Глава 3
Шаол Эстфол – заказчик Аробинна.
Или ему что-то очень понадобилось от ее бывшего хозяина, если он рискнул сюда прийти.
Что за чертовщина происходила в Рафтхоле, пока ее не было?
Игроки азартно шлепали карты на влажную от эля поверхность стола. Взгляд командира королевских гвардейцев упирался в спину Аэлины. Жаль, она не видела его лица, скрытого сумраком капюшона. Вопреки пятнам крови на одежде, Шаол двигался так, словно вовсе не был ранен.
Тревога за этого человека, месяцами не отпускавшая Аэлину, постепенно начинала спадать. Он жив. Но тогда откуда кровь?
Должно быть, он решил, что от нее не исходит никакой угрозы. Шаол подал знак своей телохранительнице, и они направились к трактирной стойке. Нет, к лестнице. Шаол шел легко и непринужденно, чего не скажешь о его спутнице. Та по-прежнему была натянута как струна. К счастью, никто не обратил внимания на их уход, а командир королевских гвардейцев больше не оглянулся.
Аэлина успела довольно быстро пристроиться к игрокам, и потому Шаол вряд ли узнал ее с этими рыжими волосами. Хорошо. Зато она его узнала бы в любом виде и состоянии: идущего, неподвижного, в плаще и без плаща.
Шаол быстро поднимался по ступеням, не оглядываясь, однако его спутница несколько раз обернулась на Аэлину. Что ж это за телохранительница выискалась? Помнится, когда она покидала дворец, в тамошней гвардии не было ни одной женщины. Король придерживался старых и нелепых взглядов, считая войну и охрану исключительно мужским занятием.
Итак, она видела Шаола, но это ровным счетом ничего не изменило. Во всяком случае, пока.
Аэлина сжала кулак, вдруг остро почувствовав, что у нее на правой руке нет кольца, когда-то подаренного Шаолом. Вплоть до этого момента она не замечала разницы.
Перед нею положили засаленную карту.
– Хочешь играть – ставь три монеты серебром.
Карты раздавал крепыш, весь покрытый татуировкой. Его лысина выразительно качнулась в сторону аккуратной кучки монет, лежавших посередине.
Встретиться с Аробинном… Она никак не думала, что Шаол настолько глуп и безрассуден… Аэлина встала, усилием воли остужая гнев, закипавший в душе.
– У меня – ни гроша. Так что играйте без меня. Удачи.
Вверху хлопнула и закрылась входная дверь. Шаол со спутницей ушли. Видно, Аробинн не собирался им препятствовать.
Усилием воли Аэлина придала лицу выражение безразличия. Но ее по-прежнему удивляло странное совпадение. Встреча Аробинна с Шаолом состоялась не когда-нибудь, а в день ее возвращения в Рафтхол. Очень может быть, что Аробинн нарочно послал Тарна на Тенюшник – в качестве приманки. Не исключено и другое: Аробинн знал о замыслах капитана Шаола и чью сторону он держит. Возможно, Шаол тут вообще ни при чем, и Аробинн просто искал способ вернуть Аэлину под свое влияние.
Искать ответы у самого Аробинна было делом опасным, но такое решение представлялось Аэлине более разумным, чем выскакивать наружу и красться в темноте за Шаолом. Правда, она едва удерживалась, чтобы не поддаться своему порыву. Аэлине вспомнилась их последняя краткая встреча перед ее отплытием из Рафтхола. Раздавленная, опустошенная, она мечтала поскорее покинуть опостылевшую адарланскую столицу.
Но хватит воспоминаний!
Аэлина вошла в закуток и остановилась. Скрестив руки на груди, она смотрела на улыбающегося ей Аробинна Хэмела, предводителя Гильдии ассасинов и ее бывшего хозяина.
