11. Отвага или нахальство?

После нескольких дней безделья Олега отвезли в порт, где он поднялся на борт эсминца. Там его переодели в форму подполковника и познакомили с милой барышней, обещанной Черчиллем учительницей английского языка. На берег они спустились вдвоем и выделялись в толпе морских пехотинцев разве что орденом «За выдающиеся заслуги». Советские награды остались у атташе и согласно с законом должны были быть переданы по месту службы.

Миловидная Гарриет Маунтбеттен на вкус Олега была несколько полновата. Во время знакомства девушка сразу предупредила:

– Интимные отношения между нами невозможны, – немного подумала и добавила: – Я капитан контрразведки восьмой армии.

– По документам я ваш муж Оуен Маунтбеттен и жить нам придется вместе, – напомнил Олег.

– Всего лишь несколько дней, в учебном лагере коммандос нам не придется разыгрывать комедию.

Вместо комедии Олег угодил в трагедию. «Женушка» оказалась логопедом, причем вместо «rain in Spain» его начали мучить уроками правильного произношения отдельных звуков. Гарриет бесцеремонно хватала пальцами его язык и ставила, как ей казалось, в правильное положение. Жуть, тем не менее прогресс был очевиден и он начал произносить понятные для окружающих слова.

Аналогично сложились и личные отношения. Первую ночь Олег провел на диванчике, а вторая началась с визита наставницы. Явившись неглиже, она увела его в спальню, попутно упрекнув:

– Ты плохо знаешь английский язык и совсем не понял моего предложения.

Но вот настал долгожданный день, когда Гарриет позвонила начальству и «супруги» получили билеты на самолет до Глазго. После посадки где-то у реки они пересели на поезд до города Лидс, и Олег получил возможность увидеть своими глазами жизнь в глубинке. Реальность поразила до глубины души: сложенные из плитняка домики смотрелись вполне прилично, но хозяйство выглядело убого. Покосившиеся сараюшки и тощие коровенки могли вызвать слезу у самого бессердечного человека.

Нельзя сказать, что в СССР сталинского периода крестьяне жили припеваючи, но они отнюдь не бедствовали. Нижняя планка оплаты за трудодень составляла три рубля, а количество трудодней превышало календарный год. В результате колхозник получал меньше рабочего, но больше инженера. Если прибавить деньги с рынка, где продавали продукты с личного подворья, то крестьянская семья могла себе позволить мотоцикл.

Беда пришла на село вместе с Хрущевым, который первым делом отменил безвозвратные субсидии на случай неурожая. Как следствие, трудодни превратились в ничем не оплачиваемые палочки. Затем лидер коммунистов обложил налогом личное подворье, крестьян обязали платить за каждое плодовое дерево или курицу. Следом пришел указ построить на селе многоэтажные дома, одновременно запретив строительство индивидуальных домов.

На вокзале «супружескую пару» встретил денщик на самой обычной пролетке и отвез в поместье Харвуд, где располагался самый элитный батальон британских коммандос. Олега поселили в гостевом крыле, а питаться ему пришлось за одним столом с хозяином поместья. Граф оказался совсем не чопорным и радушно принял русского офицера в британской форме. Возможно, свою роль сыграл орден «За выдающиеся заслуги», который давал право на потомственное дворянство.

На другой день Олега пригласили на смотрины, выстроив перед ним пятнадцать офицеров – крепышей в коричневых беретах. Для начала они пробежали с полной выкладкой пятикилометровый кросс. Затем показали спарринги по английскому боксу и французской борьбе. Показательную программу завершили метание ножей на пять метров и стрельба из пистолетов на десять метров.

Последняя часть повергла Олега в уныние. Они держали пистолеты двумя руками, причем отдача забрасывала ствол чуть ли не на фут вверх! С десяти метров все положили пули в центр силуэта, но целились долго, очень долго, и он не выдержал:

– Прошу развесить тридцать мишеней и приготовить секундомер, а я схожу за своим оружием.

Заявление вызвало ажиотаж, оценить навыки «красного» офицера сбежался чуть ли не весь батальон.

– Вы ожидаете шоу? – вернувшись, усмехнулся Олег. – Вы его получите!

