Почтальон посигналил у нашего дома – значит, нам прислали что-то особенное. Обычно мистер Роберт просто притормаживал, засовывал письма в ящик и исчезал за углом. Мы с сестрами завороженно наблюдали, как старик управляется со своим стареньким фургоном, сидя на пассажирском сиденье: левой рукой он держал руль, а правой аккуратно вкладывал в ящик конверты и маленькие посылки, не отводя глаз от дороги.

Но теперь он посигналил – а это означало, что нас ждет что-то новенькое. Он привез посылку, которая не влезает в почтовый ящик. С тех пор как двое моих братьев уехали во Вьетнам, мы с нетерпением ждали каждого визита почтальона. Один из братьев однажды прислал нам мягкие игрушки с радиоприемниками, вшитыми в живот. Мне достался фиолетовый пудель, которого я повсюду таскала с собой. Другой брат прислал больших кукол, одетых в национальные вьетнамские костюмы, и мама сразу объявила, что они «не для игры, а для украшения».

Мы с моей сестрой Мишель выскочили на крыльцо и наперегонки побежали к дороге. Впрочем, мы могли нестись хоть со скоростью ветра – старик-почтальон все равно бы сердился, что мы копаемся слишком долго. Когда я добралась до машины, он уже протягивал Мишель коробку – она выглядела так, словно сама побывала на поле боя, – и громко ворчал. Я была еще совсем маленькой и не могла прочитать все надписи, но узнала иностранные марки и решила, что Дафф или Уэйн прислали нам какую-то диковину с другого конца света. До Рождества оставалась всего пара месяцев, и я принялась гадать, что там внутри.

Мне казалось, что весточки от сыновей должны радовать маму, но посылки, которые приводили в восторг нас с шестью сестрами, оказывали на нее противоположный эффект. Получая их, она замолкала, с улыбкой читала про себя письмо, а затем говорила нам: «Ну же, открывайте!». Повторять дважды ей не приходилось.

В тот раз мы первым делом увидели странную газету. Пошарив в коробке, мы вытащили фигурки животных – овцу, осла, большую коричневую корову, верблюда и людей – пастухов, мудрецов, Марию, Иосифа, ангела и младенца Иисуса. Это было Святое Семейство. Еще в коробке был простенький хлев с соломенной крышей и полом – точь-в-точь как тот, что стоял на лужайке перед церковью, только меньше.

Так было положено начало одной из моих любимых рождественских традиций – мы с одной из сестер, а также нашими детьми и внуками продолжаем ее и сейчас. В тот вечер мама распределила между нами фигурки и поставила пустой хлев под елку. Папа – прирожденный актер – прочитал по Библии историю рождения Иисуса и оживил ее для нас.

Мы с девочками сидели, поджав ноги, и держали фигурки на коленях. По ходу истории мы по очереди ставили фигурки на место. Сначала животных, потом Марию и Иосифа, потом младенца Христа, ангела и пастухов и в конце концов мудрецов, которые пришли издалека (в нашем случае – с журнального столика).

Когда рассказ подошел к концу, папа вытащил магнитофон и мы записали сообщения для братьев, чтобы мама отправила их на следующее утро.

Через год Дафф и Уэйн вернулись. Они привели своих жен и детей, – и мы снова разыграли рождественскую историю.

Научившись читать, мы стали передавать Библию из рук в руки и читать историю вместе с папой. Мы долгие годы продолжаем эту традицию вместе с друзьями, соседями и всеми внуками.

Не знаю, как ко мне попал наш старый вертеп. Годы (более сорока) не пощадили его. Фигурки потрепались и выцвели, кое-какие пришлось даже склеить. Выглядят они неважно. У коровы не хватает рога, а одна овца и вовсе пропала. Газета с диковинными буквами давным-давно потерялась.

И все же каждый Сочельник мы с детьми достаем эти видавшие виды фигурки и старый хлев. Отец детей читает нам историю, а Святое Семейство совершает свое ежегодное путешествие в вертеп.