ГЛАВА 2

Рыжий волк бежал по лесу, принюхиваясь к острому запаху, который примешивался к аромату пробуждающейся от зимнего сна природы. След вывел его на поляну, к человеку с огненными волосами и такого же цвета бородой. Одетый в зеленое мужчина сидел на пне и самозабвенно подвывал в сторону полной луны. Холодные лучи небесного светила отблесками играли на висящем на его шее серебряном медальоне.

Волк настороженно подвигал ушами и сделал несколько шагов, приближаясь к источнику необычного запаха. Человек был высок и худ, словно отощавший за зиму кролик, а потому не выглядел опасным. Зверь, которому едва сравнялся год, также не блистал размерами, зато мог положиться на когти и клыки.

Рыжебородый поднял на волка мутные изумрудные глаза и, громко икнув, пробубнил:

— Ты что за тварь т-такая, а? К-куда завел меня, з-зверюга?

Волк присел на задние лапы и склонил набок мохнатую башку. Человек поднялся на ноги и, шатаясь, устремился в его сторону.

— Где Ш-шеймус, слышь, ты, ск-котина волосатая? За тем, что ли, я до вашей т-треклятой Румынии перся, чтобы на твою х-харю смотреть?

Волк облизнул обиженную морду.

В следующую секунду незнакомец схватил его за грудки и резко подтянул к себе. От такой наглости зверь на время обмяк и завис, слабо перебирая задними лапами по шуршащей прошлогодней листве.

— Не з-знаешь ты, с кем связался, волчара! Джерарда, почитай, пол-Ирландии знает. На прошлого святого П-патрика так погуляли, что в этом г-году пришлось за границу ехать праздновать. Иначе бы п-под замком сидели еще с п-прошлого вторника.

С утробным рычанием волк вывернулся из захвата и опрокинул ирландца на землю. Оскалившись, расставил передние лапы и принял угрожающую стойку. Нападать на типа, от которого так и разило дурной самоуверенностью, он не хотел. Впрочем, как и допускать новую попытку по-свойски потягать себя за грудки. Любопытство снова перевесило желание убежать, и зверь остался на поляне, с интересом присматриваясь к человеку.

Джерард с трудом обрел сидячее положение и по-дружески поделился с волком новой мыслью:

— А ты с-случаем не вервольф, братец? Больно морда умная. Эк тебя на п-полнолуние-то оскалило. Может, обернешься взад и пойдем Ш-шеймуса искать?

Волк зарычал. До сегодняшнего дня он не знал о существовании вервольфов и вполне мог прожить всю оставшуюся жизнь в счастливом неведении.

Иноземный гость понял рык превратно. Решив, что поганый оборотень сейчас нападет и тяпнет его за ногу, Джерард, явно отличавшийся неординарностью мысли, сработал на опережение. Вдохновенно взвыв в сторону полной луны, он прыгнул на волка и впился зубами ему в ухо.

Рычание перешло в ультразвуковой визг. Зверь утратил ориентацию и вприпрыжку понесся по поляне, ломая по пути кусты. Джерард с шуршанием проволокся за ним несколько метров. Потом разжал-таки зубы и остался лежать на земле с гордым видом победителя.

До спасительного леса волк добежать не успел. Внутри поднимался необъяснимый жар. Окровавленное ухо пульсировало болью. Обжигающие волны от него расходились по всему телу, до самого кончика хвоста.

Трансформация заняла около минуты. Слух и зрение резко притупились, по телу побежали мурашки от холода, а земля оказалась дальше, чем он привык думать. Волк вздрогнул, распрямился и едва не завыл от ужаса, когда на плечо ему легла горячая рука Джерарда:

— Н-ну вот, братец! Совсем другое дело! И на человека стал похож. Н-никак даже наш брат, рыжий ирландец. Где тут у тебя ш-штаны припрятаны?.. Пойдем, а то Шеймус нас не дождется, в одно рыло весь эль в-выхлебает, знаю я его. Как тебя зовут хоть?

— Вррык, — с трудом произнес волк первое, что пришло ему в голову.

— Снова плохой сон? — Знакомый голос вывел оборотня из полудремотного состояния.

— Жизненный, — вздохнул Вррык. — Вспомнил первую встречу с отцом.

— Никогда не понимал стремления называть отцом человека, который превратил тебя в нечисть. Жил бы себе в чаще, гонялся за кроликами и не мучился экзистенциальными вопросами.

