Глава 84
Дорин Хавильяр проснулся один, в незнакомой комнате.
Но он был свободен, хотя на шее осталась полоска бледной кожи.
Какое-то время он оставался в постели, прислушиваясь к звукам.
Ни криков, ни стонов. Только птицы, щебечущие за окном, летнее солнце и… тишина. Мир.
И пустота в голове. Пустота во всем теле. Он даже приложил руку к груди, проверяя, бьется ли сердце.
Все остальное было как в дымке. Он погрузился в эту дымку. Лучше так, чем думать о пустоте. Он вымылся, оделся, поговорил с Эдионом Ашериром. Генерал, временно взявший на себя командование замком, смотрел на него так, словно у него было три головы.
Генерал сообщил, что Шаол жив и постепенно поправляется. Пока еще спит. Наверное, даже лучше, если спит. Дорин не знал, что скажет своему другу, как все ему объяснит. Его собственная память была грудой осколков, и он откровенно страшился, что эти осколки когда-нибудь сложатся вместе.
Прошло несколько часов. Дорин не покидал своей спальни. Ему и сейчас еще не хватало духу оценить все, что он сделал. Он уничтожил стеклянный замок. По его вине погибли люди. Он видел застывшую стеклянную стену – доказательство силы его противницы… и ее милосердия.
Нет, не противницы. Они с Аэлиной не враги.
– Здравствуй, Дорин, – сказала она.
Он повернулся к ней.
Аэлина стояла возле двери. На ней было удивительное платье – темно-синее, с золотой отделкой. Несколько верхних пуговиц были кокетливо расстегнуты. Волосы разметались по плечам. Коричневые туфли были далеко не новыми. Но то, как она стояла, как держалась… На него смотрела королева.
Дорин не знал что сказать и с чего начинать.
Аэлина прошла к диванчику, возле которого она стоял.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.
Даже манера ее разговора слегка изменилась. Дорин уже знал о ее краткой речи перед горожанами, о требованиях соблюдать порядок и о наказаниях нарушителям.
– Как чувствую? Прекрасно, – заставил себя ответить Дорин.
Он едва ощущал свои магические силы. Похоже, и они истощились. Везде пустота.
– Ты ведь не собираешься прятаться здесь? – спросила Аэлина, усаживаясь на низкий стул.
Дорин лишь сейчас заметил, что пол устлан ярким красивым ковром.
– Твои люди принесли меня сюда. Здесь им удобнее следить за мной, – сказал Дорин, оставаясь возле окна. – Пока что мне никто не разрешал покидать эту комнату.
Возможно, такое заточение ему даже на пользу, если вспомнить, какие ужасы заставлял его творить демон-принц.
– Ты можешь выйти отсюда в любое время. Это ведь твой замок. И королевство тоже твое.
– Неужели? – осмелился спросить Дорин.
– Теперь ты являешься королем Адарлана, – тихо, но твердо сказала Аэлина. – Так что и замок, и королевство – твои.
Его отец мертв. Бесследно сгинул в стеклянном вихре.
Аэлина во всеуслышание заявила, что короля убила она. Но Дорин знал правду: отца погубил он, когда начал рушить стеклянный замок. Он мстил за Шаола, за Соршу. Дорин понимал, почему Аэлина взяла убийство короля на себя. Объявить народу, что наследный принц убил собственного отца…
– Я пока еще не коронован, – нарушил молчание Дорин.
В последние мгновения жизни его отец сделал такие признания, которые меняли все… и ничего.
Аэлина сидела, развалившись на стуле, закинув ногу на ногу. Но ее лицо было отнюдь не безмятежным.
– Дорин, ты говоришь так, словно надеешься, что коронации не будет.
Дорин подавил желание потрогать шею и в очередной раз убедиться, что ошейник исчез.
– После всего, что я натворил, заслуживаю ли я права быть королем? – спросил он, убирая руки за спину. – Столько ужасного произошло.
– На этот вопрос можешь ответить только ты.
– Аэлина, ты веришь тому, что он говорил?
Аэлина втянула воздух ртом.
– Я не знаю, чему верить.
– Перангтон пойдет на меня войной. На нас. И мое превращение в короля не остановит его страшную армию.
– Мы это обсудим со всех сторон. Но твое превращение в короля – первый и необходимый шаг.
За окном сиял погожий день. Мир кончился и начался заново, и в то же время – ничего не изменилось. Солнце по-прежнему будет вставать и садиться. И времена года как чередовались, так и будут чередоваться. Природе совершенно все равно, свободен он или раб демона, принц или король. Природу не волновало, кто гибнет, а кто остается жить. Мир продолжит свое движение. Это вдруг показалось Дорину чудовищной несправедливостью.
– Она погибла, – прошептал он, с трудом произнося каждое слово. – Из-за меня.
Дорину показалось, что стены комнаты сейчас обрушатся и придавят его.
Аэлина вскочила со стула, подбежала к Дорину и чуть ли не силой усадила рядом с собой на диванчик.
