Эпилог

Полковник сидел в своем кабинете и лениво просматривал информацию в Интернете. Он не очень был сосредоточен, поэтому разные мысли вторгались в этот процесс. В молодости его интересовал вопрос, каким образом мысли определяют приоритет, выстраиваются по ранжиру? С годами он перестал думать об этом и жил по принципу – мысль сама решает, когда прийти, сама оценивает свою значимость и сама находит место в очереди. В этой очереди многие из них теряются, что свидетельствует об их значимости.

В этот понедельник внутренний мир Полковника разделился – одна часть способствовала приятным размышлениям о Саманте, а другая, обыденная и серая, поддерживаемая профессиональным интересом, требовала анализа текущих сообщений и при соответствующем настрое итогов прошлого года. В кабинете было прохладно, что ощущалось всем телом. Возможно, поэтому мысли о Саманте взяли верх.

Полковник встал из-за стола, устало потер глаза и подошел к окну. На улице никого не было, не проезжала ни одна машина. Странно, все вымерло. Скука и серость, подумал Полковник. В последние дни чувство одиночества придавливало, ставя под сомнение все достижения, которыми он гордился. В силу многих обстоятельств – отсутствие нормальной семьи и устойчивого круга общения, отсутствие открытого признания его интеллектуального уровня, кратковременные и случайные связи с женщинами – это чувство стало сильно проявляться. Полковник понимал, что в значительной степени оно, одиночество, стало вносить дискомфорт в его устоявший ритм жизни после встреч с Самантой.

Рождество и Новый год они встречали вместе. На Рождество напросился приехать Пол. Полковник, зная о предстоящей встрече с Самантой, решил отказать ему, но после оценки последствий посчитал, что правильней будет пригласить и познакомить его с Самантой. Хотя однозначно предсказать, к каким последствиям это приведет, он не мог. Уравнение с двумя человеческими неизвестными трудно подавалось решению, оценке итога, поэтому Полковник положился на удачу.

На Рождество первым приехал Пол. Не предполагая, что будет еще кто-то, он предложил отметить Рождество в каком-нибудь баре. Полковник лишь невнятно проговорил:

– Посмотрим.

Зная замкнутый характер отца, Пол больше не обращался к нему со своим предложением. Они беседовали о вооружениях различных армий, что больше всего интересовало Пола на данный момент. Полковник заметил существенное изменение в профессионализме сына. Его знания и глубина проработки вопросов были далеки от необходимого уровня, но в его рассуждениях появились важные для аналитика черты – учет собственного мнения информатора и соответствующая корректировка представленного им материала, исключение априорного общественного мнения или мнения руководителя. Еще в разговоре Полковник отметил появившуюся степенность. Безусловно, все это требовало развития, но наличие необходимых для профессии зачатков радовало.

Пол сделал в рамках курсовой работы и задания куратора ЦРУ обзоры сухопутных и военно-морских сил. Завершая военную тематику, он приступил к подготовке сравнительного обзора военно-воздушных сил США и России.

– Я подготовил материал по стратегическим бомбардировщикам, потом перейду к истребителям и штурмовикам.

– Будешь отдельно выделять самолеты морского базирования? – поинтересовался Полковник. – А вертолеты?

– Отдельно выделять не буду.

– Почему?

– В большинстве своем самолеты и вертолеты авианосных соединений представляют модификации или разработки, в основе которых лежат известные самолеты и вертолеты, – выразил свою позицию Пол.

– В каком состоянии работа?

– Завершаю раздел, посвященный стратегическим бомбардировщикам, – сообщил Пол.

– Поэтому ты меня спрашивал о российской разработке перспективного авиационного комплекса дальней авиации – ПАК ДА?

– Да.

– Должен тебя огорчить. Никакой информации – на сегодняшний день это тайна за семью печатями.

– Жаль, – признался Пол. – Я собрал полную информацию от первых американских и советских стратегических бомбардировщиков до современных. Есть информация и о разрабатываемом у нас стратегическом бомбардировщике LRS-B по программе Long Range Strike Bomber – дальний ударный бомбардировщик. На финансирование проекта в бюджете 2012 года было выделено 197 миллионов долларов в нарастающей последовательности, а в общей сложности – 3,7 миллиарда в течение пяти лет. Хотелось добавить информацию и о будущем русском самолете – тогда была бы полная симметрия в обзоре.

– Полной симметрии достичь бывает трудно, – заметил Полковник. – Обычно имеет место смещение. Ты запускаешь в производство самолет четвертого поколения, а противник готовит самолет поколения четыре плюс. Он запускает в производство, а ты готовишь самолет пятого поколения. Похожее происходит и в атомном подводном флоте. Кстати, какой самолет можно считать первым стратегическим бомбардировщиком?

– Не знаешь? – удивленно спросил Пол.

– Действительно не знаю, – признался Полковник.

– Первым действительно межконтинентальным бомбардировщиком стал гигантский Convair B-36 с поршневыми моторами. У него их было шесть, и добавили еще четыре турбореактивных двигателя. Представляешь, десятимоторный неповоротливый монстр. Он составлял основу стратегического авиационного командования США с конца 40-х до начала 60-х годов прошлого века.

– Что скажешь о самолетах, летающих сейчас?

– К полноценным стратегическим самолетам можно отнести только российский сверхзвуковой бомбардировщик Ту-160. Остальные, наши и российские, имеют несколько иные функциональные возможности и назначение.

– А как наш В-2 Spirit, знаменитый самолет-невидимка? – резко возмутился Полковник.

Пола смутила реакция отца, но он решил не поддаваться его давлению и довести свои выводы до конца:

– Он создавался как асимметричный ответ на советский, а теперь российский Ту-160. Вместе с тем конструкторам не удалось в полной мере реализовать все характеристики, изначально заложенные в проект. Сравнительно небольшие размеры грузового отсека, выбранные по конструктивным соображениям, наложили ряд ограничений на номенклатуру бортового вооружения: многие типы боеприпасов туда просто не помещаются.

– И только? – продолжал возмущаться отец.

– Есть еще недостатки. Знаешь, что поставило крест на программе В-2? – Пол решил подзадорить отца.

– Что или кто?

– Что. И это «что» российский самолет МиГ– 29.

– С какого это боку? Он далеко не самый современный.

– При объединении Германии по наследству от ГДР достались эти истребители. Я брал интервью у Роберта Ф. Дорра, сотрудника World Air Power Journal. С его слов, радар Н-019, установленный на МиГ-29, видит В-2 даже на фоне земли. Дорр считает, что современные МиГ-31 и Су-27 также способны определять такую цель, причем на гораздо большей дальности, что делает наш В-2 неперспективным в бою с российской авиацией.

Довольный Пол победоносно посмотрел на Полковника, он был горд, что сообщил информацию, не известную отцу, и сумел ему обосновать свой вывод. Полковник промолчал, он словно о чем-то задумался. Возникшая пауза позволила Полу полностью насладиться своей первой небольшой победой.

Полковник как-то странно посмотрел на Пола, что озадачило того. Потом Полковник начал тихо, но четко излагать:

– А Дорр не говорил тебе, что летчик-испытатель Ларри Нильсен, участвовавший в испытаниях, оговорился, что экипаж В-2 все же имеет неплохие шансы уйти из-под атаки перехватчиков? Надо полагать, последнее утверждение касается мощной системы электронного противодействия, установленной на В-2.

Пол был подавлен. Его радость была временной, его триумф был низведен в разряд позорного поражения – отец знал больше него и легко обосновал ошибочность его вывода. Пол сник, обида охватила его, отец мог сразу же сказать, что владеет этой информацией, а не ждать, пока Пол все расскажет.

Полковник понимал, в каком состоянии находится сын. Он хотел пожалеть его, но в том мире, куда Пол медленно будет входить, надо быть готовым к неожиданным ударам и уметь их преодолевать. С другой стороны, наступало Рождество, и оставлять его в таком настроении не следовало. Поэтому Полковник протянул ему руку мира, сказав:

– Как странно ни звучит, ты, Пол, скорее всего, прав.

От неожиданности Пол поперхнулся пивом, которым запивал свое тихое поражение. Он удивленно посмотрел на отца, но было ясно, что Пол ничего не понимал.

– Понимаешь, мы долгое время считали, что русские сильно отстают от нас в области радиоэлектронной борьбы. Но незаметно, тихо и уверенно они преодолели отставание. И сегодня, я считаю, что по технике радиоэлектронной борьбы, что ставится на самолеты, Россия с нами идет ноздря в ноздрю, а что касается наземных станций, то они у русских сегодня лучшие в мире.

– Удивительно такое слышать.

– Неприятно в этом сознаваться, но именно так обстоит дело. В ближайшее время на вооружение России поступает станция «Москва-1». Она является пассивной, то есть вообще ничего не излучает, а работает исключительно на прием. Ее в принципе невозможно обнаружить. Зато сама она легко «видит» противника и дает команды средствам поражения, которые и уничтожают противника.

