XX. «Страус»

Надо отдать должное профессионализму бандитов, в ситуацию они вникли мгновенно, даже быстрее, чем я сам, и тут же рассредоточились по всему залу. Еще секунду назад все семеро стояли кучно – вот бы мне «томми-ган» да начать стрелять с ходу! – и вот уже в центре зала не осталось никого.

Самым лучшим решением было бы повернуться и бежать, но я замешкался, не ожидая такого поворота событий. А промедление, как известно, смерти подобно. Вот и в этом случае, если бы я тут же кинулся назад, то успел бы, а сейчас меня обходили по флангам, и, рискни я вернуться той же дорогой, получил бы десяток пуль в спину. Эти люди привыкли убивать не задумываясь.

Поэтому я укрылся за ящиками и достал револьвер. Мой старенький «бульдог» еще никогда меня не подводил, но против «томми-ганов» шансов у меня не было. Даже если я успею кого-то уложить, то остальные изрешетят меня в мгновение ока. А вспомнив, что в прошлый раз мои выстрелы из револьвера не причинили стрелкам особого вреда, я совсем было приуныл, но тут же сообразил, что есть у меня одна штука, которая в умелых руках даст фору любому автомату. «Дырокол» – я же так и таскал его с собой, желая рассмотреть чудесное оружие, как только выдастся свободная минута. Но в библиотеке я напрочь о нем позабыл, а потом мне было не до того. Вот и получилось, что в руках у меня оказалась последняя новинка технической мысли, но я не знал при этом ни ее сильные или слабые стороны, ни какие-либо особенности конструкции.

С другой стороны, а зачем они мне? Костас сообщил главное – заряды самогенерируются бесконечно. И чтобы начать стрельбу, достаточно лишь перевести предохранитель в боевой режим. Так я и сделал и, признаюсь, тут же почувствовал себя уверенней. Но и верный «бульдог» на всякий случай держал наготове.

По крайней мере, пару бандитов на тот свет я с собой прихвачу обязательно, уж будьте уверены!

Но стрелки отчего-то медлили, не спешили атаковать, и я выжидал, стараясь не высовываться, но при этом контролировать все ближайшие подходы к моему убежищу.

– Бреннер, – раздался вдруг усиленный рупором голос. – Я знаю, это именно вы. Сдавайтесь, пока предлагаю. Гарантирую жизнь! Слово офицера!

– Шалимов? – крикнул я в ответ. – Какое слово офицера? Вы еще двадцать лет назад перестали им быть! С тех самых пор, как убили первого невинного человека.

Я перебежал к соседнему ряду ящиков, на каждом из которых так же, как и на всех прочих в этом зале, было выведено латиницей «Mechanics». Я прекрасно понимал, что свое предыдущее убежище выдал. Вовремя я это сделал, застучали выстрелы – пули, выпущенные с той стороны, прошили ящики, за которыми только что прятался, насквозь. Я лишь покачал головой, представив, что было бы со мной, останься я на том месте.

Нет, надо искать укрытие понадежнее. Но не успел я сделать и пару шагов, как в проход прямо передо мной выскочил один из стрелков. Он явно не ожидал, что я нахожусь так близко, и держал «томми-ган» дулом вниз, а вот мой «дырокол» смотрел ему в грудь.

Наши глаза встретились, и я нажал на курок-выступ. «Дырокол», как и в прошлый раз, даже не вздрогнул в моих руках, а тело стрелка отлетело на несколько шагов, пару раз перевернувшись в воздухе. Какая же чудовищная убойная сила скрыта в этом, казалось бы, совсем не грозном на вид оружии!

К счастью, стрелок, попавшийся мне, был в этом секторе один. Никто не выстрелил мне в спину, и я подбежал к поверженному сопернику. Он лежал лицом вниз, как и упал, а выходное отверстие в его спине, размером с кулак, слегка дымилось обожженными краями.

В том, что он мертв, я даже не сомневался, а к телу подошел, чтобы проверить одну догадку. Я перевернул стрелка на спину – входное отверстие было чуть меньше, – быстро расстегнул пуговицы плаща и снял его с убитого.

Плащ был весьма интересный. Взвесив его на руке, я понял, что не ошибся. Под ткань оказались вшиты тонкие, но прочные и очень гибкие пластины, превращавшие одежду в аналог рыцарской брони. Удобнейшая штука – особенно в нынешних условиях, когда сам не знаешь, в какой момент получишь случайную пулю. Именно поэтому мои выстрелы из револьвера в прошлый раз не причинили бандитам ни малейшего вреда, и только «дыроколу» защитный плащ не смог сопротивляться. Кстати, те трое стрелков, погибших в «Калине», плащей не носили – это я точно помнил, ведь их трупы я осмотрел одним из первых. Да и в номерах, насколько я знал, ничего интересного люди Семенова не отыскали.