Увидев пистолеты «ТТ-39», зрители приняли их за «Парабеллумы» и засмеялись. Они правы, оружие так себе, при выстреле шарнирно-мотылевый затвор поднимается домиком и еще выше забрасывает руку. Навинчивание глушителей остановило смешки, а когда были передернуты затворы, все притихли.

– Секундомер! – скомандовал Олег и открыл огонь с двух рук. После последнего выстрела картинно поднял руки и нажал на защелки выброса магазина.

– Тридцать мишеней за семь секунд! Невероятно!

Не все пули угодили точно в центр, но боевые офицеры прекрасно понимают, что важно попасть во врага, а добить раненого можно позже. Пока зрители взволнованно обсуждали результат, Олег подготовил «ТП» и снова вышел на позицию. У пистолета Прилуцкого мягче спуск и выше скорость ведения огня, но он не создавался под современный «ПББС», как «ТТ-39», что отразилось на балансировке. Тем не менее он сумел поразить все тридцать мишеней.

Офицеры и сержантский состав с нескрываемым восхищением обсуждали показательные стрельбы. Они профи диверсий в тылу врага, но проводят акции без соприкосновения с противником. Тактика построена на незаметном проникновении с последующим тихим отходом. В случаях обнаружения с последующим преследованием британские отряды теряли более половины личного состава. А тут им показали совершенно иной подход: врага сначала уничтожают, а затем спокойно выполняют поставленную задачу.

Тем временем Олег подготовил два «ППК» и снова вышел на позицию. Коровин выполнял заказ НКВД, основным требованием которого был мощный огневой натиск. Серьезные конструкторы не создают оружия для любителей пострелять. Они выполняют техзадание, которое в данном случае требовало высокую скорострельность и основывалось на новой тактике, где бойцы обладают определенными навыками.

Пистолет-пулемет Коровина опустошает магазин в две секунды, а высокий темп стрельбы не предусматривает ведения прицельного огня. Олег развел руки в стороны, немного постоял с закрытыми глазами – главное не спешить, иначе линия поражения получится прерывистой. Он нажал на спуск и томительно медленно свел руки вместе, в этот момент сухо щелкнули оба бойка. За спиной грохнула овация, а незнакомый офицер схватил за руку:

– Это фантастика, сэр! Вы позволите ознакомиться с вашим оружием?

Кто бы возражал! Он взял эту кучу пистолетов в надежде заинтересовать парней своего отряда. Если придется брать штурмом подводную лодку, то глушители гарантируют успех. Олег подошел к столику для чистки оружия и разложил свой арсенал:

– Желающие могут потренироваться, но предупреждаю, у пистолета «ТТ-39» прицельная дальность выстрела двести ярдов.

– Вы серьезно или это метафора? – поинтересовался один из офицеров с явно выраженным французским акцентом.

– При удалении метафоры убойная дальность полета пули составит восемьсот метров, – вежливо ответил Олег.

Право, кто в это поверит! Пистолет стреляет дальше пулемета! Энтузиасты затеяли испытания, сменив тир на берег пруда. На самом деле затея больше глупая, чем смешная. В споре, что появилось раньше – курица или яйцо, победит унитарный патрон. Сначала военные теоретики разрабатывают тактику ведения войны, затем к вопросу подключают ученых. Они создают унитарный патрон, который лучше всего будет соответствовать утвержденной модели боя.

Где-то там, на самой вершине власти, некие лидеры приняли некое решение. Во исполнение которого некого майора отправили в Англию, где он оказался никому не нужным. Коммандос усиленно тренировались, бегали, метали ножи, на боксерском мешке отрабатывали удары, а прибывший командир коротал время в салоне графа. Если нет плана операции, то не может быть и плана подготовки отряда.

Граф на правах хозяина развлекал гостя рассказами о красотах и обычаях Индии, тем самым пополняя словарный запас Олега. Наставница следила за чистотой речи ученика, а ночью помогала освоить приемы камасутры. Раз в неделю из Лондона приезжал военный атташе и после пустопорожнего разговора возвращался обратно. Свободное время посвящалось стрельбищу, ежедневные тренировки всегда собирали толпу болельщиков и желающих перенять навыки.

