ГЛАВА 7 БОИ ПЛАНЕТАРНОГО ЗНАЧЕНИЯ - Звездный наследник - Игорь Гетманский - RutLib.com

ГЛАВА 7
БОИ ПЛАНЕТАРНОГО ЗНАЧЕНИЯ

– Значит так, слушай сюда, – говорил Ричард Томпсон, а сам быстро вырисовывал на листе бумаги прямоугольники и квадраты. – Вот это – космодром. Здесь – здание управления. От него к многоэтажкам идет довольно широкая пешеходная бетонированная дорога. По обе стороны от нее располагаются корпуса завода синтетической пищи, различных мастерских и лабораторий. Тебе надо пройти по ней около километра. В конце она взбирается на возвышенность и упирается в жилой массив. Корпус, где живут женщины, – самый дальний из всех, ты его найдешь легко, не ошибешься. Весь первый этаж в этом корпусе занимает столовая. В ней – твоя Шарлотта.

– Почему ты так уверен? – спросил я, вглядываясь в его чертеж.

– Потому что я здесь уже три месяца и знаю порядки. Все вновь прибывшие женщины несколько недель работают на кухне и в зале столовой в составе поварской бригады. Работа там несложная. Бригада обеспечивает загрузку киберов-поваров первичной синтез-пищей, задает программы меню, расставляет по столам обеденные приборы, сваливает грязную посуду в моечные машины, управляет уборочными роботами. Как видишь, деятельность чисто механическая и коллективная. Считается, что она способствует быстрейшей адаптации работницы в новой среде. После такой стажировки женщины распределяются на более ответственные работы. Так что Шарлотту Ньюмен ты со стопроцентной вероятностью найдешь в столовой.

Ричард Томпсон требовательно посмотрел на меня. Его взгляд был мне непонятен.

– Это хорошо… – неуверенно констатировал я.

– Что ты будешь делать дальше, Дэн? – строго спросил он.

– Рич, – растерянно начал я, – ведь как раз ты, вроде бы, должен…

– Да, – сказал он, – я знаю. Но то, чем я могу тебе помочь, потребует от тебя незаурядной выдержки и хоть немного актерского мастерства. Они у тебя есть?

Что мне оставалось ответить?

– Есть, конечно. Разве ты сомневаешься?

Ричард трагически-презрительно скривился и полез в нагрудный карман своего комбинезона. Достал оттуда сложенный вчетверо лист плотной зеленой бумаги, развернул его и положил передо мною на стол. Я взял лист в руки. Это оказался бланк запроса-обращения командира подразделения охраны к вышестоящему командиру об усилении команды либо определенным количеством человек, либо стрелковым оружием различного типа.

– На “бизоне”, как-никак, я был не последним человеком, майор все-таки, – сказал Томпсон. – А запросы такого типа не удовлетворяются по факту устного обращения. Обязательно фиксируются документально. Тот же порядок существует и на Пифоне. Начальник рабочей партии или командир боевого подразделения может обратиться к руководителю любой из команд, работающих на планете, и попросить в помощь технику или людей. Это норма в жизни колонистов всех планет, и это норма на Пифоне.

Ричард сел за стол и стал заполнять бланк запроса.

– Начальнику поварской бригады, – забормотал он, покрывая строчки бланка убористой рукописью, – от командира транспортного корабля “Бизон-200”… Так. Прошу вас освободить работницу вверенного вам подразделения Шарлотту Ньюмен от работы по кухне и направить ее вместе с моим курьером на вышеозначенный корабль для проведения уборочных работ в каютах личного состава сроком на двенадцать часов. Заранее благодарен. Полковник… Подпись неразборчива. Так, печать уже стоит. Готово!

Он протянул мне бланк запроса. Я недоверчиво взял его в руки:

– И ты считаешь, что главная повариха этому поверит?

– Она даже и не подумает о недоверии. За все время существования колонии здесь не было ни одного эксцесса. Ни бунтов, ни побегов, ни саботажа – никаких противоречий. Деятельное Слияние – эффективная штука. Все действуют заодно, в интересах “общего дела”. А приглашать женщин для уборки кают в кораблях здесь принято. И не для того, чтобы личный состав мог поглазеть на женский зад, обтянутый униформой: я уже говорил, что для обитателей Пифона половые оношения не существуют. А потому, что женские руки и женский глаз обеспечивают более тщательную и эстетически выверенную приборку кают.

– И начальницы отпускают своих подчиненных?

– Обязательно. Это правило хорошего тона. И практически оправданно. Потому что если бригаде поваров в будущем понадобится помощь мужчин, главная повариха обратится за ней на “Бизон-200”, и ей не откажут.

– Поня-атно, – удивленно протянул я. – Но почему этот твой полковник запрашивает именно Шарлотту Ньюмен?

– А потому, что он ее знал на Земле! И хочет перекинуться парочкой дружеских слов. Такие отношения здесь принимаются, и если в запросе написано конкретное имя, ничему не удивляются.

Я еще переваривал услышанное, а Томпсон уже напористо продолжал:

– Итак, ты – техник-курьер из транспортника “Бизон-200”. “Бизон” стоит рядом с “линкором”, около которого я тебя увидел. Если кто спросит, откуда, мол, и куда, – кивнешь в ту сторону. В здании управления на выходе из космодрома приложи руку к экрану на стойке робота-идентификатора. Он запомнит твои паппилярные линии и хиромантическую карту руки и пропустит назад беспрепятственно. Твоя рука – твой единственный документ. Другого у тебя не будет. Да он тебе и не нужен. Здесь ни у кого не спрашивают документы. А если спрашивают, то в случае явно неадекватного поведения контрагента и для того, чтобы отдать эти документы киберу-контролеру. Он сверяет их с данными всех обитателей Пифона. Если ты покажешь бумаги на имя Дэниела Рочерса, то робот после проверки выдаст ответ, что ты прибыл на планету Пифон тайно. Если покажешь мое удостоверение, он скажет, что ты пропал два дня назад, но – вот какая радость! – теперь нашелся. В любом случае тебя задержат и потребуют разъяснений. А это прямой путь к Деятельному Слиянию.

– Но как же мне уберечься от проверки?

– На Пифоне – около пяти тысяч человек. Здесь нет ни одного гения, который бы знал в лицо всех и каждого. Ты пойдешь в моем комбинезоне, в форме звездного десантника, – только перед выходом надо спороть майорские знаки отличия – и ни у кого не вызовешь подозрений. Единственный человек, которого тебе надо опасаться, – охранник в здании управления, который стоит рядом со стойкой идентификации. Космодром посещает ограниченное число одних и тех же людей, и, возможно, их лица ему примелькались. А твое будет для него новым. Если ему покажется в твоем облике что-то не так, он спросит у тебя документы. Поэтому проходи с естественным выражением лица, небрежно идентифицируйся, не задерживайся. И не смотри на него в упор. Скользи взглядом. Понял?

Я хотел было ответить, но он не сделал паузы и все так же напористо говорил:

– Связи у нас не будет. В пространственном “кармане” я не смогу тебя ни увидеть, ни услышать. А следовательно, если у тебя возникнут какие-нибудь проблемы, – не узнаю о них. По-существу, ты отправляешься на операцию без всякого прикрытия. Но я буду вас ждать и визуально отслеживать ваше появление перед звездолетами на экране внешнего обзора. – Он нервно постучал костяшками пальцев по столу. – Я надеюсь, что все пройдет хорошо. Тебе надо только беспрепятственно миновать охранника на выходе с космодрома и, когда пойдешь с Лоттой обратно, – на входе.

Он замолчал, вышел из-за стола и встал напротив меня.

– Ты в порядке?

– Да, – рассеянно ответил я. Меня вдруг охватило странное и сильное волнение, сродни страху. Как в юности, перед стартом на стометровку. А ведь я не должен был бояться, с удивлением прислушивался я к себе, ведь я иду к Лотте…

– Ты подготовил шприц со снотворным? – откуда-то издалека донесся до меня голос Ричарда.

Я встряхнулся.

– Да, Рич. Но я не понимаю, в какой момент мне его применять.

– В тот момент, когда доведешь ее до места. До наших звездолетов. Не волнуйся, Лотта с тобой пойдет. Без всякого подозрения и тревоги. Ваша встреча обрадует ее, если можно говорить о радости переживших Слияние… В общем, она будет удовлетворена. Она тебя прекрасно знает и уважает. Только забыла, какой ты в постели…

Я дернулся. Ричард замахал на меня руками:

– Прости, Дэн, но я должен был это сказать. Для того, чтобы ты не требовал от нее объятий и изъяснений в любви и преданности. Она пойдет с тобой с удовольствием, но лишь для того, чтобы пропылесосить твою каюту, равно как и каюты всех твоих коллег… Вот. Ты доведешь ее до нашего пятачка. Я увижу вас на экране, выйду из “кармана” и звездолеты материализуются прямо перед вами. Вот тут-то ты ее и коли, чтобы не было ни истерики, ни криков, ни визга. Я помогу тебе втащить ее на борт. После этого мы снова скроемся в пространственном “кармане” и приступим к реализации основного плана. – Ричард бросил авторучку на стол. – Все нужно сделать сегодня. Тянуть нечего.

Ричард помолчал, потом подошел к экрану внешнего обзора и ткнул пальцем в изображение здания управления. Само здание скрывалось за гигантскими телами космических кораблей, но его плоская крыша проступала за нагромождением антенн, узких игл корабельных метеоритных пушек, а также излучателей и радаров различной формы и высоты.

– У меня будет лишь один индикатор состояния твоих дел. Видишь триаду роботов-охранников наверху?

Я всмотрелся и увидел, что по крыше здания ползают три серых каплеобразных тела.

– Это очень простые машины. Сканирующие устройства и лазерные пушки на гусеничном ходу. Они контролируют всю видимую им местность, в том числе и воздушное пространство над космодромом. В случае возникновения аварийной ситуации поднимают тревогу. При этом ведут себя очень беспокойно, мечутся, как взволнованные собачки. Огонь открывают только по радиоприказу охранника. – Ричард уперся взглядом мне в переносицу. – Того самого, Дэн, которого тебе надо опасаться…

Я кивнул.

– Если роботы засуетятся или, не дай бог, начнут стрелять, я приду к тебе на помощь.

– Спасибо, – сказал я, но Ричард не слушал меня, а уже стягивал с себя комбинезон.

– Раздевайся.

Я не двинулся с места, а все стоял и пялился на экран внешнего обзора. Мною овладело какое-то неприятное оцепенение. Теперь я точно знал, что боюсь выходить из своего надежного убежища, лишаться поддержки Ричарда, заботливой распорядительности Ланца, беспрекословной исполнительности Торнадо. Одно дело тихонечко красться по ночному космодрому в надежде, что тебя никто не увидит. Совсем другое – посреди бела дня идти по вражескому лагерю у всех на виду и проворачивать авантюру, вероятность успеха которой не знает никто.

Но надо было решаться. Лотта. Меня ждала Лотта.

Ричард осторожно тронул меня за плечо:

– Дэн, не спи. Мы отдыхали достаточно. Уже рассветает. Через полчаса начнутся работы, и к кораблям пойдут сменщики ночных дежурных и рабочие команды. До этого момента мы должны проявиться в реальности Пифона, чтобы ты мог выйти. После того, как ты уйдешь, я снова нырну в “карман” и буду тебя ждать.

– Да, я готов.

Мы обменялись комбинезонами. Одеяние Томпсона было мне широко в плечах, а вот рукава – так коротки, что обнажали запястья.

