, сибирской ведьмы и довольно сильной целительницы.
В минуту этого сложного выбора саму ведьму не слишком-то и спрашивали о ее согласии или желании. Правда, она тогда и помыслить не могла об отказе. По всем семейным преданиям и по всем ведьмовским заветам и правилам поведения она попросту не смогла ответить «нет» великому колдуну, умеющему создавать фантомы-копии и повелевать духами умерших и живых людей. По легендам, оказаться на ложе владыки Ялято было для любой ведьмы наивысшей наградой судьбы. А уж такое счастье, как стать матерью после такой близости, считалось крайне редким и невероятно значимым фактом в истории. Подобное случалось не чаще, чем один раз в тысячу лет.
Вот Сестри и выполняла свои почетные обязанности младшей супруги не только основным телом, но и его подобием, своим же физическим фантомом. И ни разу до сей поры не заикалась о своей возможной и, как теперь выяснилось, желанной беременности. Тем более ни слова раньше от нее не прозвучало о высоких чувствах. А тут ведьма конкретизировала свое отношение, особо подчеркнув «потомство от любимого мужа».
Поневоле задумаешься и забудешь про все остальное в этой суетной жизни:
«Чего душой кривить, нравится она мне… – не спешил с ответом задумавшийся Иван. – Во всех смыслах нравится. И как помощница, и как соратница, и как человек с экстраординарными возможностями, и как ласковая, все умеющая в постели женщина. Да и самое главное, что как раз к Сестри Ольга меня меньше всего ревнует. Хм… Ольга?.. Да и Шулемина не ревнует, потому что считает именно себя чуть ли не главной в семье, поскольку родит первой и довольно скоро. Хотя официально ее ребенок будет считаться потомком погибшего Игната. Но это не столь важно, Игнат мне уже все давно простил бы… Наверное… А вот как бы все остальное в отношениях утрясти?.. Эх! Еще эти нормы поведения в обществе, навязанные ханжами!.. То ли дело было у древних славян! Считалось нормальным иметь и две, и три супруги, лишь бы все мирком да ладком делалось…»
Ну и когда начал говорить, подбирал тщательно каждое слово, перепроверяя мысленно смысл каждой фразы:
– Ленусь!.. Несомненно, чувства мои к тебе самые искренние и горячие. Как супруга, в первую очередь, ты меня совершенно устраиваешь. А что касается ребенка, не просто ничего не имею против, а «за» двумя руками и ногами. Но в то же время… Ты ведь понимаешь, как я отношусь к Ольге?.. И представляешь, насколько тяжело мне будет согласовать появление нашего с тобой потомства именно с ней? Ничего толкового в голову не приходит, как бы это все устроить мирно, без скандалов и членовредительства…
Пока он говорил, Сестри улыбалась все более откровенно и счастливо. После чего с облегчением вздохнула и призналась:
– Не переживай! Самое главное – что я тебе не безразлична. И что наш ребенок будет тобой принят с отцовской любовью. А все остальное я и сама улажу.
– Мм?.. Как именно уладишь?
– Есть определенные женские хитрости и наши ведьмовские наработки. Ты только делай вид, что состоявшегося между нами разговора как бы не было. А если тебя поставят перед неким фактом, только моргай в недоумении глазами и озадаченно чеши затылок. Понятно?
Не дожидаясь ответа, чмокнула мужа в губы, соскочила с колен и умчалась по своим делам. А Ивану, сморщившему лоб в глубоких раздумьях, только и оставалось, что почесать затылок:
«Не слишком ли это будет для меня большим счастьем, если сразу несколько моих детей будут одного года рождения?.. Да и Ольга может та-ако-ое устроить!.. Как бы чего не вышло…»