Расположившись на жестком стуле, с бокалом вина в руке, Аробинн выглядел точно так же, как в их последнюю встречу. Утонченное аристократическое лицо, шелковистые темно-каштановые волосы до плеч, темно-синий, безупречно пошитый камзол с небрежно расстегнутой верхней пуговицей. Впрочем, и эта небрежность была частью тщательно продуманного облика. Рубашка под камзолом тоже была расстегнута, обнажая шею и самую верхнюю часть загорелой груди. Ни ожерелья, ни цепочки. Левая рука Аробинна была закинута за спинку. Загорелые, испещренные шрамами пальцы барабанили по стулу, отбивая ритм очередной пошлой песенки, которую скверно исполняли местные музыканты.
– Приветствую тебя, дорогая, – промурлыкал Аробинн, и его серебристые глаза вспыхнули даже в сумраке закутка.
Из оружия при нем была лишь изящная рапира у пояса с такой же изящной гардой. Лишь золотая нить, покрывавшая гарду, выдавала богатство этого человека. А своим богатством Аробинн не уступал королям и императорам.
Аэлина уселась на противоположный стул, еще теплый после Шаола. Ее оружие, скрытое под одеждой, впивалось в тело, затрудняя движения. Особенно меч Златинец – тяжелый, с громадным рубином, вставленным в эфес. Древнее легендарное оружие, совершенно бесполезное в тесном закутке. Аробинн предусмотрел и это.
– А ты почти не изменился, – сказала Аэлина, откидывая капюшон. Прошли те времена, когда она говорила Аробинну «вы». – Кого-то жизнь в Рафтхоле губит, но к тебе по-прежнему благоволит.
Так оно и было. В свои без малого сорок лет Аробинн оставался обаятельным, спокойным и собранным. Таким же он был у себя в Башне ассасина в те страшные дни после гибели Саэма.
Аробинну не хватило бы никаких денег, чтобы расплатиться с нею за содеянное.
Предводитель ассасинов оглядел Аэлину с ног до головы. Неспешно. Оценивающе.
– Пожалуй, мне больше нравился твой естественный цвет волос.
– Обычная мера предосторожности.
Аэлина закинула ногу на ногу и тоже неспешно разглядывала своего бывшего хозяина. Никакого намека на то, продолжал ли он носить амулет Оринфа – ее фамильную драгоценность, знак принадлежности к королевскому роду Террасена. Аробинн украл у нее амулет в тот день, когда нашел ее, полуживую, на берегу реки Флурин. Амулет был тайным хранилищем третьего и последнего Ключа Вэрда. Аробинн убеждал Аэлину, что фамильную реликвию она потеряла, упав в воду. Тысячу лет предки Аэлины владели этим амулетом, не подозревая о его силе и не задумываясь, почему Террасен – процветающее королевство, не знавшее потрясений, – было идеалом, на который равнялись королевские дворы других стран. Аробинн, любивший драгоценности, никогда не носил их на шее. Возможно, амулет и сейчас был у него надежно спрятан где-то в Башне ассасина.
– Мне не улыбается снова оказаться в Эндовьере, – сказала Аэлина.
Серебристые глаза вспыхнули. Аэлина едва удержалась, чтобы не выхватить кинжал и не метнуть в Аробинна.
Нет, нельзя поддаваться эмоциям. Слишком многое зависело от этого человека, чтобы убивать его раньше времени. Аэлина немало раздумывала и теперь знала, чего хочет и как этого достичь. Убийство Аробинна перечеркнуло бы ее замыслы. Особенно когда выяснилось, что их с Шаолом что-то связывает.
Наверное, для того Аробинн и заманил ее сюда. Пытается найти способ убедить ее шпионить за Шаолом и… обезопасить собственную шкуру.
– Разумеется, – все тем же мурлыкающим тоном произнес Аробинн, продолжая разговор. – Мне ненавистна сама мысль о твоем возвращении в Эндовьер. Однако должен сказать, что события двух минувших лет не повредили твоей красоте. Ты стала еще более блистательной. Из колючей девчонки превратилась в женщину. Это тебе к лицу.
Аробинн запрокинул голову. Аэлина догадывалась, что́ последует за этими словами, однако он тут же добавил:
– Или мне следует сказать, что тебе к лицу титул королевы?
