ГЛАВА 6
Разведывать обстановку Баньши начала уже по пути к замку. Найти нужное в отсутствие четких указаний будет непросто, но попробовать стоит. Тем более что этот зубастый фрукт, похоже, всерьез вознамерился показать ей свою нору. Оставалось надеяться на природное чутье. И просчитывать пути к отступлению в случае провала.
— Граф, а у вас в замке есть зеркало? — прервала девушка затянувшееся молчание.
Худой тип впереди сбился с шага. Нервный он, что ли? А еще высший вампир.
— Зеркало? — переспросил тот. — Вообще-то я не любитель рассматривать пустоту. Хотя, знаете, на днях слуги притащили из леса одно строптивое трюмо. Кажется, оно наделено весьма незаурядными магическими способностями. Пока не разобрался, но выбрасывать стало жалко. Не рекомендовал бы к использованию из-за неясного происхождения.
По краю обрыва они шли гуськом. Граф при разговоре оборачивался и умудрялся принимать светский вид даже в таком перекрученном состоянии. Баньши с трудом сохраняла серьезное выражение лица, но, представив, как она будет пролезать в трюмо, не сдержалась и звонко расхохоталась.
— Ладно, — сквозь выступившие от смеха слезы она видела, с каким удивлением на нее пялится хладнокровный спутник. — Покажете ваше трюмо. И, кстати, пообещайте, что не скормите меня гостям.
По бледному лицу скользнула тень обиды, но бывалый аристократ быстро совладал с собой:
— Даю слово.
Надо же, какой поклон отвесил. Раз тот странный человек не соврал про манерность вампира, может, окажется прав и про остальное?.. Интересно, ему в спину не дует? Вон какие дыры в камзоле на месте бывших крыльев.
Идущий впереди мужчина под ее пристальным взором передернул плечами. Чтобы снова не рассмеяться, Баньши закусила губу и стала рассматривать кусты по правой стороне. Там то и дело мелькало что-то светлое и пушистое. Девушка щелкнула пальцами, раздвигая ветки, и успела рассмотреть белого кролика.
— Это Резец, — Графу не понадобилось оборачиваться, чтобы узнать преследователя. — И на вашем месте я не стал бы заводить с ним знакомство. Держится на особом положении только благодаря тому, что некоторые тут очень любят все ирландское. А я слегка, кхм, им потворствую.
Видимо, пока он не догадывается о ее происхождении. Потворствует своим «некоторым», а сам в ирландской мифологии ни бум-бум. Много лет назад она распрощалась с возможностью конспирации. Спасибо сестрам, фантазия которых закончилась именно на ней. Новая фея получила столь говорящее имя, что ввести собеседника в заблуждение не мог даже лишний мягкий знак в середине слова. Род занятий все равно ясен — банши она и есть банши. Кроме того, приходилось постоянно отбиваться от обвинений в неграмотности.
Фея вздохнула и на всякий случай погрозила кролику пальцем. Тот презрительно задрал верхнюю губу, обнажая аккуратные зубки. Забавная мелочь. Что в нем может быть опасного? В Ирландии такие сотнями по полям шныряют.
Тем временем ущелье закончилось, и путники вышли к подножию горы. К замку вели каменные ступени, и на них царила сутолока. Баньши с удивлением заметила среди ползущих и скачущих по лестнице существ несколько давешних знакомцев, которых она зашвырнула в самую гущу несбыти. Была тут, к примеру, двухвостая ящерица. А еще болотный хмырь, который действительно тащил на себе цимбалы. Пережившие встречу с несбытью отличались от прочих существ одухотворенным выражением на мордах. Глаза у них так и светились жаждой воплотить чужие желания, которые теперь стали и их мечтами.
— Фанатики, — буркнула себе под нос Фея. — Того и гляди, заразишься от них лишним энтузиазмом.
— Тогда предлагаю сократить путь, — Граф тоже разглядывал толчею на лестнице безо всякого удовольствия.
— Ведите, — кивнула девушка и через секунду оказалась в воздухе.
Заново отрастивший крылья вампир сократил путь до минимума.
На пороге замка их встречал один из двергов.
— Господин, пятно совсем. Плохи дела ковра. Пробовал всяким-разным. Стер только руки.
Пряжка на поясе снова подвергалась немилосердным мучениям. Если вдруг избавится от дурной привычки, узнать его будет непросто. Что, если он перестанет нервничать или потеряет злополучный аксессуар? Как бы запомнить и не путать его с другими?
— Оставь пока пятно в покое. Накрой стол в гостиной. И чтобы без экспериментальных разносолов — только проверенное.
— Проверенное для чего? Господин хочет отравить? Или развратить даму? Есть отличные одурманивающие. Наши вчера пробовали. Все еще отбиваются.
Девушка опять зашлась в приступе смеха, а дверг застыл, прислушиваясь к звуку звенящей капели, который, казалось, наполнил замок.
— Проверенное по части съедобности, — процедил Граф. — Опозоришь меня еще раз — и я превращу тебя в пень с ушами. Никаких бифштексов с кровью, полыни или испытанного вами одурманивающего. Только то, что годится в пищу девушке. Исчезни!
— Граф, не волнуйтесь, у фей желудок крепче, чем у людей, — продолжала хихикать Баньши. — Вот только полыни мне, пожалуй, отведать не хотелось бы. Она горькая, и от нее немеет язык.
В холле пока было спокойно, но Влад вошел туда с опаской. С такими гостями и развлечениями, что здесь готовились, можно ожидать чего угодно. А с ходу давать новый повод для собственного осмеяния он не собирался. Некоторые сомнения возникали только в связи с вазой, что стояла в дальнем углу.
Гостья замерла у самых дверей. Свисающие на лицо волосы не скрывали быстрого движения глаз. За несколько секунд Баньши изучила пространство и двинулась прямиком к вазе.
— Давайте лучше пройдем в гостиную и не будем откладывать ваш ужин, — с нажимом произнес Влад, стремясь перехватить внимание.
Уловка не удалась. Девушка добралась до нужного угла и присела, рассматривая синий рисунок в виде летучих мышей. Пузатый сосуд начал едва заметно подрагивать.
— Что это? — с интересом спросила Фея, поглаживая рукой гладкую фарфоровую поверхность.
— Напольная ваза эпохи Кан-Си. С крышкой и традиционным орнаментом, символизирующим благословение и удачу, — Граф подошел к произведению восточных мастеров и будто случайно положил руку сверху.
— Не барабаньте пальцами, вы мешаете мне наслаждаться искусством, — осудила маневр гостья. — А правда, что в таких сосудах в Древнем Китае выращивали карликов?
Черт бы побрал нынешнюю женскую образованность! Теперь приходилось подпирать вазу еще и ногой, изображая небрежную позу.
