Глава 9. Эвакуация
Артемовск был полностью блокирован превосходящими силами украинских войск. Линия фронта пролегала по окраинам города, но его защитники стойко держали оборону. Отступать им просто некуда было – за спиной родные дома и семьи. Солдаты непокоренного Донбасса слишком хорошо знали, что их всех ждет, если в город все же прорвется бандеровское отродье.
Целый город переселился под землю. В соляных шахтах и подземных хранилищах крупнейшего в Европе Завода шампанских вин были оборудованы и общежития, и больницы, и даже школы. В нескольких десятках метров внизу работали мастерские по ремонту оружия. На токарных станках вытачивали корпуса мин и снарядов. И даже наладили производство минометов собственной конструкции. Артемовск неплохо подготовился не только к обороне, но и к продолжительной осаде. Запасы воды, продуктов, медикаментов, теплых вещей, топлива для генераторов позволили выживать более-менее сносно. На окраинах города защитники Донбасса «давали прикурить» бандеровской нечисти. Через эшелонированную оборону внезапно прорваться было невозможно. Перекрестки дорог были в перекрестьях прицелов станковых противотанковых гранатометов СПГ-9 М «Копье», крупнокалиберных пулеметов и снайперских винтовок.
Защитники Артемовска уже потеряли счет атакам украинских карателей. Те рвались в город во что бы то ни стало, но только усеивали трупами подступы к «соляной крепости», как прозвали в народе этот город. Захлебываясь собственной кровью в неудачных штурмах, «желто-блакитные» оккупанты методично ровняли жилые дома артиллерией.
Артемовск находился под непрерывным обстрелом украинских войск. С жутким постоянством расположенные в нескольких десятках километров гаубицы выпускали снаряд за снарядом. Угрюмые армейские грузовики подвозили новые килограммы смерти, облеченные в металл и взрывчатку. Очередной снаряд вместе с метательным зарядом исчезал в пасти казенника, клацал затвор. Раскатистый грохот возвещал о том, что еще одной воронкой вскоре станет больше на многострадальной земле Донбасса. Осколочно-фугасный 122-миллиметровый снаряд имеет радиус сплошного поражения 250 метров. Шестидюймовый – убивает все в радиусе 350 метров.
Это знали даже маленькие жители Артемовска. Наступление и блокада украинских войск были настолько стремительными, что немногим удалось эвакуироваться. Женщины, старики и даже дети разделили судьбу с мужчинами-воинами, защитниками города. Но для украинской армии они все были «сепаратистами», «террористами» и «колорадами», а их жизни в глазах украинских «освободителей» ничего не стоили.
Жизнь в блокаде измерялась граммами продуктовых пайков. К счастью, продуктов пока хватало, но насколько затянется блокада бандеровских карателей, никто не знал. Зато все прекрасно помнили жестокие и бесчеловечные обстрелы Славянска в самом начале боевых действий и украинскую блокаду русского Крыма – с подрывом линий электропередач, обесточенными больницами, родильными домами, школами. И злорадство украинцев по этому поводу. Так что старики, женщины и дети Артемовска не питали иллюзий по отношению к собственному будущему.
* * *
Вертолетчики получили приказ организовать «воздушный мост» в осажденный Артемовск и вывезти оттуда женщин и детей. Более-менее безопасно приземлиться в черте города можно было только в предрассветные часы или в сумерках, когда канонада украинских орудий все же смолкала. Погода благоприятствовала вертолетчикам: зарядили нудные затяжные дожди, а по утрам от влажной земли поднимался густой туман.
– Всем – предельное внимание! Задание не просто ответственное – мы все отвечаем за жизни женщин и детей и обязаны любой ценой вывезти их целыми и невредимыми на «большую землю». Каждый транспортно-десантный вертолет прикрывают два «Ночных охотника». Полет выполняем в сложных метеоусловиях с использованием телевизионно-тепловизионных систем пилотирования. Обращаю ваше внимание на меры безопасности при полете в строю при минимуме видимости. На подходе к Артемовску – предельное внимание: могут быть пуски зенитных ракет и обстрелы из пулеметов и скорострельных пушек. В случае пуска ПЗРК любой ценой защищайте транспортный борт! В самом крайнем случае – принимайте удар на себя. Еще один важный момент – все из вас прошли летную переподготовку с использованием новейших кибершлемов с технологией «дополнительной реальности»?
