ГЛАВА 7
Зачем убивать слабых, когда можно биться с сильными? Зачем лгать, когда можно говорить правду? Ведьма–убийца должна быть благородной, и всегда сдерживать обещание.
В последний момент ламия расправила широкие крылья, взлетела и начал кружить по камере. Затем снова налетела на нас.
Торн извлекла клинок. Я покачала головой. — Не будь дурой! — закричала я и потащила её за руку в сторону узкого прохода. Там мы будем в лучшем положении, чем здесь, где ламия может атаковать сверху. Я вспомнила, как мои ножи отскакивали от её чешуи в битве на холме Пендл.
Мы достигли входа в проход и зашли внутрь. Ламия приземлилась в самом центре камеры и начала двигаться к нам на всех четырех конечностях. Этот тип крылатых ламий был известен как vaengir, был относительно редким и крайне опасным. Было бы лучше переговорить, чем биться — но я бы убила её, если бы возникла необходимость.
Она остановилась менее чем в шести футах и встала на мощные задние конечности, вытянув передние угрожая нам. Я знала, что такие существа могли двигаться очень быстро. Она могла бы добраться до нас в секунду. Так что я положила мешок, встала перед Торн и достала свой длинный клинок.
Но вместо того, чтобы атаковать нас, ламия заговорила. — Кто ты, ведьма? Ты безрассудно вошла на нашу территорию во второй раз!
Торн посмотрела на меня с удивлением. Я не сказал ей, что посетила башню в виде духе.
— Я Грималкин, убийца клана который раньше владел этой башней. Я пришла с миром. Я союзник Тома Уорда, и поэтому ваша тоже. Мы выступаем против Дьявола — он наш общий враг.
— А кто этот ребенок, который прячется сзади?
Торн шагнула вперед и указала клинком в ламию. — Меня называют Торн и я служу Грималкин. Её воля — моя воля. Её враги — мои враги. Её союзники — мои союзники. Я не пригибаюсь ни перед кем и ничего не боюсь!
— Ты говоришь смело, дитя. Но одна только храбрость не защитит вас от моих когтей и зубов.
— Вы не угрожали бы нам, если бы знали кто такая Грималкин, — отрезала Торн. — Она величайшая убийца клана Малкин, которая когда–либо жила. Ни один из членов клана не осмелился бросить ей вызов. Некоторые враги умерли от страха в своих постелях, узнав, что она охотится на них.
— Я уже знаю её грозную репутацию, — сказала ламия, — но я жила в течение многих столетий и описанием одного из моих лучших деяний можно было бы лишить дыхания тысячу менестрелей. Что привело тебя в эту башню?
— Мы ищем временное убежище, — ответила я. — Враги преследуют нас. Но мы не боимся за себя, нас приводит в ужас то, что это не должно попасть им в руки.
Я подняла мешок. — В нём отрубленная голова Дьявола. Я пронзила его тело и закопала в яме далеко отсюда, за морем. Наши враги хотят соединить эти две части. Том Уорд ищет способ уничтожить его, но мы должны выиграть для него время. Голова должна оставаться в безопасности.
Ламия закрыла глаза на мгновение, как если бы глубоко задумалась. Затем она медленно кивнул и указал пальцем на отверстие в потолке. — Мы чувствовали связывание Дьявола и его боль. Все кто служит тьме почувствовали это в тот момент, когда это произошло. Я хотела бы увидеть эту голову, как и моя сестра. Следуйте за мной в башню.
С этими словами она взлетела. Через мгновение она скрылась в отверстии.
— Это может быть уловка, — сказала Торн. — После того как мы окажемся на открытом месте она может напасть.
Я кивнула. — Но это шанс, который мы должны использовать, — сказал я, взяв мешок и держа свечу, прошла между ближайшими двумя столбами и начала подниматься по винтовой лестнице.
Выбравшись через зубчатое отверстие в потолке, мы оказались внутри огромного подземного цилиндрического основания башни. Не было никаких признаков ламии. Капала вода, просачивающаяся через каменное основание рва. Осторожно, мы продолжили движение по узким спиральным ступенькам, которые были скользкими и коварными. Слева от нас была лестничная клетка, падение куда приведет к верной смерти; справа — кривая стена с установленными через равные промежутки дверями, каждая скрывала камеру для содержания заключенных. Я всматривалась во все, но они были пусты, не было даже костей.
Наконец, мы достигли того, что когда–то было верхним люком: он также стал неровным отверстием в камне, чтобы сделать проход для ламий проще. Мы вышли в кладовую, с её мешками картофеля и гниющий, вонючей, слизистой кучи, что когда–то было репой. Когда я посещала это место в виде духа, то не чувствовала вонь, но теперь она была невозможной, даже хуже, чем когда башня была оккупирована ковеном клана Малкин. Свет факела мерцал за дверным проёмом, что вёл в большую гостиную.
