Впереди полукругом им перегородили путь воины орки на больших коренастых лошадках уж очень похожих на тяжеловозов. Другие лошади не выдержали бы их здоровенные и мощные полуголые тела зеленого оттенка, восседавшие без седел. Кэйра глянула на них и одно только слово всплыло в ее разуме «дикари». В подтверждение этому слову служили меховые лоскуты, прикрывающие их срамные места, очень похожие на юбки, ноги до колен прикрывали все те же меховые сапоги. На голой груди висела перевязь с ножами и мечами, у некоторых присутствовали огромные топоры, различные амулеты и браслеты прикрывали голые участки кожи. Рожи у всех на первый взгляд казались одинаковыми, лишенными интеллекта. Волосы имели темно-грязный оттенок и заплетены в высокие косы. Выбритые виски привлекали еще больше внимание к острым и длинным ушам, увешанным серьгами. Ниже широкого лба нависали лохматые брови, делая взгляд исподлобья тяжелым, широкие приплюснутые носы не добавляли красоты, а торчащие наружу клыки и вовсе говорили о кровожадной натуре и довершало это лицо-морду тату на пол лица. Этих дикарей можно было отличить по количеству побрякушек и оружия. У каждого имелось длинное копье.

Странно, эти дикие орки очень отличались от тех, которых она видела в городах. Те не имели тату на пол лица и не выглядели так дико и кровожадно, у тех на лицах имелось больше интеллекта.

Впереди всех на большом коне стоял самый крупный орк, и его побрякушки, в отличие от остальных, были золотыми. Похоже это их вождь, рядом с ним на низенькой и невзрачной лошадке сидел неприятной наружности низкорослый орк. Его плечи укрывала шкура, а его голову украшала голова какого-то хищного животного. У этого вместо оружия висело множество украшений из костей и всевозможные амулеты, правда, имелся один ритуальный нож, в руках он держал бубен, увешанный ленточками. Его глаза исподлобья под густыми ресницами сверкали безумием. Тишину нарушил вождь, что-то выкрикивая. Кэйра с трудом разобрала его слова.

– Наши духи предков сообщили нам, что тут мы найдем великую жертву, угодную нашему богу. Дэйсан, отдай нам нашу жертву для священного алтаря и можешь ехать дальше.

– Что, какую еще жертву? – мысленно воскликнула Кэйра, обращаясь к Гадюше.

– Ах, эти пожиратели дерьма духов, совсем уже страх потеряли, – возмущался Гадюша. – Как они посмели только помыслить, чтобы тебя принести в жертву.

– Меня? – пискнула Кэйра, представив себя на жертвенном алтаре умирающую в мучениях. О, ее богатое воображение, взращенное на романах фэнтази, довольно красочно нарисовало эту картинку смерти, полную мучений.

Голос Крэйга вернул ее в реальность из мира фантазии разыгравшегося воображения.

– Твой шаман настолько глуп, подвергая твоих воинов смерти, – насмешливо произнес Крэйг.

На что вождь взревел и поднял топор, махнув в их сторону, давая знак своим полудиким и кровожадным воинам.

– Убить его! Девку и животных взять живьем.

На какой-то момент Кэйре стало очень страшно, что эта волна полураздетых дикарей затопчет их на месте. Но те остались стоять на месте, запустив в них копья, которые долетев до ее стены, ударились о преграду и, жалобно звякнув, осыпались бесполезным хламом. Крэйг повернул голову в ее сторону и с улыбкой подмигнул ей.

В этот момент вождь, разозленный неудачей, что-то порычал, и шаман спрыгнул со своей лошадки, начал прыгать по кругу, завывая противным голосом, от которого хотелось закрыть уши. Шаман призывал в помощь духов своих предков.

Кэйра почувствовала, как вздрогнула ее стена.

– Что происходит? – вскрикнула она, совершено растерявшись, не зная, что ей делать.

– Этот червь решил напугать нас своими жалкими духами, но сейчас я им покажу, что такое дух, служащий магическому существу, полный магической силы и могущества, – возмущался дэкар, забыв, каким он сам был слабым совсем еще недавно.