Полковник налил себе пива, обратился к Полу:

– Не обижайся. Это не урок, чтобы тебя обидеть, тем более унизить. Мне хотелось выслушать твои аргументы, как ты выстраиваешь обоснование. И только. В качестве компенсации и примирения хочу обратить твое внимание вот на что. В-2 оказался самым дорогим самолетом в мире. В начале 2000-х годов его стоимость составляла около одного миллиарда долларов. По этой причине и по результатам учебных боев с МиГ-29 выпуск В-2 был сокращен с планируемых ста тридцати самолетов до двадцати одного.

В-2 хороший самолет для применения в Афганистане, Ираке и Ливии. С серьезным противником его применение проблематично.

– Самолет стоимостью в миллиард использовать в борьбе с противником, не имеющим авиацию, кажется, не очень рационально, – усомнился Пол.

– Согласен, – поддержал Полковник. – Представь такую ситуацию. У генерала на базе стоит В-2. Есть боевое задание, которое могут выполнить и другие самолеты. Кого он пошлет на задание?

– Конечно, другие, – однозначно выразил свое мнение Пол. – Это напоминает белого слона, которого надо холить и лелеять, но нельзя использовать для работы.

– Уделяй этому аспекту внимание в дальнейшей работе. Похожая ситуация с самолетом F-35.

– Почему это происходит?

– Деньги. Только деньги. Их тратят, списывают, воруют и дают взятки. Никогда не верь, что взятки дают только в России, Восточной Европе и Африке. У нас и в Европе взятки давали раньше и сейчас. За это время мы отработали процесс так, что это уже не взятка, а оплата труда за лоббирование, услуги. Когда они дают – это взятка и коррупция, у нас – благодарность за продвижение, содействие.

Пол вопросительно посмотрел на отца, на лице была ехидная улыбка.

– Да, именно так. Главное, первым назваться демократом и установить свои правила, – пояснил Полковник.

Настроение Пола вновь стало предпраздничным, он с удовольствием пил пиво и выбирал в холодильнике продукты, чтобы что-нибудь съесть.

Когда в дверь позвонили, Полковник первым пошел ее открывать, зная, что это приехала Саманта. Войдя в дом, она с удивлением посмотрела на незнакомца.

– Пол, это Саманта, познакомься. Саманта, это мой сын – Пол, – Полковник представил их друг другу.

Оба, Саманта и Пол, были в растерянности. Саманта не знала, что делать с дорожной сумкой, которую она держала в руках и которая в данной ситуации о многом говорила. Возникшую неопределенность решительно нарушил Полковник:

– У нас мало времени, собирайтесь, едем в ресторан, столик заказан.

Команда на выдвижение сделала свое дело, и Пол и Саманта, несколько суетясь, стали собираться – каждый из них удалился в отведенную комнату, быстро переоделся. Выйдя на улицу, они молчали. Пол пытался незаметно рассмотреть Саманту, которая не знала, о чем говорить с молодым человеком. Они стояли у дверей гаража.

Полковник закрыл дом и пригласил в машину:

– Все по коням.

В голосе Полковника были веселость и непринужденность, что сразу же передалось остальным. Минут через десять в машине Пол оживленно разговаривал с Самантой, и та, поняв, в какой ресторан они едут, стала объяснять Полу, что из себя представляет неизвестный для него ресторан. Сам факт, что Пол не знал об этом ресторане, льстило Саманте – Полковник ввел ее в какую-то часть своей жизни раньше, чем сына.

В ресторане всех охватило безудержное веселье, и они непрерывно шутили. Наблюдая за Самантой и сыном, Полковник удивлялся их общению – казалось, что они давно знают друг друга, к тому же выяснилось, что в области музыки и кино у них одни и те же предпочтения. Молодость, с сожалением подумал Полковник.

Лишь однажды Саманта, посмотрев в окно, с грустью заметила, что красивого большого индюка не видно.

– Его время кончилось с наступлением Рождества. Теперь праздник на улице другого индюка, – заметил Полковник.

Возвращались домой в такси – Полковник решил оставить автомобиль около ресторана.

– Завтра его перегонят, – ответил он на вопрос сына.

– Опыт имеется? – многозначительно и подозрительно спросила Саманта.

Полковник слегка усмехнулся, но промолчал, отметив, что вопрос Саманты прозвучал немного ревниво.

Уже дома они продолжили отмечать Рождество на кухне. Саманта и Пол совместными усилиями приготовили овощной салат, нарезали ветчину и сыр. Саманта велела мужчинам открыть принесенную ею бутылку шампанского. Пол расстроился:

– А я ничего не принес.

– Выбери любую бутылку, потом вернешь, – предложил Полковник.

Где-то через час Пол осторожно спросил:

– Завтра днем прилетает моя знакомая, я обещал ей показать Нью-Йорк. Не возражаешь, если мы зайдем к тебе?

Полковник не успел ответить, когда почувствовал, как Саманта положила свою руку на его левую руку и нежно прижала. Это был сигнал, которым она сообщала, какой ответ она хотела бы услышать. Он накрыл своей правой ладонью ее руку, испытывая внутреннее удовлетворение:

– Нам будет приятно, если мы проведем вечер вместе.

Полковник смотрел то на сына, то Саманту. Они не скрывали своей радости. А Полковник подумал, как мало нужно для радости, ощущения счастья. Радости в жизни и радости от жизни ему не хватало, именно это его и тревожило. Может быть, все изменится с появлением Саманты?

…Два дня, проведенные с Александрой, так звали подругу Пола, доставили огромное удовольствие. И, провожая их в аэропорт, Полковник впервые заметил, что Пол раскрепощен, в нем проявились новые черты, а главное – уверенность. Хорошо, что успел его увидеть таким, подумал Полковник и, довольный сложившимися обстоятельствами, обнял сына:

– У нас не было времени поговорить о твоей будущей работе. Может быть, и хорошо. На днях пришлю письмо, так, мои наблюдения. Тематика на будущее.

Вскоре ухала и Саманта. Дом опустел. Тишина, привычная для Полковника, стала его тяготить. Успокаивало и обнадеживало обещание Саманты скоро приехать.

Днем 31 декабря позвонила Саманта:

– Какие у тебя планы?

От неожиданности, а Саманта собиралась куда-то уехать, Полковник растерялся, что было несвойственно ему.

– Ты меня слышишь?

– Раз есть вопрос, то должно быть и предложение, – ответил он.

– Хочешь, мы вместе встретим Новый год? Только, если не возражаешь, встретим у тебя дома, – предложила она.

– Секунду подожди.

После небольшой паузы Саманта встревожилась:

– Что-нибудь случилось?

– Нет, – радостно сообщил Полковник. – Я посмотрел, сколько бутылок шампанского у меня, хватит ли нам.

– И как? – игриво спросила она, после того как волнение из-за возникшей паузы прошло.

– Вполне хватит, не надо будет отъезжать.

– У меня тоже есть для тебя бутылка.

Впервые за многие годы он ощутил праздник встречи Нового года, а Новый год не был простой сменой даты календаря. Они пили шампанское, и он смотрел в ее голубые глаза. Пожалуй, возраст и ужасно реалистичное восприятие окружающей действительности сдерживали его от безумных шагов и слов. Утонуть в ее глазах и забыться – красиво, но его мозг стоял на страже того мира, который он сам в себе и для себя создал, и не позволял ни мыслями, ни действиями поставить под удар основы и принципы его, Полковника, существования.

Будучи студентом, когда неудовлетворенность впервые стала проявляться, Полковник написал небольшой рассказ. Рассказ о человеке и его мозге, их разговоре. Он, окруженный информацией, словно муха в паутине паука, и испытывающий ограничения в наслаждениях, развлечениях и отдыхе, видел несправедливость в своей студенческой среде. Если он вынужден был пробиваться, отказывая себе во всем, и быть на голову выше в знаниях, которые черпал во всех доступных источниках, другие делали вид, что учатся, уверенные, что их будущее обеспечено. Надежда на то, что работа в ЦРУ что-то изменит в его жизни, не оправдалась. Возможно, он виноват сам в том, что в его жизни не было ярких эпизодов? В том, что он погрузился в однообразие и скукоту? Может быть, поэтому он сохранил рассказ, а не уничтожил, как все, что он когда-либо написал, – обзоры, которые легли в основу секретных операций, и сами секретные проекты? Ничего не осталось. Ни единой бумажки. Только три страницы рукописи.

Рукопись этого небольшого рассказа лежала у него в столе. Иногда он делал вид, что перечитывает. На самом же деле текст он знал наизусть, лишь порой останавливался на отдельных словах, наиболее важных и критичных для него в тот момент.

