Книга: X14. Исповедь странника
Назад: Фиаско
Дальше: Семь Цветов Радуги

Слово Оператора

«Что общего между насекомыми, грибами и бактериями? – в который раз размышлял ученый. – Все мои исследования указывают на прямую связь, но я не могу ее определить. Как будто стеной отделен я от понимания истины!»
Вдруг его подхватило и понесло куда-то, закружив, словно вихрем. Его уносило вдаль от дома, пронося мимо горных вершин. Скорость нарастала. Неужели это Берн?
«Переутомление, – усмехнулся он. – Какой странный сон! Или не сон? Во сне нормально понимать, что можешь думать, или нет?»
Вдруг внезапная вспышка яркого света остановила ход мыслей, и он увидел совершенно необычную картину.
Охваченные высокими стеблями, повсюду росли гигантские цветы, листья которых мерно вздымались, словно дыша. Землю устилали бесчисленные переплетения корней. Он находился возле довольно широкой тропы, которая уходила вглубь этого странного «леса». Зверей не было видно, отсутствовало даже пение птиц и звуки привычной для леса фауны. Лишь мерно колебались стебли и «дышали» цветы.
Насколько можно было рассмотреть, некоторые стебли наклонялись друг к другу, словно перешептываясь. Небо было светло-бежевое, будто на него натянули пленку из топленого молока. Источники освещения не определялись, но было светло.
«Какое странное и прекрасное место!» – в восхищении подумал Альберт. Тут он почувствовал себя уютно, как в лаборатории, которая была намного интереснее, чем его жилище.
Его взгляд вдруг приковала странная группа, приближающаяся с севера. Напоминающие «муравьев», три особи двигались в его направлении, мерно переставляя лапки. Ученый удивился и разволновался. Но потом, решив, что это все равно сон, расслабился. Страха он не ощущал, да и кто может обидеть в своем собственном сне? И вообще логика – основа науки!
Создания, напоминающие муравьев, приблизились на достаточное расстояние, чтобы ученый мог рассмотреть их лучше. Отдаленно напоминая земных муравьев, они обладали человеческими головами! Ученый застыл. Это было самое необычное зрелище из всех, что ему доводилось лицезреть. Особенно удивлял тот факт, что головы у особей были женскими! Правда, имелись стандартные муравьиные «усики», берущие начало из места расположения бровей. Напоминая заплетенные волосы, на головах покачивались «коконы» с зеленоватым отливом.
Альберт потер глаза руками. Картина не менялась.
Наблюдая за величественной и в то же время забавной процессией существ, ученый поневоле заулыбался. Становилось все интересней! Он проследил взглядом, как они прошли неподалеку от него, и направился за ними.
Но вдруг вспышка света ослепила, переместив его в новое место! Уже устав чему-то удивляться, Альберт осмотрелся.
Стемнело. Летали светящиеся звезды, освещая все вокруг себя. Он находился неподалеку от центра внушительной поляны. Стеблей и цветов не было. Стеной, окружая поляну, высилось нечто, отдаленно напоминающее мох. Сверху не было ничего, кроме темноты. Ученый недоуменно рассматривал небосвод. Никаких звезд! Он обратил внимание на центр поляны. Его старые знакомые возились в углублении. Он направился к ним, желая рассмотреть заинтересовавшую их впадину.
Подходя к ним, он приметил, как особи медленно орудовали ножами. Однако ножи эти слегка подсвечивались изнутри, будто прозрачные. Он определил лидера их группы по белым полосам на боках. К тому же, у нее были очень аристократичные черты лица. И хотя тело было необычным, Альберт подумал, что на Венском балу она бы произвела фурор!
Найдя свои размышления забавными, он задумался. Ему порой снились сны странного содержания, но такого характера – еще никогда. События этого сна напоминали ему старые сказки, правда, в вычурной форме.
Приблизившись на безопасное расстояние, он рассмотрел углубление, в котором велись «раскопки». Но оказалось, что там растут грибы! Он сам изучал подобный вид под микроскопом. Только эти были намного больше!
Ученый прикинул размер грибов. Не меньше метра в поперечнике! Но вот вид… Альберт никак не мог вспомнить, что за вид грибов он наблюдает.
Шляпки этих грибов осторожно и медленно подрезались, ножка же оставалась целой. «Муравьи» складывали их в большой мешок, который стоял рядом.