В один из досужих дней атташе приехал с красивой дамой в модной шляпке и дорогом пальто, в которой Олег не сразу узнал свою жену. Как ни странно, но Валя тоже оплошала и не узнала в английском офицере своего мужа. Возникшую паузу прервал граф:

– Рад видеть в своем поместье прекрасную баронессу! Я могу называть вас Валентина или должен добавлять имя вашего отца?

Олег запоздало вскочил, и молодожены крепко обнялись.

– В этой странной форме тебя совсем не узнать, – прошептала жена. – А крест на груди настоящий?

– Самый что ни есть настоящий, – подтвердил Олег.

Мажордом отвел баронессу в комнаты, что подтвердило догадку о заранее подготовленном сюрпризе. Атташе рассказал еще об одном сюрпризе. Британская разведка попыталась самостоятельно захватить вагон с деньгами и потерпела фиаско.

– Можно возвращаться на Родину, – подвел черту Олег. – Насколько я знаю, по вашим правилам, попав в плен, во избежание пыток и унижений, коммандос должен честно ответить на все вопросы.

– Вернулось трое, остальные погибли. Факт смерти подтвержден агентурой, у англичан во Франции сильная поддержка.

– Какая разница! Они провалили атаку на вагон с фальшивыми фунтами!

– Вернувшиеся будут включены в твой отряд, – словно не слыша, продолжил атташе. – Деньги перевозят в тайном вагоне, внешне это обычный товарняк.

Коль скоро трое вернувшихся будут в его отряде, то расспрашивать атташе нет смысла, информация из первых рук важнее и ее можно уточнить наводящими вопросами.

– Жена сама напросилась приехать или Москва проявила инициативу? – с невинным видом поинтересовался Олег.

– Третий секретарь похлопотал, а товарищ Молотов сразу поддержал.

Должность третьего секретаря занимает человек из СВР, а его «хлопоты» всего лишь результат длинных ушей. Рапорт о шашнях Олега с наставницей улетел в Москву, Молотов положил бумагу под сукно, а проблему ликвидировал житейским способом. О секретности в гарнизоне не может быть и речи, вся округа осведомлена, кто и чем здесь занимается. Каждый вечер офицеры собираются в местном пабе и открыто обсуждают служебные темы. Более того, отряды заранее извещаются о предстоящем задании, что считается поводом закатить вечеринку и услышать от товарищей добрые пожелания.

Затевать разговор с пополнением в тире или спортзале было бы неразумно, поэтому Олег пригласил их к себе. Здесь не принято приглашать в дом, тем более неженатых, поэтому офицеры, два француза и серб, без энтузиазма пошагали следом. Валя гостеприимно предложила гостям московские сушки, затем трижды дернула ведущий на кухню шнурок и мило заявила:

– Прошу извинить, графиня пригласила на чашечку чая. – И вышла из комнаты.

У двери молодожены обменялись поцелуями, а когда Олег обернулся, то увидел затылки гостей. Первая мысль о стыдливой скромности офицеров разбилась о застывшие фигуры. Они напряженно смотрели на полку камина, где стояла большая фотография! Советские лидеры с доброжелательными улыбками на лицах стоят позади двух офицеров! Мало того, внизу размашистые подписи с напутственными пожеланиями!

– У нас пишут, что к Сталину никого не подпускают, – восторженно прошептал серб.

– А наград! У нас никто не заслужил такого количества орденов, – сказал один из французов.

– Нет ордена «За выдающиеся заслуги», – заметил второй.

– В тот момент у меня его еще не было. А так-то у нас нет запрета на ношение иностранных наград, как в Британии, – пояснил Олег.

– За что вы его получили? – поинтересовался серб.

– За дотошность, которая привела меня в этот гарнизон.

Офицеры приняли шутку и сдержанно хохотнули. Тем временем принесли чай с молоком и блюдечко овсяного печенья, но гости предпочли обсыпанные маком сушки и дружно захрумкали.

