24. Финал

Паника в городе опять сыграла на руку, никто не обращал внимания на полицейскую машину, несущуюся с сиреной. И так, то включая ее, то выключая, то разгоняясь, то сбрасывая скорость, я доехал до Маленькой Италии, где загнал «форд» в проезд за стройкой, которую запомнил по вылазке в контору Кабана Пачетти. Там сбросил пиджак и бронежилет, переоделся в спортивную куртку и сменил шляпу на кепку, стащил, наконец, водительские перчатки, сунув их в карман, протер пиджаком рулевое колесо, с сомнением посмотрел на кровавое пятно на полу. Кровь Джимми, группу они могут проверить. Но мы и это предусмотрели. Я вытащил из багажника большую бутыль «блича» для чистки раковин, полил едкой смесью пол, панель приборов, сиденья, затем забросил бутыль внутрь и захлопнул дверцу. Пусть там еще и пары на жаре накапливаются, тогда все растворится. И пошел быстрым шагом в сторону жилых кварталов.

На Виа Гарибальди остановил такси, потребовал отвезти меня в австрийский сектор, а там, возле отеля «Кайзерин», взял другое, и уже то привезло меня в сектор американский, высадив неподалеку от магазина Сингера. Из телефонной кабинки я дозвонился Сингеру и услышал долгий вздох облегчения.

— Где ты был?

— Потом расскажу. У меня все нормально. Что у вас?

— Все в норме. Заходи.

Сначала машину забрать, она здесь припаркована неподалеку. Дошел, залез в кабину, и там вдруг накрыло. Минут пять сидел, закрыв глаза, пытаясь собраться и прийти в чувство. Отдышался как-то. Потер лицо руками, завел «пежо» и поехал к Сингеру.

Бар был открыт, там вместо Джимми управлялся сменщик, невысокий шустрый мужик со светлыми как солома волосами. Сингер ему доверяет, но все же не настолько, как Джимми, поэтому в магазин я зашел обычным путем, через парадный вход. А вот продавца в зале не было, но это обычная ситуация, Сингер часто сам работает с покупателями. Он и вышел на звонок, открыл дверь.

— Как Джимми? — спросил я сразу.

— Жить будет, пулю уже достали. Макс им занимается. Он их две в бронежилет получил, а одна отрикошетила в руку.

Да, в лобовом стекле «форда» было три дырки. А Макс — доктор-американец, утративший лицензию из-за подпольных абортов и перебравшийся сюда. Тут у него и официальная практика, и подпольная, врачует всякие криминальные ранения. Я к нему, к слову, пока ни разу не попадал, но всегда имел его в виду в силу переменчивости фортуны.

— Остальные?

— Твои ребята в кабинете, — он кивнул на заднюю дверь.

С этим налетом вся конспирация моя разрушилась, но тут уже ничего не поделаешь, пришлось всех сводить в одном месте.

— Что в сумке хотя бы?

— Увидишь.

Оба, Рауль и Иан, развалившись на диванах, держали в руках по стакану бурбона. Нервы успокаивают. Мне бы тоже, но я не хочу к Сюзет с запахом. К тому же накурено так, что хоть топор вешай.

— Налить? — спросил Сингер.

— Нет, не надо, только хуже будет.

— Зря, — сказал он и плюхнулся в кресло. — А я еще буду.

— Что празднуем? — я уселся на диван, закинув ногу на ногу.

— Вот это, — Рауль показал на стопку листов бумаги размером с альбомный лист, лежащую на столе перед Сингером. На каждом листе изображена тысячная долларовая купюра с профилем президента Кливленда, и под ней целые ряды прямоугольничков с цифрами.

— Это из сумки? — я приподнялся. — Что это?

— Это бонды на предъявителя, американский федеральный заем Китаю, — ответил Сингер. — Серия позапрошлого года, срок платежа — тридцать девятый год. Их здесь на триста тысяч долларов, триста листов по гранду каждый, все купоны на месте. Это то, что ребята Шихана взяли в «Первом Каирском», в хранилище. Общая сумма похищенного не оглашается.

— Продать это можно? — спросил я.