Прошло десять лет с тех пор, когда они в последний раз открыто говорили о ее наследии. Тогда Аробинн убеждал ее навсегда забыть о королевском титуле и прежней жизни. Он учил Аэлину ненавидеть и бояться. Иногда, правда, намекал на ее происхождение. Чаще это звучало как угроза, как средство еще прочнее привязать ее к себе. Но Аробинн ни разу не назвал Аэлину ее настоящим именем; даже когда нашел ее на заледенелом берегу и привез в свое гнездо убийц.
– С чего ты взял, что меня привлекает королевский трон? – небрежно спросила Аэлина.
Аробинн столь же небрежно пожал своими широкими плечами:
– Конечно, сплетням доверять нельзя. И тем не менее… Около месяца назад из Вендалина дошло любопытное известие. Рассказывали, как некая королева, считавшаяся не то погибшей в детстве, не то пропавшей, лихо расправилась с легионом адарланских захватчиков. Наверное, наши уважаемые друзья теперь называют ее не иначе как «огнедышащей сукой-королевой».
Услышанное позабавило Аэлину и где-то даже польстило ей. Она знала, что весть о разгроме адарланских захватчиков непременно дойдет до пославшей их империи. Генерала Наррока и троих его помощников – валгских демонов – силой своей магии она сплющила, будто жаб, и превратила в горстки пепла… Удивительно, как быстро весть об этом достигла Адарлана.
– Нынче люди готовы верить во что угодно, – уклончиво сказала Аэлина.
– Конечно, – усмехнулся Аробинн.
На другом конце «Склепа» осатанелая толпа зрителей чествовала победителей боев в ямах. Предводитель ассасинов едва взглянул в том направлении и снова усмехнулся.
Почти два года назад Аэлина стояла в такой же толпе и смотрела, как Саэм, одного за другим, побеждает своих неопытных противников. Он торопился заработать побольше денег, чтобы вместе с Аэлиной навсегда уехать из Рафтхола и от Аробинна. Еще через несколько дней ее затолкали в тюремную повозку с крохотным зарешеченным оконцем и повезли в Эндовьер. А Саэм…
Саэма заманили в ловушку, зверски истязали и убили. Это сделал Рюк Фарран – правая рука Йона Жайна, тогдашнего главаря преступного мира Рафтхола. С Жайном она расправилась сама, ударив кинжалом в его мясистую физиономию. Что касается Фаррана… Позже Аэлина узнала, что Фаррана убил Сэльв – камердинер и телохранитель Аробинна. Так он отомстил за Саэма. Дальнейшая судьба Сэльва ее не занимала. Возможно, Аробинн сам его прикончил, чтобы выправить отношения между Гильдией ассасинов и новым главарем столичного преступного мира. Еще один долг.
Всему свое время. Нужно набираться терпения и ждать.
– Никак ты теперь ведешь дела в этой зловонной дыре? – с плохо скрываемой язвительностью спросила Аэлина. – Или с твоей Башней что-то случилось?
– Иным моим… собеседникам легче встречаться в людных местах, – ответил Аробинн, лениво растягивая слова. – В Башне они чувствуют себя настороженно.
– Должно быть, твой собеседник – новичок в игре, если не настоял на встрече в отдельном помещении.
– Вдобавок он мне не доверяет. Он подумал, что в закутке ему будет безопаснее говорить со мной.
– Похоже, он и про «Склеп» ничего не знает.
Естественно, не знает. Шаол никогда не бывал в этой дыре. Аэлина не рассказывала ему о той поре, когда ей приходилось сюда заглядывать. Было очень много такого, о чем она не рассказывала Шаолу.
– Что ж ты не спросишь меня про этого человека?
Аэлине удавалось сохранять выражение полного безразличия.
– Меня не касаются те, с кем ты ведешь свои дела. Захочешь – сам расскажешь. А нет – так нет.
Аробинн вновь небрежно пожал плечами. Это было частью его игры. Утаить крупицу сведений; важных или пустяшных – значения не имело. Главное – власть над другими. Он любил властвовать.