Гадюша выскользнул из Кэйры, на ходу принимая форму огромного дэмона, и вылетел за пределы защитной стены. При виде этой картины лошади орков шарахнулись в сторону, но их удержали всадники, позеленев еще больше от испуга, увидев подобие своего кровожадного божества. Одно дело приносить жертвы и поклоняться на расстоянии, а другое дело столкнуть с ним разъяренным. Шаман принялся еще больше скакать, он уже верещал на всю глотку, усилено стуча в свой бубен.

Кэйра перешла на магическое зрение и увидела такую картину: Гадюша, как кот, прыгнул в кучку мелких сгустков тьмы, а те, как мыши, с писком попытались разлететься в разные стороны, но куда там. Выловив одного из них темным жгутом, он, поглотив его моментом на ходу, сыто урча и ловя других. Из всей стаи мелких духов удалось спастись одному, он стремительно понесся к шаману и залетел в его бубен. В этот момент бубен вылетел из рук шамана и откатился подальше от него. Гадюша вошел в азарт и кинулся к шаману. Орки опомнились, и в Гадюшу полетели топоры и ножи, которые, пролетев сквозь него, падали грудой железа. А Гадюша упивался своим могуществом демонически хохоча, он дал посыл страха, пугая и без того перепуганных лошадей. Те с диким ржанием понесли своих седоков в неизвестном направлении сквозь заросли. Впереди всех скакал вождь, его конь был самым мощным и быстрым, но, к сожалению, и самым трусливым, обогнал всех.

На земле остался только шаман, повизгивая в страхе, он ползал на коленях, прикрыв голову руками. Тут он взмыл в воздух и повис перед лицом дэмона – Гадюши.

– Ты, жалкий червь, вздумал покуситься на мою хозяйку?! – пророкотал Гадюша, встряхнув за шкуру шамана так, что звериная голова слетела с него, обнажая лысый череп в татуировках, а он сам вылетел из этой шкуры. Упав, он принялся ползать на коленях перед демоном, явившимся по его душу.

– Прости, великий и ужасный дэмон. Я не знал, что ты стоишь на страже, так бы никогда не покусился на нее, принес бы в жертву других, – завизжал полудохлый от страха шаман.

– Гадюша, это ужасно. Я не хочу, чтобы он еще кого-то приносил в жертву, – мысленно обратилась Кэйра. Ее начало тошнить об одной только мысли о жертвенном алтаре, истекающем кровью.

Быстрое движение и шаман падает бездыханным трупом со свернутой шеей. Облако его черной души выскользнуло и, подлетев к бубну, скользнуло в него. Все шаманы орки заложники магического рабства, их черная душа не может даже уйти на перерождение, такова их плата за темную магию.

К Кэйре подъехал дэйсан, с нежностью глядя на нее.

– Ты как, сокровище мое? Я бы никогда не позволил им тебя обидеть, – прикоснулся он к ее щеке, утешая и прогоняя запоздалый страх. – Я хочу, чтобы ты знала, я отдам за тебя свою жизнь.

– Я не стою таких жертв! – она хотела ему сказать, что больше всего боится, что он сам может погибнуть, но смолчала. – Уверена, тебе есть ради кого жить! – не удержавшись, она ехидно ляпнула, – а я всего лишь магический источник! – с этими словами она дала посыл Михи, и он помчался вперед, чтобы этот дэйсан не смел ее целовать, наказывая.

– Хозяйка, а ты магическая язва! – хохотнул Гадюша.

– Уж кто бы говорил, – огрызнулась она, улыбаясь, – с кем поведешься, так тебе и надо!

Позади послышался приближающийся звук копыт сэларса, который опередил Миху.

– Милая, нам в другую сторону! – с насмешкой проговорил дэйсан.

Не успела она съязвить ему в ответ на его усмешку, как ее подхватили и усадили впереди себя, разворачивая сэларса.

– Ты опять меня обидела и будешь наказана за свой острый и язвительный язычок, – с этими словами он прильнул к ее губам. Куснув ее, он воспользовался ее возмущением и углубил поцелуй. Пропало всякое желание сопротивляться, время остановилось для этих двоих. Пусть весь мир подождет, нежные ласкающие прикосновение будоражили всю сущность, поднимая этих двоих в мир любви. Со стоном он оторвался от ее губ и прошептал: – Сладкая моя, ты сводишь меня с ума, – вдохнул он ее аромат, еще больше прижимая к себе.