— Ммм, кажется, я читал об этом, — промямлил Граф, внимание которого было сосредоточено на создании видимости спокойно стоящей вазы. — Почему бы нам теперь не пойти поужинать?
— И-ик! — согласилась ваза. — И правда, почему?
Сидящая на полу девушка не удивилась — только склонила голову набок и чуть прищурила светло-голубые глаза. Потом согнула указательный палец и легонько постучала по холодному фарфору.
Изнутри с готовностью ответили. Некоторое время в холле слышался лишь звонкий перестук. Заговорщики по разные стенки сосуда быстро сыгрались и теперь наперебой тарабанили нечто, отдаленно напоминающее румынский гимн. От дверей импровизированный концерт поддержал струнный аккомпанемент. Болотный хмырь пока умел играть только на одной струне, но обладал потрясающим слухом на любимую мелодию.
— Господин, сюда подать? — нарисовался у вазы озабоченный дверг. — На подносе могу. А голему так. Внутрь кинем — доволен.
— Так у вас там голем? — обрадовалась Баньши. — А я думала, вы зарабатываете на контрабанде музыкальных карликов.
— И-ик! — возразила затихшая было ваза. — Не зарабатывает. Сам сижу. Свобода воли в замкнутом пространстве.
— Господин, так что? Под крышку наливать? Или вам сначала?
— Счастли-и-ивый рай на земле-е-е с вели-и-иким и го-ордым именем, — продолжал тянуть свое болотный хмырь.
— И-ик! — принимала живое участие в происходящем ваза.
— Буль-буль-буль, — заливал внутрь красное вино вконец отбившийся от рук дверг.
— Как же у вас весело, — снова рассмеялась Баньши.
Тут у Влада сдали нервы. День выдался совершенно безумным, а сейчас его позорили в собственном доме.
— Мне нужно переодеться, — рявкнул он и скрылся в облаке серебристого тумана, щелкнув напоследок пальцами.
Подземный карлик охнул и уронил графин. Свои обещания Граф держал всегда. Рядом с вазой теперь стоял покрытый бурой корой пенек. От слуги в нем остались только мохнатые серые уши и печальные глаза.
Пока хозяин скрывался в недрах замка, Баньши не теряла времени даром. Сначала помогла двергу — магией размягчила ему корни, придав им подобие ног. По бокам пенька сумела вырастить пару гибких веток, которыми существо могло бы пользоваться вместо рук. Свобода движения дверга, однако, не утешила. Перемены в облике не давали карлику покоя, и он только скрипел и бестолково махал всеми отростками.
— Ну, погоди, — злилась Фея, поглаживая дрожащие уши пня. — Только появись, будешь знать, как срывать злость на слугах.
Когда дверг немного пришел в себя, возникли проблемы с големом. Заявленная свобода воли оправдалась с лихвой. Голем успел высосать почти целый графин залитого внутрь вина и теперь распевал лихие песни. Ваза подпрыгивала, каталась по полу и воинственно наскакивала на любого, кто входил в дверь. Пенек метался по помещению следом за вазой. Снова стонал и бил себя ветками по спилу. Гости за порогом строили живую пирамиду, чтобы попасть в бальный зал через окно, минуя холл.
Утихомирился голем только после подачи обильной закуски. К тому времени одеревеневший дверг поднаторев в управлении отростками и таскал с кухни подносы один за другим. Баньши сидела на полу рядом с вазой и бросала внутрь кусочки еды. Иногда приходилось прерываться на выслушивание похабной частушки. Повезло, что голем знал только короткие, да и на тех сбивался уже на третьей строке. В такие моменты она сочувственно мычала и забрасывала в вазу следующую порцию ужина. На десятой перемене блюд, когда Баньши начало казаться, что либо ваза, либо голем в ней абсолютно бездонны, изнутри послышался умиротворенный храп.
— А теперь веди меня в гостиную, — вскочила Фея.
Времени на разведку оставалось немного. Граф рано или поздно должен был закончить переодевание и вернуться назад.
Комната, названная здесь гостиной, по виду напоминала скорее рабочий кабинет или библиотеку. Все стены от пола до потолка были покрыты стеллажами. На них размещались сотни книг в кожаных с золотым тиснением переплетах. В углу на инкрустированном столике лежали журналы и газеты. У камина стояли два красных бархатных кресла. Между ними на резной ножке возвышался круглый стол, накрытый к ужину. Еще несколько кресел попроще располагались вдоль книжных полок в дальнем углу. Узор ковра потускнел от времени, но по-прежнему выглядел произведением величайших мастеров. Вид портило только одно — посередине напольного покрытия непрошеным цветком пламенело грязно-красное пятно.
Пень с ушами уныло наблюдал за ее передвижениями. Интерес к пятну вызвал в нем очередной приступ волнения. «Покрывает графские злодеяния», — уверилась Фея, созерцая нервную пляску существа.
— Оправданием моего поведения может послужить только то, что в наших краях меня величают Мировым Злом, — хозяин замка возник на пороге и сдержанно поклонился. — Прошу простить за разыгравшуюся в холле сцену. Мои слуги не блещут умом, а гости чрезмерно развязны и навязчивы. Надеюсь, это не помешает вам получить удовольствие от пребывания здесь.
Любит же он черный цвет. Откопал себе новый камзол, да и рубашку, кажется, сменил на свежую, без лишних отверстий для вентиляции. А еще привел в порядок прическу. Так гладко собирать волосы в «конский хвост» у нее никогда не получалось. Сестры обзывали неряхой, а она предпочитала прятаться за распущенным белым «занавесом».
Вампир перестал красоваться в проеме, вошел в комнату и закрыл за собой дверь.
— Э… Граф, если вы так любезны, что решили накормить меня ужином, то не закрывайте путь слугам. Они ведь могут принести еду в любую минуту, — голос слегка дрогнул, и Фея, скрывая волнение, отвернулась к книжным полкам.
Биология, медицина, анатомия, юриспруденция, психиатрия. Интересный наборец. Учится правильно доводить клиентов до безумия, а потом грамотно расчленять их?
— Вы пришли в гости к высшему вампиру и думаете, что вас может спасти открытая дверь? — с усмешкой поинтересовался хозяин замка. — Пожалуйста, если так будет спокойнее. И прошу вас, присядьте. В лесу вы выглядели куда более боевой, а здесь стали похожи на настороженную гончую. Из тех, что готовы взять след хищника, от зубов которого сами же боятся погибнуть.
Баньши обернулась и увидела, что одно из кресел у камина уже занято. Закинув ногу на ногу, Граф подпирал рукой подбородок и сверлил ее взглядом. Отвлекает, подлец, не дает сосредоточиться. А она только что-то почувствовала. Теперь бы нащупать и подтянуть.