Олег сам впервые увидел собственную фотографию с вождями, вероятнее всего, жена хотела сделать приятный сюрприз. Откуда ей знать о словах Сталина в адрес Немца: «Вы у нас совсем секретный». Сейчас подобный снимок ценится выше любой награды, мало кто сможет похвастаться фотографией рядом с вождем мирового пролетариата. Через пятнадцать лет развенчают «культ личности» и предмет гордости обратится против владельца. В лучшем случае выгонят из партии, а попытка оправдаться закончится высылкой на сто первый километр.

Общее чаепитие постепенно сняло неловкость встречи с новым командиром, и офицеры, дополняя друг друга, начали рассказывать. Их выбросили на парашютах в пятидесяти километрах от места проведения акции. По заданию отряду предстояло подорвать поезд, который должен пройти строго по расписанию. Далее им предстояло захватить бронированный вагон и определить общую сумму перевозимых денег.

– По каким приметам вы должны были найти в составе нужный вагон? – поинтересовался Олег.

– Корпус собран из толстых стальных листов с несколькими рядами заклепок, по типу корабельной обшивки, – пояснил француз.

– Кроме того, на крыше торчит штырь радиоантенны, – добавил серб.

– Вы попали в засаду или на поезде была многочисленная охрана?

– Ни то ни другое. Едва мы побежали к вагону, как с передней и конечной платформ ударили спаренные эрликоны.

– Вы не видели зенитных автоматов? – удивился Олег.

– Видели, но не ожидали столь быстрой реакции. Кроме того, из спецвагона почти в упор ударили пулеметы, – ответил серб.

– У нас не было шансов пробежать эти четыреста метров, – мрачно сказал француз.

– Четыреста? Почему четыреста?

– По инструкции при подрыве поезда во избежание травм от осколков отряд должен залечь на этом расстоянии.

– Там нечему лететь! – воскликнул Олег. – и вагоны в разные стороны не поедут! Заняли бы позицию в пятидесяти метрах от полотна и вернулись бы с победой. Наши партизаны в Белоруссии так и делают. А среди них много женщин и подростков.

Собственно, все что надо он узнал. Деньги перевозят в отцепленном от бронепоезда штабном вагоне. Отряду предстоит пробраться в Ла-Рошель и проследить за прибывающими на сортировочную станцию поездами. Бывшая неприступная крепость давно трансформировалась в обычный коммерческий порт, куда свозились колониальные товары. Вот и шанс для проникновения непосредственно в город, а судя по карте, сортировочная станция прилегает к причалам.

– За рассказ спасибо, а теперь о главном, – схитрил Олег. – Подберите еще двоих и будете готовиться по индивидуальному плану.

– Нам предстоит действовать самостоятельно? – не скрывая удивления, спросил француз.

– Нет, вы подготовите плацдарм для остального отряда. Надо найти морской буксир и способную перевезти грузовик баржу.

– В отряде есть морпехи, – переглянувшись с товарищами, ответил серб. – А где вас встречать?

– Нам предстоит собраться между Жирондой и Адуром, конкретное место, время и способ десантирования зависят от вас.

– Аркашон! – воскликнул доселе молчавший второй француз. – Мелководный залив с рыбачьей деревушкой, немцы туда не суются.

– И патрулей нет? – удивился Олег.

– Дорог нет! Деревня окружена зыбучими песками, снабжение только морем. Высадимся в Аркашоне, а когда все подготовим, встретим там остальных.

– Хорошо, в ежедневных тренировках делайте упор на ближний бой и пулеметное прикрытие отхода.

– Пистолеты с глушителем подготовить? – спросил серб.

– Здесь их негде взять, – огорченно заметил Олег.

– Уже нашли! В местном магазине охотничьего оружия! – с довольным видом похвастался француз.

– Оружейная мастерская бригады согласилась выточить удлиненные стволы с нарезкой под глушитель, – добавил второй француз.

На обычный пистолет глушитель не поставить, это понятно даже ребенку, но удлиненный под резьбу ствол изменяет балансировку и баллистику – требуется заново привыкать к оружию. Впрочем, предполагаемый бой состоится внутри бункера или на борту подводной лодки, где расстояния не превысят десяти метров. Но более всего Олега заинтересовала новость о глушителях для охотничьих ружей. Или на острове крошечные леса и одним выстрелом можно распугать дичь всего графства?