Держа свечи, мы вошли. Крылатая ламия сидела на закрытом сундуке, а рядом на стуле сидела её сестра, держа книгу в левой руке. Факел, установленный в скобе ближайшей стены, горел слева от двух ведьм, растягивая их тени почти до стены. Большая часть огромной комнаты была не освещена.
— Вот наши гости, сестра, — проскрежетала крылатая ламия. — Молодая назвалась Торн. Та что повыше, со смертью в глазах и жестокостью в устах — Грималкин, ведьма убийца.
Ведьма, сидящая на стуле, пыталась улыбнуться нам, только получилось это в виде гримасы. Её зубы били слишком большими для такого рта и она шумно дышала.
Однако, когда она заговорила, ее голос был мягким, без намека на резкость. — Меня зовут Слэйк, — сказала она. — Моя сестра — Уинда. Я полагаю, у вас есть что–то показать нам?
Я поставила кожаный мешок на пол и развязала его. Затем медленно достала голову Дьявола, держа за рога, таким образом, чтобы она была обращена лицом к ламиям. При этом виде они обе нелепо улыбнулись.
— Зелёное яблоко является хорошим способом обеспечить тишину, — сказала Слэйк одобрительно.
— Мне нравится как оно упаковано в шипы, — добавила Уинда.
— Но почему вы просто не уничтожили голову? — спросила Слэйк. — Мы могли бы сварить её в котле и съесть.
— Лучше съесть сырой, — прохрипела Уинда, раскрыв крылья, ее звериное лицо вдруг показало волнение. — Я съем язык, сестра. Ты можешь взять глаза!
— Я всегда имела возможность уничтожить её, не осмеливаюсь так поступить! — прервала я. — Кто может знать последствия такого действия? Это простую ведьму можно вернуть во тьму простым способом, съев её мясо. Мы же имеем дело с олицетворением тьмы — самим Дьяволом. Съев голову можно освободить его. Он может изменить форму, сделать себя маленьким или большим по желанию. После освобождения у него появятся ужасные возможности — о некоторых даже до сих пор неизвестно. Я проткнула его серебряными кольями, именно это ограничивает его власть. Безопасно держать голову нетронутой, чтобы его слуги не смогли освободить тело.
— Ты права, — сказала Слэйк. — Было бы глупо потерять шанс, когда так много поставлено на карту. Мы любили нашу дорогую умершую сестру и пообещали защитить сына, Тома Уорда, о котором ты говорила. Но скажи мне — насколько он близок к нахождению способа уничтожить Дьявола?
Я покачала головой. — Он до сих пор ищет. Он спрашивал, есть ли что–то в этом сундуке, что может помочь.
Слэйк улыбнулась, показывая зубы и постучала по книге, которую она держала в руке. — Я перебирала содержимое сундука в поиске чего–нибудь, что могло бы помочь в уничтожении Дьявола на всегда. Но пока ничего не нашла. Возможно, оставшись у нас, ты поможешь?
Я улыбнулась и кивнула. Ламии просто предложили нам убежище. — Я буду счастлива помочь, — сказала я. — Нет сомнений, что скоро враги придут к нашим стенам.
— Пускай приходят и найдут смерть под стенами этой башни, — сказала Уинда. — Это будет хорошим развлечением — лучшей охотой за многие годы!
* * *
Торн и я хорошо поели этой ночью. Уинда, крылатая ламия, поймала другую овцу для нас и бросила её на стену. Она уже выпила её кровь Я разделала овцу и самые сочные куски принесла внутрь для приготовления.
Вентиляция в камере была слабая и дым был повсюду. Не то чтобы это беспокоило меня: мои изъязвлённые глаза напомнили мне много счастливых часов, которые я провела здесь в детстве, наблюдая как слуги ковена разделывали и готовили пищу.
— Кто был первым человеком, которого Вы убили? — спросила Торн, когда мы закончили поздний ужин.
Я улыбнулась. — Ты уже знаешь это, дитя. Я рассказывала уже тебе эту историю много раз.
— Расскажите ещё раз, пожалуйста. Я никогда не устану слушать её.
Как я могла отказать ей? Без помощи Торн я бы лежала мёртвой на западе Пендла. Поэтому, начала свой рассказ.
Я хотела отомстить Дьяволу после того, что он сделал с моим ребёнком. И я знала, где и когда, могу найти его. В то время его любимым кланом были Дины. Так на Хэллоуин я не стала праздновать с кланом Малкин и отправилась Роуле, деревню Динов.
