Глава 12

— Итак, книга, — барон радостно посмотрел на мигом встрепенувшегося шерифа. — Та самая, которую наш друг Маркус и его боссы, как и те, кто был до них, ищут уже несколько веков. Даже не знаю, сколько они подсылали шпионов во дворец, чтобы узнать, где её прячут. И к баронам до меня, само собой, тоже. Дело в том, что ребята из Совета никогда не были уверены в том, что она у нас, пусть мы и первые кандидаты на роль хранителей. Но ещё Четвертый вроде сумел убедить их в том, что летописец — не он. Тут они начали шерстить округу, и занимаются этим уже больше сотни лет. Вот каких — то шерифов придумали под это дело.

— Давай без этого, — протестующе замотал головой законник. — Не все шерифы работают на Совет. Большинство понятия не имеет, что происходит.

— А с начала можно? — поинтересовался я. — Ну вот примерно с того места, где закончили вчера. О том, что чтиву двадцать тысяч лет, и о летописцах.

Барон недовольно посмотрел на меня, но в итоге кивнул.

— Хорошо, давайте наш друг Маркус поскучает. Остальное — то он знает, а вот где книжка — нет. Ну, пусть ещё помучается. Когда начался Крах, мир распался. Все передрались. Возвышались и гибли царства. Никто не знал, как восстановить порядок, а главное — зачем. Без Творцов жизнь Созданных лишилась смысла. А потом пришел День Смерти. С небес посыпались шары, которые при ударе о твердь или воды раскалывались, извергая из себя полчища до того невиданных гадов. За несколько дней кусок планеты превратился в ад, где людей убивали и жрали тысячи видов насекомых и пресноводных. Созданные бежали — кто на восток, кто на запад, а ад следовал за ними. Но внезапно в небесах возникла огромная черная туча, и на Землю пролился огненный дождь, уничтожив гнездилища нечисти.

— Это вы сейчас книгу цитируете, что ли? — раздраженно спросил я. — А человеческим языком можно объяснить, что произошло?

— Можно, — обиженно сказал Цезарь. — Никакого воображения у молодежи. Вы ведь изучали всякие там ксено — науки в университете, юноша? Термин «загадка Земли» вам знаком? Я так и думал. Терраформирование производилось Творцами по шаблону. Планету заполнял пресный океан, потом из него поднимался единый континент. В центре располагалось внутреннее море, в нем — остров, на острове — гора, где и гнездились хозяева. Климат во многом зависит от типа звезды и близости планеты к ней, но катаклизмы — дело нечастое. Флора и фауна образуют несложные, но эффективные экологические системы. Животные и растения, опасные для людей, практически отсутствуют.

Население — этнически и лингвистически более — менее единообразная масса, исторически разделенная на касты, кланы или сословия. Будь гуманоиды белыми, желтыми, черными, красными или голубоватыми с виду — все они разговаривают на диалектах, производных от одного языка, и могут понимать друг друга. То же самое с письменностью. То же самое с местной мифологией, обычно лишенной религиозной подоплеки. Зато вполне последовательно описывающей некую Первую или Исходную планету, и путешествия между звездами.

Так выглядят почти все известные миры. Но не Земля. Когда — то и она была такой. До Дня Смерти, когда Демоны скинули на неё тонны враждебного биоматериала. Пресмыкающиеся и насекомые не живут на других крупных планетах. Почему естественной реакцией большинства людей на них является отвращение или страх? Земным ученым в итоге пришлось согласиться с тем, что присутствие этих видов на нашей планете — аномалия, пусть тем и удалось встроиться в местную экосистему. Ну а уж сколько теорий наплодили по этому поводу. Самой близкой, конечно, является метеоритная, по которой их на Землю занесло из космоса. Возникла даже гипотеза о том, что неподалеку существовала ещё одна планета с жизнью. Чушь. Несколько тысяч снарядов, а в них — пауки, скорпионы, змеи, динозавры …

— Динозавры? — поперхнулся я соком. — Это вы серьезно? А баньши и оборотни там были?