– Мне хочется о многом тебя расспросить, – вздохнув, признался Аробинн.
– Удивлена, что ты чего-то обо мне не знаешь, да еще признаёшься в этом.
Аробинн уперся затылком в стенку закутка. Сейчас его волосы напоминали свежую кровь. Часть посетителей зала видели его, но, поскольку Аробинн был, по сути, совладельцем «Склепа», здесь он мог не прятать своего лица. Ни у кого, включая и адарланского короля, не хватило бы глупости противостоять Аробинну Хэмелу.
– С тех пор как ты исчезла, дела пошли значительно хуже, – тихо произнес Аробинн.
Исчезла! Можно подумать, она по доброй воле отправилась в Эндовьер – отдохнуть от столичной суеты, а он тут ни при чем. Но Аэлина слишком хорошо его знала. Заманив ее в «Склеп», Аробинн осторожно прощупывал почву, выясняя, на что может рассчитывать. Прекрасно.
Его взгляд скользнул по толстому шраму на ее ладони – знаку ее клятвы, данной Нехемии. Аэлина поклялась на могиле принцессы, что освободит ее родное королевство Эйлуэ.
– Как много новых шрамов появилось у тебя. Мне больно смотреть на них. Сердце сжимается.
– А мне они нравятся, – возразила Аэлина, сказав чистую правду.
Аробинн изменил позу. Намеренно. Он все делал намеренно. Теперь неяркий свет упал на уродливый шрам, протянувшийся от уха до самой ключицы.
– Этот мне тоже нравится, – зловеще улыбнувшись, сказала она.
Теперь понятно, почему он не застегнул камзол.
– Подарочек от Сэльва, – пояснил Аробинн, сделав очередной грациозный взмах рукой.
Напоминание, сделанное мимоходом. Дескать, смотри, девочка, насколько я крепок и опасен. Сэльв был из числа лучших воинов, каких видела Аэлина. Если он погиб в поединке с Аробинном… Тех, кто оставался в живых, можно было пересчитать по пальцам.
– Сначала Саэм, потом я, – сказала Аэлина. – После нас – Сэльв. В какого же тирана ты успел превратиться! Интересно, в Башне еще кто-то остался, кроме Тарна? Или ты расправился со всеми, кто тебе чем-то не угодил?
Тарн по-прежнему ошивался возле трактирной стойки. Еще двое ассасинов сидели за разными столами, делая вид, что пьют эль и пялятся на шлюх, но в действительности упорно следили за Аэлиной.
– Смотрю, Мюлен с Крепышом еще живы, – усмехнулась она. – Но они всегда хорошо умели лизать тебе задницу. Трудно представить, чтобы ты порешил и их.
Он тихо засмеялся:
– А я-то думал, мои люди научились не выделяться из толпы. – Аробинн глотнул вина и вдруг предложил Аэлине: – Может, вернешься домой и преподашь им несколько уроков?
Домой. Опять проверка. Опять игра.
– Ты же знаешь, я всегда рада поучить твоих желторотиков. Но на время пребывания в Рафтхоле у меня приготовлено другое жилье.
– И сколько же ты собираешься пробыть в блистательной столице?
– Столько, сколько необходимо, – ответила Аэлина, мысленно добавив: «Пока не получу то, что мне нужно, и не расправлюсь с тобой».
– Что ж, рад слышать.
Аробинн сделал еще пару глотков. Аэлина не сомневалась: вино ему здесь подавали особое. Она могла поклясться пылающим миром темных богов: Аробинн ни за что бы не стал пить разбавленную крысиную кровь, которую в «Склепе» называли вином.
– Однако, учитывая произошедшие события, тебе понадобится задержаться здесь по меньшей мере на несколько недель.
У Аэлины кровь застыла в жилах. Лениво улыбаясь Аробинну, в душе она молилась Мэле и Денне – сестрам-богиням, которых долгие годы считала своими покровительницами.