Саманта подарила ему ощущение праздника, или это ощущение вызвано обстоятельствами? Или он сам обнаружил, что может наслаждаться жизнью, может видеть праздник в жизни, как художник видит чистые и яркие цвета в скучной картине осени?

Но вторая часть его сознания, оставленная им без внимания, стала требовать возврата к той жизни, которая была свойственна ему. И в этой жизни работа доминировала над всем. Содержание работы не позволяло радоваться. Может быть, подсознательно его мозг не воспринимал радость, запрещая ее, чтобы не было внутреннего конфликта между собственной радостью и болью, определяемой им для многих неизвестных ему людей? Существование в устойчивой серой среде устраняло вероятность цветового конфликта, нервного срыва. Любой намек нервного срыва для него означал конец. Его заказчики спали спокойно, пока он жил в своей надежной серой клетке. Любое отклонение, которое они постоянно контролировали, означал заказ на его устранение.

И это правило игры было одобрено всеми сторонами.

Полковник спустился на кухню, открыл бутылку пива и удобно расположился в кресле. Он молча пил пиво. Воспоминания о Саманте окончательно победили желание работать. Полковник посмотрел на часы, закрыл глаза, погружаясь в мечты, и окончательно решил, что все может подождать до завтра.

День не заладился. Проснувшись, Полковник почувствовал, что этот день не его, не его удачи. Утром в ванной Полковник потерпел полное фиаско: оступился, но с трудом удержал равновесие и порезал лицо, когда брился. В довершение всего позвонила бывшая жена. Завершив с ней разговор, он не понял, почему она позвонила. Хотя все было ясно – она пристально наблюдала за тем, как налаживаются его отношения с сыном, что вызывало у нее ревность, и сегодня эта ревность обрушилась на Полковника раздражением. Она, воспитывая сына, пыталась монополизировать его любовь, не понимая, что ее эгоизм либо убьет в мальчике мужчину, либо потом он будет ненавидеть женщин. Робкие попытки, вызванные занятостью на работе и боязнью лишиться свиданий, уберечь сына от чрезмерной любви матери не могли серьезно изменить ситуацию. Лишь в последний год произошел существенный сдвиг, и Пол, лишенный долгое время тесного общения с отцом, стал искать встреч с ним, восторгаясь его эрудицией, умением логически мыслить и выдержкой. Компенсируя утраченное внимание, отец не пытался противопоставлять себя матери, он просто общался, давая сыну духовную защиту. Материнский эгоизм почувствовал происходящие в Поле изменения и попытался воспрепятствовать, но процесс пошел, а Пол был уже достаточно взрослым, чтобы безропотно исполнять ее капризы. Естественно, что Полковник в глазах бывшей супруги приобретал статус нежелательного элемента, но его материальное состояние, которого она не знала, но предполагала достаточно крепким, не позволяло ей принимать решительные меры, чтобы существенно ограничить общение Пола с отцом.

Очевидно, что Пол в несколько восторженных тонах рассказал о Рождестве, проведенное у отца вместе с Александрой. Возможно, упомянул Саманту, что также могло вызвать приступ ревности. С трудом выждав почти две недели, она не удержалась и позвонила, чтобы излить всю накопившую в ней желчь.

Расстроенный Полковник сидел на диване и думал о том, что внутренний мир человека порой оказывается куда сложнее, чем огромный внешний мир. Просчитывая различные связи, выстраивая последовательные цепочки событий сотен и тысяч людей, он не мог предугадать реакцию бывшей супруги на простые события. Он понимал, что все его проекты строятся на жесткой логике, но в логике бывшей супруги с годами появились элементы, трудно поддающиеся предопределению и сводящиеся к принципу «лишь бы нагадить». Предвидеть способ реализации этого принципа, подверженного алогичной природе с импульсивным выходом, было невозможно рациональному мышлению Полковника.

Огорченный полковник пытался понять, в чем она его обвиняла. У него не было никакого желания смотреть телевизор или всматриваться в монитор компьютера. Он тупо смотрел на стену, и его мысли погрузились в круговорот, из которого не было выхода. Последовательно всплывали картины совместной жизни, в которых он пытался разобраться. Но все знакомо, все выводы давно сделаны, и ничего нового для себя он не мог выявить.

Ситуацию изменил телефонный звонок. Звонила Саманта, и ее приятный голос с нотками легкого флирта разорвал круговорот печальных мыслей, вернул к празднику, тем более что в воскресенье предполагалась встреча. В конце разговора она неожиданно заявила:

– Майкл хочет тебя видеть.

Неужели, подумал Полковник, неприятности на сегодня не закончились? Возникшую паузу Саманта оценила по-своему, поэтому поторопилась внести ясность:

– Не знаю, что он хочет. Но Нэнси, когда позвонила, говорила о тебе в весьма уважительном тоне.

Дополнительная информация была весьма ценна, она не говорила Полковнику ничего о тематике будущего разговора, но отсекала вероятность ряда неприятных последствий, что в его профессии было куда важней.

– Когда он хочет встретиться?

– Это будет в понедельник. В четыре часа. Но время установлено приблизительно. Поэтому приезжай в офис, там и подождем уточнения от Нэнси, – решила Саманта.

Поговорив еще пару минут, Полковник на прощание сообщил:

– Эти дни я буду дома, никуда не собираюсь отъезжать. Только завтра съезжу в супермаркет, отоварюсь и домой. Что-нибудь взять для тебя?

Саманта задумалась на какое-то время, а потом предложила:

– Может быть, запечем рыбу в духовке?

– Отлично, вектор указан, остальное на мое усмотрение, – радостно согласился Полковник.

– Как только определюсь, позвоню. Пока.

Неужели, подумал Полковник, скверность сегодняшнего дня завершилась? Опять Саманта, вестник и источник радости. Она все больше проникала в его жизнь, все больше смысл его жизни зависел от ее присутствия. Не превратилась бы она в некую разновидность наркотика, делающего его безвольным и слабым. Люди его профессии всегда знают, что их жизнь в руках всесильных заказчиков. И с этим они живут, не испытывая страха и стресса, они живут, не думая о снайперах, о киллерах с шелковой удавкой. Но, когда появляется привязанность, доставляющая удовольствие, появляется страх потерять или недополучить это удовольствие. Тогда страх парализует мысли, и киллер проглядывает из-за каждого угла. А это путь в вечность, хотя эта дорога имеет несколько направлений, но для жертвы это не очень существенно.

Телефонный разговор значительно поднял настроение Полковника. Он вновь почувствовал прилив сил. Предложение Майкла встретиться сулило интересное будущее.

Согласно контракту, согласованному с Майклом, длительность проекта «Самолет», включая сопряженный с ним проект «Прикрытие», была определена в полгода. Последним мероприятием должна была стать публикация независимого исследования в Интернете, в котором Россия будет однозначно указана виновницей авиакатастрофы малазийского пассажирского самолета рейса МN 17. Сложность заключалось в том, чтобы подсунуть идею и указать путь исследования таким образом, чтобы журналисты, уверенные в своей честности, выдали нужный результат. На их пути были расставлены маркеры, мимо которых они не могли пройти.

Математики знают, что маленькое отклонение в начале вектора может привести к весьма существенному отклонению вектора в конце. И задача Полковника и его умение планирования заключались в том, чтобы обеспечить начальный сдвиг и наметить путь, ведущий к нужному решению.

Полковник с удовлетворением подумал, что проект закончен. Последний эпизод проекта «Прикрытие» завершен – немецкие журналисты опубликовали результаты своих исследований на портале CORRECT!V и сделали однозначный вывод, что в катастрофе рейса MN 17 виноваты русские. В своих исследованиях немцы опираются на данные британских исследователей на портале Bellingcat.com. В свою очередь британцы положили в основу своих исследований фотографии французского фотографа, опубликованные в журнале Paris Match.

Безусловно, опытного аналитика насторожит последовательная цепочка ссылок «французы – британцы – немцы», вызывающая ощущение сокрытия истины, но для обывателя, скачущего по Интернету, не особенно перепроверяя информацию, ссылки внушают доверие, и небольшая конкретика на фоне большой лжи делают всю информацию правдивой.

В основе начального сдвига, кусочка лжи, была фотография, французским фотографом, уверенным в том, что ему очень повезло. Но он не знал, что его везение много месяцев назад было просчитано Полковником, что люди, подсказавшие, когда и где он должен оказаться, были людьми Полковника, которые сами не знали, что являются частью его проекта.

На фотографии зафиксирован автовоз с зенитно-ракетным комплексом «Бук М1», на котором как бы небрежно замазан номер. Если к фотографии приложить информацию, «случайно» обнаруженную немецкими журналистами, что 53-я Курская бригада Вооруженных сил России, участвовавшая в учениях на территории России, направилась на территорию Донецкой области Украины, то логическая цепочка выстроена. Дальше дело техники – найти людей, что-то видевших. Умеючи правильно ставить вопросы, можно получить тот результат, который нужен, независимо от того, что сказал человек, которого расспрашивают.

