Дом, снятый для меня через подставных лиц Сиареем, находился не в самой лучшей части Найреоса, но вполне приличной. Здесь соседствовали обедневшие аристократы и разбогатевшие главы различных гильдий. Дворцы последних выглядели помпезно и безвкусно, выпячивая богатство хозяев каждой архитектурной деталью. Жилища разорившихся представителей благородного сословия отличались скромностью размеров и такой же обветшалостью, как моя карета.

Узкий и обшарпанный двухэтажный домик с фасадом на два окна и дверью посередине, у которого мы остановились, был раньше флигелем купеческого особняка и стоял в глубине садика, разделенного теперь забором. Лучшего пристанища я не могла себе позволить ни по легенде, ни по состоянию королевской мошны, неучтенной казначейством. Да и ни к чему. Через неделю я должна официально и торжественно въехать в королевский дворец.

Сиарей позаботился и о прислуге: была нанята приходящая на день горничная, но сегодня она должна явиться после обеда, и дом был пуст, а застарелая пыль еще не убрана.

На первом этаже домишки располагалась гостиная, кухонка с чуланом и две крохотных клетушки для слуг. Наверху — кабинет и две спальни. Все миниатюрных размеров, но уютное, с неброскими тканевыми обоями и разномастной мебелью, явно подобранной не по стилю, а по бросовой цене.

Чихая от пыли, я поднялась в кабинет по скрипучей рассохшейся лестнице. Эльдер, которому я еще и слова не сказала на пути к флигелю, плелся позади, усиленно спотыкался и сопел. Проникался предчувствиями моего гнева.

— Итак, рассказывай! — я села в кресло за пустой канцелярский стол с зеленым сукном на столешнице. Что-то мне уже нехорошо от этого цвета. Слишком его сегодня много вокруг. Мелькнувшие на миг из-под шляпы глаза бежавшего кучера тоже показались мне зелеными, цвета крепкого мятного чая.

— Что именно? — захлопал глазками дракончик, с тоской оглядывая помещение. Попытался увильнуть: — Да тут и ковров нет, прилечь с дороги негде, никаких удобств!

— Ты поклялся служить мне верой и правдой, об условиях в присяге ничего не говорилось, нечего увиливать. Кто такой этот кучер?

Дракончик от расстройства забыл о мороке обычного равнинного мальчишки. Ангельская мордашка приуныла. Ледяные перышки рисунка на лице увяли, распушенные кончики свернулись: ласх изо всех сил давил на жалость, изображая полудохлого ощипанного цыпленка. Мой взгляд посуровел.

— Ваше ве… ваша великодушная милость, вы ведь его не казните? — взмолился снежный дьявол. — Не четвертуете его и не повесите за те проклятые ворота? Да им давно пора было рассыпаться!

— Так это тот самый инсей, первый враг моего королевства? — уточнила я, хотя уже не сомневалась.

— Ну какой же он враг, да еще и первый! Яррен — полукровка, вырос в горах, инсеям не служит! — выпалил дракончик то же самое, что я подслушала ночью на берегу реки.

— Разве? Он же их кучер.

— Это он специально нанялся, чтобы за ними проследить, как бы чего не затеяли. Сиарей его попросил, когда узнал, что инсеи в город вошли. И он бежал, видели?

— И почему же? Бросил гостей, каким-то чудом получивших официальное разрешение, — кстати надо узнать, кто им его выдал, — толпе на растерзание!

— Так он же прокололся, когда вас же и спасал от падения под копыта их коней! Магию применил, чтобы успеть к вам, а тот индюк надутый, слизняк недобитый, его сразу просек! А ему нельзя им попадаться! Представляете, на какой риск он пошел, чтобы служить вашим же интересам?

— Почему нельзя попадаться?

Эльдер скрестил руки на груди — пытайте, мол, но не выдам.

— Не могу сказать. Это его личные дрязги и никакого отношения не имеют ни к Гардарунту, ни к вам, жестокосердная леди-король.

— А зачем ему меня спасать? Значит, моя тайна, которую я доверила только тебе и Сиарею — раскрыта? Этот ваш Яррен знает, кто я?