А Кэйра вдруг испугалась своих чувств, нет, она не хочет страдать, когда выявятся его потребительские мотивы. Что угодно, только не быть использованной, хуже этого ничего быть не может.

– Отпусти меня, я все поняла, я больше не буду обижать тебя словами, – произнесла она холодным голосом. Красивое лицо застыло маской, о, наконец-то прежняя Вера вернулась, обрадовалось благоразумие. – Думаю, нам не стоит больше переступать черту наших деловых отношений и отнесись серьезно к нашей миссии, баловство закончилось.

Крэйг впервые столкнулся с такой Кэйрой и посчитал нужным на время отступить. Его пугала ее холодность и безразличие, как будто это не она наслаждалась и разделяла вместе с ним волшебство их сказочного поцелуя.

– Как пожелаешь! – с этими словами он усадил ее обратно на Миху, смотрящего на них с настороженностью. Он тоже почувствовал изменения в своей хозяйке.

Во время пути остановились всего лишь один раз перекусить, а дальше до самого вечера они мчались без остановок. Им нужно было проехать опасный отрезок пути, принадлежащий нэргам.

Крэйг то и дело с надеждой поглядывал на Кэйру, не стала ли она прежней, его дерзкой полной жизни девчонкой. Но все, что он видел, это маску отчуждения, холода и безразличия, даже дэкар не мог добиться других эмоций. Его без эмоций благодарили, Миху машинально гладили с отсутствующим взглядом.

– Что же случилось? – постоянно мысленно спрашивал себя Крэйг. – Где его жизнерадостное чудо? – он испытывал боль и не ясно, чья боль больше всего ранила, его или ее. Безразличие убивает любящее сердце. Хотелось стряхнуть ее как следует, чтобы она стала прежней, пусть лучше язвит и дерзит, чем остается холодной, безжизненной и недоступной.

– Может укусить ее? – влез в его мысли сэларс со своим предложением.

– Не смей! – прикрикнул он на него, забыв, как сам хотел встряхнуть ее как следует.

А Кэйра закрылась в себе полностью, похоронив внутри себя свои чувства вместе с эмоциями. На Крэйга она смотрела, как на постороннего, чужого, незнакомого человека. Если бы она только знала, что тут в магическом мире и магическом теле такой уход в себя равноценен заклятию и очень опасен.

– Гадюша, что происходит с Кэйрой? – с тревогой обратился мысленно дэйсан к нему.

– Она не доверяет тебе и закрылась от чувств, – грустно вздохнул он, – похоже, у тебя ничего не выйдет принц, мне жаль и больше всего ее. – После этих слов он скользнул на свое место и больше не отвечал Крэйгу, как тот не пытался мысленно дозваться его. Он страдал и не знал, как вывести из этого состояния свою любимую хозяйку, которая добровольно лишила себя части души, ведь эмоции и чувства – это, то из чего состоит душа.

Остановились на ночлег, Крэйг выбрал место, где спину им прикрывал большой каменный выступ и начал обустраивать место для сна, костер по-прежнему не разжигали. Крэйг, как и утром, использовал магию, чтобы сделать для нее горячий напиток. Поели из своих запасов, твиго и сэларс умчались на охоту. Кэйра, как и в прошлый вечер, замерзла, Крэйг попытался обнять ее, чтобы согреть, но его отстранили и холодно произнесли.

– Не надо! – в ответ он снял свой плащ и накинул на нее сверху, затем отошел, в сторону, чтобы она не вздумала его вернуть ему. Ему просто хотелось выть от безысходности, рвать и метать, он не знал, что ему делать. Неужели он потерял ее?!

Как только вернулся Миха, Кэйра сразу легла спать, уткнувшись в его теплый мех. Крэйг поставил охранный круг и лег рядом, с облегчением вздохнул, когда во сне она, как и прежде, прижалась к нему, ища его тепло. Поцеловав ее, он тут же уснул, дорога и напряжение вымотали его окончательно.