56
Гений

Милгрим лежал на боку в спальном мешке на больничного вида поролоне. Усталость раз за разом медленно накатывала, но вместо того, чтобы затянуть в сон, перехлестывала через край и бросала его в состояние неопределенной тревоги, и так снова и снова, в порочном круге мучительной полудремы.

Психотерапевт в свое время объяснила ему, что это запаздывающий эффект стресса – страха и перевозбуждения. Ровно то, что было у него сейчас. И вот ведь подлость: нормальный человек снял бы это состояние одной таблеткой ативана. Однако Милгриму настойчиво повторяли: чтобы вылечиться, он должен строго воздерживаться от любимого препарата. Потому что, не уставала твердить психотерапевт, это не любовь, а потребность. И Милгрим знал, что на одной таблетке не остановится. Главное – не принять первую таблетку, говорил он себе в обманчивой полудреме, перебирая слова психотерапевта, как четки. Следующие таблетки – не проблема: если уберечься от первой, следующих не будет. Только эта первая таблетка всегда рядом, по крайней мере потенциально. Бац! Его снова выбросило в безотчетную тревогу. Перед глазами возникли искры от крыла, когда Олдос толкал машину Фоли по узкому проулку.

Милгрим попытался вспомнить, что знает о машинах, чтобы понять, из-за чего были искры. Современные машины в основном из пластика, внутри немного металла. Видимо, пластик ободрался до металла, посыпались искры, потом металл тоже стерся… Что ты мне очевидное рассказываешь, возмутился мозг.

Ему почудились какие-то голоса. Нет, не почудились. Милгрим открыл глаза. Комнату слабо озаряла пляска абстрактных фигур на экране макбука.

– Чомбо, – говорил Войтек, громко, раздраженно, с безошибочно узнаваемым акцентом. – Чомбо гений. Чомбо гениальный программист. Чомбо, я скажу тебе: Чомбо программирует, как старики трахаются.

– Милгрим! – позвала Фиона. – Ты где?