– Тебе понадобится время. Жизнь никогда не будет для тебя прежней. Но ты… – Аэлина крепко стиснула его руку, словно эта рука никогда никого не калечила и не ударяла ее ледяным кинжалом. – Ты научишься выдерживать боль. Жить так, чтобы горе не заслоняло от тебя будущее. Дорин, ты не виноват в том, что тогда случилось.
– Виноват. Я пытался убить тебя. А то, что случилось с Шаолом…
– Это был выбор самого Шаола. Он решил подарить тебе время, поскольку во всем виноват не ты, а твой отец. Твой отец и валгский демон, который столько лет помыкал им. Это они поработили тебя и погубили Соршу.
Дорина чуть не вытошнило. Он знал, что не вправе затолкать мысли о Сорше как можно глубже и запретить себе вспоминать о ней. Это было бы оскорблением ее памяти. Но всякий раз, произнося ее имя даже мысленно, он чувствовал, как умирает часть его души.
– Я не призываю тебя поверить мне, – продолжала Аэлина. – Не прошу верить моим словам. Я и не ждала этого. Так и должно быть. Но когда ты будешь готов, я окажусь рядом.
– Вряд ли. Ведь ты – королева Террасена.
– Кто мне может запретить? Мы хозяева своих судеб. И только мы решаем, как нам идти вперед. – Она крепко сжала его руку. – Ты – мой друг, Дорин.
В его памяти что-то вспыхнуло, поднявшись из темных глубин прошлого, наполненных болью и страхом. «Я вернулась ради тебя».
– Вы оба вернулись, – сказал он.
– Ты вызволил меня из Эндовьера. За добро нужно платить добром.
Дорин вперился в узоры ковра:
– Что мне теперь делать?
Женщина, которую он любил, мертва. Мертв и тот, кого он ненавидел.
В глазах Аэлины не было ни холодной расчетливости, ни жалости. В этих бирюзовых глазах была лишь непоколебимая честность.
– Что мне теперь делать? – повторил Дорин.
– Разгонять своим светом тьму.
Шаол Эстфол открыл глаза.
Загробный мир был невероятно похож на комнату в каменном замке.
Он не ощущал боли. Той страшной боли, что пронизала все его тело, сменившись битвой тьмы и голубого света. Остального он уже не помнил.
Боли не было, но он по-прежнему чувствовал себя очень усталым. Наверное, он поддался бы усталости и вновь скользнул в забытье, если бы не услышал рядом чье-то дыхание. Шаол повернул голову.
У него не было слов, когда он увидел Дорина, сидящего на стуле возле кровати. Тени под глазами, растрепанные волосы, словно принц пытался расчесать их пятерней. Воротник камзола расстегнут… Черный ошейник исчез. Только бледная полоска, выделяющаяся на фоне загорелой кожи.
И глаза… Изможденные, но ясные. Живые.
Черты лица Дорина вдруг начали расплываться. У Шаола щипало глаза.
Она выполнила обещание! Аэлина освободила принца.
Лицо самого Шаола исказилось.
– Я и не подозревал, что выгляжу так скверно, – сказал Дорин.
Это был его голос. Голос настоящего Дорина. И тогда Шаол понял: с демоном покончено.
Шаол заплакал.
Дорин вскочил со стула и встал на колени перед кроватью. Схватив руку Шаола, он прижал ее к своему лбу.
– Ты был мертв, – дрогнувшим голосом произнес Дорин. – Я думал, что ты погиб.
Шаол унял слезы. Дорин продолжал всматриваться в его лицо.
– Я сам думал, что мертв, – признался Шаол. – Что произошло?
Дорин рассказал ему все. Аэлина выполнила свое обещание и уберегла Рафтхол от неминуемых разрушений. Она же спасла Шаолу жизнь, незаметно сунув ему в карман Глаз Элианы.
– Как ты сейчас себя чувствуешь? – спросил Дорин, чуть крепче сжав руку друга.
– Очень устал, – вздохнул Шаол.
Он пошевелил свободной рукой. Грудь болела от полученного удара. Что же касалось остальных частей тела…
Он ничего не чувствовал. Не ощущал ног. Не мог шевельнуть пальцами на ногах.
– Пока ты спал, тебя осмотрели целители… те, кто пережил взрыв, – сообщил ему Дорин. – Они вообще удивлялись, что ты остался жив. Твоя спина… Думаю, отец в нескольких местах сломал тебе позвоночник. По их словам, Амития могла бы тебе помочь, но… – Дорин поморщился, вспомнив предательство главной королевской целительницы. – Она погибла под обломками стеклянного замка.
Паника завладела Шаолом не сразу. Ее ледяные щупальца медленно обвивали ему душу и разум. Он не сможет ходить, не сможет…
– Рован сумел исцелить два перелома в верхней части позвоночника. Иначе ты бы оказался полностью парализованным… – Дорин едва не задохнулся, произнося это слово. – Но перелом внизу… Рован говорил… там все гораздо сложнее. Он не решился вмешиваться. Боялся сделать хуже.
– Это ведь еще не все дурные вести, – кое-как выговорил Шаол.
Если он не сможет ходить, не сможет двигаться…
– Мы не рискнем отправлять тебя в Вендалин. Маэва и так слишком заинтересовалась нашим континентом. Но тебе могли бы помочь и целители из Торра-Кесме.