– Ты ведь наверняка знаешь об этих событиях. Я не ошибаюсь? – спросил он, покачивая вино в бокале.
Мерзавец! Он же сейчас вырывал у нее признание, что ей ничего не известно.
– Не потому ли королевская гвардия теперь щеголяет в этих впечатляющих новых мундирах? – усмехнулась Аэлина, хотя ей было не до шуток.
«Только не Шаол и не Дорин, не Шаол и не Дорин, не Шаол и…»
– Нет, дорогая. Эти люди – всего лишь забавное добавление к разнообразию нашего города. Мои ученики неплохо развлекаются, мучая их.
Аробинн допил вино.
– Хотя готов поспорить на кругленькую сумму, что новый страж короля присутствовал при тех событиях.
Аэлину затрясло, и всю свою силу воли она употребила на то, чтобы внутренняя дрожь не передалась рукам. Неужели ее замыслы были хороши лишь на бумаге?
– Никто толком не знает, что же случилось в стеклянном замке в тот день, – начал Аробинн.
После всех испытаний, через которые она прошла, после событий в Вендалине, вернуться в этот… Ей сейчас отчаянно недоставало Рована. До боли захотелось вдохнуть воздух, пахнущий соснами и снегом, и знать: что бы ни случилось, какие бы страшные новости ни поведал Аробинн, фэйский воин окажется рядом и поможет по кусочкам собрать ее распадающийся мир.
Но Рован был далеко отсюда. Аэлина молилась сестрам-богиням, чтобы судьба никогда не столкнула его с Аробинном.
– Может, изложишь суть? – спросила она. – Я не прочь выспаться.
Она говорила правду. С каждой минутой на нее все сильнее наваливалась усталость.
– Я подумал… учитывая, насколько вы были близки, а также учитывая твои способности… ты могла бы это почувствовать. Или хотя бы услышать. А ведь обвинения, предъявленные ему, весьма серьезны.
Гнида! Затягивая рассказ, Аробинн наслаждался каждой секундой. Если Дорин мертв или покалечен…
– Твой двоюродный брат Эдион заключен в тюрьму по обвинению в государственной измене. Он готовил в Рафтхоле мятеж с целью сместить короля и возвести на трон тебя.
Мир остановился.
Остановился, на несколько секунд оттаял и снова остановился.
– Но сдается мне, ты даже не подозревала о его заговоре, – продолжал Аробинн. – Я невольно думаю, уж не воспользовался ли король всем этим как предлогом заманить некую огнедышащую суку-королеву к адарланским берегам? Через три дня Эдиона должны казнить. Это назначено гвоздем программы на праздновании дня рождения принца. Ну чем не ловушка, а? Если бы я готовил нечто подобное, я бы действовал гораздо тоньше. Но не стоит упрекать короля за поднятый шум.
Эдион. В мозгу Аэлины вихрем понеслись мысли. Как могла, она остановила их поток и сосредоточилась на ассасине, сидевшем напротив. Аробинн никогда ничего не говорил просто так. Значит, нужно искать причину, заставившую его упомянуть об Эдионе.
– С чего это ты решил меня предупредить? – спросила Аэлина.
Эдион схвачен по приказу короля. Эдиона должны отправить на виселицу. Все это – ловушка, расставленная для нее. Все ее замыслы рушились.
Нет. Аэлина и сейчас видела их завершение. Она не откажется от задуманного. Но Эдион… вначале нужно позаботиться о нем. Пусть потом он ее возненавидит, пусть назовет предательницей, шлюхой и убийцей, погрязшей во лжи. Даже если он будет презирать все, что она сделала и кем стала, она должна его спасти.
– Считай это небольшой услугой с моей стороны. – Аробинн поднялся со стула. – Жестом доброй воли и веры.
Аэлина нутром чуяла: помимо доброй воли и веры, тут есть что-то еще. Возможно, это связано с Шаолом.
Она тоже встала и покинула закуток. Она знала: за ними сейчас следили не только прихвостни Аробинна. Они видели, как она вошла, потолкалась у стойки, затем направилась к закутку. Интересно, знает ли об этом Аробинн?