И все-таки Полковник был недоволен. Слишком много ляпов он обнаружил. К сожалению, и об этом он говорил с Майклом, избежать их было невозможно – украинская сторона настояла на своем участии в проекте «Самолет», а их уровень исполнительской дисциплины хромает на обе ноги, не говоря уже о профессионализме. Но в участии украинской стороны был и свой плюс – все делалось руками украинских силовиков при полном согласии руководства государства. Ни одного документа, подтверждающего участие США, нет в природе. Слова, произнесенные когда-то давно, растворились в горячем от политики воздухе Киева. Правда, существовала угроза, что кто-то мог сделать записи разговоров, чем отличались ранее сотрудники спецслужб Украины. Но ставки в этом проекте были настолько высоки, что каждый участник понимал, чем он рискует. Но, как говорил Майкл, представители наших спецслужб наплевали на щепетильность и все помещения, где проходили переговоры, сами проверяли на наличие записывающих и передающих устройств, исключив при этом возможность дистанционной записи.

Особое раздражение Полковника вызвали два фактора. Первый – в закрашенном номере легко читается номер «312», а установка с таким номером летом уже фигурировала в Интернете. Тогда русские после нескольких недель сумели отбиться и доказать, что это не их установка. Второй фактор – на фотографии французского журнала зенитно-ракетная установка «Бук-М1» находится на гражданском автовозе, чего русские никогда не делают.

Фейк оказался не высшего качества. Но, учитывая, что западные интернет-пользователи устали от проблем Украины, отсутствия результатов экспертизы авиакатастрофы, даже такого качества фейк достаточен. Обыватели проглотят его, уверенные, что во всем виноваты русские и сепаратисты, и, естественно, главный враг Запада – Владимир Путин.

Теперь нужна тишина. Никаких разговоров и сообщений о гибели самолета. Нужны новые события, чтобы интерес к гибели MN 17 иссяк окончательно. Современная Украина, раздираемая войной и огромными внутренними проблемами, представляет собой бесконечный источник новостей – кровавых и безжалостных, способных затмить и отодвинуть в тень, в прошлое другие кричащие новости. Послушное и угодливое руководство Киева сотворит любую новость, сколь кровавой бы она ни была. Но это другая задача для других специалистов.

Все, что касается гибели MN 17, должно обрасти тишиной, общество должно потерять интерес к этому событию, оставив в памяти лишь одно – виновника трагедии. А он, виновник, не должен поменяться. И это тоже другая задача и для других специалистов.

Проект закончен. Все. Его не было. Остался один разговор с Майклом, после которого воспоминания о проекте надо будет стереть и извести, забыть. Никаких доказательств причастности Полковника к гибели самолета рейса MN 17 нет. Только в ячейках собственной памяти осталась информация, которую Полковник будет хранить до четырех часов 19 января. Потом он ее сотрет. Стереть или сотрут тебя – простое правило, которому неукоснительно следуют заказчики и проектировщики. Ничего личного – только безопасность.

Около десяти часов утра позвонила Саманта и сообщила, что рассчитывает быть у Полковника часа через три. Потянулись томительные часы. Полковник чувствовал, что привыкает к Саманте и его неудержимо тянет к ней. Он пытался чем-то заняться, чтобы не думать о ней и каждый раз не смотреть на часы.

Надо было переключить мозги, заставить их думать, анализировать. Захватив бутылку пива, Полковник сел в кресло напротив телевизора и стал сканировать новостные каналы в поисках аналитических обзоров или журналистских исследований. Неожиданно на телеканале Russia Today он обнаружил интересное сообщение о судебном процессе над бывшим сотрудником ЦРУ Джеффри Стерлингом. Со ссылкой на газету The New York Times телеканал привел комментарий бывшего советника по национальной безопасности США Кондолизы Райс, признавшаяся, что лично вмешалась в работу газеты The New York Times в начале 2003 года, убедив газету не публиковать статью о секретной операции против ядерной программы Ирана.

Джеймс Райзен, репортер американского издания, раскрыл полученную от Стерлинга информацию о программе в книге «Государство войны», вышедшей в 2006 году. В ней говорилось, что ЦРУ в конце концов провалило операцию. Это дало прокурорам основание утверждать, что утечка информации, которой воспользовался Райзен, нанесла урон национальной безопасности.

Что нового в том, что ЦРУ провалило операцию, подумал Половник. Наоборот, они должны поблагодарить журналиста – есть на кого свалить свою неудачу и защитить всеми своими возможностями от судебного преследования.

Джеймс Райзен. Что-то знакомое, решил Полковник, и стал вспоминать, что он читал о нем или написанное им. Выключив телевизор, Полковник отправился в кабинет и стал просматривать содержимое шкафа, в котором хранил книги, посвященные секретным службам США. В другом шкафу находились книги о мировых секретных службах, среди них преобладали книги о КГБ.

Когда терпение Полковника было на исходе, он обнаружил книгу Райзена «В состоянии войны: секретная история ЦРУ и администрации Буша». Хотя Полковник не очень помнил содержание книги, но его обрадовало, что он вспомнил о ней. Он был в форме, память не подвела, и эта мысль доставила удовольствие.

О Саманте он временно перестал думать, но на задворках подсознания ее образ возникал, поэтому он решил продолжить мозговой штурм – это убивало время и отодвигало мысли о Саманте.

Не имея нужного объекта для размышлений, Полковник решил его создать – написать аналитическое письмо Полу, тем более что он давно обещал это сделать.

«Пол, здравствуй. Твое желание пополнять информацию об армиях и их вооружениях я приветствую, но хотел бы высказать одно мнение. Можно быть экспертом по вооружениям или военным экспертом. Ты сам должен решить, что тебе ближе по духу. Я бы предпочел второе – область приложения знаний военного эксперта шире, соответственно, и вероятность карьерного роста выше.

Еще раз повторюсь, не знаю, какую специализацию ты выберешь, но создавать собственную информационную библиотеку начни уже сейчас. По собственному опыту могу сказать, что не знаю, когда и для чего востребуется та или иная информация, которую я выделил. С опытом начнешь оценивать информацию по содержащемуся в ней потенциалу.

Позволю себе маленький комментарий. В целом я согласен с твоими заключениями о состоянии российской армии. Но есть и возражения. Прежде всего, это касается баллистической ракеты подводных лодок Р-30 «Булава». С чего ты взял, что она очень сырая и, как ты пишешь, она «не летит»? Русские ее доработали, довели до ума и провели серию успешных запусков и приняли на вооружение. Это очень опасная твердотопливная ракета со многими «подарками», которые мы не готовы преодолеть.

Должен заметить, что Россия ведет интенсивное перевооружение, и не слушай наших скептиков и некоторых «экспертов», утверждающих, что они реализовывают разработки, пылящиеся с советских времен. Поверь, это новейшие разработки. Могу напомнить вооружения, которые поступают и поступят в этом году. Это ракета РС-24 «Ярс», предназначенная заменить мобильные «Тополи», надеюсь, знаешь, какая грозная эта штука. ВМФ России получит головной корабль проекта 22350, сухопутные войска – танк Т-14 «Армата». Могу перечислять еще много другого – от тяжелой боевой машины пехоты Т-15 до последних радиолокационных станций. Но делать не буду, сам ищи. Через год сравним, у кого более полная информация.

Безусловно, что-то модернизируется. Это нормальный подход, и им не стоит пренебрегать. Вот тебе пример. У русских есть самолет-разведчик Ту-214 ОН, прекрасная машина, которой у нас нет. Взяли добротную машину, подходящую для решения конкретной задачи, соответственно оборудовали, и она летает, сэкономив большие деньги.

К сожалению, у нас не всегда так поступают. Вот другой пример. У нас есть замечательный самолет – штурмовик А-10, самый дешевый боевой пилотируемый самолет. Авиационный аналитик Ричард Абулафи из Teal Group оценил его стоимость в текущих ценах на уровне 19 миллионов долларов. А современный F-35 стоит около 101 миллиона долларов.

Можешь спросить, почему не модернизировали А-10? Отвечу прямо: из-за политических махинаций и коррупции. Замечу, что термин «политические махинации» в 70-х годах ввел молодой аналитик из Пентагона по имени Чак Спинни. А ты сравни 19 и 101 миллион, а еще добавь разработку и испытания. Знающие люди говорят, что общие затраты на этот самолет, F-35, сегодня оценивается в полтора триллиона долларов. Ты можешь представить такую сумму? А сколько заработали генералы, политики и компании?

Ладно, не буду тебя и себя мучить. Советую прочитать статью Джеймса Фэллоуза, опубликованную в The Atlantic, она состоит из двух частей, учти. Обрати внимание на оценку духа армии и т. д.