— Благодарю, — кивнула девушка и продолжила рассматривать обстановку. — Я подожду, пока принесут горячее. И, если вы расколдуете вашего слугу, дело, уверена, пойдет быстрее.
Эта особа определенно ставит его в тупик своим поведением. Трудно понять, как следует с ней держаться. Серьезность она отрицает, а аристократические манеры высмеивает. Вампирские чары в ход он пускать не намерен. Более того, на всякий случай, поставил барьер, закрыв сознание от ее телепатических способностей. Что остается? Попробовать выменять откровенность на долю правды?
Неудобное молчание прервалось скрипучим покашливанием. Пень с ушами в надежде выслужиться притащил большой поднос и сгрузил его содержимое на стол. Граф кивнул двергу и жестом отослал его, не обращая внимания на страдальческие взгляды из-под коры.
— Позвольте немного за вами поухаживать.
Влад прицельно метнул кресло под ноги бродящей по комнате девушке и взглядом притянул его обратно. Пока гостья возмущалась, быстро расставил перед ней чайник, сахарницу, молочник, тарелки с нарезанными ломтями хлебом и мясом, сыром нескольких сортов и кусочками горячего пирога.
— Угощайтесь. И не бойтесь, здесь нет ничего такого… Нехорошего в вашем понимании.
Запах творожного пирога достиг ноздрей гостьи. Граф сделал вид, что не услышал, как предательски заурчало у нее в животе. Быть может, сытая она будет менее скрытной?
— Надеюсь, вы простите, если я не буду следовать принятому этикету, — не договорив, Баньши впилась зубами в самый большой кусок пирога и невнятно продолжила: —…Есть чинно и благородно?
— Будьте любезны, — Влад налил себе вина и потягивал его мелкими глотками.
— А вы пока можете развлечь меня светской беседой, — любезно разрешила девушка. — Сколько и кого пожрали, как и кого замучили.
Вино пошло не в то горло. Раньше такое с ним удавалось сотворить только Вррыку, но теперь круг мастеров своего дела грозил расшириться.
Откашлявшись, Граф решил ничего не скрывать:
— Фея, вы когда-нибудь теряли родных?
— Граф, я теряла даже себя, — усмехнулась Баньши, заглядывая в принесенный двергом горшочек. — Надеюсь, вы не думаете поймать меня на крючок слезливой истории о тяжелом детстве?
— Отнюдь. Я рассчитываю привлечь вас правдой.
— Что ж, попробуйте. У вас есть пять минут, пока я буду расправляться с мясом с черносливом, — девушка схватила вилку и с урчанием набросилась на содержимое горшочка.
— Когда отец заключил мир с турецким султаном и отправил меня к нему в качестве залога верности, мне было четырнадцать лет. Когда я вернулся и сел на валашский престол, мне едва исполнилось семнадцать. Второго сына не учат быть наследником, а я, насмотревшись на зверства турок, знал только одно. Поклялся, что никогда не буду жестоким по отношению к людям. Юношеский максимализм столкнулся с реальностью в первый же месяц правления. Сначала пришлось проливать кровь воинов, сражаясь с соседями ради мести за убитых родителей и брата. Потом — бороться с заговорщиками внутри правящей элиты самого княжества. Что бы я ни делал, к каким бы дипломатическим уловкам ни прибегал, люди все равно гибли. Не в сражении, так от голода, на опустошенных турецкими захватчиками землях.
Фея продолжала жевать и смотрела только к себе в горшок, но слушала очень внимательно.
— Со временем я понял, что по-детски наивная тяга к дипломатии плохо помогает подданным. Проблемы следовало решать кардинально — так, чтобы раз и навсегда отвадить посторонних от этих земель.
— И вы стали вампиром?
— Нет, — интригующе улыбнулся Влад. — Вампиром я стал много позже. А тогда лишь осознал, что разговаривать с противником следует на понятном ему языке.
— Выучили турецкие и венгерские ругательства?
— Поверьте, их я к тому моменту и так знал немало. Басе мазенята! Терем-те-те.
Фея как раз вытирала рот салфеткой с гербом в форме дракона и с фырканьем прыснула в нее мясным соусом.
— В следующий раз, как надумаете непонятно выражаться, предупреждайте заранее, — попросила она, отдышавшись. — Не могу спокойно наблюдать, как вы с гордым видом мелете всякую чушь.
— Вернемся к моей грустной и честной истории, — Влад невозмутимо крутил в пальцах бокал с вином.
Созерцание пурпурного водоворота настраивало на меланхоличный лад. То что нужно, чтобы рыбка окончательно заглотила наживку.
— Итак, я был молод и не искушен в придворных интригах, зато полон стремлений обеспечить людям спокойную жизнь. Отовсюду наседали воинственные соседи, а на разоренных до крайности землях никто не хотел вести хозяйство. Что мне оставалось делать, кроме как перейти на язык грубой силы?.. Сработало, кстати, отлично. Не прошло и трех лет, как за мной закрепилась репутация человека жестокого, и даже слегка маньяка. Стоило слухам расползтись за пределы Валахии, как число желающих наведаться сюда резко сократилось. Никто не хотел участвовать в кровавой расправе или безумном развлечении правителя.
— Но ведь были жертвы! — Баньши откинула со лба светлую челку и теперь смотрела прямо и требовательно. — Посаженных на кол вы списали на необходимые потери?
— Ох, Фея, — вздохнул Граф. — Вы забыли главное. Я по-прежнему оставался противником любого насилия. Хотя, как и сейчас, был неглуп. И отлично придумывал всякие фокусы.
— Фокусы? — удивилась девушка. История настолько захватила ее, что она упустила возможность высмеять рассказчика за самолюбование. — В каком это смысле?
— В самом обычном — публично надувательском, — улыбнулся Граф. — С будущими жертвами злодеяний договаривался полюбовно. За несколько золотых монет я лично опаивал граждан одурманивающим отваром, а потом слуги цепляли их за одежду на кол. Страшные раны мы изображали при помощи красной глины, а кровь заменяли на свекольный сок, настоянный на кукурузном крахмале. На закрытых веках я со временем поднаторел рисовать глаза — да такие, что с нескольких метров не отличить от настоящих! Громко храпя во сне, подготовленные таким образом жертвы вполне могли день-другой поизображать мучительную смерть перед заезжими купцами.
Вытаращенные глаза слушательницы Влад оценил по достоинству.
— Обдирание кожи и варка живьем в котлах давались и того легче. Знаете, что в этом деле главное? — Вампир понизил голос и заговорщически склонился к гостье через стол: — Своевременно и густо надымить. Так, чтобы соседа в толпе было плохо видно, не то что место предполагаемой казни. Дальше можно устраивать возню около эшафота, бросать в кипяток туши телят или щекотать поросенка, чтобы визжал позвучнее. Народ сам себе напридумывает такие страсти — куда там вашему покорному слуге.