На другой день в имение прикатил начальник штаба и устроил в гарнизоне суету. Началось с проверки внешнего вида личного состава, причем в парадной форме, а закончилось традиционным обходом туалетов. Олег предстал в своей единственной повседневной форме, за что получил выговор и приказ немедленно обзавестись полевым и парадным комплектом.

– Он любит проверять нижнее белье и если увидит неуставные трусы, то карьера накрылась, – предупредил командир батальона.

Олег не собирался служить в армии его величества, но ради принципа приказ выполнил. Интендант беспрекословно выдал недостающее вещевое довольствие и вызвал портного – парадная форма старших офицеров шьется по индивидуальным меркам. Внутренне забавляясь царящими в империи порядками, он отправился в имение, но был перехвачен нарочным:

– Сэр, генерал-майор срочно требует вас к себе.

– Вы приданы армии его величества! Пусть и временно, но должны полностью соответствовать нашим правилам, уставу и традициям! – Выдав короткую нотацию, начальник штаба указал на кресло у стола.

– Не хотел отягощать расходами казну, – в тон ответил Олег и показал копии накладных на полученное имущество.

Лицо генерала сразу посветлело, и он благожелательно заметил:

– Сразу видно настоящего служаку. Всякие разные временно прикомандированные начинают стенать: «а зачем, а почему», а вы в полчаса устранили все замечания.

– Мне нужны карты района предстоящей операции. – Олег захотел уйти от щекотливой темы портянок и подшитых воротничков.

– Все необходимое доставят в ваши комнаты.

– В таком случае завтра я буду готов к обсуждению плана операции.

– Никакого обсуждения не будет! – отрезал генерал. – Вы присланы в качестве эксперта, вот сами все и делайте.

Охренеть! Он не эксперт, а боевик! Эксперты сидят в Москве, причем план операции разрабатывают профессионалы этого дела, а узкопрофильные специалисты выявляют слабые места и дают советы. Олега хотят бросить под танк или здесь так принято? Оба варианта его не устраивают, ибо на кону собственная жизнь.

– Отряду потребуется форма немецких подводников.

– Исключено! – генерал аж подпрыгнул. – По женевскому соглашению военнослужащий не имеет права носить чужую форму! В отличие от некоторых, мы соблюдаем законы!

– Вы подразумеваете немцев, которые миллионами расстреливают наших женщин и детей? – с трудом сдерживаясь, спросил Олег.

– Я не слежу за событиями на вашем фронте. Извините, у меня дела.

Проще говоря, ему указали на дверь. Ладно, не хотят сотрудничать – и не надо, о сокрытии каких-либо тайн не может быть и речи. В Великобритании диверсионные отряды только зарождаются, и ничего нового придумать они не успели. О боевых группах вообще не может быть речи, до этого островитянам еще надо дорасти. Не мудрствуя, Олег решил действовать по нахалке и отправился к штабистам, где, сославшись на генерал-майора, составил перечень интересующих его вопросов.

Ответы принесли вместе с картами – из всего списка вопросов штабники предоставили лишь номера воинских частей и почтовые адреса их штабов. На Атлантическом побережье расположены сформированные в оккупированных районах войска. Олега интересовала не их численность, а где конкретно находятся поляки, украинцы или бельгийцы, а где стоят немецкие резервисты.

Беда в том, что он уже в цейтноте, до отправления передовой группы всего неделя, а вместо плана операции лишь не бесспорная идея. Пришлось собрать отряд и попытаться выяснить важные детали. Из пятнадцати человек более половины коренные французы и ни одного из Бретани. Единственное, что они посоветовали, так это купить грузовик в Ла-Рошели. Никто точно не знал, но, по слухам, недалеко от порта их за бесценок продают солдаты Вермахта.

Гремя моторами, десантные катера подошли к незаметному в темноте берегу и, остановив двигатели, стали дожидаться условного сигнала. Точно в полночь по Гринвичу на берегу замигали два зеленых огонька, а между ними красный. Катера выстроились в кильватер и осторожно двинулись вперед.

– Что за хрень? Полный назад! – истошно заорал впередсмотрящий.

– Не паниковать, подходите к борту, – раздался из темноты насмешливый голос.