Чтобы у тебя не возникло подозрения, что я не знаю примеров преимущества нашего вооружения, приведу такой пример. Когда СССР и США обзавелись первыми межконтинентальными баллистическими ракетами, а это была советская ракета Р-7 и наша Atlas, у нас было одно бесспорное преимущество – наша ракета заправлялась за 15 минут, а советская – несколько часов.

Дальше. Позволю посоветовать тебе – расширь зону интересов.

Хороший военный эксперт не может не разбираться в политике. Она присутствует везде, куда ни плюнь. Поэтому, если после начального этапа – интереса к военной тематике – ты перейдешь на политику, многое выиграешь. Сегодня у нас, в Америке, с серьезными политиками беда, их практически нет. Причина банальна – система не развивается, если она достигла пика. Мы единственная супердержава и, к великому моему сожалению, наша власть пошла по пути удержания этой ситуации, а не развития. Но не буду говорить на эту тему, иначе обвинишь, что я постарел и стал брюзжать.

На что, я считаю, тебе следует обратить внимание и тщательно подбирать соответствующую информацию. Россия сегодня возведена в ранг врага, и в ближайшее время ситуация не улучшится. Желание некоторых ястребов низвести ее экономику меня пугает. Почему они думают, что противник, загнанный в угол, причем не всегда джентльменскими способами, будет защищаться только джентльменскими методами? А другой вариант наши горячие головы не учитывают, хотя последствия их ошибки могут быть трагическими для всего мира. Аналитик, дорогой мой, не может позволить себе исключить нерациональное поведение противника в критической ситуации.

В твоем круге интересов вторым номером должен находиться Китай. Учти, он наш главный стратегический противник, в отличие от России, представляющей для нас тактический интерес, – разрушая ее, мы ослабляем Китай в будущем. Объединение Китая с Россией – это страшный сон, о котором даже не хочу говорить. К сожалению, политика Обамы и других людей власти сделали этот сон явью.

Но на горизонте появилась новая угроза. Это возможное политическое объединение Китая, России и Индии. Такое было невозможно в принципе, но ситуация меняется. Многие эксперты ссылаются на противоречия между Китаем и Индией, отвергая на этой основе возможность согласованных действий. Присутствие России в этом треугольнике снимает напряжение, делает систему более равновесной и договороспособной, следовательно – живучей.

Третий объект твоего интереса, как я предполагаю, должна быть Саудовская Аравия, как это странно сейчас ни звучит. Саудовская Аравия наш стратегический партнер, поэтому мы десятилетия закрывали глаза на «демократию», которая там имеется, точнее, ее там нет. И эта позиция всегда четко показывала наличие двойных стандартов в нашей политике, что на примере Саудовской Аравии трудно оспаривать.

Наши отношения с Саудовской Аравией в ближайшее время будут осложняться. К этому приложат руку и сами саудиты, которые хотят уйти из-под нашей плотной опеки. Они упрекают нас в нечистоплотной игре – мы пытаемся очень аккуратно налаживать отношения с Ираном, а он их главный идеологический враг. Именно сторонники Ирана – шииты – способны организовать «цветную революцию» с военной окраской. Скоро там начнут разворачиваться интересные события. Поэтому собирай информацию, пригодится.

В целом тем много, формируй свою информационную библиотеку. Учти, информацию надо обрабатывать и очищать от лжи. Ты должен знать правду и, как аналитик, решать, что сказать, как сказать, а если понадобится – и соврать. Тогда ты несешь ответственность только за свои ошибки. В противном случае ты отвечаешь за чужую ложь».

Полковник посмотрел на часы. Время пролетело незаметно, скоро должна была появиться Саманта. Полковник хотел в письме затронуть еще несколько тем, но решил этого не делать из-за ограниченности времени.

Отправив письмо, Полковник стал с нетерпением ждать приезда Саманты. Он заглянул в холодильник, потом переоделся, но бриться не стал – маленькую лень он все-таки себе позволил.

Было около часа, когда в дверь позвонили. Полковник пошел открывать дверь, уверенный, что это Саманта.

Распахнув дверь, он почувствовал, как поток свежего прохладного воздуха устремился в дом. Она стояла перед дверью, улыбалась и смущенно прижимала к груди большой пакет.

– Я подумала, что это нам пригодится. Будем гулять и не думать о понедельнике. Майкл перенес встречу на 22 января, можем расслабиться.

Полковник с удовольствием смотрел на нее. Сама непосредственность, подумал он. Не вошла в дом, а уже выпалила всю информацию. Он поймал себя на мысли, что хочет сказать что-то еще, но этого он боялся больше всего.

Полковник сделал шаг навстречу к ней и обнял.

Утром Полковник появился в офисе. Как обычно, никто из присутствующих не обратил внимания на него, и он прошел в кабинет. Следом за ним вошла взволнованная Саманта:

– Я уже собиралась звонить тебе. Позвонила Нэнси и передала, что встреча переносится на час вперед. Майкл собирается вылететь в Вашингтон.

Полковник посмотрел на часы.

– У нас есть еще время, может быть, что-нибудь перекусить?

– Сейчас соображу, только учти, что через сорок минут за нами пришлют автомобиль.

– За сорок минут я два раза успею позавтракать, – заметил Полковник.

– Это ты можешь, – добродушно заметила Саманта.

В ее словах Полковник уловил еле заметный намек на их близость. Но прозвучало это весьма аккуратно.

– С собой что-нибудь надо взять?

– Нет, Майкл хочет посоветоваться.

Странно, подумал Полковник, Майкл не тот человек, чтобы советоваться. Это его несколько удивило.

Через сорок минут они вышли из подъезда и встали у проезжей части. Очевидно, с Самантой все было оговорено. Минут через семь рядом с ними остановился черный лимузин с затемненными стеклами. Быстро открылась передняя дверь, и из нее выскочил мужчина:

– Прошу извинения, пришлось немного задержаться, – проговорил он, открывая правую заднюю дверь.

Полковник с Самантой уютно расположились на заднем сиденье.

– В баре выпивка, можете пользоваться, – предложил мужчина, после чего поднял стекло, разделяющее пассажирское и водительское отделения.

– Что-нибудь хочешь? – спросила Саманта.

– Нет, никогда не пью перед серьезной встречей. А ты?

– Пожалуй, глоток колы сделаю.

Полковник не знал, куда их везут, и не хотел запоминать дорогу, чтобы определить месторасположение офиса Майкла. Поэтому Полковник расслабился, положил руку на колено Саманты, прикрыл глаза. Саманта включила телевизор.

Минут через тридцать Полковник почувствовал, как автомобиль притормозил, а потом стал резко съезжать вниз. Очевидно, это был подземный гараж. Приехали, подумал Полковник. Автомобиль, сделав несколько крутых виражей, плавно остановился у лифта. Там стояли два охранника, один из которых открыл дверь автомобиля и выпустил Полковника и Саманту, а второй вежливо проводил их в кабину лифта. Мягкое освещение лифта, приятное для глаз, не могло скрыть необычность дорогой отделки лифта.

Лифт плавно остановился на сорок втором этаже. На стенах широкого коридора с двух сторон располагались картины, подсвечиваемые специальными лампами. Все говорило о состоянии владельца офиса.

Полковник и Саманта шли чуть впереди охранника, двигавшегося за их спинами. Лишь перед входом в приемную он чуть обошел их:

– Вам сюда.

Приемная была выполнена в строго классическом стиле, во всем присутствовал благородный темно-вишневый цвет. На этом фоне в строгом черно-белом одеянии выделялась женщина неопределенного возраста. А это, предположил Полковник, и есть Нэнси.

– Добро пожаловать, – повернулась она к Полковнику и слегка кивнула Саманте.

Полковник обратил внимание на это, вспомнил, как уверенно Саманта шла по коридору, и сделал вывод, что она здесь бывала.

Нэнси позвонила по селектору и доложила Майклу, что гость прибыл.

– Пусть войдет.

Кабинет произвел впечатление на Полковника, прекрасный антиквариат был расставлен таким образом, что не создавал ощущения музея. Картины и статуи небольших размеров были расположены так, что разглядывающий их мог сосредоточиться только на одной вещи. На большом письменном столе, в стороне от рабочей зоны, стояли несколько бронзовых белок. Они несколько дисгармонировали с общей обстановкой.

– Белка – мой талисман, – Майкл поспешил объяснить их присутствие, заметив взгляд Полковника. – На фоне всего эти белки, естественно, не представляют художественной ценности, хотя сделаны известным мастером лет тридцать назад по моей просьбе.

– Я помню, вы говорили о вашей любви к белкам с детства.

– Приятно, что вы помните, – искренне произнес Майкл. – Присаживайтесь.