— Можно, я уверен, — кивнул Сингер. — Но не сразу. И будет лучше, если эти бумаги всплывут не где-нибудь в Мексике, а в Китае. Надо договариваться с чинками, не знаю — сколько они запросят.

— А сколько рассчитываешь получить?

— Не меньше сорока процентов. Но надо искать нужные контакты, я не хочу пользоваться обычной схемой. Подозреваю, что если Гусь со своими вырвется из города, то их бумаги начнут всплывать как раз в Мексике или на Кубе.

— Что вообще говорят?

— Тебе какую часть? — засмеялся Иан. — Больше про скачок на сраный банк. Убит один коппер, у входа, всех клерков и посетителей парни Шихана заперли в хранилище. Но Шихана пока не называли. Сказали, что двое убиты в перестрелке с копперами. Как я понимаю, сраные копперы — это мы.

— Что про аукцион?

— «Де Бирс» сообщил об отмене до следующего года, но уже пошли слухи. Кто-то из «Пинкертонов» начал давать информацию о том, что двое охранников увели весь куш.

— Не представляю, что они могут вообще с ним делать, — скептически хмыкнул Сингер. — Эти камни невозможно продать.

— Кстати, что насчет Ари? — я обернулся к нему.

— Ари напоили успокаивающими и уложили спать. На этом история с ним закрыта. Не вижу, каким образом бородатые в шляпах могут участвовать в этом, — он постучал пальцем по стопке бондов. — Камней для них у нас нет. Ари сам все видел, уже второе ведро валерьянки допивает.

— Сорок процентов от трехсот тысяч… это сколько выходит? — задумался Иан.

— Сто двадцать тысяч, — сразу ответил Рауль. — Если делим, как договаривались, тридцать Сингеру и семьдесят нам, то я все равно останусь доволен.

Джимми в доле Сингера, я не знаю, как он ему платит. А так все верно, именно так и договаривались.

— По пять с половиной грандов в фунтах на каждого, — прикинул я. — Все равно больше, чем потратили.

Про взятый с Шиллера камень я скромно умолчал. Это не на продажу, надо искать способ его… использовать, так скажем. В бизнесе. Да и получен он вовсе не в рамках попытки грабить аукцион, это уже личное, скорее.

— Но это не завтра, — Сингер поочередно посмотрел на всех. — Надо ждать несколько месяцев, пока шум утихнет, и я нужные концы найду. Кстати, у тебя ведь кто-то есть в таком бизнесе, — он уставился на меня.

Это он про Цви. Сингер знает о его существовании, но сам не встречался. Кстати, тоже вариант, Цви я доверяю, и он любит подобные махинации.

— Я не знаю, как насчет Китая, но поговорю. Но позже поговорю, когда все затихнет. Может, он просто их купит, и дальше его боль в заднице. А может, и нет.

— Только бумаги поделим сейчас, — сказал Рауль. — Дойдет до продажи — сложим вместе. Не прими за оскорбление, — он чуть поклонился Сингеру, — но мы раньше не встречались.

— Все в порядке, — тот кивнул. — Я бы и сам предложил. Не люблю чувствовать себя слишком ответственным за все. Сейчас разложим, — он тут же начал отсчитывать листы. — И да, всем вести себя спокойно, на люстрах не раскачиваться. Хотя бы первое время.

— Сингер, мы работаем вместе потому, что ни у кого нет такой привычки, — ответил я за всех.

Досчитав бонды, Сингер каждому отдал его долю, засунув каждую в большой конверт, после чего мы быстро разошлись. Рауль сунул свой конверт мне, сказав:

— Положи со своими, мне уезжать надо на днях.

— Никаких проблем. Поехали, развезу вас по домам. Только быстро, мне надо заехать к девушке.

— Ты меня удивляешь, — вздохнул Рауль. — Впрочем, не мое это дело.

— Видишь, даже ты догадался. Ты все же развиваешься. Пошли, вон машина. И, Иан, у меня к тебе дело есть, давай завтра обсудим.

— Ищи меня завтра в «Гербе Бирмингема», можешь прямо с утра. Даже лучше с утра, пока я еще трезвый.