Послышался удар, и катер резко накренился, а тот же насмешливый голос пригласил:

– Добро пожаловать в апартаменты! Головы не наклонять, под ногами чисто, наверху безопасно.

Первым делом перебросили багажные мешки, затем перебрались сами. В потемках ничего не разобрать, под ногами стальная палуба, на расстоянии вытянутой руки начинается высокая стена. Чуть в стороне засветился огонек фонарика, и коммандос гуськом втянулись в извилистый туннель. Очередной поворот вывел к двери, за которой оказалась просторная комната со столами и рядами заправленных коек.

– Располагайтесь, господа. – Свет электрической лампочки позволил рассмотреть командира передовой группы.

Кто-то из коммандос удивленно спросил:

– Где это мы?

– По приказу командира на пляже Гаскони для вас подготовлен плавучий отель.

– Баржа?

– Она самая, а что дальше не скажу, потому что сам не знаю. – Командир передовой группы с вызовом посмотрел на Олега.

Катера уже ушли, поэтому можно рассказать о цели операции и возможных проблемах. Он сел за стол и жестом пригласил остальных:

– После захвата штаба одного из отрядов особого назначения СС мы обнаружили в сейфе значительную сумму фунтов стерлингов. На допросе выяснилось, что деньги фальшивые…

– Вы захватили штаб особого назначения СС и спокойно вычистили их сейфы? Не может быть! – воскликнул кто-то из коммандос. И добавил с сарказмом: – Сколько человек было потеряно при атаке элитных войск Рейха?

– Потерь не было! Нас было семь человек. Эсэсовцев – примерно батальон, – спокойно ответил Олег, глядя прямо на недоверчивого офицера. – Против трех восьмиствольных пулеметов и трех зенитных автоматов у них не было ни единого шанса.

Ответом послужили англо-французский мат и восхищенные выкрики. Дождавшись тишины, Олег продолжил:

– Затем мы разгромили штаб дивизии немецких парашютистов-десантников и снова обнаружили фальшивые фунты стерлингов.

– Снова тем же составом и без потерь? – хмыкнул давешний «Фома Неверующий».

– Вот именно, – согласился Олег. – Деньги переслали в Лондон, где банковская экспертиза подтвердила факт фальшивок.

– За это вам дали орден, – догадался командир передовой группы.

– За это меня прислали сюда. Нам предстоит проникнуть в Ла-Паллис и захватить очередную партию фальшивок предположительно в один миллион фунтов.

В помещении повисла мертвая тишина, затем командир второй группы тихо спросил:

– На ваш взгляд, сколько человек вернется обратно?

– При условии разумных и уверенных действий вернемся мы все, – уверенно ответил Олег.

– Вы имеете хоть приблизительное представление об этой базе? Она утыкана пушками! – выкрикнул командир передовой группы.

– Я там был и собственными глазами видел толпы пьяных подводников.

– Погодите, у нас в багаже черные комбинезоны, – сообразил командир второй группы. – Вы предлагаете нам открыто пройти по базе в немецкой форме?!

– Я предлагаю обсудить варианты. По одному из них вы в комбинезонах ляжете в кузов грузовика и обольете себя коньяком и пивом.

– Изобразить пьяных? А если обман вскроется? Ношение формы противника запрещено конвенциями! Нас сразу расстреляют! – снова подал голос «Фома».

– Это рабочая одежда шахтеров, я лично проверил бирки швейной фабрики и чек из магазина, – заметил командир третьей группы. – Комбинезоны только внешне напоминают форму подводников.

– Короче, дело к ночи! Приступаем к подготовке по моему плану, – подвел итог дискуссии Олег.

Отряд в полной тишине занялся разборкой имущества, людям надо время на осознание предстоящего задания.

Раскачиваясь на океанской зыби, маленький колесный буксирчик натужно тянул за собой большой плашкоут. Идея пустых бочек Олегу понравилась, она позволила выгородить настоящий ангар для отряда и грузовика. Но было и то, что не нравилось. Даже сейчас в штилевую погоду гребные колеса буксира то и дело прокручивались вхолостую – лопатки выскакивали из воды. Соответственно и ход суденышка был предельно низким – ползущая по песку черепаха обгонит. А что будет в плохую погоду? Не нравилось и моральное состояние коммандос – люди лежали в койках и безмолвно смотрели на поскрипывающие балки выгородки. Похоже, что в слова о том, что с задания вернутся все, никто не поверил. Уж слишком сильны у них были воспоминания о потерях в предыдущих операциях.