— Но я уже так не живу. И я благодарен ему за этот подарок. Хотя он его и не готовил.

— Начинается… — закатил глаза Граф. — Держи себя в лапах. Не надо снова признаваться в любви к дивному человеческому миру и тому, кто тебя в него закинул. Случайно, сам того не желая. После нескольких кружек цуйки.

Вррык промолчал и отвернулся, что у него означало крайнюю степень недовольства. От вампира потянуло запахом беспокойства и растерянности. Понял, поди, что перешел черту. Знает же, клыкач самодовольный, что волк может стерпеть многое, но только не насмешки над своей привязанностью. Пусть он и видел эту привязанность всего один раз.

Наутро после грандиозного празднования Дня святого Патрика Вррык проснулся в комнате над таверной в одиночестве. Одежда, которую для него раздобыли веселые ирландцы, валялась на полу. Штаны и широкая рубаха были разодраны в клочья, а ее нынешний обладатель, вновь покрытый шерстью, с трудом мог открыть глаза и сообразить, на каком он свете.

Память сохранила только некоторые подробности прошлой ночи. Много громких песен, грубых анекдотов и развязных человеческих женщин. Первые с трудом выговариваемые слова, попытки построить из них предложения. Щенячий восторг от того, что у него это получается. Смех людей над его «странным акцентом». Оплеуха Шеймусу, который посмел усомниться в совершенстве изображения клевера на шляпе «отца». Драка со следующими пятью наглецами, что отважились поддержать старика в его заблуждениях. Эль, ароматный, пахучий эль. Много эля, море эля, так что почти невозможно вынести. Громкий рев, сидя верхом на барной стойке, задрав морду к потолку. Тягучий и радостный. Победный. Столь совершенный в человеческом исполнении, но производящий жутковатое впечатление на окружающих. «Наш Вррык, кажется, допился до превосходно скотского состояния». Потом темнота и чьи-то заботливые руки, несущие размякшее, вновь утратившее сознание тело наверх, в снятую для отдыха комнату. И последняя мысль: «Я больше никогда не хочу жить волком в лесу».

Наивная мысль. На следующее утро он снова проснулся шерстяным и бессловесным. Только глаза остались ярко-зелеными. И мышление было по-прежнему человеческим.

Весь день Вррык просидел в комнате, пытаясь перекинуться обратно. Наступил вечер, затем ночь, пришел новый рассвет, но никаких изменений не происходило. Он по-прежнему оставался волком, хотя и научился за это время выдавливать из себя членораздельные человеческие звуки.

Джерард и Шеймус так и не появились. Уборная еще хранила запах их мочи.

Утром второго дня Вррык нашел на комоде клочок бумаги с непонятными символами и медальон с изображением дракона. Подцепил когтем цепочку, но тут же уронил украшение, опасаясь обжечься серебром. Теперь он оборотень. А это, если верить рассказам вчерашних знакомых, вносило определенные ограничения.

В комнате раздался настойчивый стук. В безумной надежде Вррык рванул к выходу и толчком передних лап распахнул дверь. За порогом стояла девушка с ведром и тряпками. Взвизгнув, она окатила его водой и застыла с вытаращенными от ужаса глазами.

— Миледи, предлагаю объясниться, — довольно внятно проревел волк, стряхивая с носа грязную рванину, что, видно, кисла в ведре неделями.

Объясняться было, однако, уже не с кем. Служанка сомлела и с грохотом завалилась на пол.

Ситуация выходила некрасивая. Волк аккуратно затащил девушку в комнату, закрыл дверь и уселся размышлять над собственными перспективами. Для начала нужно убраться из таверны. Потом разобраться, что делать дальше.

На поясе у служанки висел кожаный кошель на длинном шнурке. Полчаса возни с завязками — и Вррык разжился удобным мешочком на шею. Внутри лежали оставшиеся от Джерарда бумажка и медальон. Горстку медных монет он брать не стал, оставив их на видном месте.

Уходил через окно — как раз в момент, когда в дверь начали стучать, ругая служанку за нерасторопность. С разбега сиганул наружу и приземлился точно в стог сена на проезжавшей мимо телеге. Солома оказалась прошлогодняя, совсем гнилая и влажная. Шкура вмиг пропиталась мышиным запахом, лапы чесались от уколов жестких стеблей, но волк затаился внутри до остановки.