– Ничего, Дэн. – Ричард срезал с формы знаки отличия, закатал мне рукава по локоть, а коротковатые штанины заправил в мои высокие пилотские ботинки. Критически оглядел меня и сказал:

– Ну вот. Теперь ты – техник транспортного корабля, лицо гражданское. У тебя нет воинских знаков отличия, и обувь вполне похожа на ту, что носит технический персонал. Тебя послал за Шарлоттой Ньюмен командир корабля полковник… Как бы его обозвать-то, а?

Я долго не думал:

– Рочерс, – сказал я.

– Точно, Рочерс! – обрадовался Ричард и тут же опять стал серьезным. – Запрос положил в карман? А шприц? Молодец. Револьвер возьмешь?

– Нет, – ответил я.

– Правильно. Целее будешь. – Он подошел ко мне и обнял за плечи. – Ну, удачи! И возвращайся скорей вместе со своей женщиной.

Я прошел в контрольную камеру и услышал, как Томпсон приказывает Ланцу выключить встроенное оборудование.

Бледно-розовое солнце Пифона показалось из-за крыши здания управления и его лучи заиграли на серебристых плоскостях конструктивных выступов и внешнего корпусного оборудования космических кораблей. Я осторожно ступил с трапа на бетон космодрома и огляделся.

С трех сторон ко мне подступал стальной город. Строения в этом городе были разной высоты и архитектуры. Как правило, преобладали длинные сигарообразные конструкции высотой с пятиэтажный дом. В разных местах города высились несколько громад “линкоров”, их ромбовидные верхушки подпирали небо, а видимые части корпусов имели такую сложную форму, что подобрать ей название было невозможно. Город пересекали широкие прямые улицы. Одна из них начиналась в пятидесяти метрах от меня и вела прямо к зданию управления. До него было метров пятьсот.

Я собрался, принял бесстрастное выражение лица и сосредоточенно зашагал к выходу с космодрома.

Я шел по проходу между кораблями и незаметно глядел по сторонам. И видел, как в них открываются входные люки, опускаются трапы, и люди с серыми после бессонной ночи лицами выходят на свежий воздух и жмурятся на солнце. Ночные дежурные встречали сменщиков и рабочие команды.

Внезапно впереди раздались голоса. Я посмотрел вдоль прохода и увидел, как из здания управления выходит группа людей в форменной одежде космических транспортников. Люди немного постояли около дверей, ожидая отставших, потом прозвучала негромкая команда, и вся группа двинулась мне навстречу. Первым моим желанием было свернуть в сторону и спрятаться за посадочную опору ближайшего звездолета. Но потом я сообразил, что в утренний час выхода на работу я столкнусь с десятком таких групп. И если я хочу добраться до Лотты, то должен перестать психовать.

“Ты только что заступил на смену, жалкий техник с обвисшей на плечах униформой, – сказал я себе, – и тебя послали за какой-то женщиной в столовую. Это надо для общего дела. А раз так, то ты спокойно, неспешно, но сосредоточенно выполняешь свою работу. Иди, работяга!”

Я встретил серьезные внимательные взгляды встречных транспортников и спокойно и молча кивнул в знак приветствия. Отшагнул в сторону и благополучно с ними разминулся.

Когда я подходил к совершенно глухим пластиковым дверям Центральной, из них вываливалась следующая большая порция колонистов-пифонцев. Минуту-другую в здание хода не было. Я с облегчением отошел в сторону и закурил. Перед тем, как показаться на глаза охранника, мне нужно было немного прийти в себя после первых шагов в моем дерзком демарше.

Пока я стоял, с жадностью затягиваясь дымом первой в это утро сигареты, отметил, что двери Центральной имеют не только замок. Зачем-то они были оснащены и здоровенным стальным засовом. Он смотрелся на них странно – как значок шерифа на смокинге светского ловеласа.

Перекур оказался очень кстати. Как только команда прибывших пифонцев отошла от здания, из бокового прохода между кораблями показались несколько человек в униформе разного покроя и цвета. Очевидно, это были ночные дежурные с кораблей, только что сдавшие смену. Они прошли мимо меня к дверям здания управления. А я тут же бросил сигарету и тихонько пристроился к ним сзади.

Помещение со стойкой робота-идентификатора и охранником представляло собой небольшой светлый зальчик с широкими стеклянными раздвижными дверями по другую сторону контрольного поста. Сквозь стекло была видна залитая солнцем бетонировааная площадь и отходящая от нее ровная дорога. По дороге к зданию подходила еще одна группа людей.

Я бросил быстрый взгляд на охранника. Это был молодой невысокий парень с маленьким аккуратным личиком. Его небольшие серые глаза жестко и пытливо смотрели на проходящих мимо людей.

Я опустил взгляд. Дело было плохо. Такие пацаны обычно здорово комплексуют из-за роста. И компенсируют мнимый недостаток игрой в крутого профессионала. Но существуют ли у переживших Слияние комплексы? Судя, по тому, ответил я себе, как он ест глазами людей, – существуют…

Мне повезло. Парни, что шли передо мной, видимо, приятельствовали со стражем космодрома. Они обступили его, обменялись с ним рукопожатиями и о чем-то заговорили. Это было бы очень похоже на дружескую беседу, если бы не совершенное отсутствие эмоций на молодых лицах. Отсутствие каких бы то ни было эмоций и ни одной улыбки…

Впрочем, мне было на это наплевать. Я быстро положил руку на экранчик стойки идентификатора, услышал писк, разрешающий пройти контрольный пост, и быстро миновал опасно-бдительного охранника.

Когда я вышел на улицу, радость удачи омрачал вопрос: “Как мне действовать, когда я и Лотта будем входить на космодром?” В поисках ответа я сначала похлопал себя по груди и нащупал в кармане шприц со снотворным. Потом сжал правый кулак и критически осмотрел его. При плохом раскладе годилось и то, и другое. Но так хотелось надеяться на лучшее!

Я прикурил сигарету, решительно растолкал плечами небольшую встречную толпу гражданских пилотов и быстро зашагал по дороге к многоэтажкам.

Огромную стерильно чистую столовую обслуживала бригада из ста женщин. Эту цифру мне назвала бригадир поварих – дородная, грудастая, но очень серьезная молодуха с рыжими в золотую крапинку глазами, которым так не шло выражение озабоченности и деловитой строгости. На Земле, подумал я, она была первой девкой на селе, секс-символом аграриев, а здесь…

“Как же ты попалась-то, милая? – посочувствовал я сельской приме. – Небось, плыла себе в “тихоходе” по просторам Космоса на межпланетный съезд по обмену опытом выращивания овощей в тепличных условиях – тебя и сцапали пифонцы. Вот беда-то. Но ничего, я тебя вытащу, ты только отдай мне Лотту”.

Молодуха строго прочла зеленую бумагу с запросом, потом скользнула по мне ничего не выражающим взглядом и громко крикнула в полутемный провал зала кухни:

– Мисс Ньюмен! Ньюмен! Подойдите ко мне!

Лотта вышла из-за стандартного барьера, разделяющего комплекс автоматов-раздатчиков и зал столовой. Я впился в нее взглядом.

На ней были ослепительно-белые халат и косынка. Бледность щек и отрешенное спокойствие в глазах вкупе с постным нарядом навевали ассоциации с женским средневековым монашеством. И в то же время, несомненно, общую гармонию непорочности во плоти нарушали прекрасные колени, выглядывавшие из-под полы явно укороченного Лоттой халата, высокая грудь и сексуально-осиная талия, кокетливо стянутая бельевой веревочкой.

Моя Лотта, даже оболваненная Слиянием, своей женской натуре не изменяла.

Я пожирал ее глазами и еле сдерживался, чтобы не кинуться навстречу с распростертыми объятиями.

Не глядя на меня, она подошла к бригадиру и сказала:

– Я вас слушаю.

Мужчина в мешковато сидящей десантной форме, что стоял рядом с главной поварихой, ее не интересовал и не мог быть удостоен даже беглого взгляда. Она просто не увидела меня. Я растерянно перетопнулся на месте.

Бригадир поварской бригады кивнула на меня и сказала:

– За вами пришел курьер с корабля “Бизон-200”. Вы должны провести там уборку жилых помещений. На двенадцать часов вы поступаете в распоряжение командира корабля полковника… Э-э… – Она непонимающе ела глазами зеленую бумагу.

– Рочерса, – подсказал я.

Лотта резко повернула голову ко мне. Я, наконец, проявился в окружающей ее действительности.

– Дэнни… – выдохнула она. И я увидел, как в глубине ее безумно красивых бирюзовых глаз плеснулась бешеная радость. Да, да, бешеная! Потому что именно так умела когда-то радоваться амазонка Шарлотта Ньюмен.

А может, мне это только показалось. В следующую секунду ее лицо уже было вежливо-внимательным, уголки губ кухарки Ньюмен раздвинулись в подобие улыбки и она протянула мне руку:

– Здравствуй, Дэниел. Вот мы и снова встретились.

Я скомкал свою горечь и жалость, затолкал их куда-то в область копчика и с таким же вежливым вниманием пожал узкую холодную ладонь моей бедной дивы.

– Вы знакомы? – равнодушно спросила главная повариха.

– Да, – ответила Лотта, всем корпусом поворачиваясь к ней. – На Земле мы были коллегами.

– А-а, – бесстрастно откликнулась молодуха с рыжими глазами и больше ничего не сказала. Я понял ее. “Коллеги? Обычное дело. Здесь, на Пифоне, полно бывших колег”. – Ну, мисс Ньюмен, можете идти. Вечером возвращайтесь в общежитие.

Я бесцветным голосом сказал “спасибо”. Не глядя на Лотту, развернулся и двинулся к выходу из столовой. Я знал, что теперь Лотта будет идти за мной как привязанная.

Почти не разговаривая, мы спустились с возвышенности к корпусам завода синтетической пищи и механических мастерских и вышли на финишную прямую. Впереди показалось здание управления. Дорога к нему была асолютно пуста: все работающие на космодроме к этому часу уже были на своих рабочих местах.

Это никуда не годилось. Я надеялся, что мне улыбнется удача так же, как и на выходе с космодрома: я и Лотта минуем остроглазого охранника за спинами каких-нибудь болтунов. Не получалось. Я оглянулся. За нами никто не шел.

– Ты что-то забыл, Дэниел? – заботливо спросила Лотта. Оглядываться на Пифоне – это было ненормально. Кукла по имени Шарлотта отреагировала мгновенно. Я посмотрел на нее прозрачным взглядом и ничего не ответил.

Мы подходили к стеклянным дверям здания управления. Низкорослый аккуратный охранник развернулся к нам и уставил в меня свои поганые бельма. Я скользнул по нему равнодушным взглядом. “Здесь спрашивают документы только в случае явно неадекватного поведения контрагента”, – прозвучал во мне голос Томпсона.

Двери раздвинулись. Я взял Лотту под локоть и пропустил вперед. Белый халат и спокойное бледное лицо работницы столовой стали наплывать на охранника.

Он заложил руки за спину и отвернулся.

“Проехали!” – ударила радостная мысль. Лотта положила ладонь на экран стойки идентификации. Я бесшумным, бестелесным призраком стоял у нее за спиной. Мне казалось, что я разучился дышать, и ноги мои висят в воздухе в нескольких сантиметрах над полом.

Стойка идентификации чуть слышно мерно гудела под ладонью Лотты.

Я начал считать секунды. Одна, две, три… Почему на выходе с космодрома я не засек время идентификации?