– Так точно, в училище проходили. Тут, правда, приходится летать в более простом снаряжении…
– Уже не придется. Вчера поступила партия тех самых кибершлемов – «выбил» все-таки у командования, учитывая важность предстоящей миссии. Все «головы» прошли тестирование у техников-электронщиков, уже отъюстированы, настроены и подключены. Вопросы есть?
– Никак нет!
– Получайте полетные карты с маршрутом и – по машинам!
– Есть!
* * *
Полет на высоте полутора десятков метров напоминал головокружительный лыжный слалом. И транспортно-десантный вертолет Ми-8 АМТШ, и пара прикрытия Ми-28 Н были оснащены системами «слепого пилотирования» в режиме огибания рельефа местности. Погода была на стороне вертолетчиков Республики: в воздухе висела влажная взвесь из мелкого дождя, смешанного с утренним туманом. Лица вертолетчиков прикрывали полупрозрачные пластины светозащитных фильтров. На первый взгляд нонсенс, ведь солнца и в помине не было. Но сейчас внутренняя поверхность светофильтров представляла собой экран, на который выводилась в векторно-графическом режиме цифровая карта местности.
Первый вылет сделали с таким расчетом, чтобы сделать еще пару рейсов до рассвета, работали с полевых площадок подскока – туда и назад.
В сером мареве проступили мрачные очертания разрушенного города. Украинская артиллерия Артемовск не щадила, целые дома можно было по пальцам пересчитать. «Ничего, город отстроим, главное – чтобы было кому отстраивать», – подумал Влад. Они и летели спасать женщин и детей – будущее Донбасса.
В режиме строжайшего радиомолчания каждый экипаж вел поиск целей индивидуально. Радиолокатор, естественно, не включали, но электронно-оптическая прицельная станция давала отличный обзор. А современный российский кибершлем позволял управлять пушкой уже даже не поворотом головы, а движением глаз пилота или штурмана-оператора! В поле зрения специальные микропроекторы выдавали всю полетную и тактическую информацию. При этом ни дождь, ни туман, ни ночная темень, ни дым на поле боя, ни радиоэлектронные помехи не мешали пилотированию и стрельбе.
Это опять же к тому, как «Путинслил». Уже только одно применение таких виртуальных пилотажно-боевых систем повышало боевую эффективность «Ночных охотников» на несколько порядков. В украинской армии, затерявшейся по уровню развития где-то в восьмидесятых-девяностых годах прошлого столетия, таких систем и близко не было. Россия щедро делилась новейшими технологиями со своими братьями в гордой и непокоренной Новороссии.
– Командир, отмечаю активность по пеленгу 30 градусов, удаление восемь километров, – доложил штурман-оператор лейтенант Климов пилоту Владу Селезневу. – Облучение локатором в режиме поиска. Цель классифицируется как ЗРК средней дальности С-125-2 Д «Печора-2 Д». Бортовой комплекс радиоэлектронной борьбы автоматически поставил помеху.
– Понял, продолжаем полет.
Вертолеты приземлились с ходу на стадионе «Металлург». Транспортно-десантная «вертушка» привезла воду, продукты, медикаменты. Коробки, ящики, упаковки солдаты быстро перегрузили в армейские «Уралы». По улице Петровского, на которой был расположен полуразрушенный стадион, проехали несколько автобусов с беженцами. Эвакуация проходила четко и слаженно. Защитники города организовали охранный периметр, женщины и дети молча и быстро загружались на борт транспортно-десантной «восьмерки». С собой – только минимум вещей. Солдаты ДНР обнимали своих родных, может быть, в последний раз. Но при этом не было слез и причитаний. Женщины смотрели на своих мужей сухими, блестящими, как в лихорадке, глазами. Быстрые поцелуи, крепкие объятия – и на борт.
Влада Селезнева поразили дети – сосредоточенные, молчаливые, со взрослыми глазами.
– Мама, не нужно брать игрушки, я их здесь оставлю. Лучше кто-нибудь еще в вертолет влезет, – это сказал трехлетний малыш, который едва научился говорить. Но он уже знал – место в вертолете ограничено. – И водички не надо, мам. Я потерплю, пусть лучше девочка с нами полетит.
