Глава 6. Пакт

Трой в кабинете командующего церковным оплотом и одновременно школой рашмеров был всего лишь один раз, причем недавно. С тех пор здесь ничего не изменилось, то есть сплошная голая функциональность без излишеств и предметов роскоши. Такой и должна быть обитель рыцаря церкви, у них принято вести себя подчеркнуто скромно.

Сэр Файеррис, тяжело усевшись в грубое кресло, усталым голосом, без малейших следов вечной строгости и неприязни произнес:

– Трудно мне с вами, Трой. Со всеми вами. Но ты все же заноза из заноз.

– Это был честный поединок, я не вижу за собой вины.

– Я не говорю о поединке, я обо всем остальном. Трой, у нас есть законный командир, поставленный недоумками из секретариата. Он мне так же дорог, как собаке палка в руке жестокого хозяина, но я обязан поддерживать его авторитет и следить, чтобы ученики не позволяли в его отношении лишнего. А ты мне в этом мешаешь. Не могу передать словами, как мешаешь.

Рыцарь говорит без угроз, и вообще такой тон ему несвойственен. Видимо, ситуация и впрямь его достала; значит, Трою можно попробовать проявить наглость.

Для начала самую чуточку.

– Гнадобис никому не нравится.

– В этом ты сильно ошибаешься. Человек слаб и по натуре своей склонен предавать все, что угодно, вплоть до своих, казалось бы, незыблемых убеждений. Тиркрит уже на его стороне, подозреваю, что этот жадный сын осла банально подкуплен. То же самое ждет некоторых податливых учеников, из них вскоре может сформироваться тесный кружок особ, приближенных к командиру. Мой опыт показывает, что так случается почти всегда. Тем более у вас общество не из идеальных людей, просто так в школу рашмеров не попадают, гнили слишком много.

– Ошибки тоже случаются.

– Они лишь подтверждают правило.

– Неужели нет процедуры смещения командира за разные проступки или там некомпетентность, несоответствие?

– Разумеется, есть. Вот только как ты это себе представляешь? Я сам вырос из таких же рашмеров, как ты, только попал сюда не как преступник, а добровольцем, такое в наших краях принято издавна, хотя в последнее время традиция совсем захирела. Из простолюдина поднялся до рыцаря, но за мной нет титулов и власти, а за Гнадобисом стоят люди, у которых все это есть. У нас не самая лучшая школа Краймора, но до меня она была совсем уж безнадежной дырой, до сих пор ученики вроде Мардукса вздрагивают при одном упоминании ее названия. Я не брошу дело, в которое вложил лучшие годы моей жизни, не оставлю его на чужого человека, которого вместо меня пришлют бестолочи из того же секретариата. А это может случиться, если я их ослушаюсь. Гнадобис должен пройти посвящение, практику и завершение всего в качестве командующего выпуском, а не десятника или рядового. Должен, и точка. Это позволит в дальнейшем рассчитывать на смягчение срока служения, чего и добиваются его покровители.

– Понятно.

– Что тебе понятно?

– Что вы тут бессильны, хотя очень желаете избавиться от этого гада.

– Ради школы и вас, дураков безмозглых, мне не раз приходилось переступать через себя. Ничего страшного, еще раз переступлю. Но в этом случае не представляю, что будет дальше, а потому и не могу это сделать. Сумасшедший набор, слишком мало людей, это должно все упрощать, вот только почти все харборцы, причем взятые из одних мест, а это многое меняет. Растворенные в общей массе они еще терпимы, но в кругу своих – просто набор тупых бездельников. Плюс ты и твой десяток – великовозрастные детки, которые хлебнули лиха, выбрались живыми из пары передряг и почему-то решили, что они после этого стали богами Краймора и никто им не указ. Чтобы сломать только вас, я должен потратить не одну неделю с неизвестным результатом. А когда при этом заниматься жвачными животными, которых толпами порождает земля Харбора? Наша школа не прославится, если мы выпустим их последними тупицами, которые и месяц на пустошах не протянут. Точнее, как раз прославится, вот только такая слава нам не нужна, это плохо отразится на нашем будущем.

– Мы не напрашиваемся на неприятности, но этот Гнадобис для нас – слишком.

– Так ли уж слишком?

– Он для всех слишком, но для Бвонга посильнее других, а мое влияние на парня не беспредельно. Мне проще поддержать его в этом вопросе, это если головой подумать. Да и не думая, я на его стороне, он ведь во многом прав, наш командующий заслужил такое отношение к себе, люди не любят тех, кто насилует и убивает маленьких девочек.