— Врете! — выдохнула Фея. — Это непременно просочилось бы за пределы княжества. Не могут люди молчать о таких фокусах.
— Они и не молчали, — скривился Граф. — Лишь около десяти лет Валахия прожила спокойно. Потом подвели свои же бестолочи. Засиделись внутри границ, отъелись на спокойной земле и от безделья надумали сызнова воевать с турецким султаном. Главный воевода сколотил заговор с участием тех, кто устал чувствовать себя артистом бродячего цирка. Вместе они излили на бумагу все, что накипело, и сопроводили эту похабщину поддельной подписью правителя. В Турции тогда сидел редкостный павлин, а количества витиеватых оскорблений в письме хватило бы и на куда меньшее самолюбие.
— И вы пошли на войну? — Баньши покончила с содержимым горшочка и теперь присматривалась к принесенному двергом жареному цыпленку.
— Пробовал, но меня надолго не хватило, — покачал головой Влад. — К тому времени я утратил веру в собственный народ. Когда люди, которые и так живут богаче соседей, обретают имперские замашки и начинают требовать от тебя завоеваний, это расхолаживает. В мои цели не входило повторять для других ту судьбу, от которой в свое время спасался сам.
— Так вы проиграли?
— Скорее дезертировал. Бежал под натиском неприятеля в Европу, где добровольно сдался властям и надолго осел в венгерской тюрьме.
— Вы были в тюрьме? С кем я связалась! — восхитилась Фея.
— То есть политический узник выглядит в ваших глазах привлекательнее высшего вампира? — поднял бровь Граф. — В заключении мне, кстати, понравилось. Впервые за многие годы я обрел покой и ни о чем не волновался. Выучился портняжничать ради заработка и неплохо проводил время за книгами.
— Камзолы сами себе шьете? — Подозрительный взгляд девушки забродил по его костюму, от чего Влад заерзал в кресле.
— Уже нет. Имею возможность заказывать у лучших портных.
— К происхождению вашего богатства мы еще вернемся, — пообещала гостья. — А пока давайте разберемся до конца с биографией. Какова разгадка вашего главного карьерного взлета? Как вы попали из заключенных в высшие вампиры?
— Спустя двенадцать лет после того, как я сел, очередная смена власти в Валахии вынесла на поверхность сторонников фамильного престолонаследия. Вновь затевалась свистопляска с отречениями и воцарениями. Ко мне стали ездить гонцы. На венгерского правителя давили подарками и угрозами. Продолжайся это еще с полгода — и я бы снова обнаружил себя на троне. Пришлось решить проблему кардинально.
— И как же?
— Стать вампиром, — Влад придал огненный блеск глазам и в ухмылке продемонстрировал острые клыки.
— Оставьте спецэффекты для более впечатлительных особ, — осадила его Баньши. — Рассказ не объясняет, как вы перекинулись в кровососа и обрели статус высшего.
— Любая цель достижима посредством надлежащих усилий. Вампиру необязательно умерщвлять три сотни жертв, чтобы стать высшим. Достаточно полутора веков работы над собой и планомерных тренировок.
В финале он о многом умолчал, но разговор, к несчастью, свернул даже в худшую сторону.
— И что, все эти годы вам удавалось обходиться без жертв? — Хруст отдираемой от цыпленка ноги заставил его содрогнуться. — Четыре с лишним столетия безумной жажды и ни одного пострадавшего?
Наверное, мешкать с ответом не стоило. Но на ум снова пришла чертова прошлая осень, и он на несколько секунд задумался, как обойти Случай в разговоре, чтобы не опуститься до откровенной лжи.
— Ага! — тут же ткнула в него полуобглоданной цыплячьей голенью Фея. — По глазам вижу, тут-то ваша хваленая откровенность и закончится.
Граф прикрыл глаза и отдался на волю мучительных воспоминаний. Быть может, давно уже пора признать случившееся и перестать винить себя в том, что было не более чем случайностью.
— Прошлой осенью я убил человека, — первые слова дались с трудом, но дальше дело пошло легче: — Безобидного старика, который свалился мне на голову, когда я шел по лесу. Он упал на меня сверху так неожиданно, а рухнувший рядом с ним парень так сильно пах свежей кровью… В общем, я утратил над собой контроль и обратился. Кажется, даже немного порычал и, боюсь, успел поклацать зубами, пока снова не взял себя в руки. С парнем случилась истерика, и он уполз в кусты, бросив поклажу. А старик… он умер.
— Постойте, так вы его не съели? — Девушка забыла об ужине и грудью налегла на стол, выражая нетерпение.
— Как можно, Фея? Диету я блюду по-прежнему неукоснительно.
— Вы перегрызли ему горло? Покромсали его на части? Ударили об дерево? — не унималась гостья.
У Влада от предложенных картин поднялась изжога.
— Нет, конечно. Я к нему даже не прикоснулся. Не считая того, что донес тело вместе со всеми вещами до города и сдал человеку, который о нем позаботился.
— Так от чего же тогда он умер?
— Думаю, что от страха, — вздохнул Граф. — Я ощутил у него в голове скопление крови. Такое бывает при апоплексическом ударе. Своим неприемлемым поведением я довел его до смерти. И каждый день жалею об этом. Дэнуц был прав, только ошибся в последствиях. У меня так и не появилось повода простить себя.
— Одержимый несбытью Вестник умудрился напророчить что-то высшему вампиру? — Лицо Баньши отчего-то не выражало озабоченности его злодеянием, а выглядело, скорее, сочувствующим.
— Да, и очень точно. Он назвал это Осенним Случаем. В стихах.
Последнее слово вышло плохо. В нем словно скопилась вся горечь произошедшего.
— Вы не любите стихи, Граф? — мгновенно среагировала на изменение тона девушка.
— Я не люблю, когда кто-то знает о моем будущем больше меня самого.
История, похоже, произвела на гостью впечатление. Она сбросила туфли и, устроившись в кресле с ногами, шевелила губами в попытке найти в его словах какую-нибудь нестыковку. Граф не мешал мыслительному процессу. Отвлекся на наблюдение за деревянным чурбаном, который что есть силы орудовал на столе кривыми руками-отростками. И это у него называется «убрать тарелки»? А кто теперь будет избавляться от оставшейся на их месте коры?
— Ваш рассказ выглядит искренним, хотя кое-что мне в нем и кажется подозрительным, — заключила Баньши, возвращаясь к блюду с цыпленком. — Ммм, как можно променять столь вкусную еду на кровь? Бросили бы это дело, открыли ладную харчевню. Вон сколько у вас дармовой рабочей силы по коридорам шатается — только бери да к делу пристраивай. Если удастся сохранить анонимность, от клиентов отбоя не будет.