Я, ничуть не брезгуя, надел плащ на себя. Любая защита лучше, чем ее отсутствие. Теперь я сам стал со стороны похож на стрелка – не отличишь, пока не подойдешь ближе.

Наверное, это меня и спасло. Я слишком увлекся переодеванием и осмотром тела и немного потерял бдительность.

Я еще стоял рядом с трупом, когда почувствовал, что за моей спиной кто-то есть. Двое стрелков неспешно выдвинулись в проход. К счастью, нас разделяло около десяти шагов, и они не успели сообразить, кто есть кто.

Я повернулся, поднял руку с «дыроколом» и выстрелил в ближайшего врага. Он погиб, так ничего и поняв. Зато второй оказался сообразительней и полоснул по мне короткой очередью. Повезло, что стрелял он от живота, не имея времени точно прицелиться. Меня ударило так, словно лошадь лягнула. Я согнулся от боли, понимая, что мне в очередной раз крупно подфартило – пуля попала в живот, но плащ выдержал удар, и я остался жив.

Выстрелить повторно ни он, ни я не успели. За спиной стрелка ряды ящиков разлетелись в стороны, заставив его нервно повернуться, и в проход шагнуло нечто.

Я не знаю, как назвать этот механизм, но больше всего он напоминал огромного железного страуса, только без головы. Пятнадцатифутовая тяжелая конструкция, возвышавшаяся над ящиками, уверенно передвигалась с помощью двух массивных ног-опор с подвижными суставами. Корпус механизма, в котором сидел человек-оператор – я заметил бронированное стекло-бойницу для обзора, – по бокам венчали два пулемета Гатлинга.

Когда именно научный прогресс дошел до создания подобного чудовища, я не знал, но мне хватило и практической составляющей – «страус» направил в мою сторону пулеметные стволы и приготовился открыть огонь.

Стрелок, оказавшийся между мной и железным «страусом», поднял левую руку, показывая, что он свой, но было поздно. Стволы закрутились, и стрелка попросту смело с места, разрывая тело на куски. Как и против «дырокола», против пулеметной атаки защитный плащ оказался бессилен. Да и неудивительно! Двести выстрелов в минуту из каждого ствола – это, скажу я вам, ужасное зрелище.

Меня спасли какие-то доли секунды. Я успел нырнуть в проход, затем быстро проскочил соседний ряд и добрался до угла зала. Там я и затаился, как мышь, укрывшись за очередными коробками, и почти перестал дышать.

Надо смотреть реальности в глаза. Мне конец! Даже если оставшиеся стрелки во главе с Шалимовым и потратят на мои поиски еще десять – пятнадцать минут, в итоге все равно отыщут. И никакой «дырокол» уже не поможет – я просто не успею им воспользоваться: «страус» разорвет меня в клочья своими жуткими пулеметами. Я посочувствовал на секунду стрелку, погибшему столь ужасной смертью.

Удивительно, но даже сейчас, находясь в критической ситуации, я смог абстрагироваться от происходящего и подметить этот нюанс. Как в отеле «Калина», так и здесь стрелки проявили себя весьма необычно и, я бы сказал, пугающе – они совершенно не заботились друг о друге. Создавалось впечатление, что их самих не слишком волнует, останутся они живы или нет. Стрелки погибали, не издав ни звука.

Я внезапно сообразил, что вообще не слышал от стрелков ни одного слова. Даже тут со мной говорил один Шалимов. Странно. Впрочем, не более странно, чем огромный и смертельно опасный железный «страус» без головы, бродящий вдоль рядов по залу в поисках своей добычи.

Я слышал его тяжелые шаги и примерно мог оценить, где «страус» находится в данный момент.

Через пару минут, устав кружить, он пошел напрямик, раскидывая во все стороны поддоны с коробками, и вскоре вернулся в свободную от поддонов центральную часть зала и направился к единственному выходу, блокировав его своим телом. Теперь, чтобы вновь оказаться в спасительном туннеле, мне нужно было миновать смертоносный механизм.

Я осторожно выглянул из своего убежища – обзор был весьма незначителен, но влезать на поддон, чтобы осмотреться лучше, я побоялся – где-то по залу еще бродили оставшиеся стрелки с «томми-ганами» и Шалимов.

Очередь ударила прямо у меня над головой. Кто-то из стрелков заметил меня, но промахнулся. Я кинулся вперед, стараясь покинуть зону обстрела, но тут заработали еще два «томми-гана», заставляя меня бежать зигзагами.

Кажется, меня постепенно зажимали в тиски. Мне и так невероятно повезло, что два стрелка погибли, не успев причинить мне вреда, но справиться с оставшимися, даже учитывая «дырокол», я и не надеялся. А еще был железный страус, отсекавший всяческую возможность отступления.