Охранник неторопливо повернулся к нам лицом и уперся взглядом в Лотту… Раздался разрешительный писк. Белые халат и косынка проплыли вперед и пересекли невидимую границу контрольного поста. Не мешкая, я положил руку на стойку и опустил взгляд.

И здесь краем глаза я увидел, что охранник подался вперед и сделал шаг по направлению к Лотте. Внутри меня пронесся легкий тошнотный бурунчик. Я поднял голову. Молодой страж вытянул указательный палец в сторону Лотты, и на его лице появилась тень улыбки:

– Простите… Вы мисс Ньюмен?

Я стиснул зубы и прижал ладонь к экрану стойки так, что стекло опасливо заскрипело.

– Да, я мисс Ньюмен, – удивленно обернулась к парню моя Лотта. – Вы меня знаете?

– О, да! – Парень подошел к ней и протянул руку. – Грей. Сержант Грей Стилсон. На Земле я смотрел все передачи с вашим участием. Мне очень нравились “Загадки уходящего века”, “Монстры не спят”… И я всегда смеялся, когда вы выступали в “Идиотских историях”, мисс Ньюмен.

Я заорал мысленно так, что, казалось, камни здания управления возопиют мне в ответ. “Кто сказал, что на Пифоне не существует отношений полов, Рич?! – забился во мне дикий вопль. – Кто это сказал?! Посмотри, он же влюблен в нее!”

– Честно сказать, – проговорил парень, сжимая руку теледивы Ньюмен, – вы мне очень нравитесь…

“Тьфу! Лотта! Будь проклята твоя работа!” – заговорил я стихами, так велико было мое возмущение.

– …как телеведущая. Я очень рад с вами познакомиться. – Парень фиксированным кивком головы выразил свое почтение. Здесь стойка идентификации запищала, и я с облегчением прошел пост и встал рядом с Лоттой. Парень не удостоил меня взглядом, – что было просто изумительно! – а все смотрел на предмет своего обожания. Теледива со спокойной улыбкой принимала знаки ненужного ей мужского внимания.

Я деликатно тронул Лотту за локоть и тихо сказал:

– Нам пора, мисс Ньюмен.

Лотта раздвинула уголки рта в вежливую улыбку, обращенную к восхищенному поклоннику, и направилась к выходу. Я двинулся за ней.

Охранник подался за нами:

– А куда вы следуете, мисс Ньюмен?

Она остановилась и повернулась к нему:

– На корабль “Бизон-200”. Для производства работ по уборке жилых помещений.

– О-о! – Парень снял с пояса рацию. – Это же довольно далеко! Вы можете заблудиться! Я распоряжусь, чтобы вас встретили.

Он не знал, чем ей угодить! И творил глупость: ведь рядом с ней стоял сопровождающий!

– У мисс Ньюмен уже есть сопровождающий, – ледяным тоном уронил я. – Она доберется до места без всяких проблем.

Парень смерил меня жестким взглядом. Наши глаза встретились, и я вдруг понял, что в эту секунду он возненавидел меня. За то, что я не дал оказать услугу его кумиру.

Боже, подумал я, да он ненормальный по меркам Пифона! Здесь есть только “общее дело” – никаких кумиров, никаких симпатий, никакой ненависти! Ему, наверно, попался какой-нибудь дохлый кальмар, мелькнула мысль. Деятельное Слияние дало сбой. В общем-то, обычное дело, в семье не без урода…

Но почему именно я должен все это расхлебывать?

Я как мог выдерживал взгляд охранника, а сам панически осознавал, что нахожусь в цугцванге. Любой мой следующий ход вел к поражению. Если я ему позволю связаться с “Бизоном-200”, то мой обман раскроется через минуту его радиообщения. Если же буду настаивать на своем и потащу за собой Лотту, он вцепится в меня и начнет разбираться с моей личностью.

Он уже вцепился… “Монстры не спят”!

– А вы космический пилот “Бизона-200”? – спросил парень, разглядывая следы от споротых нашивок Томпсона. Я очень хотел думать, что это еще не являлось проверкой. Охранник просто собирался унизить меня перед Шарлоттой. Это было мне на руку, и я подыграл ему.

– Нет. Я техник низшего разряда, – ответил я, отчеканив последние слова. – Ремонтирую вспомогательных роботов второго порядка. Меня попросили провести мисс Ньюмен к нашему кораблю.

– Почему вы не в форме гражданского техперсонала?

– Мой комбинезон – не форма, а исключительно рабочая одежда. “Сэконд хэнд”, если вас интересует. Со склада корабля. Я был направлен за мисс Ньюмен непосредственно с рабочего места. Мы можем быть свободны? Нас ждут на “бизоне”.

И тут случилось то, к чему, собственно, все и шло с момента, как парень заговорил с Лоттой.

Он спросил мои документы.

Вряд ли я вызвал у него подозрения. Во всяком случае, мне так хотелось думать. Скорее всего, он просто был упрямый, как баран, и решил сыграть свою роль преданного поклонника до конца. Преданные поклонники заботятся о своих кумирах, сдувают с них пылинки. Мисс Ньюмен не должна ходить по почти пустому космодрому с незнакомыми малоприятными типами, одетыми в “сэконд хэнд”. Она должна ходить с теми, кого этот парень знает, и, если надо, достанет из-под земли.

– Ваши документы, – сказал он и протянул ко мне свою маленькую сухую ручку.

Все во мне заклокотало от ярости. И одновременно сжалось в страшном напряжении.

Я не подал вида и с ухмылкой пожал плечами:

– Они на корабле, знаете ли. Когда вас срывают с работы и срочно куда-то гонят, как-то забываешь взять с собой корочки.

Лицо парня прояснилось. Он бросил на Лотту торжествующий взгляд.

– Ну что ж, – приосанившись, буркнул он. – Тогда пока задержитесь. Я свяжусь с “Бизоном-200” и проверю, тот ли вы, за кого себя выдаете.

Он затыкал пальцем в клавиатуру рации. Я понял, что он набирает название корабля – “Бизон-200”. После этого рация автоматически свяжет его с корабельным дежурным и…

Пиши пропало.

С этим надо было кончать. Я бросил взгляд за стеклянные двери. По дороге к зданию управления приближались две фигуры. До них было метров сто. Через пару минут они будут здесь.

Я выпустил на волю ярость и напряжение, которые только что с таким трудом пытался унять, сделал один длинный шаг к ненавистному мне охраннику и изо всех сил заехал ему между глаз. Удар получился. Парень отлетел к стене, ударился об нее головой и безвольно сполз на пол.

И с этого момента все завертелось с неимоверной быстротой.

Я кинулся к Лотте – она стояла, прижав руки к губам, и с ужасом смотрела на меня. “Будто в первый раз видит, как я морды бью!” – пришла раздраженная мысль. Я схватил ее за руку и выкрикнул в лицо то, что казалось мне единственно верным, чтобы заставить ее идти со мной.

– Это измена, Лотта! – закричал я. – Измена общего дела! Скорей на корабль! Надо поднять тревогу!

Я ударом ноги распахнул двери, ведущие на космодром, и вытянул Лотту из здания. Она не сопротивлялась. На ее лице теперь была только растерянность. Косынка сбилась на ухо.

– Дэн, что происходит? – слабо вскрикнула она. Но я не слушал ее. Я запирал дверь на стальной засов. А как только сделал это, крепко взял ее под руку и зашипел:

– Идем скорее! А то будет поздно!

Она испуганно охнула, и мы ходко зашагали по проходу между кораблями. От моих звездолетов нас отделяли пятьсот метров. Нам нужно было пройти быстрым шагом всего пять-семь минут. Всего пять минут, но так, чтобы нам никто не мешал!

Мы прошли метров двести и были уже почти на середине пути от здания управления до поворота к моим звездолетам, когда над космодромом завыли сирены. Тревога!

Низкорослый охранник оказался крепким орешком. Он очень быстро очухался от нокаута и поднял тревогу. А может быть, его привели в чувство те двое, что подходили к зданию. Я представил, как они поддерживают его за плечи, а он по рации отдает распоряжения роботам-охранникам, что ползают по крыше здания. Эти роботы вполне способны определить нарушителей по устному описанию визуально – хотя бы по тому, что на Лотте белый халат и косынка.

Я резко остановился. Надо было сворачивать под днища кораблей. Но я боялся это делать. Через минуту все экипажи и технический персонал звездолетов будут знать наши приметы. И идти мимо входных люков, каждый из которых может открыться и вывалить перед нами дюжину здоровых парней, – было смерти подобно.

– Что, Дэн? – растерянно спросила Лотта. – Почему подняли тревогу?

– Быстро снимай халат и косынку и бежим! – приказал я. – На космодроме бунт. Нам надо скорее укрыться на корабле.

Я забыл, с кем имею дело! С зомбированной куклой по имени Шарлотта! Мне нельзя было приказывать ей избавиться от халата! Это было слишком необычно!

Глаза Лотты сузились и потемнели. Губы сжались в узкую полоску.

– Мне все это не нравится, Дэниел! Причем тут халат? И зачем ты ударил охранника? – Она уперла указательный палец мне в грудь. – Ты говоришь “измена”? А не ты ли изменяешь общему делу?

От здания управления раздалось беспорядочное громыхание. Кто-то ломился в запертую на засов дверь. Мы уже полминуты стояли посреди улицы-прохода. А за эти полминуты роботы-охранники приступили к визуальному поиску описанных им злоумышленников, ревели сирены, поднимая обязательный для всех космодромов отряд быстрого реагирования, корабли вступали в режим открытого радиообщения…

Вражеское кольцо вокруг нас стремительно стягивалось в удавку…

“Когда-нибудь, Лотта, – зло подумал я, запуская руку в карман со шприцем, – когда-нибудь я припомню тебе твою бурную речь. Припомню, какая ты была дура! Такое забывать нельзя. Припомню. Если мы выберемся отсюда!”

Я схватил Лотту за запястье вытянутой ко мне руки и вывернул ее. Лотта вскрикнула, дернулась, еще громче вскрикнула от боли и повернулась ко мне спиной. Ровно одно мгновение я колебался, глядя на нежный изгиб ее лебединой шеи…

Я любил эту шею. Я не мог ранить ее.

Я глубоко вдохнул и всадил в плавную белую линию шприц со снотворным.

Лотта всхлипнула и перестала сопротивляться. И прежде чем обмякнуть в моих руках, вдруг тихо спросила своим обычным, таким мелодичным, таким нежным голосом:

– Зачем ты это делаешь, Дэнни?

Я заскрипел зубами.

– Будь оно все проклято! – вскричал я. – Будь оно проклято, Лотта, если я должен делать с тобой такое!

А потом подхватил ее на руки и пошел по проходу к своим звездолетам. Так быстро, насколько хватало сил.

Но время было упущено.

Я сделал еще шагов пятьдесят и вдруг почувствовал, как в мою спину упирается дуло оружия. Ощущение было не физическим, но настолько реальным, что я остановился и оглянулся.

Три робота-охранника подползли к краю крыши здания управления, стволы их лазерных пушек были направлены прямо на меня. Один из них проревел:

– Вы обнаружены. Прекратить движение. Стоять на месте. При нарушении приказа стреляю без предупреждения.