Полковник расположился напротив Майкла. По оконным проемам и толщине стен можно было предположить, что здание построено в сороковые годы прошлого века или в начале пятидесятых. Хозяин кабинета явно не гонялся за современным модерном, предпочитая классику, надежность и теплоту. Полковника не покидало ощущение академизма, возникшего не только из-за большого количества книг. В значительной степени этому ощущению способствовал дизайн интерьера, выдержанный в стиле научного кабинета восемнадцатого-девятнадцатого веков. Подобное ощущение возникло у него в библиотеке на вилле, когда докладывал о проекте. Увиденное в кабинете произвело на Полковника большое впечатление, он не сдержался:

– Прекрасный кабинет, если позволительно мне это сказать.

Странно, но эти искренние слова подействовали на Майкла, и он смущенно стал оправдываться:

– Долго шел к такому решению. В молодые годы вообще не очень обращал внимание на обстановку. Главное, чтобы был стол, стул и шкаф для бумаг. Потом, с годами, потянуло на личный комфорт – мне должна нравиться среда обитания, чтобы успешно работать.

Полковник молча выслушал монолог Майкла, понимая, что эту незапланированную часть их встречи он не должен никоим образом ни продлевать, ни сокращать. Майкл произнес еще несколько фраз о его пристрастии к искусству и лишь потом обратился к Полковнику:

– Кажется, наш контракт закончился?

– Да, все условия выполнены. Последний этап проекта «Прикрытие» завершен на днях.

Майкл пристально посмотрел на Полковника и задал неприятный вопрос:

– А как вы оцениваете результат всего проекта?

Полковник хотел сказать, что это должен делать сам заказчик, но такая бестактность могла дорого обойтись. С другой стороны, вопрос был естественным, и он служил тестом на объективность. Майкл использовал подобный прием в первый день их знакомства.

– Конечно, главной цели мы не достигли. Тому есть объективные причины. Но другие цели реализованы полностью. Президент Обама проснулся после спячки. Россия под большим международным давлением, ее экономика упала, и в ближайшие годы перспектива отрицательная. Европа окончательно отвернулась от России, экономика Европы существенно пострадала. Украина превратилась в постоянно тлеющий военный очаг в Европе, для нее Россия враг номер один. Юго-восток значительно разрушен, на восстановление потребуются огромные средства, в которых Россия испытывает существенный недостаток.

Дальше Полковник стал делать достаточно подробный анализ, но не углублялся в детали. Отдельно Полковник отметил информацию о крушении малазийского лайнера:

– В целом СМИ отработали версию, что самолет сбили ополченцы или русские, хотя в отдельных публикациях высказывались утверждения, что это дело рук украинских военных. Например, наш журналист Роберт Пери недавно опубликовал статью, в которой утверждает, что администрация Обамы знает, кто сбил, а наши разведданные специально не публикуются, чтобы не нанести вред престижу Украины.

– Публика устала от информации, для нее это товар, срок которого уже истек, поэтому, что бы Пери или кто-то другой ни писал, результата не будет, – Майкл жестко прокомментировал слова Полковника.

Полковник был доволен репликой и продолжил свой анализ. Майкл внимательно слушал, иногда кивал головой. Неожиданно он прервал Полковника:

– Все ясно, не будем тратить время. Тем более что и моя оценка почти полностью совпадает с Вашей. Только оценка у меня выше. Главная цель, и мы это понимали, имела мало шансов на реализацию. Все остальное превзошло ожидания. В самом начале проекта не мог предположить, что удастся так рассорить Европу с Россией, нанести им такой существенный урон в экономики. Не буду повторяться.

Потом последовала неожиданная пауза, затянувшаяся минуты на две. Майкл о чем-то думал, он что-то оценивал. Не новый ли контракт, подумал Полковник, он хочет обсудить. Но все оказалось проще:

– Жаль, мне нельзя выпить, иначе мы бы по бокалу шампанского пропустили. Хотя сделайте это вместе с Самантой, – предложил Майкл, – она будет моим доверенным лицом.

Случайно ли он назвал Саманту? Знает ли он об их отношениях? Скорее всего знает. Тогда эта фраза служит одобрением. Полковник стал скрупулезно просчитывать последствия произнесенной фразы, особенно в части «доверенного лица». Что значит «будет»? Будет представлять его в процессе раскупорки бутылки шампанского или работы в будущем? Вопросы, ответы на которые знал только Майкл, а Полковнику оставалось лишь набраться терпения и ждать.

Майкл тем временем что-то искал на столе. Среди нескольких кожаных папок он выбрал одну и раскрыл ее.

– Как вы относитесь к такому материалу? – Майкл протягивал копию статьи, лежащую у него в папке.

Это была статья журналиста Стивена Лендмана из Global Research, опубликованная еще летом прошлого года. Полковник стал бегло просматривать ее содержание. Начало статьи было не свойственно большинству публикаций в серьезных СМИ. Лендман подчеркнуто жестко отмечал, что Вашингтон воспринимает Москву как главного геополитического противника, поэтому главная его цель – смена власти в России либо через «цветную революцию», либо через войну. Он сделал заключение, что чтобы лишить Россию влияния, а заодно ослабить Евросоюз – другого своего конкурента на мировой арене – США намереваются организовать еще одну провокацию на Украине – подобную истории со сбитым там малазийским авиалайнером.

Последняя фраза больно ударила по самолюбию Полковника, и он внутренне поморщился. Возможно, что-то все-таки исказилось в его лице, и Майкл это заметил:

– Читаете о самолете?

– Да. Неприятно, что информация все-таки просачивается, хотя операция прикрытия сработала достаточно полно.

– Не корите себя, – успокоил Майкл, – к вам никаких претензий, я уже говорил об этом. Ситуация сыграла с нами злую шутку – отстранить представителей Киева мы не могли, а их бездарные «возможности» скомпенсировать ни мы, ни кто-нибудь другой ничем не могли.

Полковника обрадовала последняя фраза. Словом «мы» Майкл дал понять, что разделяет частичную неудачу в реализации проекта. Желая окончательно успокоить Полковника, Майкл признался:

– Есть очень серьезные подозрения, что из самого высшего эшелона украинской власти произошла утечка информации.

– У меня такое же чувство возникло, – признался Полковник, – когда самолет Путина поменял маршрут. Я долго думал над этим и пришел к выводу, что русские знали о готовящем капкане. Меня удивляло лишь одно – они могли использовать полученную информацию и значительно изменить ситуацию в свою пользу. Но для этого русские должны были огласить свой источник информации.

– В том-то и дело, что Путин не сдает своих людей. Даже тогда, когда ему это очень выгодно.

Диалог неожиданно закончился, и Полковник продолжил чтение статьи. Американский журналист, ссылаясь на информацию, полученную от российского экономиста и политолога Михаила Делягина, сообщал о готовящейся провокации с использованием тактической ядерной боеголовки в зоне вооруженного конфликта на юго-востоке Украины. В качестве подтверждения Делягин сообщал, что силы НАТО доставили в эстонский порт Палдиски радиоактивный груз, не являющийся «ядерными отходами».

Полковник задумался. Провокация такого масштаба автоматически решала несколько задач в пользу США. Окончательно уничтожались отношения между Россией и ЕС. Наносился урон экологический, а также и финансовый урон Европе. Европа поторопилась бы под зонтик США, и договор о трансатлантической свободной торговле, который европейцы никак не хотели принять, был бы быстренько подписан.

Почувствовав, что Полковник дочитал статью, Майкл спросил:

– Что думаете?

– Проект нереализуем. Насколько я помню, бывший министр обороны Украины Валерий Гелетей проболтался, когда желаемое выдал за действительное.

– Как это произошло и когда? – с удивлением поинтересовался Майкл. – Что он сказал? Действительно, от украинской власти жди чего угодно.

– Летом, возможно, в начале осени, сообщил о применении Россией ядерного оружия во время штурма аэропорта то ли Луганска, то ли Донецка. Поэтому я сильно сомневаюсь в том, что все сойдет гладко. Русские, безусловно, начеку и будут тщательно прослеживать движение любого подозрительного радиоактивного груза. Потом, они не случайно озвучили эту информацию через Делягина – он серьезный человек и глупости не говорит. Это открытое предупреждение, что Кремль знает, кто стоит за этим мероприятием.

Майкл молча выслушал заключение Полковника. Удивительный человек, подумал он о Полковнике. Взрыв атомной боеголовки, хоть и небольшой мощности, для Полковника всего-навсего мероприятие. На какое-то время Майкл погрузился в размышления, потом вернулся к теме разговора:

– Забудем этот разговор. Тема закрыта. У меня еще есть другая тема. Но прежде всего я хотел бы для ясности обрисовать ситуацию, поставить задачу, а потом поговорить о возможном ее решении.