Интересно, мелькнула несвоевременная мысль, а где же сам Кречетов? Почему он не со своими людьми? Да и в городе ли он вообще? Ведь, получив ценный кофр, он вполне мог отправиться восвояси…

Одна из пуль все же зацепила меня, пребольно ударив в левое плечо. Хорошо, что «дырокол» я держал в другой руке, иначе тут же выронил бы его, а подобрать – времени бы не хватило. А так я лишь скривился от боли: плащ вновь спас меня – и продолжил смертельно опасную пробежку по узким проходам между восьмифутовыми штабелями ящиков, прекрасно понимая, что минутой раньше или минутой позже, но мой бег вместе с жизнью оборвет очередь.

Два раза я умудрился проскочить в прямой видимости «страуса», но он больше не стрелял, давая возможность своим сообщникам прикончить меня. Возможно, Шалимов опасался излишнего шума, хотя на таком расстоянии от основного туннеля – хоть бомбы взрывай, никто не услышит.

Я пытался на бегу пальнуть в «страуса» из «дырокола», но промахнулся. И тут же преследователи заставили меня продолжить бег по кругу, не дав возможности для повторной попытки.

Когда я увидел «страуса» в третий раз, меня ждал неприятный сюрприз. Вокруг него стояло восемь новых стрелков, одетых точь-в-точь как их товарищи, а в руках у них были столь нелюбимые мной «томми-ганы». Эти-то откуда здесь взялись? Неужели к стрелкам прибыло подкрепление?! Скорее всего, они шли по туннелю прямо за мной. Повезло еще, что мы не столкнулись раньше. Но как, черт его дери, Семенов и его хваленые полицейские умудрились пропустить вторую банду в город, когда все въезды-выезды перекрыты?!

В верхней части «страуса» откинулся круглый люк, и наружу высунулась голова в затемненных круглых очках. Шалимов – это был он – махнул рукой вновь прибывшим, и те плотной шеренгой пошли вперед.

Эх, восемь стрелков и «страус» с одной стороны, четверо – с другой, и я между ними. Неприятная диспозиция.

Сестренки, давайте уж как-нибудь живите теперь без меня!

Тяжелый взрыв сотряс стены зала. Откуда-то сверху посыпалась земля и полетели мелкие камни. Я едва удержался на ногах, но все равно вынужден был чуть присесть, чтобы сохранить равновесие. Несколько стрелков не устояли и попадали наземь, даже железный «страус» слегка покосился, сбившись с шага.

Тут же раздался второй взрыв – сильнее первого, и стены затряслись вновь. На этот раз меня швырнуло вперед, я все же упал на колени, но тут же встал на ноги.

Слева от меня в некогда сплошной стене образовалась изрядная дыра. Оттуда шагнул невысокий человек изящного телосложения. Лицо человека разглядеть было невозможно – его голову закрывало сплошное, как шлем, подобие маски с отверстиями для глаз. А в руках он держал двойник моего «дырокола», только крупнее, размером с ручной пулемет.

Вновь прибывший не раздумывая направил свое оружие на «страуса» и выстрелил. Точнее, самого выстрела я не услышал, но вполне смог полюбоваться его последствиями. «Страус» пошатнулся, накренился еще сильнее на правый бок и слегка задымился.

Пулемет превзошел своей пробивной силой даже мой ручной «дырокол».

Все случилось за несколько секунд.

Человек в маске, едва сокрушив «страуса», замахал мне рукой, призывая следовать за ним, и скрылся в дыре. Стрелки уже поднимались на ноги, поэтому я не заставил просить себя дважды.

Подскочив к пролому в стене, за которым оказался узкий проход, я побежал за своим спасителем, который, не теряя времени даром, уже успел отойти шагов на пятнадцать.

Минут через двадцать непрерывного бега, ободрав плечи о каменные стены, мы наконец остановились. Видимо, незнакомец решил, что мы уже достаточно оторвались от возможной погони. Мой спаситель, тяжело дыша, снял маску.

Что ж, день сюрпризов продолжался. Я видел ее лишь однажды, да и то не в лучшей форме и в бессознательном состоянии, но ошибиться было невозможно.

Арабелла Лямур – рыжая красавица, прима театра «Фантазия», подруга Костаса и будущая мать его ребенка.

Сейчас она, несмотря на видимую усталость, небрежность в одежде и грязь на лице, выглядела жизнерадостной. Она светло улыбнулась мне, откинула с лица прядь волос и сказала:

– Бреннер, ведь вас так зовут? Право, не стоит столь откровенно меня разглядывать! Я ведь могу решить, будто вы влюбились. А это весьма чревато, учитывая ваших прелестных близняшек, о которых я наслышана. И в ваш гарем я пока не собираюсь, хотя это и заманчиво. Да, я тоже рада видеть вас целым и невредимым…