— Нет! — убежденно мотнул головой Эльдер. — Даже ваши возничие не знают. Но как можно смотреть на гибель такой восхитительной юной леди под копытами и ничего не сделать для ее, то есть вашего, спасения? Он же не знал, что я рядом!

Его негодование выглядело совершенно искренним.

Я тоже скрестила руки на груди в знак высшего недовольства.

— Ты знал, кто разрушил ворота, потому и не хотел туда лететь. Ты и Сиарей знали, что в столице инсеи. Почему мне не доложили о таких гостях? — я пыталась оставаться спокойной, хотя внутри кипел огненный клубок. — Почему мне никогда ничего не докладывают?!

Эльдер весь засверкал, негодуя:

— А как доложить? Вы же почивали в убежище, когда они заявились! Да и не беспокоят правителей по каждому мелкому поводу, с которым могут и обязаны справиться подданные. По каждому лазутчику замучаешься докладывать. А эти не таились, пришли как паломники, под покровительством жрецов Безымянного, твердят о какой-то мирной миссии. А о Яррене вам Рамасха должен был написать. Сиарей же вручил вам письмо. Мы думали, вы знаете об Яррене. А потом этот гордец, как всегда… отличился. А мы сразу хотели поговорить с вами о нем, что это не враг, а друг, но с кошмарным характером. А вы в таком гневе были — не подступись! Помните? А потом вас опять не могли дозваться через огонь, который уже раз! А утром, когда вы пришли, Таррэ был рядом, и мы не хотели, чтобы он слышал! Таррэ будет только рад устранить его вашими руками, просто счастлив! А вы требовали от него казни Яррена! А это наш друг, и мы боялись за его жизнь!

Да, письмо было, и я его не дочитала второпях. Но это сейчас ничего не решало.

— А я — ваш сюзерен! — твердо сказала я. — И вы нарушили мой приказ и свою присягу. Впрочем, присягу императору Севера вы в свое время тоже нарушили. Верно говорят, кто предаст один раз, тот предаст и второй.

Боги, как же мне горько! Одна во всем мире. Никого нет. И не было никогда. Ни одной близкой души, кроме мертвого Роберта!

Эльдер заледенел, аж изморосью покрылся.

— Я еще не родился, когда Рагар бежал из отцовского дворца, — прошептал. — Но не суть. Наша присяга… «Ал’лэре инт аэ арте, виэре, эалите» — служить и умереть за Вашу жизнь, честь и душу. За вашу душу, еще не рожденная королева!

Я вздрогнула. Так он знает и эту тайну? И… какую еще? Эльдер в подтверждение опустил заиндевелые ресницы.

— Я — маг, волшебная миледи. Я отдал вам ключи сердца. И приняла их и мою клятву ваша душа. Но их у вас две. И приказ о казни Яррена отдавала не моя королева.

— Так-так… — процедила я сквозь зубы. — Две души, значит? Ловко! Отличная отговорка для изменника! Мол, и не вам клялся!

— Вам! Но не королю Роберту! Я не виноват, что вы связали души обрядом айров, но могу различить, когда приказ идет от вашего сердца, а когда в вас горит чужая ярость.

Так это он не мою темную кровь имел в виду под второй душой? Какое облегчение.

Он опустил голову под моим расплавленным взглядом. Подумал. И опустился на колени.

— Виноват, ваше величество.

И без всякой велеречивости. Проняло, наконец, ледяной драконий панцирь. И ведь знает, паршивец, что казнить не буду.

Не успела порадоваться, как своенравный вассал возопил:

— Но вы меня поймите, вашличство! Вы же оба — ученики Рагара! Ох… проболтался… — из-под ресниц блеснула хитрющая голубая звездочка. — Мастер меня убьет за болтливость, когда воскреснет, и не посмотрит, что я теперь ваш вассал. Я ведь еще ваш, да? Ну не к Таррэ же мне идти, если вы не отрубите мне голову! А кто вас катать на крыльях будет? И шпионить для вас за вейриэнами? И вместе читать древние свитки? И рассказывать о северных снегах и сияниях? Коврики охранять, ожидая вашего возвращения? С Дорри играть, чтобы не скучала?

