– Я приглашу его на свидание! – вот что услышала Ольга от Саши, едва переступив порог ее дома.

– Кого?

– Лешу, конечно.

– Ну, может, Пашу, я ж не знаю… Ты подумать хотела…

Пахомова тряхнула головой и, крутанув кресло, покатила в кухню.

– А где тетя Маня?

– Поехала в морг, останки матери забирать.

– Ой, точно. Когда похороны?

– Не будет их. По крайней мере в ближайшее время. – Саша пристроила свое кресло возле стола, на котором стоял графин с компотом, и стала разливать компот по стаканам. – При морге крематорий в прошлом году открыли, мы решили тело мамы в прах обратить.

– И оставить его в урне на каминной полке? – не очень удачно и точно недобро пошутила Оля.

– Там хранилище есть. Пусть постоит пока. – Саша протянула стакан с компотом из абрикосов Оле. – Держи. Так что ты думаешь об этом?

– О прахе твоей матери и хранилище?

– Нет. О моем решении пригласить Лешу на свидание.

– Ты прости меня, Саша, но я тебя не очень понимаю… Останки твоей матери сейчас в печи сжигают, а ты озабочена гипотетической встречей с мужчиной.

– Ты никогда не поймешь меня, драгоценная подруга. Потому что твоя жизнь состоит из событий. Согласна, не всегда радостных, но по большой части. Моя же… Ну, ты знаешь из чего. Я же траур держу чуть ли не полжизни. По чувствам, на которые не ответили, по надеждам неоправданным, по здоровью подорванному… – Саша схватила подругу за руки. – Не осуждай меня, прошу. Потому что и я тебя не понимаю. Ты из-за какой-то гордыни рассталась с мужчиной своей жизни, Лешей. Прекрасного супруга оставила, потому что он, видите ли, перестал быть родным. Хотя куда роднее, у вас дочь? Отпустила нового парня в Ростов, а должна была лечь не рельсы, чтоб не дать ему уехать, или отправиться с ним… Я тебя не понимаю, Оля! Но не осуждаю.

Крестовская опустила голову на узел из их рук и прошептала:

– Прости меня.

Она почувствовала тепло в макушке. Это Саша поцеловала ее.

– Леша умирает. Поэтому я против того, чтоб ты приглашала его на свидание.

– Не поняла?

Оля подняла голову и посмотрела подруге в глаза.

– Похоже, он смертельно болен. И осталось ему совсем чуть-чуть. Пригласи на свидание Пашку Соколова. Он здоров, энергичен и может составить крепкую пару. Зачем тебе остаток жизни проводить в трауре? Ты же хочешь разорвать этот порочный круг…

– Почему-то я не удивлена.

– Что, тоже видела ангела смерти за плечами Леши?

– Нет, я логически размышляла… А кто видел? Не пугай меня.

– Его отец Николай Эрнестович. Он вчера сказал мне, что Леша умирает, потому что за его плечами он видит смерть. И я тоже включила логику и…

– Тогда я тем более должна позвать Лешу на свидание. У нас так мало времени. Прямо сейчас позвоню. – И достала сотовый. Потыкав по клавишам, с сожалением проговорила: – Трубку не берет.

– Занят, наверное. Камбалу ловит.

Тут загрохотал замок. Он был невероятно шумным, но крепким. Пожалуй, его нужно было смазать машинным маслом, но кому сделать это, когда в квартире живут старушка и девушка-инвалид.

– Ой, девочки, чего я сейчас видела, – выдохнула тетя Маня, ввалившись в прихожую. – Стыд и срам.

По лестнице ей подниматься было тяжело, поэтому она сразу плюхнулась на табурет, стоящий возле двери.

– Ваш дружок Лешка мартышку кремировал.

– Какую еще?..

– Обычную. Маленькую. С такими на набережных фотографируются. Как я поняла, явился с ней спозаранку. Думал, сторож его впустит, печь включит, ан нет. Там все строго, по часам. И остался он сидеть до открытия. Но животных кремировать не положено.

– И что в итоге?

– Дошел до директора, заплатил какие-то сумасшедшие деньги, но своего добился.

– А как прошла… процедура… с Сашиной мамой? – Оля не знала, как назвать то, что делали с останками. Наверное, правильнее было бы «процессом».

– Все нормально. Ванечка помог уладить все формальности.

Шумно выдохнув, тетя Маня встала и поковыляла в кухню.

– Голодные, наверное? – спросила она у подруг. – Вы в комнату идите, я пока займусь готовкой.

– Не, ба, мы сыты. Мы ведь сыты, Оль?

– Мы да.

– Погуляем?

– Хорошо, я не против, только… – Она понизила голос. – Я не уверена, что смогу тебя до первого этажа донести.

– Ничего, соседей попросим. Ба, кто там у нас из мужиков дома может быть сейчас?

– Каренчик. Он не совсем мужик, конечно, пятнадцать только исполнилось, но силы в нем немерено.

– Сходи, пожалуйста, попроси его нам помочь. Скажи, минут через десять чтоб пришел.

– Да чего ходить, позвоню. – И взялась за трубку городского телефона. Были еще дома, в которых пользовались ими.

– Мы куда с тобой? – решила уточнить Оля.

– Выйдем на воздух, а там разберемся.

– Конкретнее нельзя?

– Я хочу видеть Лешу.

– Но он же не взял трубку.

– Потому что был в морге.

– Так набери его еще раз.

– Не хочу при бабушке, неужели не понимаешь? Выйдем во двор, я наберу.