За весь морской переход над ними дважды пролетел патрульный самолет и один раз мимо прошел патрульный катер, но буксир с плашкоутом никого не заинтересовал. На входе в Ла-Рошель с правой башни крепости лениво о чем-то спросили и удовлетворились ответом капитана. Они отшвартовались напротив разрушенных бомбами складов и оказались в самом удобном месте. Достаточно взобраться на полуобвалившуюся крышу, и сортировочная станция словно на ладони.

«Пьяных» подводников должен доставить полицейский и лучше всего в сопровождении немецкого офицера. Покупку французской формы взял на себя командир передовой группы, а Олег задумался над решением своей проблемы. Военторг отпадает, там без предъявления солдатской книжки ничего не продадут. Но подошел командир третьей группы и предложил помощь:

– Пойдемте вместе, в городе много беспризорников и воров, они нам помогут.

– Как? Придушат офицера, а тело сбросят в канализацию?

– Форма СС и Кригсмарине отличается лишь петлицами, а пьяных моряков здесь нередко грабят.

Поход за обмундированием завершился не просто успешно, а великолепно. Выслушав заказ, пацаны назначили место встречи, а через час прикатили в развалины дома полную тележку различной формы. Примерка проходила под надзором строгой толстушки, которая взялась постирать бриджи с кителем и нашить необходимые петлицы с прочими знаками различия.

На следующий день Олег получил полный комплект с погонами штурмбаннфюрера. В качестве подарка от французской шпаны на груди висели железный крест и знаки: «За ранение», «За ближний бой» и «За борьбу с партизанами». Кроме того, знакомство с местными жуликами помогло решить транспортный вопрос. Без излишних вопросов они пригнали перекрашенный в черный цвет фургон и даже написали на бортах «Police».

– Сам бы придушил такого гада, – разглядывая китель, сказал Олег.

Подготовка тянулась муторным ожиданием неизвестности. По уму надо послать коммандос на разведку в Ла-Паллис, но они завалят даже такое простое задание. Самому съездить тоже не получится, нельзя, отряд нервничает, оставшись без командира, люди могут совершить непоправимую ошибку. Наконец примчался наблюдатель:

– На станцию прибыл поезд, стальной вагон с антенной прицеплен пятым от паровоза!

Коммандос засуетились, суматошно хватаясь за оружие и зло ругаясь, они начали метаться по помещению. Явное свидетельство о пике нервного напряжения заставило Олега прикрикнуть:

– Всем сесть! Командирам групп проверить готовность оружия! К моему возвращению все должны быть в шахтерских комбинезонах с пистолетами в карманах!

Наблюдатель оказался прав, среди стоящих на главном пути вагонов стоял тот, ради которого прибыл отряд. Линейный паровоз уже укатил на запасной путь, а две коротенькие «кукушки» приступили к расформированию состава. Вот он главный момент! Если вагон от бронепоезда потащат к выходной стрелке, то придется спешно садиться в машину и мчаться к воротам военно-морской базы.

Но нет, прицепив железный вагон, смешной паровозик без тендера проигнорировал сортировочные пути и подкатил его к боковой ветке, где стояли два грузовика. Деньги будут перегружать здесь? Так и есть, из вагона выпрыгнул офицер с портфелем и сел в кабину крытой машины. Для выполнения задания достаточно захватить портфель! Для давления на правительства латиноамериканских стран нужны цифры, а не бумажки с портретами короля.

Олег осмотрел подходы к вагону, деньги с прочими ценностями всегда выгружают в малолюдных местах, что сейчас сработало на него. Со стороны путей вагон прикрыт платформой с низеньким складом, с этой стороны обычная грунтовка с зарослями чертополоха и хилых кустиков на обочине. Половина взвода солдат встали в оцепление, остальные принялись перегружать денежные мешки. У него верный шанс, и промедление грозит провалом.