— Шантажист.

Я сцепила пальцы у лица, чтобы не видел, как задрожали мои губы. Хорошо, что плакать я давно разучилась, разве что теперь огненными слезами. У Рагара был еще ученик, и я ничего об этом не знала. Вот ради кого мастер исчезал последние пять лет, с кем по-настоящему занимался, кого учил. А я — так. Не ученица. Поднадзорная. Спихнул на Морена и успокоился.

— Не прогоняйте меня, — дракончик тоже чуть не плакал. — У меня же теперь никого нет ближе. Простите за дерзость.

— А Сиарей? — выдавила. — И двести ласхов, твоих соотечественников?

— Они — товарищи. Свои, как и все, кто был в команде Рагара, а теперь в вашей. Третья семья. Первой я не знал никогда. А вторая… Рагар заменил мне отца, усыновил, хотя ему не положено было. Он со всеми высшими переругался из-за меня и едва не сложил с себя звание мастера. Вы и Яррен для меня… не знаю, как объяснить… Не прогоняйте, — голос жалобно задрожал.

— При условии, что ты больше ничего не будешь от меня скрывать.

— Не буду!

— И не будешь пытаться манипулировать мной и играть за моей спиной!

— Да ни за что!

— И расскажешь все о Рагаре и его втором ученике.

— Первом. Вас он взял позже. Но все рассказать не смогу: и сам не слишком много знаю о тайнах вейриэнов, и Рагар предусмотрел, чтобы мой язык много не болтал. Предупредил, что навсегда онемеет.

— Давай проверим?

Долго поговорить не удалось: обстоятельному допросу помешал стук дверного молотка.

— Горничная прибыла! — возликовал дракончик.

— Для нее еще рано.

Эльдер помчался открывать, а я выглянула в окно. И отшатнулась. Внизу стояли стражники во главе с вейриэном Онисом. Выследили. Вот досада.

Погасив дар до состояния покрытых пеплом угольков, я спустилась вниз.

Насупленный и бледненький, но непреклонный Эльдер (дракончик опять представлял собой самого обычного пятнадцатилетнего мальчишку) препирался со стражником-человеком и не собирался пускать гостей за порог.

— А кому мне доложить, если вы сами не знаете, кого вам тут нужно?

— Владелицу кареты, стоящей у вас во дворе.

— А мы при чем? — возмутился мой паж. — Да мы знать такую не знаем. И вообще у нее хозяин, а не хозяйка. Наемная она, ясно же. Вон, лошадей уже распрягли и вернули, а за этими дровами никто не торопится.

— В таком случае, нанимательницу.

— Ой, ну не могу с вами. Да откуда я вам нанимательницу возьму, если корыто снято не дамой, а вообще-то мужчиной! Он, смотри, человек хоть и скупой до безобразия, но влиятельный, обидеться может.

— Хватит болтать! Нам нужна хозяйка этого дома! — рявкнул доведенный до белого каления стражник, а вейриэн в это время невозмутимо оглядывал непритязательный фасад и стражник, косясь на него, не решался просто взять наглого мальчишку за шкирку и отшвырнуть, как щенка. Надо же, какой авторитет имеют белые воины среди моих равнинных.

— Ах, уже дома! Да где ты тут видишь дом? Сарай! — пожаловался разошедшийся Эльдер. — Но, понимаешь ли, хозяйку я тебе ну никак не могу предъявить, ибо у этой избушки таковой нет. Насколько мне известно, это имущество принадлежит какому-то фьерру, а я и в глаза его не видел, вот ведь, беда какая! Не понимаю, о каких хозяйках ты мне все время талдычишь.

— Нам нужна твоя госпожа, парень, — обронил вейриэн, закончив осмотр фасада и опустив на дракончика ну очень тяжелый взгляд. — И немедленно.

Эльдер втянул голову в плечи, но проход не освободил.

— Как о вас доложить и по какому вопросу?

— Что тут докладывать! — стражник шагнул, положив ладонь на оголовье меча. Рука вейриэна легла ему на плечо и пригвоздила.