Откопался на ярмарке уже в другом городе. Лежалый товар его возчика, по счастью, не вызывал в народе интереса, а потому уйти удалось почти незамеченным. Крикливая дама с гусями и еще трое слабаков, рухнувших в обморок при слове «пар-рдон», были, можно сказать, не в счет.

В буковой роще за городом волк отдышался и проверил свои сокровища. Символы на бумаге выглядели теперь чуть менее странными и отдаленно что-то напоминали. Вррык перекусил украденной у хозяина телеги холодной куриной ногой и погрузился в изучение листка.

Спустя некоторое время на него снизошло озарение. Он умел читать! Бумажка превратилась в записку от ирландцев: «Вррык, ну ты зверский парень! Гордимся, что гуляли с тобой в День святого Патрика. Проспись хорошенько — мы оплатили комнату на два дня вперед».

Открытия следовали одно за другим. Медальон тоже оказался с надписью. Затейливые буквы вокруг дракона складывались в слово «Влад». Никого с таким именем волк припомнить не смог. К тому же он был уверен, что именно это украшение он видел на шее у Джерарда. Так и не найдя ответа на многие вопросы, Вррык схоронился под кустом и отрубился еще на сутки.

В отличие от первых дней новой жизни, он плохо помнил следующие полгода. Твердо отпечатались только основные события. Как полюбил читать и пристрастился к поиску в мусоре любых листков с печатными словами. Как узнал, что в Ирландию невозможно добраться на своих четырех по суше, и выл от тоски, понимая, что остальные способы для него недоступны, как бы внятно он теперь ни говорил. Как раз за разом сталкивался с людским страхом и неоднократно спасался бегством от охотников. А еще — как ровно шесть раз, по числу полнолуний, оборачивался вновь человеком, но каждый раз утрачивал над собой контроль и проводил это время в загулах, драках и прочих непотребствах.

Все изменилось в ноябре, когда из багажа проезжавшей по лесу кареты выпал небольшой сундук. Оборотень живо интересовался всем, что исходило от людей, а потому не преминул воспользоваться случаем и утащил его. Ящик раньше принадлежал женщине. Внутри нашлись духи, платья, несколько пар ажурных перчаток и книга «Дворянские фамилии Валахии и Трансильвании». Возле некоторых имен на полях страниц чернели жирные, нарисованные от руки восклицательные знаки.

От сладкого цветочного аромата, пропитавшего бумагу, постоянно хотелось чихать. Вррык фыркал и тряс головой, однако долистал том до конца. Один из гербов выглядел знакомым. Свернувшийся кольцом дракон смотрел в другую сторону, но в точности повторял изображение на медальоне Джерарда. Последнего представителя рода действительно звали Владом. И он, скорее всего, умер еще четыре века назад.

С тех пор волк изменил направление поисков. Теперь, точно зная имя, он старался разузнать о хозяине медальона как можно больше. От полученных сведений шла кругом голова. Влад не просто до сих пор пребывал в здравии, но и обладал репутацией, достойной героев самых отвязных бульварных романов. Никакой связи между местным аристократом, подавшимся в вампиры, и кутилой Джерардом из Ирландии не прослеживалось. Но это была единственная доступная ниточка, и оборотень, не раздумывая, отправился в путь.

Родовой замок располагался за горами на севере Валахии. Об этой территории он знал только одно — трансильванские волки туда охотиться не ходили, опасаясь конкуренции с тамошней нечистью. Кое-как раздобыв карту, Вррык двинул напрямик через перевал и заблудился. Две недели ушло на то, чтобы выбраться к подножию гор. Еще сутки он пробегал кругами в попытке оторваться от охотников на нечисть. Зайти в окружающий замок Графа лес они не осмеливались, зато с радостью отлавливали следующих туда гостей.

Вррык показал себя тем еще ротозеем и с ходу угодил в одну из засад. Преследователи отстали, только когда оборотень шагнул на первую из ведущих в гору ступеней. Тысячу четыреста семьдесят девять последующих он преодолел с огромным трудом. Двери замка воспринял как избавление и отключился, не дожидаясь, когда ему откроют. Как именно он оказался внутри, Вррык не помнил. Подозревал, что Владу пришлось самому возиться с грязным комком шерсти, в который он превратился за время перехода. Вызнать подробности оборотень так и не решился.

К чести клыкастого, вампир спокойно отнесся к разговорчивости волка и его маниакальному стремлению жить по-человечески. Медальон, правда, своим не признал. Долго нудел о тонкостях геральдики и подсовывал под нос образцы «правильного расположения дракона». Вррык молчал и налегал на принесенную карликами баранью ногу.

