Я знаю, мне не следует этого делать, но я хочу еще раз побыть с ним, прежде чем уйду. Это все, о чем я прошу. У нас нет будущего. Он не сможет смириться с моим прошлым. Я сама едва справляюсь с этим, чего же мне тогда требовать от него?

Я ворочалась и никак не могла уснуть: тело было слишком напряжено, голова забита мыслями и волнениями. Я слышала, как он кричал, хотя не могла разобрать, что именно. Хотя голос у него был злой. А потом я услышала, что он зовет меня по имени.

Это звучало так грустно и жалобно.

Не в силах сопротивляться, я как и во все другие ночи проникла в его комнату. Он лежал в постели, одетый только в нижнее белье. Простыни скрутились вокруг ног, обнажая его для моего взгляда. Золотистые волосы в абсолютном беспорядке, напряжение и беспокойство сна отражены на прекрасном лице.

Не раздумывая, я проскальзываю в его постель и, расправив простынь, накрываю нас. Во сне он поворачивается ко мне, словно знает, что я здесь, и ищет меня. Сердце защемило в груди, и я прижимаюсь к нему, всеми силами пытаясь успокоить его в последний раз.

– Я люблю тебя, – шепчу я, чувствуя себя в безопасности от мысли, что он еще спит. – Хочу, чтобы ты понял это и принял.

Проснувшись, он выглядит очень довольным, обнаружив меня рядом, и я понимаю, что мы займемся любовью. Я буквально жажду чувствовать, как он будет двигаеться внутри меня.

Его поцелуи горят на коже, его руки ласкают мое тело, прикасаясь с трепетом, будто я особенная. Я читаю это в его глазах, его движениях. Эта мысль наполняет меня теплом и любовью так, что мне хочется плакать.

Я сосредотачиваюсь на нем, на его великолепном теле, на взгляде, который он дарит мне, когда я страстно целую его. Я целую его везде, запоминая каждую его мышцу, каждый изгиб, клеймя его собой.

Потому что он мой. Мы всегда будем принадлежать друг другу, даже если не будем вместе.

Трясущимися пальцами я раздеваю его, прикасаясь к его животу, ногам, эрекции. Его руки дрожат, когда Колин тянется ко мне и помогает снять пижаму. Уже через несколько минут мы словно спутанный клубок из рук и ног, наши рты слиты воедино, а тела связаны. Он толкается внутри меня так глубоко, что я кричу от чистого, острого удовольствия.

Я попросила его любить меня, и Колин делает это великолепно. Мы не хотим быстро и жестко кончить вместе. Он ласкает меня, а я его. Прикосновения рук, губ и пальцев нежные, трепетные, ищущие – они дарят удовольствие, уделяя особое внимание нужным местам. Он знает, где коснуться меня, чтобы доставить такое сильное удовольствие, что боюсь, я разлечусь на части слишком скоро. Я чувствую себя почитаемой, красивой, любимой.

Может быть, я просто фантазирую и проецирую свои чувства на него, но в этот момент я чувствую себя полностью слившейся с ним, как будто он понимает меня, а я его. Может быть, отбросив все прошлые обиды и ошибки, мы наконец готовы сосредоточиться на настоящем.

Но я просто выдаю желаемое за действительное, потому что в жизни все не так. Но я ничего не могу с собой поделать.

Колин движется так глубоко внутри меня, что окончательно и бесповоротно становится со мной одним целым. Чистое наслаждение омывает кожу, струится по венам и превращает мои кости в желе. Оргазм как пробуждение. Понимание. У меня перехватывает дыхание, живот сжался, а сердце грозит выскочить из груди.

Я никогда не чувствовала себя такой разбитой и вместе с тем такой цельной, совершенно… сбитой с толку.

И одновременно с этим на своем месте. Колин приводит мои мысли и чувства в полнейший беспорядок с первого момента нашей встречи.

– Я уже жалею, что ввязалась в это, – бормочем мне Фэйбл, когда я встречаюсь с ней у тротуара перед домом Колина. Она взяла внедорожник Дрю, чтобы забрать меня. Несколько часов назад я писала ей, практически умоляя об этом. Она согласилась без всяких вопросов, но все же недовольна. Можно ли ее винить? Сейчас только пять утра, даже еще солнце не встало, а я покидаю дом словно вор.

Все к лучшему.