И снова вспышка света затмила все и перенесла его в новое место! Альберт протер глаза и осмотрелся.
Он находился в просторном зале, где играла спокойная двухтонная мелодия. Вокруг царило такое умиротворение, что ученый сразу им проникся. Те же три особи находились слева от него, синхронно орудуя многочисленными лапками: они что-то делали с устройством незнакомого ученому типа.
– Лаборатория! – не удержавшись, воскликнул он. Особи переглянулись и продолжили свое дело. Альберт не обратил на это никакого внимания, погрузившись в свои размышления. Все интересней! Грибы, лаборатория, что из этого следует? Муравьи-ученые? Какие интересные технологии они применяют! Он наблюдал, как особи устанавливают линзы, направляя их на стол. Свет из линз переливался всеми оттенками радуги, соединяясь в луч. Луч устремился в центр стола, и вокруг заиграла трехтонная мелодия! Альберт подался вперед, пытаясь понять, что они делают…
Словно отвечая на его вопрос, одна из особей отошла от стола, на котором стояло устройство, принимающее в себя луч. В центре устройства находилась мензурка в форме плоского Солнца. Кажется, изображение какого-то славянского бога, он не был в этом уверен. Мензурка выглядела произведением искусства, настолько филигранным был Лик, изображенный на ней – он, казалось, был живым! Поразительно!
Вспышка света снова прервала его наблюдения. Часто моргая, он осмотрел новое место.
Огромные холмы охватывали небольшую рощу из очень узловатых переплетенных между собой кустарников. Вокруг рощи он увидел множество местных жителей. Пытаясь подсчитать их количество, ученый водил головой по сторонам. Было удобно, он находился в самом центре рощи, и события разворачивались вокруг него. Прямо как в театре! После двадцатого «муравья» Альберт сбился со счету.
В лапках собравшихся он заметил маленькие стаканчики. Между рядами «муравьев» чинно шла одна из троицы местных «ученых». Альберт задумался: может ли такое быть, что это на самом деле ученые, и он наблюдает церемонию, связанную с наукой?
Тем временем «ученый» разливала прозрачную жидкость, используя поразившую Альберта мензурку. Чуть поодаль стояла группа тех, кого он окрестил «музыкантами». Совершая пассы лапками, в которых были зажаты «инструменты» из прозрачных линз размером с тарелку, они издавали звук, похожий на торжественную органную мелодию.
Альберт решил, что это точно Церемония! Но с чем она связана на самом деле?
И снова вспышка света. Но в этот раз она не перенесла ученого на новое место. И тем не менее, что-то изменилось. Альберт задумался, стараясь определить, что именно. Вероятно, изменилось время! Прошло несколько часов!
Мелодия становилась все сильнее. Вокруг «музыкантов» выстроилось кольцо местных жителей, все держали друг друга за лапки, синхронно водя усиками в одном ритме. В воздухе витала атмосфера Единства всего со всем! Ученый так сильно проникся этим ощущением, что, казалось, парил над землей. Впрочем, так оно и было – он медленно взлетал над кольцом единения…
– Спорынья! – вскрикнул Альберт, внезапно вспомнив название гриба. – Это была спорынья!
Вдруг картина пошла рябью и исчезла. Ученый оказался в кромешной темноте. До него донесся грубый мужской голос:
– Отключай его немедленно! Мы чересчур поздно заметили канал, он мог получить много информации!
– Постой! Кажется, он нас слышит… – Второй голос был еще более низким, почти хрипел.
Ученый крутил головой, всматривался, но, кроме темноты, вокруг ничего не было.
– Придется чистить ему воспоминания. Так, что у нас тут? – вопрошал первый голос.
Ученый вдруг ощутил покалывания, это было странно. Ведь тела в этом сне он не ощущал.
– Так. Ну что ж, я вычищаю остальное! Даже если ему удастся синтезировать, он не поймет! Так что эта проблема решится его утраченными воспоминаниями о жутком сне, который сейчас он увидит.
«Нет! – изо всех сил мысленно закричал ученый. – Нет! Если это не просто сон, это может позволить человечеству перейти на другой уровень! Такое нельзя скрывать!»
Вспышка! И темнота.
Альберт Хоффман вскочил на своей кровати, весь в поту, и, задыхаясь, пытался вспомнить, почему он так испуган. Какая-то жуть! Множество щупалец, охвативших его во сне, свидетельствовали о том, что он явно переутомился. Решив отдыхать побольше и посетить оперу, ученый снова лег, стараясь отогнать мрачные мысли.