На следующий день думал уйти, но, погуляв по окрестностям, вернулся к обеду. Сбор информации об Ирландии и поиск способов встретиться с «отцом» не мешали хорошо питаться. Впервые с момента обращения оборотень не беспокоился о еде и безопасности. В число прочих странностей нового знакомого входила привычка каждую ночь богато накрывать стол к ужину.

— Кроме байки ты обещал еще и новость. Разузнал что-нибудь о стране изумрудного клевера? — Голос Графа в очередной раз вывел Вррыка из задумчивости.

— Нет, всего лишь местные сплетни, — примирительно ответил волк. Требовать извинений за «отца» он пока не станет. — Старина Григор снова запасает чеснок. Предсказывает тебе весеннее обострение, но люди больше на это не ведутся. А еще в городе появился новый охотник. Говорят, нездешний. И тоже, как ни странно, нацеливается именно на тебя.

— Очередной любитель? Немец-фокусник? — Влад зевнул и скучливо посмотрел на оборотня. — Боюсь, тебя опередил Григор. Историю с предупреждением он отыграл еще вчера. Маг-кудесник-мошенник, странный, но опасный. Появился в один день с Вестником Дэнуцем. Вряд ли ты мог такое пропустить.

— Дэнуц в городе, а ты молчишь? — Зубы клацнули от досады. Ну как, как можно было опять все прозевать? — Знаешь же, я полгода за ним гоняюсь.

— И все эти полгода я говорю тебе, что он не делает предсказания по заказу. Пророчит лишь тогда и там где ему вздумается.

От волнения у Вррыка затрясся хвост. Успокоился, только когда он обернул его вокруг задних лап и прижал к креслу левой передней. Известный на всю Румынию предсказатель был для оборотня главной надеждой в деле поиска отца.

— Такой порядочный малый, как я, обязательно вызовет в нем вдохновение к стихосложению, — внешняя бравада придавала волку уверенность. — Ты свое уже получил и даже исполнил, да не будет никогда больше помянут тот скверный Случай! Так не мешай теперь другим приобщиться к высшей мудрости.

— Делай что хочешь, — высший вампир прикрыл глаза, откинулся на спинку кресла, а в его голосе зазвучала привычная усталость. — Так ты видел в городе немецкого шарлатана, который явился мстить мне за свою выдуманную сестру?

— Нет, про такого я ничего не слышал. А вот мой охотник выглядит вполне себе профессионалом. Владелец дорогого арбалета с серебряными болтами и полного арсенала холодного оружия. В таверну пришел пешком. Левша. Как истинный наемник, налегает на «разбойничье жаркое» и сливянку, — Вррык не отказал себе в удовольствии понаблюдать за тем, как физиономия Графа вытянулась от удивления.

— Помилуй, откуда такие подробности?

— Удачно пробегал мимо, подсмотрел в окошко, — ухмыльнулся волк. — Нечасто в наших краях увидишь столь самодовольного типа в кожаном плаще и импозантной шляпе. Почти принял его за тебя, да телосложением он будет покрепче.

Вампир подавился вином и закашлялся.

— Мужик к тому же был не один, и тогда-то я точно понял, что это не можешь быть ты, — как ни в чем не бывало продолжил Вррык. — Сидел за столом в компании с одним парнишкой. Ну чисто белокурый ангел в бирюзовом камзоле с золотым шитьем в виде цветов и бабочек. Тоже явно не из наших. Иначе его бы тут давно надоумили, что именно следует носить лицам его возраста и пола… Отличное у тебя жаркое, кстати.

— Нашпигованная чесноком баранина под соусом из местных трав. Знаешь же этих двергов. Что рядом с замком взошло, то и пойдет в дело. Еле отучил собирать полынь на окраине леса. Гости плевались, а у Нечто на прошлой неделе и вовсе язык отвалился. Хорошо, что ты поздно приходишь. Успеваю заказать перемену блюд.

— Не преуменьшай способности своих верных слуг. Они, конечно, со странностями, но весь замок на себе тянут, пока твоя темная натура прохлаждается неизвестно где, — волк вылизал тарелку и теперь довольно жмурился. — Ты определенно должен пообещать, что сие чудо будет появляться на столе чаще.

Губы Графа тронула легкая усмешка:

— Клянусь! Вот только как убедить двергов соблюсти точность рецептуры?