Наша глобальная проблема вовсе не Россия, которая хочет, чтобы с ней считались. Наша глобальная проблема в наших финансах и долларе. Мировая пирамида под названием доллар созрела, и она в любой момент может рухнуть. Пока мы контролируем ситуацию, и всех, кто пытается усомниться в главенстве доллара, удается убрать.

Это точно, подумал Полковник. Перешли в мир иной Муаммар Каддафи и Саддам Хусейн не без нашей, американской, помощи. Первый предложил ввести золотой динар, второй высказался за отказ от доллара и переход в торговле нефтью на евро.

– Путина убрать не удалось. Здесь произошла промашка – не учли сути российского духа, народ поддержал его, а в другой стране уже митингующие свергли бы. Ладно, попытаемся ее, Россию, экономически добить.

– Но китайский юань быстро распространяется в международной торговле. Насколько я знаю, – осторожно высказался Полковник, – многие государства торгуют с Китаем за юани, и обороты стремительно растут. Слышал, что многие наши, американские фирмы, торговые расчеты с Китаем тоже осуществляют с использованием юаней.

– В том-то и дело, что отказ от доллара в международной торговле все больше распространяется, там и Иран, использующий также рубли, страны БРИКС между собой предпочитают использовать собственные валюты. Процесс пошел, и удержать его в ближайшее время будет сложно, а потом и невозможно.

– Обвал долларовой пирамиды? – спросил Полковник.

Майкл не ответил на прямой вопрос, он постарался более мягко представить этот процесс – уж больно неприятно ему было это озвучивать:

– Бесконечно наш долг не может увеличиваться. Когда-нибудь в мире возникнет серьезное сомнение, тогда все кинутся приобретать в США реальные ценности.

– Почему в США, а не у себя в стране?

– Когда возникнут сомнения в силе доллара, никто не будет продавать у себя что-нибудь за доллары, – пояснил Майкл. – Все доллары хлынут к нам. Начнется паника, которая охватит и американцев.

Дальше Майкл не стал раскрывать ситуацию. Полковник, в силу своей потенциальной любознательности, пытался разобраться в экономике и накопил достаточно информации, поэтому взял на себя смелость и выдвинул идею:

– Можно надуть пузырь акций специально созданных технологических компаний, потом банкротить их.

Майкл удивленно посмотрел на Полковника, слегка улыбнулся. Но в этой улыбке не было укора, надменности. Возможно, было удивление, что Полковник и в этой сфере обладает информацией.

– Решение правильное, но оно имеет два недостатка. Первый недостаток в том, что, создавая такие компании, мы не сможем сказать американцам и американским фондам, что деньги туда не вкладывайте. В случае обвала они понесут существенные убытки, а после такого масштабного кризиса народ может снести Уолл-Стрит. Нам надо, чтобы максимальное количество денег потеряли иностранцы. Второй недостаток такой схемы в том, что объемы потерянных долларов незначительны, и в целом проблема остается.

– Тогда война? – осторожно спросил Полковник.

Майкл задумался. У Полковника возникло ощущение, что Майкл не хочет произнести вслух то, что должен был произнести.

– Война многое могла бы списать. Причем война в Европе предпочтительней, чем в Азии.

– С Россией?

– Да, только не мы. Детонатором должна сработать Украина.

– А запалом выступают Яценюк, Турчинов, Наливайченко и компания? – предположил Полковник.

– Они. В обмен на обещание спокойной жизни в США.

– Обещать не значит исполнять? – предположил Полковник.

– В Америке нет Путина, чтобы держать слово. Все будут решать обстоятельства.

– Но Россия упрямо отклоняется от вступления в прямой конфликт с Украиной.

– В том-то и загвоздка. На наше удивление, Путин не поддался на украинские провокации. А ситуация была бы интересной. В конфликт мы бы втянули Европу. Списали бы свои долги за эфемерную помощь, разорив Россию и Европу. А с Китаем стали бы говорить иначе, диктуя свои условия. Но чертов Путин поломал такую комбинацию, – досадовал Майкл.

– И что делать?

– На ум приходит лишь одно – обвалить рынок ценных бумаг. Заводы и фабрики, компании и фирмы останутся у владельцев, а держатели акций и облигаций останутся с бумажками, которые будут иметь стоимость самих бумаг. Бумаги превратятся в воздух, никаких претензий.

– А обвал приписать России? – спросил Полковник, понимая, что они подходят к главной теме разговора, ради чего его и позвал Майкл.

– Правильно, вот это и надо обсудить.

Полковник задумался. Тема оказалась очень интересной, и ему, профессионалу, не стоило труда оценить масштаб возможного проекта – это весь мир. Он почувствовал, как легкий трепет охватывает его и слегка сжимает грудь. Полковник непроизвольно стал продумывать основу проекта, потом заметил:

– В прошлом году вышел фильм «Джек Райан: теория хаоса». Фильм о том, как некий русский олигарх, обиженный тем, что Запад ввел санкции против российских нефтегазовых компаний, хочет устроить обвал акций на Нью-Йоркской бирже. Предполагаете что-то подобное?

Майкл засмеялся.

– Меня удивляют ваши энциклопедические знания. Не удивлюсь, если сегодня услышу контуры некого плана, проекта.

Последние слова обрадовали Полковника, Майкл намекал о новом контракте. Он, Полковник, опять востребован.

– Вот две статьи об электромагнитном импульсном оружии, – Майкл протянул Полковнику копию статьи из июльского 2014 года номера журнала Forbes и августовского номера этого же года газеты The Wall Street Journal.

В журнале под заголовком «Неспособность США защититься от электромагнитного импульсного оружия может привести к тому, что 9/11 покажется тривиальным» давалась ссылка на мнение двух комиссий Конгресса и доклад Национальной академии наук об опасности электромагнитной диверсии, которая может вызвать крах банковской системы США. Естественно, это приведет к соответствующему процессу во всем мире.

В статье «Возрастающая угроза нападения с электромагнитным импульсным оружием» газета The Wall Street Journal сообщала об опасности применения такого оружия для финансовых учреждений Уолл-Стрита. К нагнетанию страхов подключился миллиардер Паул Сингер, руководитель хедж-фонда, предупредивший, что электромагнитный импульс – это наиболее опасная угроза для США. Возможно, что Паул Сингер, подумал Полковник, не без совета Майкла решил озвучить свое мнение по этому вопросу. Или это мнение ему внушили.

Полковник читал эти статьи, но не стал говорить, что знаком с их содержанием. Он не хотел показаться действительно энциклопедистом. Вернув статьи, заметил:

– Редактор журнала «Популярная механика» Джим Уилсон предположил, что серия отключений электроэнергий в 2003 году в США, Лондоне, Швеции и Дании, а также в Италии могла быть вызвана серией диверсий с применением электромагнитного импульсного оружия. И еще. Не помню, кто автор, но была выпущена книга, детектив, «Танец духов», там маньяк с помощью электромагнитного устройства вывел из строя международную платежную систему SWIFT.

Пока Полковник рассказывал, Майкл внимательно всматривался в его лицо. Майкл понимал, что эта тема близка Полковнику, и, возможно, он читал статьи, которые он ему показал. Полковник умеет выстраивать разговор, подумал Майкл, таким образом, что всегда соблюдает субординацию «заказчик – исполнитель», предоставляя заказчику сформировать идею.

– Маньяк, случайно, не русский? – с иронией поинтересовался Майкл.

Полковник ничего не ответил, только засмеялся. Майкл решил проверить, действительно ли Полковник серьезно интересовался этой проблемой:

– А кто стоял у истоков этого оружия?

– Советский ученый академик Андрей Сахаров, создатель водородной бомбы. Он предложил способ получения мощных импульсов при взрыве обычного боеприпаса. Это было в 60-х годах прошлого века.

Все стало ясно, Полковник действительно был в теме, он продумывал подобный вариант применения импульсного оружия. Майкл встал и подошел к Полковнику.

– Конечно, при реализации этого проекта кое-чем придется пожертвовать. Но это лучше, чем потерять все.

– Я предполагаю, что идея возникла давно, – предположил Полковник. – И эти публикации появились не случайно – общество должно знать, что произойдет. Его надо подготовить. Осталось назначить виновника.

– Виновник известен – это Россия, а исполнителями могут быть террористы, русские патриоты, интернационалисты вместе с подпольными коммунистами, даже северокорейские диверсанты, – не задумываясь, Майкл очертил круг исполнителей.

– Могу ли я считать, что получил новый контракт?

– Да. Кабинет остается за Вами. И привлекайте к работе Саманту. Здесь дело тонкое, Роджер не подойдет, он подключится на более поздней стадии. Финансовые вопросы, я думаю, урегулируем без проблем.

Разговор закончился. Впереди была хорошо оплачиваемая работа, контакты с Самантой, интересное общение с Полом. Жизнь получила дополнительный импульс.