Тот лишь улыбнулся ей с высоты своего роста – он был на целую голову выше Аэлины. Он нагнулся, и она позволила ему провести рукой по своей щеке. Мозоли на пальцах Аробинна сказали ей, что этот человек по-прежнему много и сосредоточенно упражняется.
– Я не жду, что ты мне поверишь, – произнес он. – И уж конечно, не жду, что ты меня полюбишь.
Только однажды – в те суматошные и трагические дни – Аробинн говорил о любви, признаваясь, что готов любить ее в любой ипостаси. Аэлина собиралась уехать с Саэмом. Аробинн пришел в ее жилище (стремясь к независимости, она заблаговременно купила двухэтажное здание старого склада). Он умолял Аэлину остаться, говорил, что его рассердил ее уход из Башни. Признавался: все, что потом он делал (а делал он весьма гнусные вещи), было вызвано ее безрассудным уходом. Аэлина не знала, какой смысл Аробинн вкладывал в слова: «Я тебя люблю». Она была склонна считать их очередной ложью – особенно после того, как Рюк Фарран одурманил ее, лишив возможности двигаться, и лапал своими грязными руками. А вскоре ее бросили в королевскую тюрьму.
Взгляд Аробинна потеплел.
– Я скучал по тебе, – признался он.
Аэлина отошла.
– Забавное признание. Всю осень прошлого года и зиму нынешнего я находилась в Рафтхоле, но ты ни разу не попытался увидеться со мной.
– Мог ли я решиться? Боялся, что ты убьешь меня, едва увидев. Но мне сообщили, что сегодня ты наконец-то возвращаешься. У меня появилась надежда: может… ты передумала. Надеюсь, ты простишь мне… неуклюжий способ зазвать тебя сюда.
Еще шаг и поворот. Куча слов о том, как он скучал. А о том, почему он затеял эту игру, – ни гугу.
– У меня были более серьезные заботы, чем вспоминать о тебе и гадать, жив ты или окончил свои дни.
– Разумеется. А сейчас твоя главная забота – Эдион. Ты ведь себе не простишь, если твоего дорого братца казнят.
У Аэлины бешено заколотилось сердце. Она снова призвала на помощь волю.
– Все, чем я располагаю, – в твоем распоряжении, – продолжал Аробинн. – Эдион находится в королевской тюрьме. Его стерегут днем и ночью. Готов оказать любую помощь, любую поддержку. Ты знаешь, где меня искать.
– Что ты хочешь взамен?
Аробинн опять взглянул на нее, отчего ей стало не по себе. Его взгляд был каким угодно, но только не братским и не отеческим.
– Окажи мне одну небольшую услугу.
В голове Аэлины тревожно загудел колокол. Пожалуй, она охотнее согласилась бы на сделку с валгскими демонами.
– В моем городе обитают странные существа. Они рядятся под людей. Человеческие тела служат им чем-то вроде одежды. Я хочу знать, кто они такие.
Слишком много нитей. Аэлина не знала, за какую тянуть. А они того и гляди перепутаются между собой.
– Поясни.
– Несколько этих… оборотней нынче командуют королевской гвардией. Они беспощадны ко всякому, кто симпатизирует магии или когда-то сам имел магические способности. Каждый день, на рассвете и на закате, подозреваемых казнят. А эти существа… похоже, они забирают себе силу казненных. Удивлен, что ты их не заметила. В гавани они так и шныряют.
– Для меня они все – чудовища, – сказала Аэлина.
Хорошо Шаол не стал одним из них. Впрочем, это слабо утешало.
Аробинн ждал.
Она тоже ждала.
Аэлина первой нарушила молчание.
– Это и есть моя услуга? Я должна рассказать тебе то, что знаю?
Отрицать собственную осведомленность было бесполезно, равно как и допытываться, откуда он узнал, что ей известно про этих существ.
– Часть услуги.
– Две услуги за одну цену? – фыркнула Аэлина. – Как это на тебя похоже.