Облачко тьмы вылетело из его подушки и растворилось в воздухе.
Габриэль, наблюдавший за этой ситуацией, подумал о следующей возможности открыть канал. Пять лет! Не меньше. Будем надеяться на хороший исход!
Он расправил свой свет, напоминающий крылья, и, взмахнув ими, отправился с донесением к Небесам. Невидимый для людей, он парил на потоках света, все дальше удаляясь от поверхности полусферы. Минуя облака, Габриэль приметил Жнеца и решил составить отчет о его работе.
Жнец напоминал облако, сотканное из темных пластов. Он был отдаленно похож на изображение Смерти, которое рисовали люди. Когда-то один из жрецов, приняв настой, увидел Жнеца за работой. Тот жрец был настолько впечатлен зрелищем, что поведал своим собратьям, как изображать Лик. Следует добавить, что жрецу потребовалось несколько недель на осознание увиденного. И немало смеха и слез от восторга!
Сменялись поколения, и через сотни земных лет естественный процесс малого вознесения превратился в пугающую обывателей Смерть. Да еще и в облике, нужно признать, нелицеприятном!
Обычный мирской человек, который мало времени тратит на созерцание, никогда не обратит внимания на Жнеца. В картине мира, доступной для восприятия людям без измененного состояния сознания, он выглядит как немного странная туча.
«Ну да, от нее отходят несколько десятков небольших вихрей вниз! Да, часть тучи отдаленно похожа на руку, сжимающую серп, но ведь небо рисует десятки естественных природных форм! Вы еще радугу назовите волшебной!» – вспоминая этот диалог между профессором и аспирантом, Габриэль заулыбался. Жаль, профессор был не в курсе, сколько силы вкладывалось в каждую такую радугу. И значение ее было далеко не таким очевидным! Впрочем, детям до семи лет радуга кажется именно тем, чем и является.
– Все это естественный процесс! – Профессор понемногу выходил из себя. – Не нужно размахивать мне тут своими дурацкими неакадемическими субъективными наблюдениями! Вы попусту тратите и мое, и свое время! Причины всех природных явлений – в совпадениях различных естественных процессов, и никакой бесовщины! Потому они и природные!
Габриэлю хотелось спросить ученого, как часто в жизни он сталкивался со случайностью, а не с закономерностью, которую можно и не понять при недостатке информации? Потому она и Закона Мерность. Мера Закона, стало быть! Но он удержался, влияние Империи ощущалось все сильнее в таких вот ученых, которым радуга падает почти в окно, но они будут взирать на нее без интереса, ведь ее же объяснили. Все просто! Вода и свет, преломление лучей. Но кто задумывался о причинах, по которым вода и свет собрались в этот день и в этот момент? Как может клетка понять тело, если она изучает только тень от него?
– Исследовать скрытые причины их появления? С чего ты взял, что они вообще есть? Почему именно тут и именно сейчас? Так все совпало! – возмущался профессор. – Зачем подвергать сомнению догмы, написанные в книгах? Ведь абсолютно ТОЧНО в них написана академическая Истина! Она даже не нуждается в проверках! Более умные, чем ты, давно уже все описали! Ты же сам учился по этим книгам! Как ты можешь не доверять тем, кто их написал?! Да еще и, набравшись наглости, требовать провести часть экспериментов заново! Подумаешь, часть опытов была произведена лишь единожды, зато при какой коллегии! Вали в философию и оставь физику в покое!
«Выбор, – твердил себе Габриэль, – только собственный выбор определяет их судьбы! Только он поднимает вверх или утягивает нас на дно! Никто, кроме нас, не может делать выбор, это и есть величайший дар! Правда, этот выбор позволяет запутывать и сбивать с толку самих себя…»
Тем временем Жнец, опечаленный тем, что Габриэль даже не произнес приветствия, стал исчезать, расползаясь по соседним облакам. На последнем облаке оказался жест, какой часто позволяют себе люди по отношению друг к другу: вытянутый средний палец сжатой в кулак руки. Жнец часто работал с людьми и знал, как вести себя!
– Прости! – взмолился Габриэль. – Я задумался над своими бедами и забыл приветствовать тебя, о Жнец!