– Девчонки пусть улетают, а мы подождем!.. – решительно заявил другой паренек, лет десяти. – Жалко, что я еще маленький, у меня брат воюет, а папку убили «бандеры».
– Все, погрузка завершена! – Есаул высунулся в открытый боковой блистер кабины. – Больше мы на борт взять просто не сможем, и так перегруз…
– Взлетаем!
Первыми поднялись в воздух «Ночные охотники», своими оптико-локационными комплексами они сканировали местность в поисках вероятных угроз. Вслед за ними рубил туман лопастями винтов тяжело нагруженный Ми-8 АМТШ. Нервы у всех были на пределе, в салоне «восьмерки» было сорок человек вместо двадцати семи положенных по техническим характеристикам. Но пара надежных «климовских» турбин ВК-2500 тянула хоть с трудом, но ровно.
Винтокрылые машины неслись на сверхмалой высоте, очень здорово выручала «продвинутая» русская система пилотирования, сочетающая электронно-оптическую пилотажную систему и отображение полетной информации с помощью кибершлемов. Пару раз вдогонку вертолетам неслись очереди крупнокалиберных пулеметов, в ответ «Ночные охотники» ставили помехи бортовыми комплексами радиоэлектронной борьбы и отстреливали тепловые ложные цели. На полдороге Влад Селезнев и остальные вертолетчики повстречали воздушный конвой, который летел в Артемовск – забирать из преисподней, которая случилась по вине украинской армии, женщин и детей Донбасса.
Влад был предельно собран, он чувствовал свою винтокрылую машину как никогда – казалось, обнаженные нервы пилота переплелись с оптоэлектронными кабелями и тончайшими проводами. С помощью русского кибершлема единение человека и сложнейшего технологического комплекса уже было не метафорой, а реальностью. Пилоту достаточно было в буквальном смысле слова глазом моргнуть, чтобы привести в действие скорострельную 30-миллиметровую пушку. Точными, расчетливыми движениями ручки управления, рычага шаг-газа, педалей Влад Селезнев вел Ми-28 Н на предельно малой высоте. У него за спиной было сорок хрупких жизней ни в чем не повинных жертв войны. Молодой вертолетчик был готов скорее умереть, чем позволить кому-нибудь приумножить страдания этих людей.
И еще он чувствовал какой-то иррациональный стыд. Молодому пилоту хотелось на коленях просить прощения у этих слишком рано повзрослевших детей и их матерей за то, что помощь пришла только сейчас. Разумом он понимал, что их боевые вертолеты были нужнее для отражения непосредственной угрозы раньше. Что сожженные украинские танки и взорванные «Грады» позволили выжить этим людям. И невозможно было сразу среагировать на вероломный внезапный удар украинской армии и бандеровских карателей. Но все равно лейтенант Селезнев, как и многие его товарищи, чувствовал за собой вину за то, что не смог сразу прийти на помощь.
* * *
Нервное напряжение спало только после посадки на полевой площадке подскока. Влад поднял прозрачное забрало летного кибершлема, отсоединил разъемы питания, расстегнул привязные ремни. И бессильно откинулся на бронезаголовник кресла. Руки дрожали от адреналина, от напряжения ломило виски. Современная боевая техника требует от человека запредельной мобилизации интеллектуальных возможностей – знаний, навыков, боевого опыта, интуиции.
– Командир, ты как себя чувствуешь?
– Спасибо, Артем, нормально, – Влад с трудом разлепил веки и выбрался из бронированного «кокона» кабины вертолета.
Возле транспортно-десантного «борта» Есаула навзрыд плакали женщины и дети – они уже не могли сдерживать своих эмоций. Осознание того, что они все же выбрались из кошмара окружения и обстрелов, прорвало плотину душевной немоты потоками слез. Беженцам тут же оказывали неотложную медицинскую и психологическую помощь. Колонны автобусов под прикрытием бронетранспортеров уходили дальше, в тыловые районы Донецкой Народной Республики.
– Когда вертолет будет готов к повторному вылету? – спросил Влад командира бригады техников.
– Через пятнадцать минут можете взлетать.
– Понял.
Солдаты сноровисто забрасывали новые гуманитарные грузы в салон Ми-8 АМТШ через распахнутую рампу. Паковали все максимально плотно, ящики закрепляли с учетом центровки вертолета.