Сквозь вой сирены до меня донесся характерный треск. Дверь здания управления слетела с петель, и в образовавшийся проем теперь беспорядочно ломились дюжие парни в десантной форме. Отряд быстрого реагирования, отстраненно подумал я. Откуда только взялись, Ричард о них ничего не говорил…

Я перехватил Лотту поудобнее. Ее голова безвольно упала мне на плечо, и маленькая слезинка выкатилась из-под прикрытого века…

И здесь я перестал полноценно воспринимать реальность. Он, этот безумный мир, свернулся для меня в одну слезинку моей женщины. И еще только в одну мысль – ту, что мне надо идти. Как бы там ни было, кто бы ни кричал у меня за спиной, кто бы в меня не стрелял – надо просто идти. Наверно, то была правильная свертка реальности. Очень правильная. Потому что ничего другого я делать и не мог – только смотреть на эту вот Лоттину слезинку и идти…

– Ничего, Лоттик, ничего, – тихо сказал я ей. – Спи, любовь моя. Я же говорил тебе, что мы будем вместе. – И зашагал дальше.

– Стоять! – донеслись до меня крики десантников. – Стоять, мать твою, стрелять будем!

Нас разделяли двести метров. Они могли бы не кричать, подумал я. Даже в полной амуниции и с оружием они покроют расстояние между нами за двадцать секунд. Я снова оглянулся. Команда десантников почему-то не спешила вдогонку за нами. Солдаты сгрудились возле здания и смотрели нам вслед.

Я не позволил себе удивляться, мне надо было идти. Пройдя еще несколько шагов, я понял, в чем дело.

За спиной раздалось зловещее шипение, и в десяти метрах передо мной полыхнули два ослепительно-белых языка пламени. Я зажмурился от нестерпимо-яркого света. Волна горячего воздуха опалила мне лицо. Но я не остановился, а когда снова получил возможность смотреть на мир, увидел, что подхожу к двум глубоким воронкам. Бетон в них был раскален докрасна.

Роботы-охранники начали вести заградительный огонь.

Десантники опасались стрельбы роботов, поэтому и не побежали за мной. Но были уверены, что разряды лазеров остановят меня.

Я перешагнул через воронки и двинулся дальше.

Тяжесть тела Шарлотты не отнимала у меня силы, а делала меня другим. Более основательным, что ли. Я внимательно глядел вниз перед собой и спружинивал ногами на неровностях бетона, чтобы Лоттина голова не упала у меня с плеча и не запрокинулась. Если бы такое произошло, Лотте было бы неудобно. И еще я следил, чтобы слезинка не скатилась с ее щеки, а оставалась у меня перед глазами. И еще я тщательно считал шаги, потому что знал, что их, этих шагов, оставалось сделать совсем немного – четыреста или пятьсот.

Я шел с Лоттой на руках, а перед нами периодически вспыхивал белый огонь лазерных разрядов и опалял мне сетчатку. Слезы текли у меня из глаз, но я каждый раз после очередного залпа открывал их и перешагивал через воронки, и сквозь бешеное верченье радужных кругов перед зрачками смотрел вперед, и видел, что улица стального города, по которой мы шли, бесконечна. И тогда я переводил взгляд на Лоттину слезинку, и еще – на ее колени, выглядывавшие из-под укороченного ею халатика.

И мне не давало покоя ее прекрасное колено, и второе ее прекрасное колено тоже не давало мне покоя…

А когда я услышал, что парни за спиной все-таки решились кинуться за нами вдогонку и застучали сапогами, то понял, что не отдам Лотту никому. Пока буду жив – не отдам. Я знал, что через десять секунд осторожно опущу ее на землю и развернусь к этим долболомам, к этим людям, которые уже и не люди вовсе, и вцеплюсь одному из них в глотку. И им придется убить меня, чтобы закончить эту бездарную историю…

Но, пока жив, я им Лотту не отдам.

Я начал отсчет секунд.

Топот ног за спиной становился все громче и громче…

Наверно, я действительно здорово отключился от реальности – такой, какая она была во всей ее полноте. Восприятие мое было избирательным. Я слышал вой сирен, крики за спиной, рев роботов, морщился от ослепительных вспышек лазерных разрывов… Я пропускал в себя только то, что угрожало жизни Лотты и моей жизни. Но восприятие это было ущербным, и поэтому я упустил существенное…

Внезапно крики за спиной смолкли, и сменились на изумленные и испуганные возгласы. Я не обратил на это внимания и продолжал идти. И когда осознал, что не слышу устрашающих призывов роботов-охранников, а через несколько шагов понял, что они больше не собираются стрелять, поднял голову.

В сотне метров от меня в конце улицы-прохода стояла огромная фигура Торнадо. Он был неподвижен, но окна-фотоэлементы его глаз зловеще вспыхивали черными огнями, а лазерные пушки неимоверного калибра двигались в кавернах корпуса, как живые.

От неожиданности я замер на месте. Как я мог не услышать приближения суперкибера?! Ведь он, когда шел мне навстречу, наверняка перепугал весь космодром! Я не стал раздумывать над этой загадкой, потому что ясно – как никогда ясно! – понял, что я и Лотта спасены. И поэтому, надсаживая голос, заорал на весь белый свет:

– Торнадо!

– Я с вами, мистер Рочерс, – прогрохотал кибер, и его бас перекрыл занудный вой аварийных сирен. – Проходите в звездолет, я позабочусь о вашей безопасности.

С этими словами он вытянул манипуляторы-руки вперед, и из них вылезли стволы лазерных орудий малого калибра. А в следующий миг мне заложил уши ужасный грохот, а мои бедные глаза уже в который раз зажмурились от созерцания бешеного всплеска лазерных вспышек.

Торнадо ударил по моим преследователям из всех четырех стволов. Автоматически отвернувшись от источника невыносимого света, воя и грохота, я открыл глаза и увидел, что все три робота-охранника на крыше здания управления превратились в оплавленные металлические горбы. Перед группой десантников, которые преследовали меня, бесновалась стена из белых молний.

Не теряя ни минуты, я прижал к себе Лотту так крепко, как только мог, и побежал к Торнадо. Сто метров, боже мой, сто метров! Как часто в университете я бегал стометровки! Я никогда не проигрывал. Ни один из моих соперников не получил шанса обогнать меня на этой дистанции. Мне иногда казалось, что если бы тогда я догадался побежать наперегонки с мастером спорта, то обогнал бы его и сдал бы мастерский норматив…

Стометровка на планете Пифон оказалась самой тяжелой в моей жизни. Потому что я бежал с Лоттой на руках. И бежали мы наперегонки со смертью. Теперь, когда Торнадо даровал нам надежду на спасение, мне стало по-настоящему страшно. Запаниковавшие под напором суперкибера десантники могли открыть беспорядочный огонь вдоль прохода наугад. В нас могли стрелять снайперы из какого-нибудь корабля. Нас могли перехватить на подходе к звездолетам.

Скорее, скорее, пока Торнадо играет свой блестящий бенефис!

Заходясь хриплым дыханием, пошатываясь от усталости, я пробежал между массивных ног суперкибера и оказался на перекрестке улиц-проходов между кораблями. И увидел свои звездолеты. Ричард уже вышел из режима “Уйти, чтобы остаться”, и мои маленькие корабли стояли совсем близко слева от нас, нетерпеливо задрав к небу тупые носы. До них оставалось пятьдесят метров.

Прежде чем ринуться к звездолетам, я – как будто меня кто-то подтолкнул – посмотрел направо. И мое прерывистое дыхание окончательно сбилось. С дальнего конца космодрома в небо тяжело поднимались два корабля – “звездный десант” и “линкор”. Оказавшись над космодромом, они ладно сманеврировали и с двух сторон улицы-прохода поползли по направлению к Торнадо.

Он стоял на перекрестке и был у них как на ладони. Впрочем, так же, как Лотта и я.

Я из последних сил ринулся к звездолетам. Но на полпути остановился и крикнул:

– Торнадо! Взлетай!

Я знал, что успешно противостоять самонаводящимся ракетам военных кораблей суперкибер может только в воздухе.

Торнадо уже увидел и в полной мере оценил опасность. Он прекратил долбить лазерными разрядами бетон перед носами десантников и развернулся к налетающим на него кораблям.

– Я вас прикрою, сэр. Уходите. – прогрохотал он.

Какая программа работала в нем в тот момент? Какая, если приказ хозяина номер один им должен был выполняться беспрекословно?

Из спины Торнадо вырвались языки желто-красного огня, и в небо вертикально выстрелили две “сигары”.

– Я вас прикрою, сэр, – еще раз бесстрастно повторил он. – Уходите.

“Сигары” достигли высоты, на которой находились “звездный десант”и “линкор”, опрокинулись горизонтально, разделились и устремились каждая к своей цели-кораблю. Я завороженно следил за их движением. Одна из “сигар” была сбита встречной ракетой на подлете к “звездному десанту”, вторая была сожжена на полпути к “линкору” перекрестными лучами лазеров.

Корпуса обоих кораблей озарились ярко-желтыми вспышками ответных выстрелов.

Я развернулся и со всех ног бросился к звездолетам. Серия взрывов страшной силы прозвучала у меня за спиной, ударная волна толкнула вперед и чуть не сбила с ног, волосы на затылке затрещали, опаленные огнем.

До входного люка звездолета Ланцелотта осталось каких-то двадцать шагов. Я уже не бежал – брел, бессильно волоча ноги. Руки мои занемели и разгибались в локтях. “Еще чуть-чуть, – говорил я себе. – Только не урони Лотту!” И кое-как переставлял ноги. И гнал, гнал от себя вопрос, который отдавался болью в моем надорванном сердце.

“Что с Торнадо?”

Когда из звездолета выскочил Ричард Томпсон, принял у меня Лотту и побежал к трапу, я остановился. Покачиваясь, развернулся на 180 градусов.

И встретился глазами с Торнадо.

Он с м о т р е л на меня. Смотрел, как человек.

Его ноги были оторваны, и поэтому, чтобы удержаться в вертикальном положении, он уперся левым манипулятором-рукой в землю. Правый манипулятор был изуродован: от него осталось только плечо. Суперкибер продолжал вести бешеный огонь из своих корпусных пушек, и из его спины одна за другой вылетали “сигары”. Но он уже не отслеживал результаты своей стрельбы. Потому, что как никто другой, понимал: его оружие против огневой мощи и защиты двух боевых кораблей ничего не значит.

Он смотрел на меня. В его огромных прямоугольных глазах отражалась моя фигура, и спина Ричарда, и звездолеты. И в этих глазах я вдруг прочел чисто человеческую спокойную радость. Он смотрел и видел, что все целы, что цель его отчаянного сопротивления достигнута.

“Я вас прикрою, сэр. Уходите”…

А может быть, он прощался с нами?

Я с горечью, с больной и бессильной горечью разразился самыми последними ругательствами. И прощально махнул ему рукой.

Следующий ракетный залп опрокинул Торнадо на спину, и адово облако огня и дыма поглотило его.

Когда я проковылял в зал звездолета, Томпсон уже сидел за пультом управления Ланцелоттом и, отчаянно плюясь и ругаясь, стучал по клавиатуре. На экране внешнего обзора были ясно видны останки суперкибера и над ними – две огромные туши “звездного десанта” и “линкора”. Они надвигались на нас.

Томпсон увидел меня и, вращая глазами, заорал:

– Все сейчас полетит к чертям, Дэн! Стартуем немедленно! Командуй!

– Где Лотта? – прохрипел я.

– Иди ты со своей Лоттой! Она в бытовом отсеке, на диване, спит! Я пристегнул ее ремнями безопасности, никуда не денется! Давай команду на взлет, Дэн! Мы не можем нырять в “карман”. Нас обложат со всех сторон, и мы будем торчать здесь до скончания века! Командуй!

Только теперь до меня дошло, что раз я вступил на борт звездолета, Ланцелотт и Терминатор подчиняются только мне.