— Неверие не есть признак мудрости, — сухо ответил старик. — Обнаруженные скелеты — научный факт. Манипулирование относилось к данным о возрасте находок. Гигантские ящеры показали себя весьма эффективным оружием против людского рода. Об этом тоже немало написано в Книге, включая свидетельства выживших. В общем, зараза распространялась по планете, человечество отступало. Тогда появилось Грозовое облако. Что это такое, помнили лишь наши летописцы, да представители древних анцианских родов. Те вели свои книги, впоследствии переиначенные в Библию, Коран и прочие инструменты религиозной пропаганды.

Шайны нанесли термоядерный удар по планете, уничтожив основные очаги заразы. За взрывами последовали цунами и потоп, далее наступил ледниковый период. Динозавры погибли полностью, поскольку основными целями стали их угодья. А вот мелкие гады уже расползлись по поверхности, чтобы портить нам жизнь и дальше. Что наши светловолосые друзья сделали с океаном, мы не знаем. Факт состоит в том, что вода в нем, в отличие от других планет, соленая. Может, тем самым они уничтожили каких — то морских тварей.

Сколько людей погибло в результате взрывов и катастроф после них, нам неизвестно. Вряд ли шайны сильно переживали по этому поводу. Но единый континент раскололся на части, отошедшие друг от друга. Или это шайны их развели — непонятно, как далеко простираются их возможности. Главный остров, известный в земной мифологии как Атлантида, сгинул в пучине вместе с последними свидетельствами Происхождения. Климатическая установка, или что там поддерживает нормальные условия жизни в других мирах, сломалась. Поэтому у нас тысячелетия джунгли соседствовали с пустынями, а ледники — с пустошами. Землетрясения, цунами, ураганы и смерчи, наводнения и засухи — больше нигде такого нет.

— Идея понятна, — у меня не было желания тратить время на занятные, но довольно сомнительные с точки зрения современного обывателя фантазии барона. — Радиация испарилась, облака пепла рассеялись, а мы получили цивилизацию, отброшенную в варварский век. Если забыть об участии неких Демонов и шайнов, получаем одну из разновидностей метеоритных теорий, притом плохо подтвержденную фактами. А что с этносами, языковыми и религиозными бедами? Негров и китайцев нам тоже Демоны сбросили?

— Достоверно это неизвестно, — невозмутимо откликнулся Цезарь. — После катастрофы происходящее в других частях света на тысячелетия стало недоступно летописцам. Предполагаю, что это переселенцы с других планет, привезенные и расселенные по разным континентам шайнами. Скорее всего, Демоны атаковали не только Землю, но и другие миры. Нашу планету шайны кое — как отбили, пусть и превратив её в кунсткамеру. Другие не смогли — но подобрали остатки местного населения. Вообще — то гуманизм не их конек — сложно сказать, зачем им потребовался людской зоопарк.

Может, проверяли, сможем ли мы ужиться вместе. Надеюсь, это им помогло при создании Звездного сообщества, потому как земная история поводов для оптимизма не давала. Но и эта гипотеза не объясняет языковые различия. Хотя мы не знаем, в каком состоянии привозили гостей, и как их перед этим обрабатывали. Возможно, при них не было ничего, кроме набедренных повязок и страха, и им пришлось изобретать себе культуру с чистого лица. Или это часть эксперимента — разобщить этнические анклавы, и посмотреть, что будет.

— Допустим, — мне было неинтересно спорить о доледниковых временах. — Что там с кланами и книгой?

— Книгу начали писать ещё до Краха, с целью сбора данных о семьях анцианов и герреров. Начал её фидат по имени… впрочем, неважно. Он завещал рукопись своим детям, те продолжили его труд. Может, у нас в крови какой — то ген графомании, — осклабился старик. — В общем, первые сотни лет это история интриг среди знати. После Краха наступила некоторая растерянность, но писать книгу продолжали. Сколько на Земле исходно жило фидатских родов, неизвестно, но до средних веков Книга — это история одного из них. Понятно, со ссылками на более ранние анцианские летописи, из которых мы знаем подробности Происхождения. Потом фидаты научились находить друг друга.

— Каким образом? — встрепенулся я. — Я думал, идея состояла в том, что они не были знакомы, и сливались с толпой.