Еще один рейс в осажденный Артемовск, снова полет на сверхмалой в молочно-серой предрассветной хляби. Дети с серьезными лицами, их мамы с абсолютно отрешенным взглядом. Старики плакали, они не хотели улетать, уходить даже из полуразрушенных домов. Но – неумолимая арифметика войны: их тоже нужно кормить. А для осажденного города каждый едок, не способный держать оружие, ослабляет оборону.
Грохот канонады на окраинах города. Частая стрельба из автоматического гранатомета, трескотня пулеметных очередей…
Влад понимал, что до конца дней своих не сможет забыть этих глаз, словно подернутых пеплом, – нагар сгоревшего пороха тяжело соскрести с душ, только начинающих свой жизненный путь…
* * *
До рассвета Влад Селезнев и остальные вертолетчики смогли сделать по три вылета на эвакуацию. Теперь нужно было ждать вечерних сумерек, чтобы выполнить еще хотя бы пару рейсов. Но уже за первые рейсы вертолетчики эвакуировали из Артемовска более трехсот стариков, женщин и детей.
Поспать днем вертолетчикам удалось совсем немного. Подкрепившись, они вновь вылетели на боевое задание прямо с полевых площадок подскока. Республиканским войскам срочно требовалась поддержка с воздуха, а обеспечить ее могли лишь боевые вертолеты. И они ее обеспечили, закрутив огненную «карусель» над боевыми порядками «укропов».
А едва только сумерки опустились на израненную землю Донбасса, как снова винтокрылые машины ушли курсом на Артемовск. И до утра в небе не смолкал стрекот вертолетов. Пилоты забыли про сон и усталость, главное – вывезти ни в чем не повинных мирных жителей из окруженного города.
* * *
Поначалу по воздушным конвоям республиканцев украинская армия била неприцельно. Вероятно, оккупанты опасались налетов боевых вертолетов, которые на Западе «ласково» назвали Havoc – «Опустошитель». Но потом бандеровцы сообразили, что вертолетчики ДНР организовали «воздушный мост», как во время блокады Ленинграда фашистскими захватчиками. Теперь пробиваться в осажденный Артемовск стало еще более опасно. К счастью, эвакуация мирного населения уже подходила к концу.
Влад Селезнев не помнил, какой это был по счету боевой вылет. Вокруг снова была серая предрассветная мгла, расцвеченная вспышками трассеров с земли. Пара «Ночных охотников» прикрывала перегруженную «восьмерку», для трех десятков беженцев из Артемовска бронированная машина в пятнах камуфляжа и пулевых отметинах стала ангелом-хранителем под нимбом несущего винта.
– Командир, «сварка» справа!.. – штурман-оператор засек зенитный пулемет. Яркое дульное пламя и трассирующие пули действительно напоминали ослепительные вспышки электросварки. Этот жаргон пошел еще с Афгана.
– Цель вижу, работаю. – Влад Селезнев резко отклонил ручку управления вертолета и дал полные обороты турбинам.
«Ночной охотник» выполнил стремительный вираж, заходя на цель. Лейтенант Селезнев повернул голову и прищурил глаза – летный кибершлем отследил эти движения и передал на систему управления подвижной турельной установки. Так же быстро развернулась 30-миллиметровая скорострельная пушка, оставалось только нажать на гашетку. Что Влад и сделал. Ответные росчерки трассеров ударили точно, надежно «погасив» «сварку».
– Селезень на связи, цель уничтожена, прием.
– Вас понял, это Есаул, прием.
Смысла соблюдать радиомолчание уже не было, сейчас гораздо более важным было четкое взаимодействие между экипажами транспортно-десантных «бортов» и прикрывающих их ударных вертолетов. Полет по огненному коридору напоминал игру в кошки-мышки со смертью. Вертолетчики к смертельным играм привыкли, но вот гражданские на борту «восьмерки» – их нужно было беречь.
– Пуск ракеты! Сзади – слева! – штурман-оператор сразу же отстрелил пиропатроны с магниевыми тепловыми «ловушками» и дипольными радиолокационными отражателями. Бортовой комплекс РЭБ начал постановку радиоэлектронных помех.