— Доложи: советник тайной канцелярии его величества, мастер Онис, желает задать пару вопросов о недавнем происшествии на Храмовой площади.

Наверное, я перестаралась с внешностью, потому что два стражника и вейриэн, проведенные бледненьким Эльдером в холл, онемело пялились с минуту, пока я не выдержала:

— Приношу извинения, что не могу предложить вам сесть, господа. Как видите, здесь еще некуда, я еще не успела привести в порядок это пристанище. Слушаю вас, господин советник.

Зачехленная и покрытая слоем пыли мебель, по счастью, не располагала к длинным беседам. Сама я тоже осталась стоять.

— Для начала я хотел бы узнать, с кем имею честь…

— Боюсь, тут я не смогу удовлетворить ваше любопытство. Для того чтобы нарушить мое право путешествовать инкогнито, нужны веские причины. Если они у вас есть, прошу предъявить. А до той поры дозволяю вам обращаться ко мне… ну, скажем, леди Инита.

Онис отвел взгляд от моего лица, оглядел заваленную нераспечатанными коробками комнату.

— Хорошо, этого вполне достаточно, я не собираюсь проявлять излишнее любопытство. Но хотел бы видеть вашу подорожную. Вы ведь не жительница Найреоса?

— Нет. Но за какой надобностью вам моя подорожная? — чуть улыбнулась я. — Мы не в дороге, не на улице, и я не нарушаю спокойствие столицы королевства Гардарунт. А как раз, наоборот, нарушают мое спокойствие. Разве не так? Но я же не прошу у вас предъявить мне подорожную или иные документы, удостоверяющие, что вы именно тот, кем представились, мастер Онис. Как видите, я доверяю вашему слову. Откуда же ваше недоверие ко мне, если мы впервые видим друг друга? Впрочем, мой паж сейчас принесет. Поищи в коробках, сложенных в кабинете, Эр.

Дракончик, поклонившись, направился к лестнице. Интересно, где он возьмет требуемый документ, если никто из нас не подумал об этой важной детали, а предъявлять поддельную родовую грамоту я пока не хотела.

Я оперлась ладонью о спинку стула. Онис заметил жест и интерпретировал именно так, как требовалось: смертельно уставшая дама держится на ногах лишь из гордости. И снизошел:

— Не стоит хлопот. Меня интересует лишь один вопрос: на Храмовой площади с вами довольно долгое время, как мы выяснили, соседствовал экипаж с инсеями.

— Не очень долгое, от силы полчаса. Но какой ужас! Если бы я знала, что они совсем под боком…

— Как выглядел их кучер и куда он делся?

Какой популярный кучер! Я подробно описала платок, куртку и особенно шляпу.

— А сам человек? Его лицо? — прервал меня Онис, когда описание дошло до подробностей расположения и цветовой гаммы перьев на тулье.

— О, не рассмотрела, конечно! Во-первых, неприлично девушке разглядывать незнакомого мужчину, во-вторых, какого-то там кучера! Как вы могли подумать, что меня могут заинтересовать такие подробности!

— Может быть, ваш паж разглядел?

— Я не буду возражать, если вы его спросите, — за неимением колокольчика под рукой, я хлопнула в ладоши. — Эр?

Эльдер мигом примчался, проворчал, что в таком количестве багажа найти быстро ничего не возможно, но к вечеру он управится. И, естественно, мой паж тоже ничего не разглядел. А чем интересен чужой возничий? Неужели убийца или даже хуже? А то вот слышали мы на въезде в город, что тут орудует какой-то маньяк, оставляющий стражников без штанов…

Онис быстренько откланялся, а я могла торжествовать, но беспокойство не проходило. Позвоночник как заледенел. И это у меня, огненного мага. Такое ощущение, что за тобой наблюдают невидимые глаза. Не двигаясь с места, я внимательно оглядела место, где стоял вейриэн: мог он оставить какую-нибудь магическую дрянь? Ничего не заметила. И вспомнила о подслушанном разговоре вейриэнов и семерке сопровождавших их духов. Уж не дух ли тут остался? Плохо, если так. И как изгоняют духов?