– Я бы тоже с удовольствием встал на сторону Бвонга, но не могу. Ты все понимаешь. И понимаешь, для чего я тебя сюда пригласил.

– Поскольку речь не зашла о наказаниях и разговор идет в таком тоне, вы задумали заключить какое-то соглашение, чтобы ситуация не обострялась и дальше.

– Она не будет обостряться слишком долго. Или вы прикончите Гнадобиса, или он вам что-нибудь устроит. Это гадкий и ничтожный человечишка, такие способны на любую подлость. Конечно, несложно следить за ним день и ночь, но вот поможет ли? К тому же что прикажете делать с вами? Моим людям придется не спать и не есть, только и будут слежкой за учениками заниматься, к тому же многим из них я не могу доверять.

– Так что вы хотите предложить?

– Гнадобис просил меня дополнить ваш десяток тройкой учеников. При этом выбрал такие кандидатуры, которые нежелательно подпускать даже к морям Краймора, не то что к пепельной суше. Неумехи из неумех, причем безнадежные – откровенный балласт.

– И какой в этом смысл?

– Очень простой. На практике, которая последует после обучения, они будут тянуть ваш десяток назад, а ведь за этим проследят старшие наставники, они ставят баллы всему отряду и каждому десятку. У вас в итоге наберется весьма скромная сумма, а это означает направление в такую дыру, где единственное привлекательное занятие – сутками выть черным волком на обе луны одновременно. Не говоря уже о том, что рашмерам по итогам обучения и практики выдается некоторая сумма подъемных денег, и ее размер зависит от тех же баллов. Своего рода премия за заслуги в учебе. Уж поверь, для новичка каждый медяк золотой, а в нашей жизни бесплатно ты получаешь лишь мусор. Пока что я сказал Гнадобису, что подумаю над его предложением. Окончательный ответ дам после этого разговора. Если, конечно, он будет готов его выслушать, ты серьезно повредил его горло, а этот ублюдок слишком мнителен, он готов устраивать истерики из-за жалкой царапины.

– Так что вы хотите нам предложить?

– Ни ты, ни твои товарищи не будете трогать Гнадобиса ни пальцем, ни словом. Взамен ваш десяток остается в прежнем неполном составе. Не у всех твоих товарищей выдающиеся показатели, но в целом они смотрятся неплохо, плюс пережитое научило их полезному и хорошенько вправило мозги. Ваша сумма баллов обещает стать приличной, это даст вам возможность устроить себе достойный старт карьеры рашмера. Возможно, некоторые из вас со временем получат рыцарскую цепь, а это практически вершина для тех, кто подружились с пеплом, не имея за спиной высоких покровителей. Тиркрита и прочих я тоже придержу, просто так вас никто задевать не станет. Согласен на такие условия?

Трой покачал головой:

– Нет.

– Жаль. Могу я узнать причины отказа?

– Тут дело не только в моем согласии, я просто не смогу удержать в узде своих товарищей. Сегодня Гнадобис специально их провоцировал, ведь эти поединки можно было обставить иначе. Причем вы не были против, то есть играете и на его стороне. Допустим, мы бы могли помахать мечами друг с дружкой, это было бы красиво и поучительно. Но все вылилось в избиение, вы думали, что он нас этим обломает и проблема решится. Командир и дальше собирается нарываться, а тому же Бвонгу только этого и надо, он сейчас злой, как никогда. То есть мое согласие ничего не решит, они обязательно что-нибудь устроят за моей спиной, я не могу везде поспевать.

– Я тебя понял, – рыцарь задумчиво постучал по столу пальцами. – Хорошо, поступим немного иначе. Я поговорю с Гнадобисом. Как следует поговорю. После этого он даже смотреть в вашу сторону не захочет. Вам придется выполнять лишь самые простые приказы, обращенные от его лица ко всем ученикам. То есть общее построение и прочее. Непосредственно ваш десяток он затрагивать не станет ни при каких обстоятельствах, это я в него вдолблю так, что ослушаться не посмеет, и пусть даже после такого разговора у меня возникнут неприятности. Это куда меньшее зло, чем пускать такой опасный конфликт на самотек. В свою очередь, вы не трогаете его. Вообще не трогаете. Если он будет принимать какие-то жесткие меры для поднятия своего авторитета, вы не станете вмешиваться. Разумеется, вас эти меры касаться не будут – только других учеников.

– А если он кого-нибудь убьет или покалечит? Просто стоять и смотреть?

– В таком случае я сам его убью или покалечу, и будь что будет. Вы сами по себе, дела остальных вас не касаются. В противном случае я буду вынужден устроить вам невыносимую жизнь. Ни вам, ни мне это не нужно, но иначе никак. Такие условия тебя устраивают?