За доли секунды мозг Влада просчитал варианты. На одном из широкоформатных экранов высветилась информация о том, кто их атаковал. Это был не стрелок с переносным зенитным комплексом на плече, а гораздо хуже – мобильная ЗРК «Стрела-10 М». Эта боевая машина несла четыре управляемые зенитные ракеты и могла стрелять, не обнаруживая себя, с использованием теплового канала наведения. Созданная еще в 1976 году, «Стрела-10 М» оставалась и сейчас серьезным противником.
Конечно, суперсовременный боевой вертолет Ми-28 Н без труда уйдет от выпущенных ракет, собьет их помехами. Но вот транспортная «вертушка», пусть и модернизированная, станет легкой добычей. Вертолет Ми-8 АМТШ был перегружен, да и маневрировать с предельными значениями перегрузок экипаж не будет.
«Ночной охотник» Влада Селезнева стремительно развернулся на месте и пошел прямо на ракету. Они должны были спасти женщин и детей в транспортном вертолете – даже ценой собственной жизни. Таков приказ.
– Артем, дави его помехами!
– Выполняю, – штурман-оператор понял маневр командира.
Десятитонная громада Ми-28 Н, выпуская сверкающие тепловые пиропатроны, неслась в предрассветной мгле навстречу зенитной управляемой ракете. Бортовой комплекс радиоэлектронной борьбы «Ночного охотника» сбил наведение украинской ракеты, она сбилась с курса и была подорвана самоликвидатором.
– Повторный пуск, ракета справа!
Влад выполнил резкий разворот, от перегрузок потемнело в глазах. По обе стороны от вертолета прерывисто вспыхивали тепловые ложные цели. В следующую секунду боевой вертолет сотряс мощный удар, от которого застонала конструкция винтокрылой машины. Сразу же аварийное табло на приборной панели справа расцветилось тревожными красными и желтыми индикаторами.
– Командир, пожар правого двигателя! Отказ гидросистемы!
– Вижу!.. – Влад сражался с ручкой управления, педалями и шаг-газом, пытаясь удержать гибнущую винтокрылую машину в воздухе.
В наушниках прерывисто запищал сигнал тревоги. «Аварийная ситуация! Создай условия для покидания!» – приятным женским голосом посоветовал речевой информатор. Пилот и штурман-оператор так и сделали.
– Катапультируемся!
– Понял, командир!
Базовые модификации «Ночного охотника» были снабжены весьма оригинальной системой спасения. Если нештатная ситуация случается на высоте менее 100 метров, срабатывает система принудительного притяга ремней, пилот и штурман надежно фиксируются в энергопоглощающих креслах «Памир-К» разработки конструкторского бюро «Звезда». Сначала энергию удара гасят основные стойки шасси, которые, деформируясь, поглощают ее. Далее в работу вступают кресла, которые способны погасить вертикальную перегрузку с 50–60 g до 15–17 g.
Но если аварийная ситуация случилась на высоте выше сотни метров, то сначала отстреливаются лопасти винта, консоли крыльев и двери обеих кабин, затем специальными резаками перерезаются ремни принудительного притяга, надуваются специальные «трапы»-баллонеты. По ним и пилот, и штурман «съезжают» вниз и раскрывают парашют.
Но в более «продвинутой» модификации Ми-28 Н, на которой летали вертолетчики Республики, проблема спасения экипажа на высотах более 100 метров была решена гораздо более просто и рационально. Специальные пироболты отстреливали лопасти несущего винта, после чего отстреливалось остекление кабины и стартовало катапультное кресло. После набора с помощью реактивного ускорителя безопасной высоты раскрывался парашют.
Так и произошло с лейтенантами Селезневым и Климовым. Система катапультирования сработала штатно, экипаж безопасно приземлился на парашютах.
Но именно на земле и начинались их проблемы. Объятый пламенем вертолет рухнул где-то в стороне. Раскатисто грохнул взрыв остатков боекомплекта и топлива. Это, по счастью, отвлекло бандеровцев от поиска на земле, к тому же они подумали, что пилоты погибли вместе с винтокрылой машиной. Теперь нужно было как можно скорее выбираться с контролируемой украинской армией территории.
* * *
У Влада слегка кружилась голова и пошла кровь из носа. Но, в общем, состояние было вполне сносным. Катапультирование приравнивается к сотрясению мозга или нокауту на ринге. Пилот и штурман-оператор первым делом спрятали свои парашюты.
