63
Выживание, уклонение, сопротивление, побег
Старик дочитал выпуск «Нью-Йорк таймс» и аккуратно сложил газету. Троица ехала в открытом джипе. Сквозь тусклую серую краску, нанесенную на багажник при помощи кисти, красными точками проступала ржавчина. Тито впервые видел перед собой Тихий океан. Доставив их сюда с континента, пилот поспешил улететь, но перед этим долго прощался со стариком наедине, и под конец они обменялись крепким рукопожатием.
На глазах у Тито самолетик «Сессна» превратился в маленькую точку на небе и скрылся из вида.
– Помню, как мы проверяли цэрэушную памятку ведения допросов, – промолвил старик. – Ее прислали в неофициальном порядке, хотели знать наше мнение. В первой главе излагались доводы, почему при добывании сведений нельзя применять пытки. Причем этические вопросы вообще не учитывались, речь шла лишь о качестве и полноте получаемого продукта, о нерасточительном отношении к потенциальным возможностям. – С этими словами он снял очки в стальной оправе. – Если ведущий допросы избегает любых проявлений враждебности, вы начинаете утрачивать чувство того, кто вы на самом деле. У жертвы наступает кризис личности, и тогда ей исподволь начинают внушать, кем она теперь может стать.
– А ты кого-нибудь сам допрашивал? – осведомился Гаррет, у ног которого стоял черный чемодан «Пеликан».
– Это дело интимное, – ответил старик. – Чрезвычайно личное. – Он вытянул перед собой ладонь, словно держа ее над невидимым пламенем. – Одна простая зажигалка заставит человека выболтать все, что, по его мнению, вы хотите узнать. – Рука опустилась. – И навсегда отобьет у него любое доверие к вам. К тому же мало что поможет жертве настолько же эффективно укрепиться в сознании собственных целей. – Старик постучал по сложенной газете. – Когда я впервые увидел, что они творят, то сразу понял: методики SERE вывернули наизнанку. Фактически мы использовали техники, разработанные корейцами специально для подготовки заключенных к показательным судам, – добавил он и умолк.
Тито слушал, как плещут у берега океанские волны.
Ему сказали, что это – еще Америка.
Укрытый брезентом и ветками джип ожидал троицу возле обветренной бетонной платформы, некогда, по словам Гаррета, принадлежавшей метеостанции. Позади автомобиля стояли механические щетки. Перед посадкой самолета кто-то чисто подмел бетон.
Гаррет предупредил о лодке, которой предстояло приплыть и доставить их к канадскому берегу. Тито прикинул, какого же она будет размера. Ему представлялся паром «Секл Лайн», плавучие айсберги... Солнце вовсю пригревало, с океана дул теплый и ласковый бриз. Казалось, мужчины замерли на самом краю мира. Совсем недавно за бортом «Сессны» расстилались пустынные, почти безлюдные просторы. Маленькие американские города сверкали в ночи подобно драгоценным камешкам, рассыпанным по полу в огромном и темном зале. Глядя на них из круглого иллюминатора, Тито воображал спящих людей, которым, возможно, смутно мерещился гул самолетных моторов.
Гаррет подошел к нему, предложил яблоко и грубо сделанный ножик для разрезания – из тех, что еще встречаются на Кубе. Желтая краска на рукояти давно облупилась. Тито раскрыл тускло-черное лезвие с клеймом «ДУК-ДУК» – как выяснилось, очень и очень острое, – и разрезал яблоко на четыре части. Потом вытер нож с обеих сторон о штанину джинсов, вернул его Гаррету и протянул спутникам сочные дольки. Мужчины взяли себе по одной.
Старик посмотрел на свои допотопные золотые часы, а потом устремился взором куда-то за океан.