– Ланц, Терм! – обессиленно прокричал я. – Стартуем в режиме аварийной срочности! – И упал в кресло рядом с Ричардом. Он встал и туго притянул меня страховочным ремнем к спинке моего сиденья. Потом сел и пристегнулся сам.

– Так вернее, – пробормотал он. – А то сейчас такое начнется – костей не соберешь.

Двигатели заверещали на самой высокой ноте, меня вдавило в кресло, плечи задрались, а перед глазами поплыли красные круги. Но я не отводил глаз от экрана внешнего обзора и видел, как в считанные секунды космодром превратился в маленький пятачок, а корпуса поднятых над ним боевых кораблей – в двух маленьких безобидных мух.

Я с трудом повернул голову к Ричарду.

– Они достанут нас ракетами, – сказал я. – Мы не уйдем.

– Ерунда! – Ричард даже во время взлетного ускорения не отлипал от клавиатуры и продолжал набирать какие-то команды. – Я уже все подготовил. Передай мне управление звездолетами и генераторами. Ты совершенно недееспособен, а я знаю, что делать.

Я беспрекословно отдал Ланцу и Терму соответствующие команды. А пятачок космодрома на экране уже превратился в копейку. Я всмотрелся в нее: от копейки оторвались две черные точки и стали быстро расти, приобретая форму космических кораблей.

– Они настигают нас, Рич. Сейчас начнут стрелять.

– А ты думал! – азартно сверкнул глазами майор Томпсон. – Конечно начнут. Только вот чем кончат!

Он ударил по клавише ввода данных и немедленно скомандовал:

– Ланц! Включить встроенное оборудование!

Через секунду раздался ответ:

– Встроенное оборудование готово к работе, сэр.

Я неотрывно смотрел на фигурки кораблей, которые росли и росли и стали уже такого размера, что я мог разглядеть на их пока миниатюрных корпусах крошечные отверстия открытых ракетных шахт. У меня оставалась только одна надежда. На то, что пифонцы не будут нас уничтожать немедленно, – ведь они опять обнаружили звездолет с генератором Уокера! – а постараются загнать нас в угол и уговорить сдаться. По существу, мы были у них в руках, не имели никакой возможности уйти. В линейной скорости их превосходство было очевидным. И, находясь столь близко от нас, они могли легко блокировать наш нырок в гиперпространство: имелась на этих кораблях-экстра и такая аппаратура…

“А мы? – спросил я себя. – Что мы?” Я пока никак не мог прийти в себя, ничего не соображал и был совершенно беспомощен. Но Рич… Что он там набирал на клавиатуре? Может быть, Рич…

– Дэн, – дернул меня за рукав Ричард. – Я задал генератору “Ланцелотт” все необходимые параметры преобразования. Нажми клавишу “Окно”, я через тебя не дотянусь.

Я спохватился и, не мешкая, выполнил его просьбу.

Мы замерли перед экраном внешнего обзора. Ровно секунду ничего не происходило, только из-за переборки раздавалось ровное гудение генератора. А потом в правом верхнем углу экрана появился большой идеально ровный круг красно-коричневого цвета.

– Есть! – прошептал Ричард Томпсон. – Вот она, эта тварь!

Я ужаснулся:

– Это что, Рич? Протоплазма?

– Да, Дэн! Обратная сторона планеты. Мы над морем. А теперь пора сматываться от “линкоров”. Ланц! Терм! На максимальной скорости вдоль пространственного “коридора” – марш! – И ко мне:

– Дэн, как только пересечем плоскость “окна”, выключай генератор. Иначе корабли успеют проскочить вслед за нами.

Наш звездолет перешел из вертикального полета в горизонтальный, и меня со страшной силой вдавило в спинку кресла. Но я уже потихоньку начал приходить в себя и поэтому напряг все свои больные мышцы и протянул руку к клавише “Окно”. И как только море протоплазменной гадости заполнило собой весь экран, и Ричард крикнул мне “выключай!”, нажал на пластиковый прямоугольник.

Меня швырнуло вперед и ремень безопасности врезался в живот. Кресло оказалось надо мной, а я повис на ремне лицом вниз, беспомощно свесив руки и ноги.

Сила тяжести на обратной стороне планеты захватила нас в свои объятия. Мы с чудовищным ускорением неслись вертикально вниз прямо в море терракотовой протоплазмы.

– Перейти в горизонтальный полет относительно поверхности планеты! – быстро скомандовал Ричард. И немедленно красно-коричневая краска на экране начала медленно сползать в нижнюю его часть, освобождая место для чистой голубизны небосклона. Звездолеты выходили из смертоносного пике.

Через несколько секунд я уже сидел в кресле, как нормальный человек: голова – сверху, ноги – внизу. Ричард посмотрел на меня и улыбнулся. И тут же вывел на экран панорамное изображение. Вокруг нас в небе никого не было.

Военные корабли остались на той стороне планеты.

Море терракотовой плазмы гоняло по своей поверхности спокойные волны далеко внизу.

– Фу-у! – Ричард отстегнул ремень безопасности и стер со лба капли пота. – Ушли. – Он секунду посидел неподвижно, а потом резко придвинул кресло к пульту и положил пальцы на клавиатуру. – Только не расслабляйся, Дэн. Может быть, мои коллеги и не поняли, куда это мы нырнули, но искать они нас уже начали. С помощью Б-10, понял? Через пару минут они обнаружат нас в атмосфере над морем. А еще через десять минут будут здесь. – Он вывел на экран диалоговое окно общения с генератором “Ланцелотт” и застучал по клавишам. – Но я для них кое-что придумал….

Я уже вполне пришел в себя и спросил:

– Чем я могу тебе помочь?

– Пока ничем. Если только… Объясни мне наконец, Дэн, почему твои старики сделали так, что ввод данных для генераторов осуществляется только с клавиатуры? Почему нельзя было обеспечить голосовой режим управления? У меня уже пальцы отваливаются.

Я недоуменно пожал плечами:

– Не знаю, Рич. Все-таки они родились в прошлом веке. Надо учитывать привычки юности…

Он сморщился:

– Ладно. Посмотри, как там твоя Лотта. Мало ли что, швыряло нас здорово.

Я уже собрался было встать из кресла, как вдруг Ричард схватился за голову и закричал:

– О-о, черт! Ну как я мог это упустить!

– Что? – испуганно вскинулся я.

Он указал на экран внешнего обзора и буквально упал грудью на клавиатуру. Стук клавиш слился в непрерывную дробную песню.

Я взглянул на экран. В небе над нами висели пять черных каплеобразных точек. Патрульные космокатера! Уж кому, как не им обнаружить над планетой беглецов раньше всех!

Я застыл, не зная, что мне делать.

– Что делать, Рич? У нас нет никакого оружия.

– Конечно нет! – зло сказал Ричард, отрываясь от клавиатуры и характерным завершающим жестом нажимая на клавишу ввода данных. – Ведь ты угробил Торнадо! И Б-10 у нас нет, мы слепы! И мне ты не дал как следует подготовится к операции. А я теперь от компьютера не отлипаю! Вот что такое твоя любовь к женщине!

Я оскорбленно молчал и смотрел на экран. Патрульные корабли стремительно приближались. Они не собирались стрелять, но это положения наших аховых дел не меняло. А я совсем растерялся и сидел, безвольно опустив руки между колен. Если бы я был один и полностью владел ситуацией, я бы что-нибудь придумал. Но я передал управление всей техникой в руки Ричарда, а сам занимался Лоттой… И сейчас был совершенно выбит из седла.

Ричард исподлобья посмотрел на меня, усмехнулся и громко скомандовал:

– Включай режим “Зеркало”!

Я испуганно посмотрел на него:

– Там же люди, Рич!

– Там нет никаких людей, – стальным голосом ответил он. – Это автоматы. Лейтенант Дэвидсон, который разговаривал с тобой на подлете к Пифону, находился не на флагманском космокатере, а сидел в Центральной и управлял патрулем с компьютера. Включай.

Я мгновенно и беспрекословно выполнил его приказ.

Когда я слушал рассказ дяди Уокера, а потом разбирался с материалами, касающимися “зеркала”, я не задавался вопросом, как выглядят ворота в Зазеркалье с обратной стороны. А теперь увидел.

В нескольких километрах от нас возникла огромная черная плоскость. Она закрыла собой полнеба и отрезала нас от патрульных кораблей. Секунду-другую она тускло поблескивала маслянистой чернотой, которая почему-то казалась бездонной, а потом…

Перед нами снова возникло ровно-голубое небо Пифона. И в нем не было космокатеров. Зато прямо на нас неслись два небольших серебристых звездолета с задранными тупыми носами. До них оставалось чуть меньше километра, и летели они так, что почему-то не оставляли сомнений в неминуемом столкновении с ними.

– Ланц! Терм! Свечой вертикально вверх, быстро! – раздался голос Ричарда. И меня снова вдавило в спинку кресла. Но теперь это ощущение принесло облегчение. Потому что панорамное изображение на экране показало, что тупорылые звездолеты произвели тот же маневр. Они несколько секунд летели параллельно с нами, брюхо к брюху, а потом вдруг исчезли.

Я понял: обратная сторона “зеркала” – тоже ворота в Зазеркалье. И мы только что чуть не столкнулись со своими двойниками из т о й вселенной.

А потом я услышал несколько взрывов. Паузы между ними были столь малы, что звуки слились в один длинный громовой раскат.

Каким-то образом Ричард определил невидимую верхнюю границу “зеркала”, отдал команду и звездолеты перевалили через нее. И тогда мы увидели, как горящие обломки космокатеров падают в море терракотовой плазмы.

Зазеркалье явило нам ту же картину.

Космокатера столкнулись со своими двойниками.

По приказанию Ричарда я выключил режим “Зеркало”. Наши звездолеты замедлили движение. Ричард устало посмотрел на меня:

– Справились. И слава Богу. Теперь надо ждать корабли. Или весь космофлот Пифона в полном составе. Они уже знают, что мы уничтожили патруль. А сделать такое – за минуту превратить пять космокатеров-автоматов в ничто – может только очень серьезный противник. С очень серьезным оружием. – Он положил мне руку на плечо. – Они выступят против нас всей своей силой. И вряд ли теперь будут играть в догонялки – начнут стрелять.

Он встал из кресла и быстро прошелся из одного конца зала в другой.

– У нас был идеальный план отсечения пифонцев от их космофлота. Но все сорвалось. Надо что-то придумать или срочно улепетывать в гиперпространство. Иначе мы погибли.

– В гиперпространство? – спрсил я тусклым голосом. Боже, мне вдруг так захотелось оставить страшную планету Пифон на волю ее судьбы и улететь на Землю. И больше никогда не вспоминать о том, что нам пришлось здесь пережить. – А как же люди?

– Люди? А что мы можем для них сделать? Мы исчерпали свои возможности. Пусть с ними разбирается Земля. А мы… В конце концов, ты прилетел сюда за Лоттой – она с тобой.

Он говорил это так, что было понятно: как я решу, так и будет. Склонять меня к отступлению ему не позволяла совесть кадрового офицера. Но трезвый расчет того же кадрового военного говорил ему, что игра проиграна, и умнее всего было бы уклониться от схватки, скрыться и лететь за помощью к Земле.

Я встал из кресла и открыл дверь бытового отсека. Лотта, стянутая ремнями безопасности, лежала на диване в глубоком сне. Ее спокойное лицо оживляла рассеянная нежная улыбка. Выглядела Шарлотта так, как будто была сама собой – не пленницей Пифона, пережившей Деятельное Слияние.