— Клиенты? — поморщился Граф. — Зачем они мне? Чтобы заработать деньги? Но их и так хватает. Местные жители с давних пор исправно платят налоги. И конечно, спасибо турецким султанам, казну которых я чистил несколько раз в качестве контрибуции за убитых родственников.
— Ага, так мы еще и воры. Тянет на рецидив, — со знанием дела констатировала Фея.
— Мне больше нравится слово «экспроприатор». Звучит порядочнее и происходит от благородной латыни.
От съеденных вкусностей Фея раскраснелась, а по лицу начала бродить довольная улыбка. Пришло время производить задуманный обмен на ее долю правды.
— У вас, впрочем, наверняка имеются собственные интересные истории. Мне показалось, вы умеете управлять растениями.
— Все феи это умеют, — пожала плечами девушка. — А еще погодой и природными стихиями… Вы не рассказали, почему до сих пор продолжаете гнуть старую линию. Турки и венгры много лет как успокоились и не угрожают здешним местам. Никто не собирается мстить вам за откинувшегося по старости лет и состоянию здоровья деда. А количество скверных легенд о вашей персоне растет по-прежнему.
— Избегаю общества, делая так, чтобы оно само меня избегало.
— Зачем?
— Чтобы остаться в одиночестве.
— Почему?
— Потому что они все мне надоели за эти годы, — Граф еле сдерживался, чтобы не начать грубить в ответ на устроенный допрос.
— Сдается мне, вы просто не нашли себе цель в жизни, — Фея налила себе чаю и теперь отхлебывала его, жмурясь от удовольствия. — Изолировались от мира в надежде, что он вас не достанет. Чураетесь людей, чтобы не навредить им, хотя многие годы положили на их защиту. Отказываетесь принять окружающих существ в качестве подданных, но также не решаетесь их выгнать. Чего вы на самом деле хотите, Граф?
— А вы? — сухо парировал Влад. Интерес девушки к чужим жизненным целям вызывал подозрения.
— Я ищу то, что мне нужно, чтобы почувствовать себя настоящей. Только, по-моему, ошиблась с местом.
— А вот это уже интересно, — оживился вампир. Ловушка сработала, и Фея выдала-таки лишнюю информацию. — Наконец вы сказали правду. Было бы проще, знай я предмет поисков. Что это? Артефакт? Деньги? Смерть моя в ларце в хрустальном яйце?
— Отстаньте! — На лице Баньши проступила досада. — Меня гнусно обманули. А теперь вы морочите голову. Свиней он щекотал, пф! Да на вашей напыщенной роже клейма негде ставить. Всюду надписи: «Лгун» и «Мошенник».
— Позвольте…
— Не позволю! — Девушка грохнула пустую чашку на стол с такой силой, что по ней побежала трещина. — Ищите себе другое общество и заливайте про свои жизненные перипетии тем, кто поглупее.
— Меня не интересует другое общество. Хватает милых девушек, попавших в беду в лесу.
Попытка блеснуть обаянием была глупой затеей. Носик Феи вздернулся еще выше, а лицо снова обрело насмешливое выражение.
— Так это у вас, значит, хобби — спасать девушек от мерзких тварей? А как на него смотрят ваши — дайте-ка вспомнить — невесты?
Воспоминания о вчерашней претендентке на ныне забытый пост не доставили Графу радости. От порочных связей аристократу принято открещиваться.
— По практическим соображениям мы ныне в разводе. К тому же, должен заметить, вы первая, кого я спасаю в лесу.
Интересно, как его корчит при одном упоминании темы возможного супружества. Эх, времени бы побольше, можно было бы заняться препарацией его душевных тайн и психологических травм. Подозрительно много болтает. Не иначе заливает не меньше половины.
Осмотреть замок в одиночестве сегодня, по-видимому, не получится. Клыкастый тип от нее не отвяжется. Будет таскаться следом и давать пояснения со вкраплениями сетований на тяжелую судьбу. А если не выйдет сосредоточиться, не удастся и заново подхватить утраченную ниточку.
Пора было откланяться. Баньши бодро встала и стряхнула с платья крошки от творожного пирога.
— Спасибо за гостеприимство, Граф. Показывайте ваше трюмо, и я постараюсь как можно скорее оставить вас в одиночестве. Ведите!
Идти оказалось недалеко. Вампир сделал несколько шагов в сторону от камина и, слегка рисуясь, сдернул покрывало со стоящей в углу мебели. Взору Баньши открылся предмет работы лучших французских мастеров. Высокие зеркала прятались за створками из темного ореха, по которым вился резной орнамент. Слева была изображена сцена охоты на лис, справа — застолье высшего общества. Необычные для Франции мотивы. Нехарактерная для Ирландии резьба.
— Сами вы трюмо! Это же трельяж. Может, поэтому он вас и не слушается.
— Да какая ему разница! Само себя трюмо называет, никто его за створку не тянет, — Граф открыл зеркала и замер, присматриваясь к отпечатку звериной лапы на левой стороне.
Трюмо-трельяж в ответ разворчалось голосом старой карги:
— Что со мной не так? Чего ты на меня вылупился, Хозяин? Отродясь тебя там не показывали, хоть гляделки прогляди.
Граф неопределенно хмыкнул и сделал приглашающий жест рукой:
— Прошу. Хотя и не ручаюсь, что вам удастся с ним столковаться.
Баньши уставилась на трюмо, потом подошла и похлопала его по лакированной поверхности. Какое красивое! Изысканный, потрясающий трельяж. Совсем не старый, в самом расцвете сил, и наверняка очень умный. Жаль только, не поддается ее воздействию и мысленной лести.
Обернувшись, девушка подмигнула вампиру:
— Какая прелесть, Граф. Вы не должны держать его под покрывалом.
— Ты кто такая, милая? — сварливо откликнулось на ее слова трюмо. — Чего тебе тут надобно? Тебе ли Хозяина учить, что ему делать? Волосы расчеши сначала, а потом суйся в приличное общество.
Отношение к трельяжу изменилось за секунду. Поколебавшись, Фея заглянула в мутное стекло, но, кроме вихрей тумана в серебристой глубине, ничего не увидела. Обычно она не испытывала проблем с перемещением через зеркало. Вряд ли Граф действительно не может справиться с ворчуньей. Зря, что ли, она его хозяином называет?
Повернувшись спиной к зеркалу, девушка жестами попросила вампира о помощи в нелегком деле уговаривания мебели.
— А руками-то размахалась, гляди-ка, — развеселилось трюмо. — Зря стараешься. Хозяин навыками сурдоперевода не владеет.
От зеркала понеслись звуки, отдаленно напоминающие хихиканье. Граф бросил укоризненный взгляд на строптивицу и развел руками.