– Да брось, я благодарна тебе, потому что не знаю, как еще уйти отсюда. – Я бросаю свой единственный чемодан на заднее сиденье огромной кабины внедорожника Дрю и забираюсь на пассажирское сиденье, в ожидании глядя на Фэйбл. – Готова ехать?

Она сидит на месте водителя, вцепившись в руль, и смотрится просто крошкой в такой большой машине. Длинные светлые волосы уложены в высокий небрежный пучок, заспанное лицо совсем без макияжа, но она все равно прекрасна. На ней синие спортивные штаны и футболка, а на ногах угги. Я одета почти так же, только в другие цвета, но совершенно не беспокоюсь, что нас примут за близнецов.

Сейчас не время выпендриваться. Мне нужно сбежать. Думаю, Фэйбл достаточно натерпелась от общего дискомфорта от ситуации.

– Ты должна сказать ему, что уезжаешь, – выпаливает она и умоляюще смотрит на меня. – Это меньшее, что ты можешь сделать.

– Я оставила записку. – Я оглядываюсь на темный, тихий дом. Уйти от него: самый тяжелый поступок, который мне когда-либо приходилось совершать. Мне хотелось бы вернуться обратно под одеяло, где он мирно спит, прижаться к нему покрепче и никогда не отпускать.

Но нет, мне нужно уйти. Так будет лучше для нас обоих.

По крайней мере, так я говорю сама себе.

– Записка! Это настоящая трусость, – тихо говорит Фэйбл. – Поверь мне, я ненавижу записки. Гораздо лучше лично сказать кому-то о своих чувствах.

– Ты же любишь стихи Дрю, – говорю я. – Он всегда вкладывает в них свое сердце. – Здоровый, накачанный футболист с романтичной душой – не парень, а мечта.

Мой суперзаботливый и довольно требовательный Колин – тоже умопомрачительный мужчина, но мне слишком больно думать о нем сейчас. Сердце сжимается от того, как сильно я скучаю по нему.

А ведь я еще даже не ушла.

– Да, сейчас его стихи мне нравятся. Но когда он впервые покинул меня, оставив записку, которая разбила мне сердце и вместе с этим наполнила надеждой, я почувствовала, что он ко мне вернется. – Подруга улыбается, но вид у нее печальный. – Но он не вернулся.

– Что? – спрашиваю я, не веря своим ушам. – О чем ты говоришь?

Я думала, они идеально подходят друг другу. У них безупречные отношения. Да, я знала, что начало было непростое, но я понятия не имела, что он оставил ее и не вернулся.

– Помнишь ту ночь, когда парни из братства устроили вечеринку и Дрю был там? Он чуть не подрался с тем придурком? – Фэйбл вздрагивает от этого воспоминания.

– Да, конечно помню. – Это был довольно напряженный вечер, который сблизил нас с Фэйбл. Тогда же я поняла, что она могла бы стать моим другом.

Так и случилось. Теперь она моя самая лучшая подруга, и я покидаю и ее тоже.

– Это была первая ночь, когда я увидела его спустя два месяца разлуки, – признается Фэйбл.

А я-то думала, их отношения были идеалом, к которому мы все должны стремиться.

– Фэйбл, я понятия не имела…

Она машет рукой, явно смущенная моим сочувствием.

– Да-да, все очень запутано, но в конце концов мы во всем разобрались, и посмотри, что из этого вышло: мы женимся.

Сердце сжимается от зависти, заставляя желать такого же простого признания от Колина, но я знаю, этого не случится. Он всегда будет помнить о моем прошлом, и я не могу винить его за это.

Я сама не могу себя простить.

– Что бы он ни сделал, – мягко говорит она, прерывая мои мысли, – и что бы ни сделала ты, это не имеет никакого значения, если вы сильно любите друг друга.

Ненавижу, когда она с такой легкостью угадывает мои мысли.

– Хочется верить, – разраженно бормочу я. – Тебя послушать, так все очень легко.

– Все легко, когда вы разбираетесь с проблемами вместе. Я хотела сказать, легче. Если действовать в одиночку, ничего не выйдет, поверь мне. Вы только больше ссоритесь.

– Пожалуйста, не читай мне нотации и не пытайся удержать, – шепчу я срывающимся хриплым голосом. – Нам нужно ехать, Фэйбл. Он может проснуться в любую минуту и поймет, что я ушла.

Подруга поджимает губы, заводит машину и съезжает с тротуара, медленно двигаясь по району, где я прожила чуть больше года. Когда я смотрю на проплывающие мимо дома, то чувствую, что подступают слезы, и я не сдерживаю их, позволяя им свободно течь по щекам.