– Две стороны одной монеты.
– Король много лет охотился за знаниями, дающими силу и власть. Особенно за древними, – начала она, пристально глядя на Аробинна. – Это позволило ему подавить всю магию на континенте. Затем он стал вызывать в наш мир древних демонов. Они поселялись в телах командиров его постоянно растущей армии. Демонами он управляет с помощью особых колец и ошейников из черного камня. Неудивительно, что демоны способны безошибочно распознавать бывших магов и всех, в ком имелись хотя бы крупицы магических сил.
Аэлина говорила правду, но не всю. Аробинну незачем знать о Знаках и Ключах Вэрда.
– Живя в замке, я сталкивалась с теми, кого король поработил. Демоны, обитавшие в этих людях, делали их сильнее. А в Вендалине я видела королевского генерала, одержимого демоном неимоверной силы. Это был демон-принц.
– Наррок, – догадался Аробинн.
Если слова Аэлины потрясли и испугали его, внешне он оставался спокоен.
Аэлина кивнула, подтверждая его догадку:
– Демоны дают силу, но отнимают у человека жизнь. Демон-принц способен высосать из тебя все соки и погубить душу.
Она нервно сглотнула: ей вдруг по-настоящему стало страшно.
– Ты говорил про командиров. У них были ошейники или кольца?
Помнится, на пальцах Шаола она не заметила ни одного кольца.
– Только кольца, – сказал Аробинн. – А в чем разница?
– Чтобы управлять демоном-принцем, нужен ошейник. Кольца предназначены для управления демонами помельче.
– Как ты их убивала?
– Огнем. От демонов-принцев оставались лишь кучки пепла.
– Надо полагать, непростым огнем?
Аэлина кивнула.
– А если не огнем? Как можно убить того, кто носит черное кольцо?
– У меня на глазах одного одержимого убили ударом меча в сердце.
Она помнила, с какой легкостью Шаол тогда расправился с Кэйном. Слабое утешение, и тем не менее.
– А тем, у кого ошейник, можно попытаться отсечь голову.
– Что происходит с людьми, в чьих телах поселяются демоны? От них остается лишь оболочка?
Аэлине вспомнилось лицо Наррока. Генерал умолял его убить. За мгновение до гибели он вновь стал собой, почувствовав освобождение.
– Похоже, что так, – ответила она, не вдаваясь в подробности.
– Поймай мне одержимого и приведи в Башню, – вдруг сказал Аробинн.
– Это невозможно. И потом, зачем тебе одержимый?
– Рассчитываю выудить из него кое-какие полезные сведения.
– Тогда сам и лови! – огрызнулась Аэлина. – А для меня придумай другое поручение.
– Ты – единственная, кто сталкивался с этими существами и не погиб. – Взгляд Аробинна стал жестким и повелительным. – Желательно поскорее, но сроков тебе не устанавливаю. Выполнишь это условие – помогу тебе с освобождением Эдиона.
Столкнуться с валгом, даже не самым крупным…
– Вначале Эдион, – заявила Аэлина. – Мы спасаем Эдиона, а потом я рискну своей шкурой и займусь ловлей демона.
Если Аробинн вдруг узнает, что с помощью украденного амулета он может управлять валгом… Нет, об этом лучше сейчас не думать.
– Конечно, – согласился Аробинн.
Она понимала всю глупость своего следующего вопроса, но не удержалась и спросила:
– Зачем тебе понадобился демон?
– Это мой город. – Голос Аробинна вновь приобрел мурлыкающие интонации. – Замыслы короля меня не особо заботят. Но из-за подобных… нововведений я терплю убытки. И потом, мне надоело слышать карканье ворон, сутками пирующих на трупах казненных.
Что ж, они с Аробинном пришли хотя бы к какому-то соглашению.
– Твои интересы и твои доходы для тебя всегда и везде важнее всего остального.
Аробинн продолжал глядеть на нее глазами отвергнутого возлюбленного.
– Все имеет свою цену.