— Эр, — остановила я открывшего было рот дракончика, и он сразу его захлопнул, мигом сообразив, что я не стала бы наедине обращаться по несвойственному ему имени. — А правда, что королю сейчас служат дьяволы? И не такой ли дьявол почтил нас сейчас вниманием?

— Скорее, горный демон, госпожа, — и настороженно обвел глазами помещение.

— В таком случае этот дом осквернен! Что нам делать? Пригласить жреца для освящения?

— Разумная мера, — важно кивнул Эльдер, мигом понял свою выгоду: допросов тут не будет, и отмахнулся. — Суеверия все это, леди. И плата у жрецов высока, а у нас со средствами туго. Да переживем как-нибудь!

Он с невиданным энтузиазмом принялся таскать коробки с платьями и туфельками наверх. К приходу горничной управился. Девушка по имени Гайя ужаснулась при виде объема работы, но тут выяснилось, что Сиарей позаботился и об этом: явились три работницы и принялись наводить блеск, начав с моей спальни и туалетной комнаты. Через полчаса я уже могла там расположиться и заняться подготовкой к первому явлению в свет.

Эльдер носился взад-вперед. Поднятая пыль и невероятный гам, который устроили служанки под присмотром требовательного дракончика, не понравились шпионскому духу, и где-то через час ощущение чужого наблюдавшего взгляда меня оставило — после того, как я, вздохнув, вытащила из кошеля поддельную родовую грамоту, развернула и положила на стол в кабинете. Мастер Онис, похоже, лишь хотел раскрыть мое инкогнито и не собирался устраивать непрерывное наблюдение.

Еще ночью в убежище я восстановила полученную от Архивариуса и сожженную мной грамоту, затем достала состарившиеся на семнадцать лет чернила из временной капсулы и, старательно копируя витиеватый почерк, вписала имя: княжна Инитаэра Лиарская, дочь лесного князя Боргора Лиарского.

Эта легенда была тщательно разработана Светлячком. Лиария — крохотное княжество, затерянное в глухих землях аринтов, куда вейриэны точно не доберутся. Даже если и доберутся — не разберутся. У шестидесятилетнего Боргора имелся гарем из полусотни ныне живущих жен, не считая умерших, и, кроме того, бессчетных наложниц, исправно рожавших ему детей. В лицо их сам родитель уже не помнил, а с детьми даже и знаком не со всеми был. Их официальное количество давно перевалило за двести: родитель щедро усыновлял и удочерял бастардов. После этой цифры считать перестали, а неофициальных никто не считал.

Сам Боргор последний год приболел — надорвался, спасая свой гарем от лесного пожара, и не сможет явиться в Гардарунт, даже если каким-то образом прослышит о беглой дочери-авантюристке. Моя выдуманная Архивариусом родительница, якобы дочь мелкого гардарунтского купца, будто бы в том пожаре и погибла. По легенде, она еще ребенком потерялась в аринтских лесах, отбившись от купеческого каравана. Купец Агус Лаадра давно сгинул где-то в южных шаунских краях вместе с семьей. Тут тоже концов не найти.

Итак, у меня имелся достаточно высокий статус, чтобы попасть на королевский прием, и оправдание бедственному положению: при такой обширной семье родителя и речи не могло быть о приемлемом содержании или приданом. Мои манеры, весьма отличные от жеманных и изнеженных аристократок, можно списать на суровую лесную жизнь. Плюс еще в том, что аринтское посольство распространяло покровительство на мою особу. Тут тоже Светлячок позаботился, хотя уже измучился от ревности к безвестной девице и никак не мог понять, когда и где король Лэйрин успел положить на нее глаз. А минус, и большой — в моем незнании аринтского, хотя несколько слов я уже выучила и продолжала занятия с Аниром. Прав был Роберт: тому, кто знает священный, легче выучить остальные.

Что бы ни заподозрил Онис, меня трудно будет поймать. Да и что он мог заподозрить?

Я позвала горничную, чтобы причесала меня и помогла зашнуровать корсаж. К этому орудию пыток тоже придется привыкать. Мне не сложно: подумаешь, стягивающую повязку на груди заменило это устройство. С юбками хуже: я в них все еще путалась и забывала придерживать, например, поднимаясь по лестнице. Мелочи, с головой выдающие меня мелочи… Пришлось сразу посвятить горничную в трагичные детали моей дикой жизни в глухомани.