Внезапно меня охватила жгучая ненависть к кальмару. Именно к тому кальмару, который обхватил мою Лотту своими мерзкими лапами и растворился в ее теле. А потом я вспомнил о ста женщинах, которые работают в столовой, и о главной поварихе – видной и грудастой, с золотыми крапинками в рыжих глазах. И подумал о мужчинах, которые потеряли этих женщин и теперь ждут их, не зная в какой уголок Вселенной отправиться на поиски…

Я не скажу, что во мне заговорили какие-либо особо гуманные чувства. Просто-напросто сработала давняя преданность мужской солидарности. Я хотел получить свою Лотту, и я получил ее. А теперь мне невыносимо захотелось, чтобы все мужчины, когда-то обнимавшие женщин Пифона, замерли в объятиях своих вновь обретенных подруг…

И тут меня осенило. Я повернулся к Ричарду и сказал:

– Опутай ловушкой всю планету, Рич. Все воздушное пространство. И территорию колонии – на космодроме, на заводах, в мастерских, в карьере и вокруг многоэтажек. И сделай все так, как ты задумал в самом начале. Только теперь понатыкай побольше “дверей”, ведущих в долину. А для нас оставь кусок пространства, свободный от твоей сети, и вокруг него создай сферическую “дверь”-защиту. И пусть она работает так: когда космофлот ринется на сближение с нами и наткнется на нее, корабли будут возвращаться на то место, откуда начали движение в момент включения режима “Ловушка”. Они потыркаются-потыркаются вокруг нас и вернутся на космодром. И экипажи выйдут из кораблей. Чтобы благополучно попасть сквозь твои “двери” в долину…

Ричард не дослушал меня и бросился к компьютеру. Но замер у монитора с поднятыми над клавиатурой руками:

– Но они же будут стрелять… – Немного посидел неподвижно. – А, понятно! – И забарабанил по клавишам.

Но отпущенные нам до появления космофлота Пифона минуты истекли. Над горизонтом с трех сторон света возникли крошечные силуэты космических кораблей.

– Космофлот! – вскрикнул я.

Ричард бросил взбешенный взгляд на экран внешнего обзора:

– Не успели! Надо уходить в пространственный “карман”.

– Нет, Рич, – сказал я. – Мы тогда ничего не сможем сделать. Сколько тебе надо времени, чтобы подготовить данные для режима “Ловушка”?

– Пять минут.

– Тогда работай и не отвлекайся. Мы садимся на плато. Это для пифонцев равнозначно тому, что мы выкинули белый флаг. Они не будут в нас стрелять. А за это время ты все сделаешь, включишь “Ловушку” и мы будем в безопасности.

– На нас сразу же поползут кальмары…

– Они не успеют доползти до включения “Ловушки”. И поэтому, как и корабли космофлота, будут попадать в сферическую “дверь”, что вокруг нас. И, следовательно, возвращаться обратно в море. Туда, откуда начали движение!

– Хорошо, – твердо ответил Ричард и склонился над клавиатурой.

Я отдал Ланцу и Терму приказ садиться на плато. Мы круто развернулись и начали снижение. Через минуту на горизонте показался берег протоплазменного моря. Густая непроходимая сельва темно-зеленой стеной подступала к “водам” терракотовой дряни. Из сельвы вырастали скалистые стены обширного плато. Его плоская каменная абсолютно ровная поверхность была столь обширна, что на ней могли бы уместиться два “линкора”.

Корабли космофлота планеты Пифон окружили нас, и теперь звенья их летящей цепи-браслета становились на экране внешнего обзора все крупнее и крупнее. “Только бы у них хватило выдержки, и они не начали палить почем зря! – подумал я. – Тогда все пропало!”

Я заметил, что как только мы начали снижение для посадки, корабли недоуменно замедлили движение.

Мы сели на плато. Космофлот Пифона приблизился к нам на расстояние двух километров. Корабли включили антигравитаторы и настороженно застыли в воздухе вокруг нас.

– Я принимаю радиозапрос флагманского корабля, сэр, – раздался голос Ланца.

– Сколько тебе еще нужно времени? – тихо спросил я погруженного в работу Ричарда.

– Еще две минуты.

– Они у тебя есть, – сказал я и приказал Ланцу:

– Выведи обращение на динамик.

И тут же в зале зазвучал командный голос. Он произносил слова, которые я слышал в фильмах прошлого века про войну: “Вы окружены. Сопротивление бесполезно. Предлагаем сложить оружие и сдаться…”

Надо же, подумал я, в этом лучшем из миров в некоторых областях жизни ничего не меняется со временем. Вот война – всегда одно и то же. “Окружены”, “сдавайтесь”… Глупо как-то! Это означает, что распри между людьми, ведущие к взаимному уничтожению враждующих сторон, лишены прогрессивной составляющей. Войны в плане эволюции – питекантропы. Но какие живучие!

А я, значит, по логике вещей, должен ответить что-нибудь вроде “умираю, но не сдаюсь!”, зло подумал я. А вот хрен вам. Здесь никто умирать пока еще не собирается.

Я включил рацию и дурным голосом прокричал:

– Не стреляйте, капитан! Мы сдаемся! Дайте нам пару минут, чтобы выйти из звездолетов. У нас нет оружия. То, что произошло с космокатерами, – досадное недоразумение!.. Они… в общем, я сейчас все вам расскажу! Мы, понимаете ли…

Я начал болтать. Рассказывал какие-то байки, винился, извинялся, бил себя в грудь и рвал на себе рубаху, потом начинал обсуждать детали нашей капитуляции. На флагманском корабле этот бред слушали очень внимательно, иногда вставляли свои поправки, довольно, кстати, резонные…

Я так вошел в роль, что забыл о Ричарде, а на секунду и сам поверил в то, что мне предстоит выходить на плато с поднятыми руками. И поэтому когда Ричард тронул меня за плечо, я вздрогнул.

– Все готово, – тихо сказал он. – Нажми клавишу “Ловушка”.

Я прервался на полуслове, с мстительным удовольствием выключил рацию и впечатал палец в нужную клавишу пульта управления генератором.

Ничего особенного вокруг нас не произошло. Но ловушка – на то она и ловушка, чтобы существовать необнаружимой. Я и Ричард спокойно сидели возле пульта управления и компьютера и ждали начала действий космофлота. Рано или поздно наше радиомолчание должно было вывести противников из себя.

Минут через десять флагманский “линкор” включил двигатели и двинулся к нам. Видимо, намеревался сесть рядом с нами на плато. Он медленно проплыл метров пятьсот и, когда заполнил собой половину экрана внешнего обзора, вдруг исчез и тут же проявился в реальности – точно там, откуда начал движение.

На корабле никто ничего не успел понять. “Линкор” продолжал движение в том же направлении. И когда покрыл определенное расстояние и где-то в километре от нас прошел в организованную Ричардом сферическую “дверь”-защиту, снова оказался на месте старта.

Капитан корабля начал соображать только после того, как “линкор” отбросило от плато в третий раз. Двигатели выключились, и корабль неподвижно застыл в воздухе на антигравитаторах.

Воцарилась зловещая пауза. А потом кольцо из кораблей космофлота расцветилось вспышками стартующих ракет. На нас обрушилась лавина огня.

Я зажмурился и вжал голову в плечи. И услышал зловещий хохот Ричарда. Он закричал:

– Ланц, включи нам внешний звук! Дэн, смотри!

Из динамика по барабанным перепонкам ударили звуки разрывов. Но с нами ничего не происходило. С нами все было в порядке.

Я открыл глаза. Корабли вокруг нас представляли из себя жалкое зрелище. В каждом из них те ракетные шахты, из которых были выпущены ракеты, превратились в черные пещеры с рваными краями. Ракеты, пролетевшие в “дверь”, возвращались ловушкой туда, откуда они вылетели. Там, в корабельных шахтах, они и взрывались.

Конечно, для военных кораблей с тремя степенями защиты полученные повреждения не могли квалифицироваться даже как “достаточно серьезные”. Но… “Как воевать дальше?” – вот чем должны были озадачиться пифонцы.

“Если капитан флагмана не дурак, – подумал я, – то он оставит попытки добраться до нас или поразить цель”.

– Ричард, – спросил я, – а на “линкорах” есть еще более тяжелое оружие, чем тактические ракеты “воздух-земля”?

– Есть, – вздохнул майор Томпсон. – Здоровенные такие чушки. Для уничтожения крупных военных баз и малых городов. Они никогда не использовались, но имеются в боекомплекте всех военных крейсеров. Говорят, что удара этих ракет не выдерживает защита ни одного корабля… Даже “звездного десанта” и “линкора”. Если они ударят по нам этим дерьмом…

Я потянулся к рации:

– Надо их предупредить! А то будут жертвы!

– Подожди, – сказал Ричард, глядя на экран. – Они уходят.

Я поднял голову и увидел, что корабли космофлота планеты Пифон как один разворачиваются на месте. Жерла их задних и боковых дюз вспыхнули красными жаркими огнями. Страшное кольцо из стальных тел вокруг нас разомкнулось. Корабли постепенно набирали скорость и высоту, потом выстроились клином и, быстро уменьшаясь в размерах, исчезли за горизонтом.

Я недоверчиво оглядел пустой небосклон Пифона, и мне стало не по себе.

– Что-то они быстро смылись. Мне это кажется подозрительным.

– Ни черта здесь подозрительного нет. Ты должен помнить, что имеешь дело с высококвалифицированными профессионалами. Они получили некую информацию, провели эксперимент, наткнулись на необъяснимую и смертельную опасность. И что? Ты думаешь, что они полезут на рожон? “Умный человек ошибается один раз” – вот как они живут. Корабли отправились на космодром. Для получения обильных консультаций от ученых и специалистов в различных областях знаний. Так что… – Ричард коварно улыбнулся. – Большинство из наших противников скоро окажутся в долине.

– Почему большинство, а не все?

– Я уверен, что в непосредственной близости от нас они оставили пару сторожевых кораблей. Чтобы те не дали нам нырнуть в гиперпространство. Как жаль, что с нами нет Торнадо! Мы ничего не видим!

Я потемнел лицом и промолчал. Мне не надо было напоминать о потере Торнадо. Она отдавалась во мне болью.

Ричард быстро посмотрел на меня и сказал:

– Ну ладно, Дэн. Я думаю, нам не надо терять времени. Сейчас мы займемся терракотовой дрянью. Свернем ее в шар. А после этого свяжемся с Землей. Я подготовлю “Терминатора”, а ты займись Лоттой. Пока она не проснулась, ей надо поставить капельницу.

Я встал и прошел в бытовой отсек. Заказал Ланцу раствор и медоборужование. Через несколько минут из ниши в стене на стол мягко выпало все необходимое для лечения моей Лотты. Я поставил ей капельницу и поцеловал в мягкие теплые губы. Она не пошевелилась. Я снял с нее сбившуюся косынку, поправил халат и накрыл одеялом. Немного постоял рядом.

И услышал крик Ричарда.

– Они выползли, Дэн! Проснулись, мерзкие твари! Идут на нас!

Я бросился в зал. Терракотовое море на экране вздыбилось волнами. Они накатывали на берег, подминая под себя гущу сельвы, и снова отступали. Но после каждого наката на прибрежном песке оставались десятки красно-коричневых кальмаров – слизистых тварей без носа, глаз, рта и ушей. С плоскими лапами вместо щупалец. Они некоторое время неподвижно стояли на месте. Потом водили своими торроидальными туловищами из стороны в сторону, как будто высматривали кого-то в сельве и на морских просторах.

А затем начинали двигаться все в одном направлении. К плато.