— Сомневаюсь, что смогу вам помочь. У меня с ней отношения не заладились. Вредная грымза.
Трюмо закачалось и прыжком отвернулось к стене.
— Ходют тут, ходют всякие. Поспать не дадут спокойно. Графья недоделанные. Феи приблудные, — последние слова сменил демонстративный храп.
— Нет, я лучше пешочком доберусь, — произнесла Баньши, с подозрением глядя на прыткий трельяж. — Развалюха вообще ни на что не годна.
Трюмо поперхнулось на очередном храпе.
— Это кто тут ни на что не годен? — завопило оно визгливым голосом и развернулось обратно, лихо прокрутившись на одном углу. Граф едва успел отскочить в сторону, чтобы мебель не отдавила ему ногу. — Да я… Да я… Да я в былые времена сотни людей за тысячи километров переносила. Как, вы думаете, Наполеон перешел через Альпы? На своих двоих? Че-пу-ха!
Мебель сделала еще один лихой прыжок, на этот раз в сторону девушки.
— Что гляделки распялила? Не веришь? — Трюмо рассмеялось и впервые за время разговора смилостивилось и стало отражать происходящее.
На всякий случай отойдя от карги подальше, Фея поинтересовалась:
— Неужто знаешь таверну в Куртя-де-Арджеш?
— Ха! — победоносно выкрикнуло трюмо. — Не только таверну, но и шинок! Самогончик там, милая, о-го-го! Подогнать пару бутылочек?
— А перенести меня туда сможешь? — недоверчиво оглядела зеркало Баньши.
— Ахнуть не успеешь, милая! — захлопали деревянные створки, демонстрируя готовность помочь.
— На вашем месте я бы с ней не связывался, — попробовал вмешаться в разговор Граф, но его оттеснил красивый резной бок.
— А зачем вы тогда меня с ним… с ней познакомили? — Отступать было поздно. — И как ты работаешь? Надеюсь, в ящик лезть не надо?
— Не мне тебя учить обращению с волшебными зеркалами, — закачался трельяж. — Загадай место, куда желаешь попасть больше всего, да и ныряй посмелее.
— Подозрительна мне ее смена настроения, — снова попытался встрять вампир. — То ругалась без умолку, теперь горит желанием быть полезной.
— Да пусть хоть танцует, — пожала плечами Баньши. — Трюмо, окажи услугу, отнеси меня в таверну. За это тебя наполируют.
Нервно косящегося в ее сторону Графа она старалась не замечать.
— Кто его тут полировать будет? — начал нудеть вампир, но, заметив ее строгий взгляд, осекся: — Ладно-ладно. Поручим дело двергам.
— Лезь, милая, не бойся. Будет тебе таверна. Возьми только с Хозяина слово, что он ко мне своих двергов не подпустит. Они мне сызнова всю поверхность залапают, морды будут корчить и ржать несколько часов кряду, как в прошлый раз.
Прикусив губу, чтобы не рассмеяться, Баньши попросила Графа дать клятву, а потом вытянула руку и коснулась зеркала. Теперь надо сосредоточиться и думать о самом нужном сейчас месте.
Мебель вздрогнула и пробормотала что-то нелестное о чересчур холодных пальцах. Поверхность зеркал задрожала, пошла рябью. Рука проскользнула внутрь. Баньши продолжила движение. Стекло поддалось и стало охватывать ее с двух сторон, будто покрывая тело серебристым шелком.
— Счастливого пути, — раздался сзади голос Графа. — Кричите, если что. Кто знает, может, снова успею прийти вам на помощь.
Трюмо прокашлялось, невнятно произнесло: «Будет тебе и таверна, и шинок…» — и мгновенно затянуло девушку внутрь. Голова ее закружилась, тело стало легким и устремилось вперед по ослепительно-светлому воздуху. Баньши выдохнула и вывалилась на заляпанный пятнами дощатый пол.
Шинок Куртя-де-Арджеша местные жители иначе как притоном не называли. Круг его посетителей составляли две категории людей. У первых не хватало средств на более приличное место. Вторые заседали здесь намеренно. За грубо сколоченными столами они искали компанию себе под стать, обсуждали грязные, как пол под ногами, дела и сговаривались о преступлениях.
Ирландская фея, конечно, была не в курсе этих особенностей. Она просто влетела из светлой воронки в самый разгар пирушки и, ругаясь, упала на пол. Гомон и постукивание кружек разом смолкли. С десяток рож разной степени паршивости приблизились к Баньши, рассматривая и оценивая чужачку.
Девушка медленно поднялась и с неменьшим интересом уставилась на присутствующих. «Ну, Граф, погоди!» — подумала она, хотя и без особой злости.
Вот где точно пригодятся ее дурные манеры! Фея одернула платье, звучно харкнула на пол и вразвалку пошла к стойке. Глянула исподлобья на стоящего там типа, хлопнула ладонью по столешнице и душевно рявкнула:
— Эй, хозяин! Кружку пива мне!
Тонкий голос вывел посетителей из ступора, и они один за другим начали гоготать. Что смешного, идиоты? Не доведись вам услышать настоящий голос Баньши. Так что лучше не лезьте.
Пиво не давали, и Фея решила уходить. Не тут-то было. Рожи оторжались и теперь жаждали продолжить знакомство. Девушка сбросила одну руку у себя со щеки, потом другую — с пояса. На третьего наглеца терпения не хватило, и она щелчком пальцев запустила в него тяжелым табуретом. Как же здорово, что дерево подчиняется ей и после обработки. Иначе лишилась бы славного зрелища набухающей на нахальном лбу шишки.
Перестаралась. Надо было пробиваться к двери, а не по рукам щелкать. Теперь путь к выходу отрезан. Клиенты шинка разозлились и сжимали кольцо. Забалтывание с такими не сработает. Эх, как не хочется применять второй способ избавления от неприятностей.
— Откуда ты взялась, такая недотрога? — выдвинулся из недовольных рядов старик в косматом полушубке.
— Откуда-откуда… — затянула любимую присказку Баньши. — Прислала одна паскуда. Велела сказать, что ей на вас…
— Ах ты, курва, — бросился на девушку старик.
Что поделать, вынуждают. Фея набрала в легкие побольше воздуха и открыла рот, готовясь закричать, как вдруг за спиной образовалась ослепительно-белая воронка и засосала ее внутрь вместе с подбежавшим стариком.
В голове мелькнуло воспоминание о трюмо, и Баньши взмолилась, чтобы подозрения были ошибочны. Мимо пронесся, крутясь в вихре, оппонент, и она мстительно лягнула его ногой. Тот охнул, но не перестал креститься.
Наверное, люди в шинке еще долго будут обсуждать загадочное происшествие.