Крестовская не стала с ней спорить. Села за стол и принялась за компот.

Через десять минут здоровяк Карен, которому можно было бы дать лет двадцать, а то и двадцать три, если бы не прыщи и наивный взгляд, вынес Сашу на улицу. Кресло спустил он же, не дав женщинам утруждать себя. За это Оля чмокнула парнишку в щеку, а тетя Маня обещала накормить пирогами.

Когда подруги остались одни, Саша снова набрала номер Земских.

– Опять не берет, – разочарованно выдохнула она.

– Может, твой номер не сохранил?

– Ты же давала ему.

– Да, но я сама иногда запишу, а сохранить забываю.

– Хочешь сказать, он не отвечает на звонки с незнакомых номеров?

– Многие так делают.

– Тогда набери его ты.

– И что скажу? Саша хочет тебя пригласить на свидание?

– Нет, просто узнай, где он, сообщи, что мы вместе… Хотим встретиться… А потом уж я сама.

– Ладно, мне не трудно, – пожала плечами Оля. После чего вынула сотовый и набрала Лешу. – Мне тоже не отвечает… – Она уже собиралась нажать на кнопку отбоя, когда услышала: – Алло.

– Привет, Леша.

– Здравствуй.

– Ты занят?

– Честно говоря, да.

– Просто мы с Сашей гуляем, думали с тобой увидеться…

– Девчонки, я в порту. У нас тут мероприятие…

– А можно нам поучаствовать?

– Оно невеселое.

– Мы же друзья, так что ничего страшного.

– Минуту… – Судя по всему, Леша убрал телефон от лица и крикнул кому-то из своих: – Эквадор, мы можем на борт взять женщин?

– Да пошли они!.. – далее последовала нецензурная брань.

– Это мои подруги, язык придержи.

– А, одна из них та самая?.. Тогда ладно. Но я ничего не решаю. Надо у капитана спросить.

– Так спроси.

– Ща… – Еще голоса, более далекие, их не разобрать. И ответ: – Пусть приезжают.

Снова стало хорошо слышно, то есть Леша вернулся к разговору с Олей:

– Мы через сорок минут отойдем. Если успеете, мы вам будем рады.

– Мы успеем, – заверила Ольга. – Как называется ваше судно?

– «Бывалый». Стоит рядом с «Устиновым». Его не спутаешь с другим.

– Жди нас.

И, отключившись, скомандовала Саше:

– Кати к тачке, что у соседнего подъезда припарковалась, проси водилу подбросить до порта.

– А если откажется?

– Дави на жалость. Кто из нас в инвалидном кресле? А уж денег я ему дам.

Пахомова крутанула колеса и покатила к машине соседа.

Через пять минут подруги ехали в сторону порта.

– Я сто лет не выходила в море, – волновалась Саша, выслушав Ольгу, которая дословно воспроизвела диалог с Лешей. – Вдруг меня замутит?

– Сейчас штиль, – успокоил ее водитель. – А вот завтра или даже ночью этой начнется светопреставление. Так что, девочки, успевайте насладиться морской прогулкой.

– Постараемся, – пролепетала Саша, у которой, похоже, морская болезнь началась задолго до того, как она взошла на борт судна. Да что там… Как большую воду увидела!

Они успели. Подкатили к трапу, когда его уже готовились убрать. Делали это Леша и юный паренек.

– Костя, помоги барышням, – бросил ему Земских.

Тот сбежал по трапу вниз, схватился за ручки кресла и покатил его на борт.

– А что у вас за мероприятие? – спросила у Костика Саша.

– Хороним члена команды.

– Не обезьяну, случайно?

– Да.

Леша тем временем убирал трап и снимал – отдавал – швартовые. Оля наблюдала за ним и пыталась рассмотреть за плечами Земских очертания ангела смерти.

– Хватит таращиться, ты меня смущаешь, – бросил Земских через плечо.

– Тетя Маня сказала, что видела тебя в морге. Ты кремировал обезьяну.

– Так и есть. Пришлось остаться на берегу, когда товарищи вышли на промысел. И теперь мы углубляемся в море, чтобы развеять над ним прах Мартина.

– Не слишком ли много почестей вы оказываете мартышке?

Леша обернулся, хмуро посмотрел на Олю и ничего не сказал.

Сегодня она совершенно определенно неправильно воспринимала поступки людей. Они казались абсурдными. И чувствовала себя Оля Алисой в Зазеркалье.

– Эй, девочки, идите сюда, – послышалось с носа судна. Обращался к Оле и Саше седой симпатичный мужчина в фуражке. Крестовская узнала его. Это он выгуливал Мартина в тот вечер, когда они с Олегом пили у моря шампанское. Артур, кажется. И похоже, он капитан «Бывалого».

Подруги переместились в нужную точку. Кроме Артура на носу стояло пять человек, включая юного Костика и усатого мужика с накрашенными глазами, с которым Оля тоже уже сталкивалась. Но сейчас, при свете уходящего дня, она видела, что на его веках не подводки, а грубые татуировки.

– Вы знаете, по какому случаю мы собрались? – спросил он у Оли.

– Провожаете в последний путь своего товарища, – ответила та.

Саша посмотрела на подругу с ужасом.

– Того самого, которого кремировали, – шепнула ей Крестовская. – Обезьяну то есть.

Тут прозвонил колокол, это означало, что судно отшвартовывается.

Двигатель заработал громче, вода под днищем забурлила, и «Бывалый» отчалил.