— О сём узнает тот, кто прочитает Книгу, — глумливо возвестил барон. — И это будет не наш друг Маркус, и не его товарищи. Книга написана на фидатском. Нет, это не Древний язык, на котором с вами заговаривали шайны и герреры, юноша. Это что — то, заложенное в нас Творцами для тайных докладов, непонятных прочим Созданным. Мы этот язык не учим, но вы, юноша, сможете читать на нём, а после тренировки — и писать. В общем, постепенно кланы образовали что — то вроде сообщества, и родов в нем в период расцвета было двадцать четыре. Конечно, фидатских семейств наверняка больше — речь лишь о тех, кто нашел друг друга, выжив в темные времена. Остальные кланы не вели записей, полагая их слишком опасными. Но истории Происхождения передавались из поколения в поколение, неизбежно искажаясь и обрастая мифами.

Поэтому Книга так ценна для нас, да и для истории планеты в целом — она написана сухим языком фактов. Объединившись в Союз Двадцати Четырех, каждый клан стал вести свою летопись. Раз в семь лет представители семейств собирались, и отдавали написанное за прошедшие годы. Так Книга стала историей всех родов. Тогда же приняли правила жизни фидатов — скрытность и невмешательство. Но мы не бездействовали — мы открывали секреты управления миром, когда нужно, взламывая их с помощью грубой силы. А Ложи и не подозревали о нашем существовании, не так ли, Маркус?

— Вы всегда умели перевести подозрения на других, — сухо согласился шериф. — Мы, разумеется, слышали о фидатах. Но прошли тысячелетия, и ваш род превратился в очередную страшилку. Мы были слишком заняты двусторонней войной, и не думали о наличии третьей силы. А ведь объединись мы века назад, всё могло сложиться совсем по — другому. Ни мировых войн, ни Восстания Четырнадцати, ни Темного века. Мы вместе разобрались бы с зелеными мерзавцами, и дали понять их хозяевам, что время экспериментов на Земле прошло.

— Да черта — с–два, — весело огрызнулся Цезарь. — Вас, да и нас передушили бы, как котят. Шайны успокоились только тогда, когда сами поняли, что их рецепты не работают. Вырежи мы Зеленую ложу в средние века, нас всех перебили бы, а потом создали какую — нибудь, ну не знаю, Оранжевую ложу. Готовые служить не перевелись бы.

— Сначала, сначала, — вклинился я. — Для непосвященных, если можно.

На сей раз в меня вперились уже две пары недовольных глаз.

— Чего тратить на него время, — снова завел свою пластинку Маркус. — Он же ничему не верит. Ну вот может если показать ему Книгу…

— Очень хитро, — пробурчал барон. — Продолжай мечтать. В общем, через какое — то время после Дня Разрушения шайны объявились вновь. Под «каким — то временем» я имею в виду несколько тысяч лет. Где они пропадали, мы не знаем. Может, следили за планетой всё это время, а может, занимались другими. Но с информацией у них, как всегда, был порядок. Они собрали оставшихся старейшин родов анцианов и герреров, помнивших о Происхождении, и предложили тем править планетой под своим патронажем.

Тогда и произошел раскол. Все знали, кто такие шайны — предатели Творцов. Темные ангелы, низвергнутые из рая. А значит, служение им — предательство Творцов. Но прошли уже тысячи лет, и сами Творцы стали мифом. Так что часть приглашенных согласилась присягнуть шайнам, часть — отказалась. Лоялисты получили «божественную» поддержку, и начали создавать империи — Египет, Греция, Рим… Почему — то их окрестили Зеленой ложей. Несогласные ушли в подполье, и скрывались там, периодически нанося удары по шайнским слугам. Сейчас они известны как Красная ложа, и наш друг Маркус служит им.

Мы не участвовали в войне, хоть и следили за её ходом. Для нас она была лишена смысла. Присоединиться к красным из желания насолить шайнам? Мы не считали себя обязанными кому — либо. Двадцать четыре рода пришли к тому, что хозяев у них нет. Творцы нас бросили, не оставив инструкций. Шансы на их возвращение с веками выглядели всё призрачней.

Да и стремление шайнов объединить мир не вызывало у нас протеста — ведь это имело смысл для прогресса цивилизации. Мы не были в восторге от их методов — ни от религий, ни от войн, ни от рабства. Но красные ничего, кроме партизанщины, толком не предлагали. Ну, разрушили они Римскую империю с помощью варваров — выиграло ли человечество? Зачем они добивались независимости США — чтобы со временем Британская империя сменилась ещё более пугающей Американской?