Он поцеловал Аэлину в щеку. Его губы были мягкими и теплыми. Поборов отвращение, она наклонилась к нему. Аробинн прошептал ей на ухо:
– Скажи, что́ я должен сделать ради искупления. Я готов ползать по горячим углям, спать на гвоздях, кромсать себя по кускам. Одно твое слово – и я это сделаю. Но позволь мне заботиться о тебе, как прежде… пока безумие не отравило мне сердце. Наказывай меня, пытай, терзай, но не отвергай моей помощи. Согласись на такую малость, и я весь мир брошу к твоим ногам.
У Аэлины пересохло в горле. Отступив на шаг, она взглянула в его привлекательное аристократическое лицо. В глазах Аробинна светилось горе, но за ним скрывался хищник. Она ощущала его почти на вкус. Если Аробинн знал об ее истории с Шаолом и позвал сюда капитана… Для чего? Чтобы ненароком вытянуть сведения? Чтобы проверить ее? Или же это было всего лишь его извращенным способом удостовериться, что он может ею управлять?
– Мне ничего…
– Нет, не торопись, – перебил ее Аробинн. – Не торопись отказываться. Выспись и обдумай на свежую голову. Но до того советую тебе прогуляться по нашим «ароматным» подземельям в юго-восточную часть города. Возможно, там ты встретишь человека, которого ищешь.
Аэлина выслушала это со скучающим выражением лица. Первая оторопь от встречи с Аробинном прошла, и ей стало легче управлять своим лицом и эмоциями. Аробинн шагнул в зал. Трое его ассасинов сразу же напряглись.
– Если за два года ты столь разительно изменилась, может, и мне тоже было позволено измениться? – спросил он на прощание.
Аробинн стал пробираться к лестнице. Тарн, Крепыш и Мюлен двинулись следом, отставая на шаг. Тарн обернулся и вернул Аэлине ее непристойный жест.
Но Аэлина смотрела только на предводителя Гильдии ассасинов. Элегантная, исполненная силы походка, тело воина, облаченное в одежды аристократа.
Лгун. Опытный, хитрый, коварный лгун.
Аэлину окружало слишком много любопытных глаз, и потому она не стала дотрагиваться до щеки, еще сохранявшей след прикосновения губ Аробинна. И ее ухо тоже еще хранило тепло его дыхания.
Мерзавец. Аэлина бросила взгляд в сторону ям для поединков, посмотрела на грязные занавески ниш, за которыми обреченные женщины торговали собой. Слишком долго владельцы «Склепа» наживались на чужой крови, боли и страданиях. Она почти видела Саэма, выходящего на поединок: молодого, сильного, благородного.
Аэлина поплотнее натянула перчатки. Слишком много долгов ей нужно собрать, прежде чем она покинет Рафтхол и займет королевский трон Террасена. И начнет она незамедлительно. К счастью, сегодня она была настроена произвести кровопускание.
Долго ждать не придется. Либо Аробинн раскроет карты, либо подручные адарланского короля выйдут на тропу, и та приведет их из гавани сюда. Кто-то непременно явится по ее душу, и очень скоро. Неспроста возле входной двери вдруг стало подозрительно тихо. Во всяком случае, эта часть ее замыслов близилась к осуществлению. С Шаолом она будет разбираться потом.
Аэлина взяла со стола медяк из кучки оставленных Аробинном. На одной стороне монеты был выбит профиль жестокого короля, на другой красовался дракон. Аэлина показала язык обеим сторонам и загадала: если орел, Аробинн ее снова предал. Если решка – сюда явятся люди короля. Окованная железом дверь со скрипом открылась. Пахнуло холодным ночным воздухом.
Усмехнувшись, Аэлина подбросила монету.
Монета еще кружилась, когда по ступеням лестницы застучали сапоги четверых солдат в черных мундирах. Все были вооружены до зубов. Когда медяк закончил подпрыгивать и улегся на стол, под тусклым светом блеснуло изображение дракона. Аэлина Галатиния была готова избавить от лишней крови всех, кто встанет у нее на пути.