То, что трюмо таки отправило девушку не туда, Граф осознал слишком поздно. Шинок представлялся ему неприятным местом, однако он имел основания надеяться, что самостоятельная Фея не сгинет среди тамошней шантрапы.
— Будет тебе полировка, как же! — огрызнулся Влад на требования трельяжа и снова накрыл его темным покрывалом.
Трюмо успокоилось и мирно засопело. Граф прислушался к происходящему в замке, но не различил знакомого грассирования.
Буквы в книге пока не прыгали, а значит, можно было продолжить чтение. Умиротворение одиночества развеялось на второй странице. Трюмо под покрывалом закачалось и пробубнило:
— Трехминутный автовозврат заело, скотина.
Пошаливает, подумал Влад. Плохо накрыл, что ли?
Строптивая мебель не упустила шанс отомстить за отказ в полировке. Невольных путешественников оно выплюнуло в Графа как раз в тот момент, когда он подошел ближе. Вампир упал, распластанный под двумя телами. Более легкое сразу зашуршало, скатываясь с его ног. То, что потяжелее, придавило лицо и вдобавок наполнило рот вонючей овечьей шерстью.
Одной рукой отбросив наглеца, Влад закашлялся, отплевываясь от тонких волосков. На ковре рядом со злополучным пятном сидела веселая Баньши. В углу под свалившимися от удара об стеллаж томами энциклопедии копошился Григор. Старик никак не мог встать на ноги.
— Воистину груз знаний неподъемен для неподготовленных умов, — прокомментировала вялое шевеление Фея.
Влад протянул ей руку и помог подняться. На трюмо косился с опаской — не прилетит ли оттуда еще кто-нибудь.
— Расслабьтесь, Граф, затянуло лишь нас двоих, — заметила его настороженность девушка. — Если только трельяж не решит перебросить сюда и других посетителей шинка. Куда я, кстати, не напрашивалась.
Выглядевший легким пинок оставил на боку трюмо глубокие трещины. Мебель не пикнула, только будто ужалась в размерах, предпочитая прикидываться спящей.
— Снова вы? — не сумел скрыть удивления Граф. — Начинаю подозревать, что мое гостеприимство задело вас за живое.
— Як тебе, дьявольское отродье, точно не собирался, — подал голос из утла Григор.
— Вот именно! — поддакнула Баньши, улыбкой соглашаясь со звучным эпитетом. — С меня на сегодня вполне хватило Мирового Зла. Я вообще просилась в таверну, а не в шинок.
«А этой лишь бы поулыбаться. Что за язва на мою голову?» — страдальчески подумал Граф, освобождая старика из-под интеллектуального гнета.
— Отроду не хотел видеть, что вытворяет у себя в замке высший вампир под покровом ночи! — забрызгал слюной наполовину показавшийся наружу Григор.
Глаза его, однако, вовсю бегали по помещению. Запомнит, зараза, приврет не меньше, а потом будет годами байки травить, повышая спрос на собственный товар.
— И не мечтай увидеть здесь для себя нечто новое, — Влад потянул его за ворот мехового тулупа и поставил на ноги. — Высший вампир, как обычно, творит злодейства и проливает невинную кровь. Рутина, да и только.
Взгляд старика остановился на красном пятне на ковре. В глазах заклубился испуг от столь очевидного свидетельства свершенных злодеяний.
— Ах ты, тварь! — прорвало Григора. — Сколько раз клялся, что убийств в твоем доме никогда не было. Я ж тебе верил, гнилая ты отрыжка дьявола! Даже когда ты заявился ко мне на порог с трупом того старика. И когда следом прибежал тронутый парнишка, что орал о твоем душегубстве. Я отдал ему вещички и выставил вон. Убийств не было?! А у самого кровищи на полу разбултыхано, что с быка.
— Не преувеличивайте, — вмешалась Баньши. — Тут в лучшем случае хватит на белку.
— Это вино, — спокойно сказал Влад. — Один бокал. Днем разлил, слуги пока не отчистили.
— Если бы я был охотником на нечисть, ты бы уже был мертв, — выкрикнул вызверившийся Григор.
— Если бы ты был им в твоем возрасте, то сам, боюсь, был бы уже мертв, — не остался в долгу Влад.
— Ну, раз мы все живы, значит, никто из нас не является охотником на нечисть, — снова встряла Баньши. — А потому давайте успокоимся и разойдемся каждый по своим делам. Граф, в трюмо я больше не полезу. И вам не рекомендую. Прогуляюсь до города пешком. Вы идете? — обернулась девушка к старику.
— А то как же! — заковылял к двери Григор. — Ноги моей не будет под этими гнусными сводами… Разве что заверни мне остатки вон того цыпленка с собой. Путь неблизкий, а ужин остался в шинке.
Пока пенек с ушами суетился, раскладывая по салфеткам остатки трапезы, Граф наблюдал за Баньши. Та снова бродила вдоль стен и словно невзначай дотрагивалась до различных предметов.
— Ищете что-то конкретное? — не выдержал Влад.
Девушка резко обернулась. На лице застыло самое невинное выражение.
— Помилуйте, Граф, что мне может быть нужно в вашем доме? Тут кругом одни ненормальные, того и гляди заразишься.
Покрытый корой дверг сунул ей в руки сверток с едой и такой же отдал старику.
— Пойдемте, я дам вам лошадь, — вздохнул Влад. — Идти в темноте пешком через лес не всегда безопасно. Можно заблудиться. А обязанности хозяина требуют моего присутствия здесь всю ночь. Впрочем, если хотите, можете остаться на праздник. К утру я провожу вас лично или отправлю с вами Вррыка. Он как раз должен скоро объявиться.
— Благодарю, лошади будет достаточно, — кивнула Фея.
— Что за праздник? — оживился Григор.
— Ночь Безухих Неудачников. Турнир по игре в карты, призом в которой выступают уши противника. Вчера придумали, — похвастался Граф и лишь потом сообразил, что подобные увеселения могут показаться гостям чудовищными.
Баньши только фыркнула. Григор хищно повел носом, потер руками и скосил глаза на ушастый пенек.
— Хочу сначала забрать мой крест. Пусть малый проводит меня куда следует. Он у тебя вроде толковый. Да и страшненький, другие слуги его не тронут.
Дверг в негодовании затряс отростками, но не оторвал от хозяина преданного взгляда.
— Хорошо, Григор, иди. И ни в чем себе не отказывай. Сегодня ты мой гость.
Проследи, чтобы его никто не тронул, — обратился Влад к пню. — Не учудишь ничего нового, через три дня испытательного срока я тебя расколдую.