– Ничего, ребята! – вполне по-дружески обратился к кальмарам Ричард. – В километре от нас вы войдете в “дверь” нашей ловушки и снова вернетесь домой. А пока прогуляйтесь.

Через несколько минут передовые твари пересекли невидимый порог “двери”. Об этом нам доложил Ланц.

– Ну вот… – начал Ричард и запнулся. Кальмары как ни в чем не бывало двигались дальше. За ними порог пересекали все новые и новые твари. И никто из них не исчезал из виду.

“Дверь” ловушки не работала. Ричард быстро проверил работу “Ланцелотта” – все было нормально, генератор функционировал в режиме “Ловушка”.

– Для этих гадов не существует пространственных изменений, – прошептал Ричард. – Они каким-то образом игнорируют их. Как же так?

– Я не знаю, Рич, – также шепотом ответил я. – Сверни протоплазму в шар. Может быть, кальмары тогда потеряют свою активность.

– Они ползут слишком быстро, – паническим тоном проговорил Ричард. – Мне нужно еще несколько минут для общения с “Терминатором”. Если они успеют достичь плато, мы не сможем захватить их в сферу преобразования. И тогда эти твари полезут на наши звездолеты.

– Пускай лезут, – ответил я. – Они не проходят сквозь стены. Иначе для них не открывали бы люки кораблей при Деятельном Слиянии. Другое дело, что они залепят нам глазки видеокамер… Мы ничего не будем видеть.

– Ладно. Что-нибудь придумаем, потом. – Ричард склонился над клавиатурой. – Прикажи Ланцу вызвать мне Терминатора.

Ричард общался с Термом, задавал ему вопросы о генераторе “Терминатор” и стучал по клавишам. А я неотрывно наблюдал, как сквозь сельву пробираются к нам ряды кальмаров.

“Почему они миновали “дверь” ловушки? А может, они тоже, как и мы, умеют изменять реальность?” Я вдруг вспомнил про “окно” к Пифону, незакрытое отцом и дядей Уокером. И мне кое-что стало ясно… Я хотел было сказать об этом Ричарду, но решил не отрывать его от работы.

А море терракотовой плазмы катило и катило на берег тяжелые волны и оставляло на суше свои ужасные детища…

Ричард закончил подготовку генератора к работе в тот самый момент, когда первый ряд из десятков мерзких тварей достиг плато. Кальмары, не останавливаясь, прилепились лапами к стенам и поползли по скальной стене вверх. Ричард бросил взгляд на экран.

– Не успели, – на удивление спокойно констатировал он. – Но ничего, мы с вами еще разберемся. Дэн, дай мне пульт дистанционного управления “Терминатором”.

Я подал ему пульт. Он лежал в ящике моего стола вместе с револьвером. Ричард вытянул руку с пультом в мою сторону. Именно там, у меня за спиной и за стеной моего звездолета, стоял звездолет Терминатора и генератор дядюшки Уокера.

– Ну, – внушительно произнес Ричард, – игра окончена. Любое злодейство в этом мире приходит к своему концу.

И нажал на кнопку “ON”.

Вокруг безбрежного моря с терракотовой плазмой от плато до горизонта возникла голубая полупрозрачная сфера, нижней своей частью уходящая в землю. Ее верхний сегмент терялся в бездонной небесной глубине. Очевидно, сфера охватывала все скопление плазмы. А диаметр приблизительно круглого по форме скопления-моря (или большого озера, как говорил дядя Уокер) был не менее сотни километров.

Я с удовлетворением наблюдал, как сфера начала сжиматься. Ее ближний к нам сегмент двинулся от плато к морю. И все твари-кальмары, которые не успели влезть на скалистые стены и оказались в границах преобразования, вместе с сельвой стали перемещаться в сторону терракотовой плазмы.

Там, где прошла полупрозрачная голубая гигантская вогнутая плоскость, не оставалось ничего, кроме ровной, как стол, голой поверхности планеты.

– Ура! – шепотом прокричал Ричард. – Все идет как надо. – Он указал пальцем на тварей, которые ползли по отвесной стене плато. Самые ловкие из них уже взбирались на его плоскую поверхность. – А теперь, Дэн, скажи: на твоих звездолетах есть антигравитаторы?

– Нет, – ответил я. Но уже понял Ричарда и знал, что мне надо делать. – Ланц, Терм! – скомандовал я. – Поднимите звездолеты в режиме вертикального взлета на двадцать метров и поддерживайте их положение неподвижным.

– Почему ты не хочешь взлететь повыше? – спросил Ричард. – Границы ловушки отстоят от нас на целый километр.

– Я хочу, – ответил я, – чтобы эти твари сгорели в огне выхлопов вертикальных дюз.

Голубая сфера медленно, но верно стягивалась и уменьшала диаметр терракотового моря.

Мы поднялись над площадкой. К этому времени все кальмары, штурмующие плато, влезли наверх. Их было не меньше двадцати. И каждый из этих запрограммированных на Слияние существ полз к той точке, которая была наиболее близка к звездолетам. То есть прямо под огонь вертикальных дюз.

Кальмары превращались в лужицы кипящей жидкости неопределенного цвета, а потом испарялись. На место погибшей твари тут же подползала следующяя.

Через минуту все было кончено. Все твари погибли. Мы внимательно оглядели плато, больше никого не обнаружили и спокойно сели обратно.

И вот тут терракотовая плазма как будто увидела гибель своих созданий и вздыбилась огромными бурливыми волнами.

Голубая сфера как бы в нерешительности прекратила сокращение и застыла в неизменном положении.

– Мне это не нравится, Дэн, – тихо сказал Ричард. – Это ненормально. Я изучал материалы. Сжатие происходит непрерывно. Его ничто не может остановить.

Красно-коричневые волны вдруг взметнулись к самому небу. На какое-то время перед нами встала многокилометровая в высоту и ширину стена из протоплазмы и закрыла собой солнце. Стало темно.

Я в ужасе отшатнулся от экрана. Ричард испуганно вскрикнул. А потом мы увидели, как волны упали и поверхность моря стала гладкой… и вогнутой. Ее края налезали на сферу изнутри и…

Сфера раздвинулась. Полупрозрачная граница, отделявшая нас от моря, приблизилась к плато на сто метров.

– Нет! – закричал Ричард. – Этого не может быть. Пространственные преобразования не материальны. Они не поддаются физическому воздействию!

– Это поле, – сказал я. – Поле протоплазмы, которое держит “окно”, сделанное отцом и Уокером, открытым. Оно справляется с пространственными метаморфозами.

Мы смотрели на экран. Голубая сфера теперь была неподвижна. В неподвижности застыло и терракотовое море. В том самом, в неестественно-вогнутом виде.

“Может быть, обойдется? – с надеждой подумал я. – Генератор одолеет эту тварь?”

Не обошлось. Нас ожидало такое испытание, о котором я даже не мог и подумать…

Идеально гладкое дно образованной морем чаши вдруг подернулось мелкой рябью. И из красно-коричневой глуби на поверхность стали вылезать…

Я задохнулся от ужаса. Это были исчадия ада. Огромные, величиной с “линкор”, в сотни метров в длину и высотой с плато существа. Плоские черные тела, покрытые какой-то неряшливо свисающей слизью, бесконечное количество тонких суставчатых ног, десятки горящих лютой злобой маленьких красных глаз…

За несколько секунд эти твари покрыли всю поверхность моря и двинулись в нашу сторону. Они не переставляли ноги, а скользили по протоплазме, как жуки-плавунцы.

Я схватил Ричарда за рукав.

– Я так и думал, – заторможенно пробормотал он, не отводя глаз от экрана. – Я так и думал. Слишком все было как-то… безлично. Это море… Ерунда. Вот настоящие хозяева планеты. Скорее всего, коллективная форма жизни. Как на Земле у муравьев. Коллективный разум, коллективная сила… Гипноз, способность к кодировке живых организмов, купирование пространственых изменений… Колоссально! А это море – их выделения, их защита. Среда в которой они существуют, их дом и синтезатор пищи. Протоплазама канализирует к ним из атмосферы кислород. И стряпает из микроэлементов воздуха питательные вещества… И одновременно является инструментом для экспансии… Нам надо срочно сматываться, Дэн! Они сейчас уничтожат сферу и… Всего лишь одна из этих тварей раздавит нас в лепешку!

Он неожиданно схватил меня за грудки:

– Командуй! Через минуту будет поздно!

Я оторвал его пальцы от моего комбинезона.

– Ты можешь отдать команду сам, я же передал тебе управление! Только… Что будет с колонией? Раз эти монстры вышли – всех сотрут в порошок. Мы напугали их. Они будут защищаться и не пощадят никого.

– Что ты хочешь, идиот? – истерически заорал Ричард и оглянулся на экран. Он был не в себе. Лавина гигантских черных тел подкатилась к границе сферы и остановилась. Нас сверлили тысячи красных глаз. Паника Ричарда неожиданно передалась и мне. Я вдруг ощутил жесточайшую депрессию и дикий ужас. Но вовремя понял, в чем дело.

– Они гипнотизируют нас, Рич! – выкрикнул я. – Не верь тому, что ты чувствуешь! Сначала сожги их к чертовой матери, а потом паникуй!

И все-таки я был не в порядке. И поэтому схватил его за грудки. Так, как только что он хватал меня.

– Как я их сожгу? – закричал он в ответ. Его лицо исказилось болезненной гримасой, и он обхватил голову руками. – Как?

Я отпустил его. И внезапно успокоился. Я уже знал, что отвечу. Как только я сказал слово “сожги”, перед моим мысленным взором возникли два “зеркала” до неба, стоящие по разные стороны заснеженной поляны в замороженном северном лесу.

И желтым огнем полыхнули сгоревшие генераторы.

И двое враз поседевших мужчин упали в снег.

А бесконечный коридор вселенных, сжираемый неумолимым потоком Времени, перестал существовать…

– Коридор “зеркал”! – выдохнул я. – Сотри этих тварей в коридоре “зеркал”!

Ричард Томпсон поднял на меня взгляд, полный надежды.

– Ты гений, Дэн! – Он снова – уже в который раз! – сел за компьютер. – Боже! Это же просто! Надо вывести “Ланцелотта” из режима “Ловушка”. Так… Задать генераторам параметры “зеркал”… Мы протянем их вдоль всего моря. Оно будет между ними… Я справлюсь за минуту. Только бы не лопнула сфера!

Он как в воду глядел. Черные гигантские твари вылезли из глубин протоплазмы и сгрудились возле полупрозрачной границы преобразования не зря. Их сила одолела силу “Терминатора”.

Голубая сфера увеличилась в диаметре еще на сто метров… и растворилась в воздухе. Сельва мгновенно восстановила свое прежнее местоположение, а море – размеры…

Ужасные хозяева планеты Пифон ринулись к плато.

– Ты видишь, Рич? Ты видишь?! – заверещал я не своим голосом и кинулся к своему другу. – Ты успеешь?

Он не ответил, а с бешеной скоростью стучал по клавишам. Я жадно смотрел на его руки. И не поднимал глаз на экран. Теперь моя информированнсоть о положении дел ничего не решала.

Решала судьба. И быстрота Ричарда.

– Гады, – прошипел он. – Приходится вводить дополнения. “Зеркала” надо теперь тянуть от подножия плато… О-о, черт!

На экране мелькали строчки запросов “Терминатора”. Ричард мгновенно заполнял цифрами клетки таблиц, отвечал на вопросы, менял параметры, введенные по умолчанию…

Я смотрел на экран.

Гигантские черные твари, со страшным треском подминая под себя растительность сельвы, неслись к плато. С них летели ошметки слизи. Плоские тела даже не задевали верхушки деревьев, зато сотни суставчатых ног превращали зеленое царство в грязное слизистое месиво.