– Меня, может, и да, но насчет товарищей не уверен.

– Бвонгу задали трепку, после такого должен притихнуть, а он, как я понимаю, ваш главный ненавистник Гнадобиса.

– Вы плохо знаете Бвонга, трепкой его не угомонить.

– У каждого есть слабости, ты их лидер, ты все должен знать о своих людях.

– Ну… Бвонг падок на вкусное, а здешняя кормежка не из лучших. Сильно нервничает по этому поводу. Хорошо бы что-нибудь с этим придумать, глядишь, и подобреет.

– Он из тех, которые любят думать брюхом?

– Обычно он только им и думает.

– Барк «Кархингтайл» должен был привезти не только рашмеров, но и деньги с кое-какими припасами. Но все припасы теперь гниют на дне моря, и неизвестно, когда подвернется другой попутный корабль. То же самое и с деньгами, я могу лишь брать в долг не самую лучшую рыбу у местных и ждать, когда у них появится излишек китового мяса, которым они обязаны делиться по договору о защите, такая здесь традиция. У нас почти все закончилось, надеялись лишь на приход «Кархингтайла», но этому барку не повезло взять вас на борт.

– Извините, что мы его сожгли, но ему так и этак конец.

– Сожгли? Я не знал такой подробности.

– Он налетел на камни Чечевицы, один из наших специально поджег корабль, надеясь, что при этом сгорят и пепельники.

– Они сгорели?

– Не знаю, было слишком темно и густой туман, не разглядели со стороны. К тому моменту они вырвались на верхнюю палубу, так что могли добраться до ближайшего острова. Они, конечно, ненавидят соленую воду, но до него было рукой подать.

– А деньги?

– На палубе и в каютах их не было. Может, остались в трюме, но там было полно пепельников, я бы не стал туда соваться ради всех сокровищ мира. А еще деньги могла прихватить команда, моряки ушли на шлюпках, бросив и нас, и рыцаря.

– Я ничего не слышал о спасшейся команде.

– Не уверен, что они спаслись, ведь на шлюпках в океане опасно. Может быть, устроить вылазку за морепродуктами? На островах Чечевицы мы каждый день объедались большими крабами и устрицами, рыба там тоже ничего.

– Здесь бедные берега, слишком много черного ила, крабы и моллюски его не любят. И полным-полно акул, прикормлены местными.

– Они их специально прикармливают?!

– Разумеется, нет. Когда тащат своих китов или разделывают прямо в воде, эти бестии слетаются на запах и потом крутятся поблизости месяцами, от них даже на выходе из бухты не протолкнуться. Наш кашевар делает все, что может, но может он немногое. Так что твоего Бвонга нечем порадовать. Единственное мясо, которое можно легко добыть в округе, – это мясо гигантских жаб.

– Это они так страшно орут ночами?

– Да, они. Поговаривают, лапы у них недурственные. Но ловить их мы начнем, только когда все станет совсем уж плохо.

– Уже плохо. Тот, кто получил инъекцию пепельного яда, должен хорошо питаться после нее. Его тело изменяется, требуется энергия.

– Откуда ты это узнал?

– Сэр Транниллерс многому успел нас научить.

– Мозги вам запудрить этот наивный чудак тоже успел.

– О чем вы?

– Никто не знает точно, что же такое этот самый пепельный яд и как он действует на тела рашмеров. Некоторые считают, что при изменении надо полноценно питаться лучшей едой, другие полагают, что куда полезнее голод. И там и там есть свои плюсы и минусы.

– Какие могут быть плюсы в голоде?

– Сочетание постоянных физических нагрузок и хорошей кормежки резко увеличивает мышечную массу. К тому же у такого рашмера обычно развивается жировая прослойка, защищающая его от холода. То есть мы получаем в меру упитанного бойца, способного с легкостью обращаться с самым тяжелым оружием. Но такой путь малопопулярен, потому что реакция и скорость такого рашмера пусть и повыше, чем у среднего человека, но не ахти. Обычно выбирают золотую середину, не злоупотребляя наращиванием мышечной массы. А я как доброволец мог делать с собой, что заблагорассудится, и во время обучения придерживался строгой диеты. В итоге я стал жилистым, подвижным, с молниеносной реакцией. Конечно, не мог работать парой тяжелых секир одновременно и холод переносил похуже, но плюсы перевешивали минусы. Некоторые уверяли, что я быстрее самого матерого пепельника. Это, конечно, преувеличение, но капля истины в нем присутствует.