Она успела поддержать меня за локоток, когда я наступила на подол и едва не сверзилась с лестницы.

— Благодарю, Гайя. Ох уж эти ужасные юбки!

Серенькие глаза девушки удивленно расширились. И я пояснила:

— Видишь ли, в глухой тайге, где я выросла, нет ничего удивительного, если дамы ходят в мужских штанах. Попробуй-ка продираться по бурелому в платье. А мой папенька обожал получить на завтрак зайца, собственноручно подстреленного с утречка его дочерьми. И не дай боги не подстрелить! Лишит сладкого!

— О!

— Да-да. Он всегда говорил нам: сила, ловкость и меткость — вот что главное в женщине. И ум, разумеется.

— Оу!

— Иначе в наших диких краях не выжить, милая. Но, наверное, король будет удивлен, если я заявлюсь на прием в штанах?

— О да!

— Я так же подумала. Ты поможешь мне освоиться с этими непривычными мне дамскими финтифлюшками?

— С радостью, госпожа!

Шокированная Гайя прониклась сочувствием и с энтузиазмом принялась помогать дикой лесной княжне завоевывать равнинную столицу. Она и подсказала идею о компаньонке: мол, негоже юной даме разъезжать в карете одной, а еще более возмутительно — наедине с таким обаятельным и красивым юношей, как мой паж. Эльдер был польщен и потом украдкой покрутился перед зеркалом, словно впервые себя увидел в человеческой личине.

К моменту, когда король Лэйрин вышел из храма, гонец доставил мне приглашение из аринтского посольства. Гайя упаковала меня в шелк пурпурного платья с кружевами на скромном декольте и рукавах, соорудила высокую прическу, скрепила черепаховыми гребнями, выпустив пару локонов на висках, подчеркивавших мою лебединую (ее слова) шейку. Я ужаснулась, представив настоящие пропорции лебединых головы и шеи. Ох уж эти менестрели.

Канис, которого я в обличии сероглазой девицы разыскала еще под утро прошедшей ночи и еле уговорила на авантюру, прибыл с лошадьми и с ходу повздорил с Эльдером: не захотел впрягать своих породистых четвероногих в столь убогую карету.

— На такой позор я не соглашался! — слышала я их перебранку за окном. — Где эта ваша Айрани? Пусть подтвердит!

— Служить ее светлости — честь, а не позор! — шипел Эльдер. — Ты же не этому корыту служить нанялся, а госпоже!

— Ничего я не нанимался! Я обещал Айрани услугу оказать за тот кинжал, а не служить какой-то там старой скряге, будь она хоть королева.

— Так и скажи, что просто цену себе набиваешь! И что ты мне все талдычишь о какой-то Ай…

Сейчас он мне все испортит. Я выглянула в окно:

- Эр!

Возмущенный Канис, открывший рот для очередной реплики, так и застыл. Ну точно, что-то у меня не то с внешностью. Зря Гайя мне глаза подвела. И помада на губах — явно лишняя. Эльдер поклонился:

— Ваша светлость! — и тут же принялся жаловаться: — Вы только подумайте, этот упрямый лошадник…

— Эр, проведи юношу в холл. Может быть, молодой человек не откажет в услуге попавшей в беду старой… хм… скряге? — я улыбнулась. — За небольшое вознаграждение.

— Буду счастлив, леди! — пробормотал Канис, покраснев до ушей.

Еще через час, когда фантомный король Лэйрин вернулся во дворец и начался торжественный прием гостей, послов и подношений, у меня была новая карета, на которую Канис, развернувший бурную деятельность по спасению из финансовой ямы ограбленной лесными разбойниками княжны, выменял старую развалюху, подключив к этому делу деда, а тот — свой авторитет и связи с каретных дел мастерами.

Пока происходил этот потрясающий обмен, я отпустила работниц и горничную.

— А что еще за Айрани? — тут же впился ледяным клещом Эльдер.

— Пожалуй, пора вас познакомить.