– Артем, ты не ранен?
– Нет, все в порядке. А ты сам как?
– Нормально. Будем выбираться на восток. Спутниковым навигатором пока пользоваться не станем – так нас можно запеленговать. Просто пойдем на восток. До рассвета, думаю, управимся.
– Километрах в трех отсюда есть дорога на юго-восток, – припомнил Артем. Все-таки штурман лучше знал местность, не зря его «гонял» по карте штурман эскадрильи капитан Туревский. – Дальше отклонимся на север и выйдем к нашим. Тут недалеко, километров пятнадцать-двадцать, так что топаем в сторону Дебальцево. Правда, местность вокруг кишмя кишит «нациками».
– Что ж, пошли. Только разберем припасы.
На пилоте и штурмане поверх летных комбинезонов были надеты специальные разгрузочные жилеты носимого аварийного запаса. Во вшитой кобуре – надежный двадцатизарядный «Стечкин» с пятью обоймами. Аварийная рация, шоколад, галеты, суточный рацион питания. Вода во фляге. Подсумок с полевой аптечкой. Влад вставил магазин и передернул затвор укороченного автомата Калашникова.
– Вперед!
Вертолетчики пошли на восток, туда, где небо уже серело в ожидании близкого восхода солнца. Офицеры были уверены, что их уже ищут.
Примерно через час пути по проселочным дорогам вертолетчики набрели на небольшое село. Заходить туда не стали, чтобы не навлечь гнев украинских карателей на местных жителей. Но само по себе село стало неплохим ориентиром. Влад развернул полетную карту, напечатанную на листе пластика. Эта карта хранилась у него в наколенном планшете. Вместе со штурманом они определились со своим местоположением.
– Так, сбили нас между Светлодарском и Дебальцево. Похоже, это деревенька Красный Партизан, – рассуждал Влад. – Хотя в наших краях таких «красных партизан» – пруд пруди! Здесь до самого Дебальцево – украинские войска и каратели из бандеровских батальонов.
– Да уж, если наскочим на них, останется только одно – подороже продать свою жизнь… – задумчиво сказал Артем.
– Ты, Артем, как знаешь, а я им сдаваться живым не намерен! – заявил Влад Селезнев. – Последний патрон для себя оставлю.
Несколько раз над беглецами пролетал военный вертолет, Влад и Артем шарахались под ветви деревьев. Они оба понимали, что современная тепловизионная аппаратура может засечь их и с высоты по «тепловому пятну». Но пока – все обходилось. Видимо, вертолеты с трезубцами и вертикальными белыми полосами на фюзеляже просто патрулировали район. Да и к занятому республиканцами Дебальцево украинские вертолетчики старались не приближаться, чтобы не схлопотать самонаводящуюся ракету в борт или очередь из крупнокалиберного пулемета.
Между тем над горизонтом показались первые лучи солнца. Для двоих вертолетчиков ВВС ДНР это означало, что нужно быть еще более осторожными. Но темпа они не сбавляли, благо идти приходилось не по рыхлому полю, а по какой-никакой проселочной дороге. К лесопосадкам Влад и Артем не приближались, знали, что «зеленка» минируется практически полностью. И хотя несли на своих плечах вертолетчики немалый груз, специальные жилеты позволяли не стеснять движения и рационально распределить все необходимое. Пилот и штурман передвигались осторожно, подолгу изучая открытые участки местности в небольшие, но мощные бинокли. Это ведь не увеселительная прогулка. Нервы были на пределе, указательный палец – на спусковом крючке автомата.
Пару раз вертолетчики-республиканцы натыкались на мобильные заставы карательных «добровольческих батальонов». Эти отряды состояли из пары бронированных грузовиков со скорострельными пушками или крупнокалиберными пулеметами в кузове и двух-трех десятков вооруженных до зубов головорезов. Они рассекали по «ничейной» территории, терроризируя – «кошмаря» – немногочисленных оставшихся местных жителей. Вот тут они показывали свою браваду, воюя со стариками! Влад скрипел зубами от ярости, но ничего поделать не мог.
Вдруг над головой хлестнула длинная, в полрожка, автоматная очередь. Неужели заметили?! Влад сдвинул предохранитель автомата вниз…
Нет, это бандеровские оккупанты так развлекаются… Суки.