– Сомневаюсь, что Бвонг мечтает похудеть до быстрого и жилистого.

– Он может жрать столько китового мяса, сколько в него влезет. Просто надо подождать – думаю, уже в ближайшие дни нам его доставят. Горожане – те еще бездельники, но не бывало такого, чтобы по три недели оставались без добычи. Просто киты ненадолго отошли от берега, такое здесь случается и на месяцы не затягивается. Ну так что ты скажешь?

– Хорошо, я попробую повлиять на него и на остальных. Но ничего не обещаю.

– Ты должен постараться.

– Так и сделаю.

– И еще. Я не буду вам потакать открыто, такое поведение к добру не приведет. За малейшие провинности вы будете наказываться наравне с остальными. Привилегии бывают лишь у командира, я не стану создавать второй центр власти, это приведет к бардаку и неприятностям. Или ты считаешь, что все должно быть иначе?

– Нет, все справедливо. Если, конечно, привилегии Гнадобиса не будут слишком уж вызывающими.

– Это уже моя забота. Итак, мы договорились: вы не трогаете командира и ведете себя, как все, вас тоже не трогают, и у вас чуть больше свободы, чем у остальных. Будут вопросы, обращайся тет-а-тет, а не перед всеми. Перед всеми мое отношение к вам не изменится ни на йоту. Доведи это до своих людей, ты за них в ответе. Надеюсь, мы друг друга прекрасно поняли.

– Думаю, что да.

– В таком случае у меня к тебе вопрос воина. Я, как и все прочие, наблюдал за твоим поединком с Гнадобисом, но так и не понял, что это было. Ты действовал внешне неуклюже, местами даже смешно, но при этом легко победил его в единственной контратаке. Это походило на случайность, но я никогда не поверю в такую случайность. Гнадобис из благородной семьи, его как следует учили, он не мог так глупо подставиться. Это явно фехтовальная школа, вот только я не знаю, какая. Никогда не видел ничего подобного. Кто тебя обучил этим приемам?

Трой пожал плечами:

– Не знаю.

– Как это может быть?

– Я ведь стертый.

– Ах, ну да. Вот только, если ты стертый, как помнишь фехтовальные приемы?

– Я ничего не помню, помнит мое тело. Да и нет там никаких приемов.

– То, что я видел, походило на прием с изменением вектора движения клинка, использованием силы противника, ложной атакой по глазам и последующим поражением шеи. Никак иначе такое не назовешь, это явно отработанная контратакующая связка.

– Нет, все не так.

– Откуда ты знаешь, если ничего не помнишь? Если у тела есть своя память, а я в это верю, она могла сработать без команд разума.

– Я просто заставлял Гнадобиса отвечать на мои действия и знал, что в итоге он раскроется для удачной атаки. Я заставил его раскрыться, стойка, которую он использовал, этому способствовала, к тому же перед этим я наблюдал за его тактикой и догадывался, что именно он может попытаться сделать.

– Не совсем тебя понимаю…

– Он ударил, но не попал, я атаковал его на возврате, у него не было другого выхода, как парировать, при этом его меч неизбежно остановился, а мой еще быстрее пошел к голове, ведь его подтолкнули. То есть помогли. Второй раз парировать Гнадобис уже не успевал, его оружие из-за моих действий оказалось в неудобной позиции. Зато он легко успевал увести голову чуть назад. Вот только при этом следить за моими действиями стало труднее, и шея при этом осталась на месте. Мне нужно было лишь распрямить руку до конца и чуть прогнуться вперед. Я очень хорошо работаю на дальние атаки, у меня длинные руки при таком росте, противник уверен, что находится вне досягаемости, на этом легко ловить. К тому же легкий клинок при моем стиле дает преимущества, он гораздо быстрее, и не мешает инерция.

– В настоящем бою тебя легко сметут секирой, вместе с твоим легким клинком.

– Если в руке будет волшебный меч – вряд ли. При удаче я могу перерубить противнику клинок его меча или древко секиры, на моем оружии при этом даже зарубки не появится.

– Магическое оружие тоже может сломаться.

– Даже не представляю, как сломать такой меч.

– Тебе с ним повезло. А может, и нет.

– Нет?

– Даже я тебе завидую, это касается и остальных. Некоторые люди из пустой зависти способны на любую подлость, ты непременно с такими столкнешься. Завтра в это же время жду тебя здесь. Принесу два легких учебных меча, хочу проверить, на что способна твоя противоестественная школа фехтования. И понять, что это вообще за школа. Впервые слышу о таком смешном обращении с мечом. Без отработанных связок, без коронных приемов заставлять раскрываться и даже помогать – бред какой-то.