– Почему, Джен? – Печальный голос Фэйбл заставляет меня повернуться и посмотреть на нее. – Почему уходишь, когда совсем не хочешь этого? Что не так с этим местом? У тебя есть я, Дрю, все, кто работает в «Квартале», и Колин. Мы все поддерживаем тебя и заботимся. Так почему ты уезжаешь?

Я впиваюсь пальцами в затылок, потирая свою глупую, красивую татуировку. Колин заботится обо мне. Может быть, даже любит меня. Но сможет ли он принять то, что произошло? Не знаю. Мы разделили с ним прекрасные моменты, но мы ни о чем не говорили.

Прежде чем я полностью отдам себя – и свое сердце – Колину, мне нужно убедиться, что он готов к этому. Я не думаю, что сейчас он готов.

Поэтому лучше закончить все сейчас, верно? Оставить его, прежде чем он разобьет мне сердце…

– Есть кое-что, что ты обо мне не знаешь, – признаюсь я Фэйбл дрожащим голосом. Мне нехорошо. Желудок неприятно сжимается, и хотя я почти ничего не ела со вчерашнего дня, я боюсь, меня может стошнить.

На мгновение, закрыв глаза и стараясь найти в себе силы и мужество, я стараюсь перестать плакать.

– В прошлом я делала нечто такое, чем не могу гордиться.

– Я думала, он знал, что ты была стриптизершей, – говорит она мягко.

Кивнув, я вытираю слезы, которые все еще текут по щекам.

– Было и еще кое-что, намного хуже. Отвратительные вещи, о которых я не могу сказать. – Я судорожно вздыхаю. – Настолько отвратительные, Фэйбл, что ты можешь возненавидеть меня. Я знаю, что он ненавидит.

Фэйбл съезжает с дороги и паркует внедорожник, а затем поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

– Что бы ты ни сделала, мне все равно. Меня это не волнует, потому что ты моя подруга, и я не стану тебя осуждать. Ты можешь рассказать мне все или сохранить свой секрет, я все понимаю и уважаю твое решение. – Она делает паузу. Ее взгляд полон нежности и искренней заботы, и от этого мне еще сильнее хочется плакать. Просто хочется упасть ей в объятия и наполниться ее силой. – Но если хочешь поговорить, я выслушаю тебя. Я хочу, чтобы ты знала это.

Я лишь киваю, потому что не в состоянии что-либо сказать, будучи растроганной ее добротой и готовностью помочь.

– Я позволяла мужчинам платить мне деньги за секс, – выпаливаю я, желая наконец снять тяжесть с души, рассказав ей правду.

Она не моргает, вообще никак не реагирует, хотя я вижу сочувствие в ее взгляде.

– О Джен…

– Не думай, что я не понимаю. Я просто шлюха. Я ни с кем не спала, но делала минет за деньги. – Я с отвращением качаю головой от осознания своего поступка. Я превратила себя в продажную девку. Мне так стыдно, что хочется заползти в какую-нибудь дыру и никогда не выползать оттуда.

– Ты сделала лишь то, что должна была, я уверена в этом.

Фэйбл тянется ко мне, и я наклоняюсь, позволяя обнять себя. Она прижимает меня покрепче, похлопывая по спине, и успокаивающе шепчет, когда я начинаю рыдать у нее на плече. Не могу поверить, что я так расклеилась, рассказав свой постыдный секрет.

Мне стало легче, я будто освободилась. Этот секрет так долго пожирал меня изнутри, что я совсем измучилась. Я думала, что все забуду, просто сотру из головы грязные воспоминания и сделаю вид, что никогда ничего не было.

Но это было. Я не могу это забыть. Все думают, вот я добрая, милая, чудная Джен, но все это обман.

– Не знаю, как Колин узнал об этом, но ему теперь известно и это, – выдавливаю я дрожащим голосом и качаю головой. – Ты бы видела, как он смотрел на меня. Словно я самая последняя тварь на земле.

– Сомневаюсь. Я видела, как он смотрит на тебя, и это больше похоже на то, что для него ты самая сексуальная и самая красивая женщина на земле, – возражает Фэйбл. – Он любит тебя, Джен. Должен любить. Я уверена, он сможет смириться с твоими ошибками и простить тебя.

– Сомневаюсь, – бормочу я, втайне мечтая, чтобы сказанное Фэйбл было правдой.

Мечтания удел глупцов. Это как раз про меня.