– Я не поеду на Южный континент! – Шаол понимал: ему ни в коем случае нельзя уезжать, оставляя Дорина. – Подожду, пока объявится кто-то из здешних целителей.
– Увы, никто не объявится. Владевших целительной магией отец с Перангтоном извели под корень.
Сапфировые глаза холодно вспыхнули. Шаол знал о последних словах короля, так и не удержавших Дорина от возмездия. Содеянное еще долго будет преследовать мысли и сны принца.
Нет, не принца. Нового адарланского короля.
– Быть может, Торра-Кесме – твоя единственная надежда снова встать на ноги, – сказал Дорин.
– Я тебя не брошу. Больше такого не случится.
Губы Дорина вытянулись в прямую линию.
– Ты никогда меня не бросал, Шаол. – Дорин качнул головой, стряхивая слезы, что катились у него по лицу. – Ты никогда меня не бросал.
Со всей силой, какая у него была, Шаол стиснул руку друга.
Дорин посмотрел на дверь. Вскоре в дверь осторожно постучали. Дорин улыбнулся. Шаол подумал, что это тоже результат пробудившейся магии. Дорин мог предчувствовать события.
– Тебя хотят видеть, – сказал молодой король, вытирая слезы.
Дверная ручка плавно повернулась. Дверь приоткрылась, и в проеме появилась знакомая грива черных волос и такое же знакомое смуглое лицо. Увидев Дорина, Несарина низко поклонилась королю.
Дорин встал со стула, махнув ей рукой:
– Эдион пока что командует всем замком, но капитаном гвардейцев я временно назначил госпожу Фелак. Видишь ли, наши гвардейцы находят, что манера командования у Эдиона… Несарина, как они ее назвали?
Ее губы шевельнулись, но сама она смотрела только на Шаола. Чувствовалось, она не до конца верила, что перед нею – настоящий Шаол, а не хитроумная иллюзия.
– Построенной на крайностях, – торопливо пробормотала Несарина.
Она подошла к кровати. Красный с золотом мундир сидел на ней как влитой.
– До сих пор в королевскую гвардию женщин не брали, – сказал Дорин, подходя к двери. – Но господин Шаол Эстфол становится моим главным советником. Правой рукой короля. А его прежнюю должность займет Несарина. Новое правление – новые традиции.
– Что ты сказал? – оторопело спросил Шаол, отрывая взгляд от Несарины.
Дорин уже открывал дверь.
– Ты же всегда хотел быть рядом со мной. Мне теперь предстоит заниматься государственными делами, а тебе – смотреть, чтобы меня не заносило в сторону. Так что, Шаол, отправляйся в Торра-Кесме и поскорее возвращайся на своих ногах. У нас с тобой дел невпроворот. – Он подмигнул Несарине. – К счастью, у тебя есть такая надежная провожатая.
Дорин ушел.
– Похоже, я опять тебя обманул. Дал обещание, а выполнить его не смогу. Мне теперь без посторонней помощи не выбраться из замка.
Несарина разрыдалась. До сих пор Шаолу казалось, что легче выжать воду из камня, чем хотя бы одну слезинку из глаз Несарины.
– Больше я не буду так глупо шутить, – смущенно пробормотал Шаол.
Его обдало новой волной страха. Его ноги… Нет, надо верить Дорину. Раз его отправляют в Торра-Кесме, значит есть возможность поставить его на ноги. Никаких других причин для поездки туда нет.
Несарине было не унять слезы. Ее худенькие плечи вздрагивали. Такой Шаол ее еще не видел.
– Несарина, ну хватит. Ну перестань… пожалуйста.
Она села на пол у его кровати и спрятала заплаканное лицо в ладонях.
– Когда стал рушиться стеклянный замок, я подумала, что ты погиб, – срывающимся голосом сказала она. – Потом я увидела вихрь осколков и решила, что сейчас тоже погибну. Но вдруг… стена огня. Тогда я стала молиться, чтобы Аэлина… спасла тебе жизнь.
На самом деле всех их спасла воздушная магия Рована, однако Шаол не стал говорить об этом Несарине.
– Ты обязательно будешь ходить, – заявила она своим прежним, решительным голосом. – Мы отправимся на Южный континент, и я заставлю тамошних целителей поставить тебя на ноги. Я видела, на какие чудеса они способны. Они вернут подвижность твоим ногам. И…
Шаол протянул к ней руку:
– Несарина…
– Ты теперь знатный человек, – продолжала она. – Ты и раньше был аристократом. Но теперь ты правая рука короля. Я понимаю, что мы…
– А что мы? – перебил ее Шаол, догадываясь, о чем она хотела сказать.
Несарина наконец-то решилась посмотреть ему в глаза:
– Я ни на что не претендую. Ты…
– Об этом позже. Я еще не знаю, захочешь ли ты жить с калекой.
У Несарины мгновенно высохли слезы.
– Не смей оскорблять меня такими предположениями! Я что, настолько слабая и ненадежная?
Шаола душил смех.
– Несарина Фелак, ты же любишь риск. Давай рискнем, а?