Прибыв в сумерках, я устроилась внизу в небольшом лесу с видом на место шабаша. Они были рады, занимались подготовкой, и я закрылась сильнейшей магией, но немного боялась быть обнаруженной. Объединив свою силу, ведьмы клана Дин воспламенили кости и дрова с громким свистом. Затем тринадцать сильнейших ведьм ковена образовали плотный внутренний круг, а их менее мощные сёстры окружили их.
Когда вонь от костра, где горели кости мертвецов достигла меня, Дины начали проклинать своих врагов, призывая травмы, смерть и разрушение на тех, кого они назвали. Помни, дитя, проклятия не так эффективны как клинки. Только старый и немощный может стать их жертвой, это бесполезная трата времени, потому–что знающие ведьмы имеют защиту от такой магии.
Вскоре цвет пламени изменился: желтый и цвета охры огонь стал искрящимися красным — первый признак того, что Дьявол вот–вот появится. Я услышала, вздох ожидания, идущий от сбора, и собрала всю свою волю в кулак, смотря на огонь, где он начал материализоваться.
Хотя он был в состоянии делаться большим или маленьким, сейчас Дьявол предстал в образе «его грозного величия», чтобы произвести впечатление на своих последователей. Он стоял в огне, пламя достигало колен, был высок и широк — возможно в три раза больше обычного человека — с длинным извивающимся хвостом и изогнутыми бараньими рогами. Тело было покрыто густой чёрной шерстью. Я увидела, что ковен ведьм тянулся к нему через огонь, желая коснуться своего господина.
— Как Вы себя чувствовали? — взволновано спросила Торн. — Вы нервничали или даже боялись? Я бы конечно да! Вы говорите, что теперь не бойтесь ничего, но тогда были молоды — не более семнадцати лет и собирались напасть на Дьявола на глазах у враждебного клана.
— Я, конечно, нервничала, дитя, но так же была взволнована и рассержена. Если и был страх во мне, то он был похоронен глубоко под другими эмоциями так, что я не знала о нём. Я знала, что Дьявол не будет оставаться долго в огне. Я должна была ударить сейчас! Так, что я оставила своё убежище среди деревьев и ринулась к огню. Я выскочила из темноты, держа по клинку в каждой руке, третий крепко сжала зубами. Я ненавидела Дьявола и готова была умереть: либо быть взорванной его силой либо разорванной на куски Динами.
Так, что я бросила всю свою волю вперёд. Хотя обладала властью держать его на расстоянии, сейчас я сделала противоположное — бросилась к нему. Я пробежала между стоящими с краю сбора. Когда толпа стала плотнее, я толкала ведьм в стороны локтями и плечами, удивлённо и сердито смотревших на меня. Наконец, я достигла костра и бросила свой первый нож. Он ударил Дьявола в грудь и полностью вошел. Он громко и продолжительно закричал. Я немного повредила его и крик был музыкой для моих ушей. Но он увернулся сквозь пламя, так что мои следующие два ножа нашли свои цели не так удачно — несмотря на это, они глубоко пронзили его плоть.
Мгновение он смотрел прямо на меня своими вертикальными красными зрачками. У меня ничего не было, чем можно было бы защититься от его мощи, которую он может призвать. Хуже того, теперь он обязательно найдёт меня после смерти, чтобы причинить нескончаемые муки моей душе. Я пожелала ему убраться прочь. Уйдёт ли он? Мне было интересно. Или он сначала уничтожит меня? Но он просто исчез, унеся огонь с собой так, что мы погрузились в абсолютную темноту. Правило держалось. Я родила ребёнка чтобы он не мог приблизиться ко мне без моего желания.
Была суматоха вокруг — крики, гнев и страх; ведьмы беспорядочно бегали вокруг. Я скрылась во тьме и ушла. Конечно, я знала, что за мной отправят убийцу. Это означало, что я должна убить или убьют меня.
Я торопилась на север, уходя за пределы холма Пендл, затем повернула на запад к далёкому морю. Бежала всё ещё с трудом. Я знала точно, куда иду, запланировав мое бегство заранее: я сделала ставку на равнину к востоку от устья реки Вир. Я обернулась покровом тёмного волшебства, но знала, что этого не достаточно, чтобы скрыться от всех тех, кто следовал за мной. Некоторые ведьмы обладают способностями видеть сквозь такой покров, ток что мне нужно оказаться в таком месте, где у меня будет преимущество.