Полковник встал, попрощался с Майклом. Он сделал только пару шагов, как Майкл задал неожиданный вопрос:

– В Буэнос-Айресе в ночь на 19 января в своей квартире убит аргентинский федеральный судья Альберто Нисман.

Полковник был в курсе этого убийства, накануне он читал комментарии – политологи и журналисты были единогласны в причине преступления, но расходились в предположении заказчика убийства. Утром 19 января А. Нисман должен был явиться в парламент Аргентины по просьбе оппозиционных депутатов, чтобы озвучить имеющиеся претензии к президенту страны Кристине Киршнер и министру иностранных дел Эктору Тимерману. Суть претензий состояла в том, что, по мнению А. Нисмана, президент страны и глава внешнеполитического ведомства Аргентины пытались объявить невиновной группу иранских террористов, убивших десятки человек 18 июля 1994 года в еврейском культурном центре Буэнос-Айреса. Федеральный судья предполагал, что лояльные отношения президента и министра вызваны надеждами на выгодные экономические контракты с Ираном.

Противники президента Кристины Киршнер настаивают на убийстве, но есть и те, кто поддерживает официальную версию, что имело место самоубийство.

– Там убийство, а я в этом никогда не участвую, – решительно пресек возможные размышления Майкла Полковник.

Майкл удивленно посмотрел на Полковника, и ироническая усмешка мелькнула на лице. Полковник заметил ее и спокойно отреагировал:

– Когда убивают одного или двух человек – это убийство. Когда гибнут сто, двести и тысячи людей – это обстоятельства, политика или проект.

Майкл не стал обсуждать этот вопрос, лишь кивнул. Потом спросил:

– А кто мог стоять за этим? Официально обсуждают, что это дело рук иранцев.

Полковник не стал скрывать своего отрицательного отношения к этой версии, он еле удержался, чтобы не засмеяться открыто.

– Рука ЦРУ проглядывает из всех закоулков, это их почерк, стиль. А заказчик – Госдеп, – уверенно произнес Полковник.

Майкла заинтересовала эта точка зрения. Если Госдеп провел эту секретную операцию, то провел по своей инициативе. И, что интересно, без утечки информации. Упустить шанс и не послушать мнение специалиста было непростительно, поэтому Майкл попросил обосновать Полковника свое заключение.

– Рассмотрим три факта. Первый. Президент Аргентины Киршнер враг Госдепа и президента Обамы. Она поставила на альянс с Россией, отошла от «сердечного согласия» с нами, дружит с русскими, президентом Путиным и дала согласие на создание военно-морской базы. Что надо сделать в такой ситуации? Убрать ее. Физически убрать президента нельзя – результат будет противоположным, ореол мученика приведет к власти ее последователя.

Факт второй. Есть кандидат на президентский пост, которого мы поддерживаем. Осталось подкрепить его позиции путем компрометации действующего президента.

Третий факт. Что расследовал судья – иранские дела. Кого можно обвинить в нежелании огласки деталей? Иранцев.

Суммируем. Убрав судью, одновременно решаем все проблемы – компрометируем президента Киршнер, обвиняем иранцев и поддерживаем кандидатуру противника Киршнер на предстоящих выборах. Простая одноходовая комбинация в стиле ЦРУ. Поэтому не сомневаюсь, что тандем «Госдеп – ЦРУ» спланировал и осуществил эту операцию. А кто нажимал на курок, совсем не важно – спецагент, наемный киллер или бандит. В конце концов, могли «уговорить» самого судью – кто знает, какие скелеты были в его шкафу. Но уверен в одном, что в квартире судьи найдут какие-нибудь документы. Для усиления эффекта и результативности.

– Считаете, что их подкинули? Кто?

– Тот, кто убил. А изготовил их заказчик. Фальшивка высокого качества часто воспринимается как подлинник. Главное, о нем сообщить в СМИ, потом никто не будет вспоминать о его подлинности.

Разговор так же неожиданно закончился, как неожиданно прозвучал вопрос. Полковник учтиво поклонился и вышел из кабинета.

В приемной были Нэнси и Саманта, о чем-то спокойно беседовавшие. В большом объеме помещения они казались маленькими и хрупкими, особенно Саманта. Полковник приближался к ней и чувствовал, как защемило в груди. Странные неоднозначные чувства охватили его. Это был восторг от ее стройного тела, лица с удивительными глазами и тайного аромата тела, известного ему. Одновременно в нем возникло чувство обреченности, когда знаешь, что кто-то решает, когда ты выходишь в тираж.

Саманта радостно смотрела на Полковника. Холодная и скупая на эмоции Нэнси изобразила на лице что-то похожее на улыбку:

– Все нормально?

– Более чем.

Саманта хотела взять Полковника под руку, но воздержалась. Она быстро попрощалась с Нэнси и вместе с ним вышла в коридор, где не удержалась и аккуратно спросила:

– Договорились?

Она не спросила, о чем был разговор, она поинтересовалась лишь результатом. Следовательно, она знала, о чем говорили Майкл и Полковник. Нэнси, предположил Полковник, не должна была знать тему разговора. Поэтому, учитывая все отдельные факты и детали, Полковник окончательно решил, что Саманта человек Майкла, и она действительно могла быть его родственницей. Но у нее были служебные функции, которые и вызвали в Полковнике чувство обреченности.

Он догадывался, но боялся признаться, что с тех пор, как Майкл встретился с ним, он был на поводке. Никогда заказчик такого уровня не выходит лично на встречу с проектировщиком. Почему так произошло, было неведомо Полковнику. Но он знал, что в этом случае заказчик обязан был взять его на короткий поводок, а крючком была Саманта.

Отказавшись от услуг водителя, Полковник и Саманта решили прогуляться по городу и где-нибудь перекусить. Шли медленно, каждый думал о своем. Полковник почему-то вспомнил о своей мечте.

У Полковника была давняя мечта – оказаться в русской глубинке, почему-то в Сибири. Когда-нибудь самому понять и разобраться в русских – это было естественное желание аналитика, который всю жизнь борется с ними, но не имел личного контакта. Теперь мечту следовало забыть и забыть основательно, бесповоротно. Малейший намек на поездку будет означать команду на ликвидацию.

Саманта шла рядом. При каждом шаге он чувствовал прикосновение ее тела. Если человеку предложат принять смерть в объятиях красивой и умной или страшной и глупой женщины, какую он выберет? Естественно, красивую и умную. Тогда почему он расстроился? Каждый выполняет свою функцию. Ведь он, Полковник, не спрашивал пассажиров рейса MN 17, когда они хотят умереть? Почему тогда он переживает? В жизни все возвращается. И кто-то, возможно, Саманта или кто-то другой, решит, что его время вышло.

Но время еще не вышло. Предстоит глобальная работа, о которой он и не мечтал. Рядом красивая женщина, которая, как ему казалось, не кривила душой, каждый раз доказывая, что ей интересно с ним.

Если твоя жизнь зависит от результата слежки, надо исключить неоднозначность трактовки твоего действия. В деятельности Полковника неоднозначность всегда трактуется заказчиком как угроза срыва или провала проекта. Поэтому в таких ситуациях, предполагал Полковник, никто не будет задавать уточняющих вопросов.

Следовало исключить ситуации, которые могли трактоваться неоднозначно. Если за тобой наблюдают издалека, то неоднозначность можно исключить, пригласив наблюдателя к себе – это максимально исключит неоднозначность трактовки действия.

Полковник остановился. Посмотрел в голубые глаза Саманты. От неожиданности его движения Саманта растерялась и замерла.

– Может быть, ты переедешь ко мне? – спросил Полковник.

От неожиданности предложения Саманта оторопела, удивленно посмотрела на Полковника. Она мысленно несколько раз повторила услышанное, прежде чем поняла, что он предложил. Убедившись, что он сделал предложение, Саманта смущенно ответила:

– Можно попробовать.

Они шли по улице, не обращая внимания на прохожих и на погоду. Саманта обхватила руку Полковника и прижималась к нему. У него было неопределенное время, и Полковник хотел использовать его для наслаждения. Только источник наслаждения раздвоился – это были Саманта и работа. По привычке работа была на первом месте, и он шел, уже думая о предстоящей работе.

Далекая Россия растворялась в его сознании, оставаясь лишь объектом проекта, который ему предстояло разработать. В голове Полковника уже формировались задания на информацию по электромагнитному импульсному оружию и по источникам, где эта информация могла быть. Потом будут контуры проекта, детализация, уточнения. Другие люди и он их не знал, будут реализовывать проект.

22 января 2015 года только Полковник знал одно точно – Россия будет обвинена в разрушении Уолл-Стрита и миллионы людей мира будут проклинать ее и ее президента в коварстве и разрушении мировой финансовой системы. А сумеет ли она оправдаться – это дело других людей, их способностей.