Деревянное существо запрыгало от радости и вперевалку припустило к двери. Старик, ворча под нос новые проклятия, потащился за ним. Баньши Граф лично проводил до конюшни и поручил заботам жеребца, который недавно вернулся от Анны. Наученный горьким опытом, предлагать коня в качестве подарка не стал. Просто объяснил, что тот сам вернется домой, как только Фея спешится с него, добравшись до места.
— Прощайте, Граф, — кивнула белобрысая бестия уже из седла. — Даст Кумара, мы никогда больше не увидимся.
— Кто такая эта ваша Кумара? — наморщил лоб Влад.
— Не такая, а такой. Водяной черт с премерзким характером. Настолько, что стал присказкой даже в среде нечисти, — рассмеялась Баньши. — И попросите все же ваших «некоторых» прочитать вам несколько лекций по ирландскому фольклору. Половина бестиария Изумрудного острова вокруг вас трется, а вы не в курсе, как с ними обращаться.
Девушка задорно гикнула и ткнула лошадь пятками в бока.
На обратном пути в гостиную Владу показалось, что в замке стало тихо без звонкого женского хохота.
— Пора открывать пункт сдачи лошадей внаем, — задумчиво проговорил Граф, отходя от окна.
— Ищешь новые способы ведения бизнеса? — Вррык появился как раз вовремя, чтобы застигнуть вампира за неожиданными мыслями. — Тогда предлагаю организовать харчевню «Люди и монстры». Люди едят стряпню твоих двергов. Монстры харчат отравившихся и тех, кто не платит. Ты, кстати, в курсе, что веселье наверху началось без тебя?
И далась им эта харчевня! Не в первый раз сегодня он слышал предложение об открытии такого заведения. Однако не стоило забывать о своих обязанностях хозяина на Ночи Безухих Неудачников.
— И как там, есть жертвы?
— Смотря кого таковыми считать. Хогбены, как я и предсказывал, мухлюют с третьей рукой, за что были жестоко биты другими участниками и дисквалифицированы лично мною. Несколько десятков ушей сменили владельцев. А старина Нечто и вовсе успел собрать целую гирлянду и навесил себе на шею. Иногда, правда, перекидывается и роняет ее на пол. Ты же знаешь нестабильность его агрегатного состояния. Особенно после пары лишних бутылок. Однако и у него нашлись свои поклонники — есть кому подобрать, поднести и водрузить на место, как только он стабилизируется. А еще видел в самой гуще событий старика, похожего на нашего Григора. Надеюсь, хотя бы не Резец теперь под него маскируется… Эй, ты меня, вообще, слушаешь?
— Да-да. Просто сегодняшние события застали меня врасплох. Сначала наемник, потом прекрасная Анна. А еще загадочная Фея, отлично владеющая телепатией…
— Фея? Я снова что-то пропустил? — Быть в курсе важных событий Вррык считал своим долгом. — Где ты ее отловил?
— На нее возле северо-западного ущелья напала несбыть. А она спровоцировала столь мощные телепатические возмущения в атмосфере, что книга сэра Зигмунда превратилась в набор бессвязных криков о помощи. Пришлось спасти, чтобы иметь возможность спокойно продолжить чтение.
— Ну мне-то ты можешь не заливать, — пресек попытку подправить версию событий оборотень. — В бальном зале сказали, что ты сегодня там еще не появлялся. А дверги на кухне шептались с ушастым пеньком, что ты вспомнил былые привычки и вновь соблазняешь девушек при свете камина.
— Я только накормил ее ужином, а потом отправил в город через трюмо. Спустя три минуты она, правда, вернулась, а я был слегка, кхм, подавлен увязавшимся за ней Григором… Но потом я снова проводил ее в город. На этот раз — снабдив своей лошадью.
— Ах, вот к чему рассуждения о прокате, — на волчьей морде отразилось сожаление о количестве пропущенных событий. — А ты молодцом, поздравляю! Понемногу учишься получать удовольствие от жизни. Сразу две кандидатки в невесты за один день — это ли не достижение?
— Идиот, она же Фея, — лениво отмахнулся Влад. — К тому же ты бы видел Баньши.
— Что-о-о? — Изумрудные глаза оборотня чуть не выкатились из орбит. — Ты хоть знаешь, что это за твари? Оставил тебя всего на четыре часа — и ты умудрился припереть в дом вестницу смерти?
— А в чем, собственно, дело? — оскорбился Влад. — Мы живем на свободных землях, а я, между прочим, являюсь королем окрестной нечисти. Неужели этого в твоем понимании недостаточно, чтобы иметь право самостоятельно составлять список гостей?
— Притащить в дом банши, — потрясенно повторил Вррык. — И с каких пор ты стал геронтофилом?
— При чем здесь влечение к старушкам? — содрогнулся Граф. — Она вполне себе милая девушка. С нежной кожей и длинными светлыми волосами.
— Притворяется, поди, — с недоверием констатировал волк. — Или тебе действительно повезло нарваться на молоденькую. Их сейчас мало осталось. У фей в последние полтора века улучшился характер. А банши получаются только из тех, кто при жизни отличался скверным нравом.
— Уверяю, она выглядела и вела себя совершенно безобидно. Не считая острого языка, — Влад усмехнулся, не без удовлетворения вспомнив препирательства с Феей.
— Острого языка? — Оборотень вздыбил шерсть на загривке. — Очень длинный? Красный? Зеленый? Она тебя им лизала или только демонстрировала?
Граф закатил глаза:
— Брось выдумывать! Ничего она не демонстрировала. Мы с ней немного побеседовали, и она… проявила себя с неожиданной стороны.
— Сделала зловещее предсказание? — продолжал допрос волк. — Тебе или замку?
— Да не говорили мы с ней о смерти, дурень! — Паникерство Вррыка начало выводить из себя.
— А что тогда она тут делала? — не отставал тот. — Белье часом не стирала?
— Кажется, упомянула, что собирается почистить одну рыжую шкуру. Сказала, что заглянет позже, — Граф с усмешкой посмотрел на остолбеневшего оборотня. — Да брось, она просто поела и ушла. Успокойся. Вряд ли мы еще хоть раз ее здесь увидим. Любой может заблудиться и зайти не туда, куда ему нужно.
— Но именно сегодня в твоих владениях угораздило заблудиться банши. На твоем месте я был бы аккуратнее.
— Я бессмертен, бестолочь, — Граф потянулся и широко улыбнулся, демонстрируя четыре острых белоснежных клыка.
— Вот и не вынуждай ее это проверять… Пойдем наверх, я хочу посмотреть, не нашлось ли там достойного противника нашему Нечто.
Влад с готовностью встал и, бросив последний взгляд в окно, побрел вслед за оборотнем в бальный зал. В голове по-прежнему звенел смех Баньши, что странным образом напоминал ему весеннюю капель. Воистину дух феи, которая была слишком вредна при жизни, чтобы успокоиться после смерти.