— Свобода стоит любых жертв, — выспренно заявил шериф. — Мы не хотели стать марионетками. Ни шайнов, ни Творцов, вернись те в наш мир. Неважно, как возникло человечество. У нас есть достоинство, и мы не намерены от него отказываться. Мы не хотим, чтобы планета оставалась ареной для кровавых экспериментов. И вы в итоге не захотели — иначе не подняли бы своё восстание…

— Знай предки, чем закончится это дело, определенно воздержались бы, — грустно констатировал хозяин замка. — Гибель половины населения в их планы точно не входила. Может, стоило выйти на шайнов и попросить их угомонить зеленых. Хотя от идеи варамайя так и прёт самими белобрысыми, пусть они в этом никогда не сознавались.

— Мы ведь сейчас о Восстании Четырнадцати, правда? — уточнил я. — Это фидатских рук дело? Почему тогда четырнадцати, а не двадцати четырех?

— А не было на момент его начала уже никаких двадцати четырех. Шесть кланов целиком погибли в ходе мировых войн. Ещё четыре перестали выходить на связь, и нам не удалось точно узнать, что с ними случилось. Не иначе, очередное поколение предпочло забыть о своём наследии — так ведь проще, — барон горестно покачал головой. — Зато теперь, юноша, вы понимаете, почему стали известны не все участники. Историки искали связи между членами комитета в их настоящем, а не организацию, тайно существовавшую тысячелетия. Наше восстание и бунт варамайя, затеянный друзьями из Красной ложи, уничтожили верхушку зеленых. Красные спелись с протектором, и с тех пор правят планетой. Когда шайны объявились и помогли покончить с Темным веком, они признали статус — кво, и обещали не вмешиваться.

— Ничего они не признавали и не обещали, — пробормотал Маркус. — Просто теперь, когда хотят сделать какую — нибудь гадость, бегут к протектору или к нам. Что не исключает того, что они делают массу пакостей за нашими спинами. Возможно, это мы и наблюдаем сейчас. Кто бы ни был наш противник — зеленые, или ваши гипотетические оранжевые, очень удивлюсь, если к их становлению не приобщились шайны. И к бунту варамайя мы не причастны. Вроде и вам говорили, и вашим предшественникам.

— Ну, коли так — дело совсем плохо, — хладнокровно резюмировал барон. — Поскольку если столь масштабное восстание не ваших и не наших рук дело, значит, за ним стояла третья сила. И она куда старше Реформации или Восстания Четырнадцати. И если мы все не замечали её как минимум три сотни лет, ваш оптимизм по поводу противостояния с ней ни на чем не основан.

— Давайте перейдем к персоналиям, — время близилось к полудню, а я ещё не утратил надежду покинуть остров ближайшей ночью. — Чем так ценна моя персона, и каково её место в этой шараде? И раз уж она стоит того, чтобы истребить целую банду, может ли эта персона узнать, есть ли шанс вызвать эвакуацию из этого райского места?

— Всё уже сделано, — встрепенулся Маркус. — Цезарь любезно предоставил мне канал связи. Нас будут ждать ровно в полночь на пляже к западу. Транспорт нам предоставят.

— На здоровье, — барон жестом пресек готовые сорваться с моих уст слова благодарности. — А теперь поговорим без свидетелей. Замри. Усни. Ослепни. Оглохни. Дыши.

К счастью, рот шерифа в этот момент не был занят ни сигарой, ни выпивкой. Его тело мгновенно напряглось в неловкой позе, левая рука продолжала судорожно сжимать стакан с бренди, а в правой, немного не донесенной до пепельницы, тлела торпеда из местного табака. Глаза Маркуса смотрели в одну точку, из признаков жизни оставалось только чуть слышное дыхание. Легко перегнувшись через стол, Цезарь выдернул сигару из пальцев бедняги, и затушил.

— Потом докурит, — пояснил он. — Неплохой фокус, правда? Ты тоже так можешь, хотя вряд ли знаешь об этом. Если не сработает — перед тобой или другой фидат, или вовсе не человек. Но лучше не злоупотреблять. Наше главное оружие — скрытность. Это первый раз, когда мы применили Голос в отношении члена ложи. Ну, пусть разболтает своим — пуще бояться будут. А вот о том, что мы сейчас обсудим, ему знать вовсе не нужно.