– Я жду, – буркнул Жнец, возникая снова. – Вы, пернатые, совсем, скажу тебе, повернутые, не чтите ничего! Прямо как эти! – последовал жест в сторону поверхности полусферы.
– О Жнец! О часть Процесса Вознесения и брат Процесса Кармы! Позволь выразить тебе свою признательность и благодарность за возможность находиться в твоем Ареоле! – Габриэль старался, чтобы звучание его голоса было созвучно с колебаниями всех вибраций вокруг, это давало эффект, схожий с человеческой оперой.
– Прекрати! – польщенно проворковал Жнец. – Рассказывай, малах, как жизнь? Поговорить теперь не с кем, все заглушили своими негативными эмоциями! Не приходить мне больше к людям во снах! А ведь мы уже столько раз знакомы!
Габриэль призадумался.
– Знаешь, у меня для тебя отличные новости!
– Слушаю, – оживился Жнец. – Наконец-то! Неужели скоро?
– Да! То есть не совсем, – замешкался Габриэль. – Сроки никто, кроме Операторов, не знает, я лишь работаю над группой людей с тем, чтобы через них передавать Слово Оператора в виде Умножителя!
– Но погоди! – потемнела туча. – Умножителей у людей было великое множество! Однако они с успехом забыли об их применении и сосредоточились на себе. Иногда мне кажется, что кролики и люди на самом деле из одного звена развития – хотя нет, кролики более разборчивы в выборе партнеров!
– Да! – подтвердил Габриэль, стараясь увести разговор подальше от кроликов. – На самом деле это не будет что-то кардинально новое, похожие элементы были созданы Операторами везде. Но в этот раз мы планируем сделать действие слегка дольше, не срывая покров чересчур сильно. Без Переходов Искры по всему Плану!
Мы хотим, чтобы у них была возможность петь со своей Искрой, но вместе с тем была возможность не понимать этого! Чтобы их выбор был всегда только их, мы лишь предоставим очередную возможность его сделать. Испытать и проследовать далее или оставаться темными – решать только им!
– И кто же займет места в вашей группе? – заинтересовался Жнец. – Могу ли я как-то поспособствовать?
– Мы пока просчитываем вероятности, – отвечал Габриэль, – но любая помощь была бы кстати. Мы хотим, чтобы опыт был связан с процессом, отдаленно напоминающим малое вознесение. Если ты располагаешь техническими определениями Кода, был бы признателен.
– Невероятно! – возмутился Жнец. – Обладаю ли я частью Кода Единого? Да я тут был с Первой Эпохи!
Хотя профессор, который не любил радугу, и Жнец пока не были знакомы, кипятились они схожим образом – бурно.
– Когда изначальный код лился в сферу! Когда Операторы были представлены более чем двадцатью коллективными разумами! В день Изначального Сотворения Плана я уже был тут! И возник по желанию Операторов и наблюдал за всеми их делами! Иногда давая очень тихие, безусловно, полезные рекомендации! – возмущаясь, Жнец стал вибрировать синим цветом. – И теперь какой-то тухлый пузырь со светом, в котором капля от лившегося в тот день, спрашивает меня про Код!
Ситуация накалялась, причем в прямом смысле. Вокруг Жнеца электризовалось Поле Возмущения, грозящее перерасти в Бурю Раздражения, что чревато. Просто чревато, потому что, насколько знал Габриэль, Жнец никогда не раздражался сверх определенной меры, он умел держать себя в руках, и это радовало!
Что на самом деле такое Жнец, не знал никто из его знакомых. В Академии он рассматривался как часть Процесса, причем довольно обезличенная, нужно сказать, часть.
Есть Жнец, с ним можно говорить, такие-то слова приветствия, не более. Это напоминало отношения между Солнцем и ребенком у людей. С той лишь разницей, что Жнец действительно мог напрямую ответить, а мог и накостылять, если ему мешали выполнять свою задачу. Если бы ребенку ответило Солнце, его разум больше никогда не смог бы работать! Искру просто бы сдуло из носителя, закинув обратно в чертоги ожидания!
– Нет в замыслах моих мысли как-то унизить тебя, о Жнец! – Габриэль преклонил колено. – Узри, что помыслы мои чисты, остынь и ты.
– Разошелся… – немного смутившись и сдувая Поле Возмущения, признал тот.
– Мало с кем общаюсь, не бери в голову – или что там у тебя на самом деле?