Одна из тварей вырвалась из накатывающей черной лавины далеко вперед. Она была уже в полукилометре от нас. Десятки ее крысиных глаз злобно буравили окуляры наших видеокамер. Неожиданно она приостановилась, задрала несколько передних лап, заверещала пронзительно и тонко и… ее огромное плоское тело в передней части разверзлось, как будто у кейса открылась крышка. Из глубины ее серой необъятной пасти выстрелило красное змеиное жало.

Я упал в кресло и простонал:

– Ричард!

Ответом мне было лихорадочное щелканье клавиатуры.

Агрессивная тварь-лидер опрокинула несколько небольших деревьев на краю сельвы в двухстах метрах от нас, злобно ощерилась и рванула вперед по открытому пространству перед плато. Ее страшная морда-тело находилось на уровне нашей площадки и неслось прямо на звездолеты.

Сто пятьдесят метров… Сто… Еще секунда…

Красное жало выползло из пасти и задралось, как хобот у слона. Потом резко опустилось, и звездолет содрогнулся от удара. Жало задралось вновь. Тварь подбежала вплотную к плато. Следующий удар будет нанесен по звездолетам…

Я с отчаянием повернулся к Ричарду. И увидел, как он нажимает клавишу ввода данных. И убирает руки с клавиатуры…

Я схватил пульт дистанционного управления “Терминатором” и бросился к клавише “Зеркало”, предназначенной для “Ланцелотта”. И нажал ее одновременно с кнопкой “ON” на дистанционке.

“Зеркала” развернулись по обе стороны черной лавины. И были они, как на отцовской поляне, от земли до неба. И начинались от плато, а потом расходились в разные стороны, охватывая все необъятное пространство терракотового моря. Моря, которое было погребено под армией невиданных безобразных тварей.

Темная маслянистая пленка, с появления которой начиналось образование “зеркал”, спала, и я перестал видеть их границы. Но зато увидел еще две страшных армии черных тел, за которыми стояли “зеркала”, в которых были черные лавины хозяев Пифона, за которыми стояли “зеркала”, в которых…

Тварь, стоявшая возле плато, замерла. Ее глаза беспорядочно замигали. Она неуклюже развернулась к своим сородичам. Но бесконечная лавина плоских тел с мерзким шуршанием и писком дала по тормозам и остановилась.

Армия обитателей терракотового моря застыла на месте.

Все это продолжалось считанные секунды. А потом я каким-то внутренним зрением увидел, как из одного “зеркала” в другое несется невидимый и неслышный поток. И сметает на своем пути все…

Потому что нет предела его могуществу и разрушительной власти, как нет названия тому, что он из себя представляет.

Что это было? Время? Энтропия? Не знаю. Это являлось чем-то настолько тотальным, что одного слова здесь было явно недостаточно…

За считанные секунды твари изменили свою окраску – с черной на красно-коричневую, а потом стали расплываться в терракотовые плазменные лужи. Те, кто находился на море, – растворились в нем. Растительность сельвы сбросила все листья до единого, скорчилась… и ушла в землю. Кучи мертвой листвы накрыли терракотовые лужи и стали стремительно гнить.

Прошло еще пара секунд. Терракотовое море испарилось, обнажив белую твердь огромной материковой впадины. От плато до этой впадины теперь не было ни одного живого растения или организма – голая высохшая земля. На поверхность бывшего морского побережья и твердь впадины легла густая сеть глубоких трещин…

– Ланц! Терм! – тихо сказал я. – Прекратить работу встроенного оборудования в режиме “Зеркало”.

– Есть, сэр… Есть!

“Зеркала” снова затянулись маслянистой пленкой, а потом исчезли. Стирание бесконечного коридора из бесконечного количества вселенных прекратилось. И вместе с тем прекратилось уничтожение сегмента планеты Пифон, который находился в этом коридоре.

Перед нами лежала земля Пифона, постаревшая на миллионы лет. Терракотового моря и хозяев Пифона на ней не было. И не могло быть. История эволюции сложных живых организмов во всей Галактике еще не знала примеров существования какого бы то ни было вида в течение столь длительного срока…

Я и майор Томпсон сидели перед экраном внешнего обзора и молчали. Потом Ричард повернул ко мне изможденное лицо:

– Включай “Ловушку”. А то разбегутся все к черту.

Я сделал, как он сказал. Ричард немного посидел, тупо глядя на монитор, потом вяло произнес:

– Твари держали “коридор”, ведущий к Пифону, открытым. Теперь “окно” схлопнулось. Надо все восстановить.

Я так же вяло и бесстрастно ответил:

– В материалах Уокера, по-моему, есть координаты “окна” относительно Корриды. Все можно посчитать и протянуть”коридор” в ту же точку отсюда. Посмотри.

– Сейчас…

Ричард занялся восстановлением пространственного “окна”, и через полчаса “Терминатор” проделал “дыру” там же, где она и была.

После этого я встал и прошел к Лотте. Сел у нее в ногах. И так вот и сидел. Долго-долго – все время пока Ричард связывался с Землей и вел с ними многочасовую радиобеседу. Я понимал, что ему приходилось трудно, но ничем не хотел ему помогать. Великое безразличие ко всему на свете охватило меня.

А потом оно сменилось радостью. От того, что рядом Лотта. И от того, что мы, несмотря ни на что, – победили.

Я слышал, как Ричард потел у рации. Он с достойным поклонения терпением излагал Земле всю последовательность событий последних дней, растолковывая что к чему. Он рассказывал, кто такие “Монстры Галактики”, и что это за страшная такая планета – Пифон, и куда пропадали корабли и люди, и в каком состоянии они находятся в настоящий момент, и какими средствами нам удалось одолеть терракотовую плазму…

И какая помощь нам нужна, чтобы успешно завершить операцию.

Его негромкая речь вдруг зазвучала для меня как убаюкивающая песня. Я закрыл глаза и навалился спиной на переборку. И уснул.

А когда проснулся, надо мной склонялась ветренная дива и амазонка Шарлотта Ньюмен. Она была в пилотском комбинезоне, сексуально стянутом на осиной талии. Ее огромные бирюзовые глаза лукаво сверкали из-под каштановой челки. Она улыбалась шикарной белозубой улыбкой и переминалась от возбуждения с ноги на ногу.

С одной ослепительной ноги на другую ослепительную ногу…

Я протянул к ней руку.

– Ага! Попался!

Она бросилась на меня и обняла так, как будто собиралась взять на удушение. Так, как когда-то при встрече на планете Виолетта. И если бы я стоял, то обязательно бы свалился на землю. Вместе с ней.

– Дэн!

Вряд ли стоит подробно рассказывать о том, как завершилась эпопея на планете Пифон. Все события развивались по плану майора Ричарда Томпсона. Земля в срочном порядке выслала к нам эскадру боевых и транспортных кораблей. Но им предстояло добираться до Пифона целую неделю. А обстановка на планете не позволяла ждать столь долгий срок. Ведь в горной долине – той долине, куда отправлялись люди, проходившие сквозь “двери” ловушки, – условия для жизни были комфортными лишь условно.

“Поспать на травке и посидеть на диете из ягод и плодов вовсе не плохо, – говорил Ричард при радиообщении с Землей. – Но люди не представляют, что с ними произошло. Может начаться паника. Нам нужно эвакуировать их как можно скорее”.

Земля связалась со звездолетами, находящимися на ближайшей к нам космической “магистрали”, и ровно через сутки в небе Пифона показались пять кораблей. Два “звездных десанта” и три пассажирских лайнера первого класса.

Все эти сутки мы не трогались с места и не выключали режим “Ловушка”. Время работало на нас. Растерянные необыкновенным ходом дел пифонцы бродили по территории колонии, покидали рабочие места и корабли. И проходили в пространственные “двери”. С течением времени даже самые упорные и хитрые из них должны были попасться в расставленные нами сети. Хотя бы потому, что пищу можно было достать только в одном месте – в столовой. А уж вокруг нее Ричард понатыкал столько “дверей”, что…

Нас тревожили только те корабли, которые остались следить за нами после отступления космофлота Пифона от плато. Мы предупредили экипажи прибывших с “магистрали” кораблей о возможной опасности и выключили генератор. Ловушечная сеть, опутавшая Пифон, исчезла.

Наши опасения насчет угрозы, исходящей от кораблей-разведчиков, были напрасными. Весь флот Пифона оказался на космодроме. Видимо, разведчики покинули свои посты после того, как наблюдали страшную картину уничтожения терракотовой плазмы.

Да, весь флот Пифона был на космодроме. Когда мы под прикрытием двух “звездных десантов” осторожно приблизились к скоплению космических кораблей, наше появление ни коим образом не изменило обстановку на когда-то тщательно охраняемом объекте.

Космодром был мертв. Колония пуста.

Один из двух “звездных десантов” приземлился рядом со зданием управления, и по всему космодрому рассыпалась сотня десантников в полном боевом облачении. Как мы узнали потом, в двух десятках космических кораблей еще оставались дежурные. Растерянные и деморализованные. Несмотря на то, что они были поражены Деятельным Слиянием, здравый смысл военных профессионалов возобладал в них над ментальными установками протоплазмы. Они сдались без сопротивления на милость победителя.

Со вторым военным кораблем и тремя пассажирскими лайнерами мы отправились к горной долине.

Перед нами открылась невеселая картина. Пять тысяч человек, мужчин и женщин, находились на дне долины. Многие женщины плакали, иные сбивались в команды и занимались сбором плодов и приготовлением пищи. Мужчины строили шалаши и жгли костры. Несколько групп искали проходы в горах и пытались штурмовать горные вершины…

“Звездный десант” снизился, и к людям обратился капитан корабля. Его краткая убедительная речь подвигла самодеятельных альпинистов спуститься с гор. После этого на горные отроги были сброшены несколько бомб с усыпляющим газом. Белый тяжелый туман медленным водопадом сполз на дно долины и покрыл собой все…

Пассажирские лайнеры висели над горами, готовые по команде капитана “звездного десанта” приземлиться и начать работы по эвакуации усыпленных людей.

– Я больше не могу на это смотреть, – жалобно сказала Лотта. – Мне наших девочек с кухни жалко…

Я ничего не сказал, а только смущенно почесал за ухом и исподлобья посмотрел на Ричарда. Он незаметно для Лотты улыбнулся мне в ответ.

– Давайте полетим домой, – попросила Лотта.

Я и Ричард Томпсон снова переглянулись. Теперь уже озадаченно. Мысль была здравой. На Пифоне надобность в нас отпала. Мы закончили наши неприятные дела и передали пифонцев в надежные руки. А на любые возникшие у землян вопросы можно было отвечать, находясь в Космосе или на Земле.

– А кто будет закрывать пространственную “дыру” к Пифону? – спросил Ричард.

– Так ведь рано еще, – ответил я. – Пусть сначала сюда прилетит земная эскадра. И вообще, теперь с генераторами будет иметь дело Бюро Звездных Стратегий. На Земле. Туда и полетим.

Ричард согласно кивнул. Я привлек Лотту к себе, обнял за талию и скомандовал Терминатору и Ланцелотту взять курс на Землю.

Наши звездолеты взвились над горной долиной, и планета Пифон стала стремительно удаляться от нас. Через несколько минут мы нырнули в гиперпространство, и она исчезла.

Навсегда.

Назад: ГЛАВА 6 ДЕСАНТ НА ПЛАНЕТУ ПИФОН

Дальше: ЭПИЛОГ