— Он так долго будет сидеть? — я неловко заерзал на стуле, как будто неудобная поза попутчика причиняла беспокойство и мне.

— Обычное время — от двух с половиной до трех часов. Это же не точная наука, — захихикал барон. — Но я много практиковался на своих, да. Он ничего не видит и не слышит. Если повезет, то когда очухается, подумает, что задремал. Наверное, ему даже будет неловко. В принципе, можно попробовать дать команду забыть. Но это уже настоящее искусство, увы, почти утраченное. Если ошибёшься — можно стереть чего лишнего, или пуще того — сделать человека идиотом. Но мы ведь не хотим такой судьбы старине Маркусу. Он, в принципе, вполне приличный малый для красного. У него просто с жизненными приоритетами проблема, да и видит не дальше своего носа.

— Собираетесь поведать мне о происхождении от одного из двадцати четырех кланов? — осведомился я. — Надеюсь, я каких — то аристократических кровей. Всегда мечтал оказаться принцем.

— Зря надеетесь, — жизнерадостность старика уже начинала бесить. — Впрочем… Но давайте всё же начнем с основ, как вы любите. И откуда в нашем роду такой зануда. Фидатский ген передается от любого из родителей к любому отпрыску, хоть по женской, хоть по мужской линии. Обычно всё же рождаются мальчики — сложно сказать, с чем это связано. Скорее всего, механизм, гарантирующий воспроизводство. Но наличие гена само по себе недостаточно. Вам, юноша, это прекрасно известно, не так ли? Вы ведь у нас не с рождения такой крутой?

— Полагаю, вы знаете, что и как произошло, — холодно сказал я.

— Знаю, — на сей раз печально откликнулся барон. — В общих чертах. Она попросила меня сделать запись. Удивительно, но раньше никому в голову не приходило, что Голос может подействовать вне личного контакта. Но гляди ж — подействовал.

Мои руки непроизвольно сжали подлокотники кресла. Я снова был там же, где и три месяца назад — в своей квартирке в Опенгейте. Полчаса назад закончилась двенадцатичасовая смена, и мне безумно хотелось спать. Виртуальный дом активировался, когда я переступил порог.

— Вам зашифрованное личное сообщение, — пропел мелодичный приятный голос. — Поступило два часа назад. Отправитель — Даниэль Свенсон.

Меня не удивило, что Даниэль предпочла оставить сообщение для дома, не воспользовавшись служебным каналом. С учетом нашей последней беседы информация могла быть вовсе не для посторонних ушей. Я дал команду проиграть запись, параллельно выбираясь из форменного комбинезона, и соображая, какой сорт питательного желе предпочел бы получить на ужин.

— Здравствуй, Эрик, — к моему удивлению, это оказалась не короткая аудиопросьба перезвонить. На экране Даниэль сидела у себя на кухне в элегантном черном платье, но было не похоже, что она куда — то собирается. В ушах сережки с бриллиантами — вряд ли она часто их надевала, хотя подарок на её двадцатипятилетие обошелся мне в двухмесячное жалованье. Я замер в дурном предчувствии. Оно меня не обмануло.

— Ты всегда был хорошим другом, — Даниэль едва заметно улыбнулась, видимо, вспомнив сцену в ресторане. — И я знаю, что ты хотел большего. Я… я много думала об этом все эти годы. Есть причины, по которым нам стоило быть вместе, веские причины. Но ты же знаешь меня — я не умею долго притворяться. Мне жаль, что я не чувствовала того же, что ты. Тогда сейчас я была бы жива. Ты защитил бы меня. Но если ты смотришь эту запись — значит, меня больше нет.

— Ты должен дослушать до конца, прежде чем что — то предпримешь, — её голос звучал настойчиво, даже повелительно, и моя рука замерла на полпути к интеркому для вызова Центральной. — Если они начали действовать — ты тоже в опасности. Ты помнишь, о чем мы говорили. Ты знаешь, что тебе нужно найти. Ты спрашивал, как тебе справиться с этим — ты поймешь, когда закончится запись. Прости меня за все эти годы. Я казалась себе очень хитрой. Я думала, что приручаю медведя, но на медведей охотятся, и быть их друзьями — не всегда безопасно. Я знала тебя как хорошего человека, который всегда стремится поступать правильно. Это в твоей природе. Но я также знаю, что выйдя на свой путь, ты направишься туда, куда поведут гнев и ярость. Они бушуют в тебе под личиной спокойствия и здравого смысла, и, получив предлог для действия, ты не остановишься, пока пожар не угаснет. Я не стану говорить тебе, что делать, а что нет. Я знаю, ты станешь искать причастных, и не завидую их судьбе. Они также будут охотиться на тебя, и никто не сможет предсказать исход этой схватки. Но ты должен помнить о том, что твоя природа — не просто разрушать. Что твои способности могут изменить мир. Прощай, друг. Наше знакомство не было случайным. Надеюсь, ты сможешь простить меня за это. И за то, что играла с тобой, но так и не стала твоей.