– На самом деле, – задумался Габриэль, – смотря в какой плотности колебаний Поля рассматривать. В понятной людям – буду как едва заметная пылинка на периферийном краю зрения. В нашей плотности отдаленно похож на человека, окутанного зеленоватым светом сзади. А каким видишь меня ты?
– Неуважение, вот что я вижу! – пробурчал Жнец. – Вижу в шести плотностях, а существую в семи! В мириадах сфер и полусфер нашего Плана. Тебя же вижу как легкую пылинку зеленого света, отдающую синим. Нужный Код передам на следующий малый цикл, необходимо его подправить для вашего понимания, иначе жди опять «Ой, что-то пошло не так!», «Ой, а как же нам все это решить без Оператора?». И прочее непотребство!
Удивляться осведомленности Жнеца о делах высших сфер Габриэль не стал…
…Очнувшись из внезапного транса моего носителя, я осмотрелся. Нервовейка напряженно всматривалась мне в глаза.
– Я видела! Поняла! – Нервовейка захлопала в ладоши, закрывая ими лицо и пряча слезы восторга. – На тебя пал свет, и тебе показали!
Признаюсь, я был ошеломлен таким известием. Совет, полагаю, ликовал в нашем Измерении. Даже отсюда я ощущал их радостный шум. Хотя сложно себе представить, чем именно они могли там шуметь. Порой даже самое абстрактное воображение дает сбой!
Только сейчас я заметил, что вокруг меня находятся более пятидесяти местных жителей – все они, медленно двигаясь, выполняли грациозные па своими ловкими лапками.
Мы находились в огромном зале, свод которого был украшен кристаллами разных форм и цветов. Буйство красок было невероятным! Зал уходил вдаль примерно на километр, очертания стен еле угадывались на горизонте, скрываясь шероховатой дымкой из мельчайших капелек воды, которая как будто распылялась на них. Интересно, как они создавали подобные залы? Стоило бы у них поучиться понятию гармонии!
Честно говоря, возникло ощущение, что мы внутри чего-то большого и живого, похожего на крота. Ничего себе, я начинаю рассуждать, как будто в меня добавили часть местной Искры!
Последнее я прокричал, изрядно переполошив стройное кольцо танцующих. Впрочем, им было не впервой. Однажды они все делали вид, что не замечают гостя из х14, который присутствовал на их Церемонии! Так было нужно для сохранения его разума в целостности.
– Мы знаем! – Торжественность и сила голоса эхом отразилась от стен. Кристаллы, завибрировав, стали переливаться синим. – Мы видели! Мы Едины!
Стройный хор тонких голосков подхватил ее слова. Обернувшись, столкнулся с ней взглядом, и сразу понял! Это она!
– Королева! Вы прекрасны! – кажется, опять произнес вслух. Королева пропустила мимо ушей мои слова и пристально вглядывалась мне в глаза, ее же при этом оставались непроницаемо-зелеными. Она что-то делала с моим носителем. Вскоре я обладал телом человека с х14!
– Так-то лучше, – прошептала Королева, и мы закружились в танце. Нужно было отметить, что Королева не походила обликом на всех остальных жителей Муравейша. Атлетическое телосложение выдавало в ней хорошего танцора. При носителе, схожем с моим, она обладала намного более выраженной пластикой и грацией, тренировки ощущались физически, через ткань я ощутил твердость ягодичных мышц.
– Прекрасно! – сказала она, и мы… очутились в каком-то кабинете. – Не может быть! – воскликнула Королева. – Я вспомнила! Да, я наконец могу стать собой!
После этих слов она пустилась в пляс, выписывая невероятные пируэты в воздухе. Мне оставалось лишь наблюдать буйную радость Осознания. Я вдруг понял, насколько сам изменился. Еще бы! Кто может похвастать тем, что видел битву Енота с Орионной собственными глазами? Я стал испытывать странные ощущения – видимо, эмоции! Опыт, который я получил, оказал на меня прямое влияние, даже мысли строились необычным для меня образом! Привычное Поле тоже было рядом.
Неужели я предстал слиянием двух Измерений в одном носителе? Предаваясь подобным размышлениям, я отметил, что нахожусь в «свободном падении» – излюбленном явлении ученых с х14. И, судя по всему, падал в темный колодец без дна. Точнее, проще говоря, летел в Бездну…
Назад: Фиаско
Дальше: Семь Цветов Радуги