Обшитые листами стали и противокумулятивными решетками грузовики прогрохотали совсем рядом, обдав затаившихся на дне мелкого овражка вертолетчиков-республиканцев удушливым дизельным выхлопом и пылью.
Пройдя еще несколько километров, вертолетчики увидели наглядные примеры «освобождения Донбасса» такими вот «желто-блакитными» головорезами – полностью уничтоженное село. Хаты сожжены, во дворах лежало несколько тел. Судя по смраду, каратели были тут несколько дней назад. И снова вертолетчикам оставалось только стискивать зубы и упрямо идти на восток.
Много было разбитой и сгоревшей техники. По опорным каткам небольшого размера в оплавленных стальных руинах угадывались украинские танки Т-64 Б. Бронетранспортеры и БМП выгорали вообще дотла. Нередко вокруг них лежали разлагающиеся трупы оккупантов. Бандеровских карателей было легко опознать по желтым или оранжевым полосам липкой ленты на рукавах формы или на валяющихся рядом касках. Иногда танк или БТР и вовсе представлялись просто нагромождением обгорелой стали – видимо, рвался боекомплект. Такие «памятники» стояли посреди огромных выгоревших проплешин.
За одним из перелесков показалась колонна «Градов» на базе украинских армейских грузовиков «КрАЗ». Их изуродованные почерневшие остовы напоминали костяки чудовищных доисторических зверей.
– Все-таки мы неплохо тут «отработали», – охрипшим от гари голосом заметил Влад.
– А откуда ты знаешь, что это именно мы их «накрыли»? – резонно спросил Артем.
– Какая, на хрен, разница? Главное, что они уже никогда не будут стрелять по Донбассу.
* * *
Отмахав с десяток километров на восток, Влад и Артем включили наконец-то свои аварийные радиостанции. Но пока только – прием, чтобы не запеленговали.
– Селезень, прием, на связи «Спасатель», ответь. Как слышишь меня, прием.
– Слышу тебя, прием. На связи, это Селезень.
– Живой, чертяка! – обрадовался голос в рации. – Высылаем спасательный «борт». Жди нас в паре километров к северо-востоку от твоего нынешнего местоположения. Увидишь нас – включай аварийную рацию в режим радиомаяка. Как понял, прием?..
– Понял тебя, до связи!
Усталости – как не бывало! Оба вертолетчика были готовы пробежать эти два километра, но все же осторожность – прежде всего.
Вскоре показался идущий на высоте менее десяти метров над землей транспортно-десантный вертолет Ми-8 АМТШ под охраной пары «Ночных охотников». Влад и Артем включили свои аварийные радиостанции в режим радиомаяка.
«Восьмерка» накрыла вертолетчиков ревом турбин и свистом лопастей. Еще никогда Влад и Артем не радовались так этой винтокрылой колеснице! Вертолет завис в метре над землей, сильные руки поисково-десантной группы помогли забраться внутрь салона. И тут же «вертушка» развернулась с набором высоты. В иллюминаторах маячили угловатые силуэты «Ночных охотников». Владу передали фляжку, он глотнул, закашлялся от крепости спирта, сделал еще пару глотков. И «вырубился» – сказалось чудовищное нервное напряжение. Глаза он продрал уже на подлете к базе. Врачи осмотрели обоих чудом спасшихся вертолетчиков и отправили в госпиталь. Влад и Артем пытались протестовать, ведь на них не было ни царапины. Но после катапультирования нужно было пройти медицинское обследование и немного отдохнуть.
* * *
Уже в госпитале вертолетчики узнали о трагедии – бандеровцы сбили еще один «Ночной охотник» из их эскадрильи. Экипаж этой винтокрылой машины точно так же принял на себя пуск зенитной ракеты. Вертолетчики сумели дотянуть до полевой площадки подскока, но во время приземления подбитая машина была разбита. Чудом выжил только штурман-оператор, но получил множественные ожоги и теперь находился в ожоговом центре в Донецке – в буквальном смысле между жизнью и смертью.
За время спасательной операции из окруженного украинской армией Артемовска удалось эвакуировать всех женщин, детей и большую часть стариков. Во время боевых вылетов были потеряны два вертолета, один пилот погиб, а штурман получил тяжелейшие ранения и ожоги…