Даниэль продолжала смотреть с экрана, но голос, звучавший в комнате, уже не принадлежал подруге.

Вкрадчивый потусторонний шепот произнес на неизвестном, но почему — то понятном мне языке: «Твоё время пришло, Эрик Старгарт. Пробудись. Займи своё место», и я отключился.

Судя по часам, на полу я провалялся минут пятьдесят. Тот, кто поднялся на ноги, уже не был человеком. После сообщения на экране пошла запись убийства, и я наблюдал разгар сцены пыток. Не знаю, как она выдержала всё это. К такому нельзя подготовиться. Мой мозг фиксировал мельчайшие детали происходящего, и откуда — то я знал, что уже не забуду их. Слегка мешал шум ругани соседа со своей подружкой, теперь отчетливо доносившийся сквозь звуконепроницаемые стены. Бросив взгляд в окно, я ясно разглядел лица детей, игравших у бассейна соседнего кондоминиума, расположенного в добром километре от моего. Подняв с пола сверхпрочные полимерные наручники, входившие в стандартный комплект агента, одним движением я разорвал связующую цепочку, после чего, сжав кольца в руках, и приложив небольшие усилия, деформировал их до овала. Что — то изменилось.

Путешествие в мир воспоминаний длилось не слишком долго, и прервалось легким покашливанием барона.

— «Займи своё место?», — пробурчал я. — Вы это серьезно говорили? И где оно, среди двадцати четырех, как и у моих предков? Сколько там вообще от ваших двадцати четырех осталось?

— Слова вообще — то не важны, — осклабился старик. — Подумал, нужно произнести что — то торжественное по случаю. Я десятилетиями искал наших на острове. Обычно приходил в местную школу, и говорил детишкам «вы кучка маленьких идиотов». Знаете, сколько грохнулись в обморок? Один. Шестилетний сиротка по имени Авраам. Черный сиротка. Вы ведь понимаете, что все известные кланы состояли из белых? Конечно, можно предположить наличие фидатов и у черных, и у азиатов. Но там, видимо, были утрачены знания. Гены продолжают передаваться, да вот запустить их некому. Родители Авраама перебрались на остров после Восстания откуда — то из Южной Африки. Отследить родственников, увы, не удалось.

— А моих, значит, удалось? — я был немало озадачен. — Поисками наследников Четырнадцати занимались многие. Некоторые построили на этом академические карьеры.

— И не случайно, — сухо согласился барон. — Когда в ходе Реформации из архивов зеленых победители узнали о нашем существовании, была поставлена задача установить личности всех Четырнадцати и их потомков. Насколько мне известно, за полторы сотни лет им удалось найти семерых, проживавших вне острова. Все семеро погибли при весьма загадочных обстоятельствах. У троих из семи были дети. Они также погибли. Не забывайте об этом, когда будете поворачиваться спиной к вашему другу Маркусу. В Восстании мы потеряли большую часть наших. Захват власти никогда не был целью, предки хотели лишь остановить «Полный круг».

Когда взбунтовались варамайи, зеленые применили бомбы и вирус, а в драку вступили красные с протектором, четыре выживших семьи укрылись на Мадагаскаре. Кто — то должен был взять в свои руки власть на острове, и этими «кем — то» стал мой клан. Общение с остальными тремя родами прекратилось, но они до сих пор здесь, и я тайно слежу за их судьбой. Красные так и не узнали, кто они — мы неплохо запутали следы. А я… я был глуп. У меня родились пятеро детей, четыре мальчика и дочка. По настоящему соглашению о независимости острова, которое вы не найдете в архивах Всемирного правительства, барону запрещалось иметь более одного наследника. Вообще предписывалось скрывать династический характер власти. В остальном мире мало кто знает, что она передается от отца к сыну. Все ведь думают, что её захватывают в результате дворцовых переворотов, хотя ещё ни один барон не был убит или свергнут. Даже имена мы принимаем разные.