– Возвращаемся, деньги будем брать здесь!

Отряд бегом вышел на позицию, Олег отдышался и еще раз напомнил об условных жестах. Вроде все правильно, но общее напряжение передалось и ему, чтобы успокоиться, пришлось идти с некой показной ленцой. Шаг за шагом с глубокими вдохами и сердце перестало судорожно метаться в груди. Мимо грузовиков он прошел с невозмутимым видом, а оцепление заставило остановиться. Солдаты говорили по-русски!

Вот он подарок судьбы! Власовцы сами осознают, что они чужие для всех. Здесь они оккупанты, для немцев они никчемное «мясо», а дома приговоренные к смерти предатели. Олег сразу повеселел, надменно отстранил ближайшего солдата и заглянул в вагон. Опаньки, а там осталось всего ничего! Неторопливо подошел к грузовику, подал отряду сигнал и вскочил на подножку.

– Смена охраны? – кивая на приближающуюся цепь черных фигур, спокойно поинтересовался сидящий в кабине офицер с петлицами финчасти СС.

– Русские слишком ненадежны, – ответил Олег и крикнул отряду: – В кузов! Бегом! Бегом, я сказал!

Коммандос поспешно и суетливо забрались на мешки с деньгами, а командир власовцев на корявом немецком робко спросил:

– Нам приказано вас сопровождать. Или вы сами поедете на базу?

– Ждите вторую машину, – небрежно ответил Олег и завел двигатель.

Стандартный пример бессмыслицы выглядел шлагбаумом поперек дороги. Сортировочная ничем не ограждена, ни со стороны города, ни со стороны порта, а тут часовой с винтовкой на плече. Впрочем, солдат сам осознавал бессмысленность своего поста и заблаговременно поднял шлагбаум. А что дальше? Впереди железнодорожный переезд, за которым грунтовка выводит в город. Олег прострелил сопровождающему голову и, тыкнув дымящимся стволом в ухо водителя, велел свернуть на проплешину свалки.

Объезжая кучи мусора, машина выехала к берегу реки, затем продралась сквозь кустарник на причал и остановилась напротив плашкоута. Отряд без команды торопливо разложил пандус, и грузовик спрятался среди бочек.

– Уходим? – спросил командир второй группы.

– Ни в коем случае! Нас догонят в пять минут! Перегони полицейский фургон к месту нашего выезда, остальным выкатить максимум бочек на причал!

Бочки расставили от края причала до стены полуразрушенного склада и через пожарный насос залили водой. Они перегородили проезд, одновременно создав иллюзию выгруженного груза. На плашкоуте осталась лишь сиротливая кучка в центре, тем не менее она надежно скрывала убежище с грузовиком. Часа через два со стороны реки показался отряд немцев, но, заметив фургон с надписью «Police», повернул обратно.

Почти сутки отряд сидел в нервном ознобе, но Олег приказал уходить лишь на следующий день с началом прилива. С крепостной башни снова что-то спросили и пожелали капитану счастливого плавания. Буксир снова телепал вдоль берега, в океанской дали виднелись патрульные корабли да кружились самолеты. Отряд ликовал. Едва послав условный сигнал, радист принял подтверждение о точке рандеву.

С последними лучами солнца к борту плашкоута подошла подводная лодка, и отряд с шутками начал передавать морякам денежные мешки. Люди явно расслабились, но Олег не вмешивался, они впервые в жизни выполнили невероятно сложное в их понимании задание и остались при этом живы. Добычу свалили в кают-компании и сами, по собственной инициативе, организовали караул.

Командир подводной лодки любезно предоставил Олегу свою каюту, откуда были хорошо слышны восторженные воспоминания о завершенном деле. При этом коммандос делились впечатлениями с экипажем, кстати и некстати говоря, что в мешках лежит миллион фунтов. Дождавшись изумленного восклицания слушателей, они добавляли, что «в том углу» лежит жалованье подводников Денница.

Если честно, Олегу все это было безразлично, он выполнил поставленную перед ним задачу и желал поскорее вернуться обратно. Его ждет жена, ждет родной дедушка, ждут друзья и сослуживцы, ждут новые задания, которые реально приблизят День Победы.