Там есть ряд из трех деревень, растянутый примерно с севера на юг и соединённый узкой тропинкой, которая иногда становится непроходимой из–за прилива. Со всех сторон они окружены трясинами. Река подвержена действию приливов, с обширными солончаками, и к северо–западу от Стаумина, прямо на краю моря стоит Арм Хилл, маленькая насыпь твердой почвы, которая возвышается над травянистыми кочками и предательскими каналами, вдоль которых мчится поток, загоняя неосторожных путников в ловушку.
С одной стороны река, с другой — солончак, и никто не может приблизиться не замеченным. Любая ведьма там испытывает сильную боль, но я стиснула зубы и переправилась. Стала ждать моих преследователей, зная что их будет больше одного.
Моё преступление против клана Дин было ужасно. Если они поймают меня, то я умру медленно и в муках.
Первого своего преследователя я заметила в сумерках, шедшего медленно, выбирая путь в болотной траве. Как у ведьмы, у меня было много навыков и талантов. Один из них оказался очень полезным тогда. Это талант мы делим с Торн. Когда враг приближается, мы немедленно знаем их ценность: их силу и способности в бою. Ведьма, приближающаяся ко мне через болото была компетентная, но не из лучших. Не вызывали сомнения её способности следопыта, которые также позволили ей проникнуть через мой покров тёмной магии.
Я ждала пока она приблизиться, затем показалась ей. Я стояла на этом холме, чётко очерченная красным закатом западной части неба. Она побежала ко мне, сжимая в каждой руке клинки. Она не металась из стороны в сторону, не пыталась представлять собой сложную цель. Я или она. Одна из нас умрёт. Поэтому я вытащила свой любимый метательный нож и швырнула в неё. Мой бросок был хорош. Клинок пронзил горло. Она сделала небольшой булькающий звук, упала на колени, затем лицом вниз в на траву болота.
Да, дитя, она была первым человеком, которого я убила. В моей груди резко защемило. Но всё быстро прошло, когда я сосредоточилась на собственном выживании. Я скрыла её тело между кочками травы, столкнув в грязь. Я не взяла её сердце. Мы смотрели друг на друга в бою, она погибла с честью. Однажды ночью та ведьма вернётся из мертвых, и будет ползать по болоту в поисках добычи. Поскольку она не представляла дальнейшей угрозы мне, я не буду отказывать ей в этом.
— Если я умру раньше Вас, — сказала Торн, — обещайте мне, что обязательно возьмёте моё сердце. Я предпочитаю уйти сразу во тьму. Я не хочу задерживаться в виде мёртвой ведьмы, шатаясь по лощине, ждать пока тело не развалится на куски.
Я кивнула. — Если это твоё желание, я его выполню. Но если я умру первой, то оставь моё сердце нетронутым. Охотиться в лощине лучше, чем испытывать вечные муки у Дьявола. Если мы не уничтожим его, в один прекрасный день он будет ждать меня — и тебя тоже, Торн. Ты уверена, что не хочешь пересмотреть желание?
Торн покачала головой. — Мы найдём способ уничтожить его и тогда можем спокойно идти во тьму, которой принадлежим. Однажды я возрожусь в новом теле: я снова стану ведьмой–убийцей и ещё раз попытаюсь превзойти всё то, что достигла в этой жизни!
Я улыбнулась. Ведьмы возвращаются не только как мертвые существа; они могут иногда также перевоплощаться в совершенно новое тело и жить второй или даже третьей жизнью.
— Закончите свою историю, пожалуйста, — призвала Торн. — Они послали и других за Вами, не так ли?
Я кивнула. — Да. Я ждала почти три дня, пока следующий найдёт меня. Их было двое, они приехали вместе. Мы бились как зашло солнце. Я помню, как закат окрасил в красное реку; выглядело, как будто она заполнена кровью, а не водой. Я была молода, сильна и быстра. Но они были ветераны таких боёв и знали такие уловки, которые я не могла даже представить, не говоря о том, что бы что–то противопоставить. Они причиняли мне ужасную боль, и шрамы тех ран отмечают мое тело по сей день, но я быстро училась во время того боя. Борьба продлилась больше часа, и поражение было очень близко, но, наконец, я победила, и тела еще двух Динов ушли в болото.
Прошло три недели прежде, чем я была готова снова путешествовать, но они больше никого не прислали ко мне. След простыл, и было маловероятно, что кто–либо узнал меня той ночью, когда я нанесла удар Дьяволу.
— Даже по сей день, Дины не знают, что это были Вы? — спросила Торн.
— Это правда, дитя — ты единственная, кому я это рассказала. Давай надеяться, что они никогда не узнают об этом, иначе мои дни, как ведьмы–убийца закончатся. Меня выслеживали бы целым кланом. Они никогда бы не забыли.