Но очень давно мне удалось договориться с красными и протектором. Они прекратили охоту на фидатов, и сняли ограничения по рождаемости. Только вот мальчиков моих всех убили. Сначала думал, мерзавцы нарушили уговор. Перебил в то время немало шерифов. Но нет, никто и под пытками не сознался. Тогда решил, что это шайны. Ну, до этих добраться у меня руки коротки, даже выберись я с острова. А теперь вот думаю, что и они ни при чем. Пока мы лаялись и охотились друг на дружку, «оранжевые» делали своё дело. Не знаю, почему меня пощадили. Думаю, им нужен остров, как он есть. Смерть последнего барона вызовет большую войну за власть, и может послужить предлогом для аннуляции соглашения. Тогда им станет негде прятать свои грязные секретики. Но сейчас они осмелели, и сделали ставку на Моголов. Ну, скоро узнаем, не прогадали ли.

— О каких секретах речь? — осведомился я.

— Мир за морем очень технологичен, — туманно откликнулся старик. — Там сложно скрыть людей и вещи, которым не место на виду. Вас отслеживают миллиарды камер и устройств, что вы таскаете с собой. Сверху на вас смотрят тысячи спутников. Чтобы действовать тайно, нужно либо контролировать всю систему, либо искать лазейки. Остров — большая черная дыра, слепое пятно для систем слежки остального мира. Здесь живут те, кого не должно существовать. Иногда они выбираются с острова для того, чтобы делать дела, о которых никому не станет известно. И возвращаются обратно.

— Например, убийцы? — предположил я, напрягшись. — Которые устраняют жертв на материке, и остаются неопознанными?

— Ты правильно понял, — барон грустно посмотрел на меня. — Знай я, что они пошлют их за Даниэль, передавил бы всех, конечно. Но я не предполагал, на чьей они стороне. Всегда думал, что они работают на АСР, а значит, на Красную ложу, вот и не трогал…

— Вы хотите сказать, что АСР держит на острове отряд убийц? — при всём скептическом отношении к агентству, новость плохо укладывалась в моем сознании. — И эти люди ликвидируют граждан Земли? Это невозможно без участия высшего руководства службы. С чего вы это взяли?

— Я правлю этим островом большую часть жизни, — сухо ответил хозяин замка. — До меня им правил мой отец. Здесь для нас мало тайн. Вы высадились на южных пляжах с подлодки протектората. Я знал об этом через несколько часов. Люди, о которых я говорю, родились на острове, но исчезли с него в младенчестве. Затем они вернулись — уже юношами. Произошло это довольно давно, и новых с тех пор не появлялось. Но эти шестеро живут здесь, притворяясь крестьянами и ремесленниками. Иногда один из них отправляется на безлюдный пляж, где плывет в океан, и его подбирают. Через день или два он возвращается, а в период его отсутствия на Земле загадочно гибнет какая — нибудь важная или не очень персона. Я не знаю, является ли данная деятельность официальной. Вряд ли, ведь она очевидно незаконна. Но Красной ложе нужны ликвидаторы — невидимки. Это куда проще, чем каждый раз унимать полицейское расследование.

— У вас есть основания полагать, что Даниэль устранила Красная ложа? — я посмотрел на сидевшего рядом представителя данной организации, пялящегося в стену остекленевшими глазами.

— После последних событий понятно, что АСР сгнило, и запашок идет от головы, — Цезарь, напротив, не проявлял никакого интереса к телу Маркуса, замершему в кресле. — Кто знает, чьи приказы теперь исполняют эти люди? Возможно, они и сами не в курсе. Но того, кого ты ищешь, зовут Дэймон Кроуз. Он фермер, и живет в получасе езды отсюда в маленьком домике с милашкой — женой и двумя взрослыми сыновьями. 23 июня он уплыл в море, а 25 июня высадился на одном из северных пляжей. Мне нравилась Даниэль, но я не хотел лезть в дела красных из — за неё. Но коль скоро это не они, полагаю, ты можешь захотеть нанести ему визит.