Прогулки с Вергилиным

Здание, у которого они задержались, архитектурой своей напоминало не то Пентагон, угрозу миру, не то ненормальных размеров гайку. Так и хотелось войти внутрь и убедиться в наличии резьбы.

Кармазин немедля поделился своими мыслями с Вергилиным.

– На то и расчет, – сказал Вергилин серьезно. – Только сильные натуры способны бороться с подобными соблазнами. Слабые же, каких большинство, не удерживаются, заходят, да там и остаются.

– Что, насовсем? – удивился Кармазин.

– Отчего же? До закрытия заведения. Ведь это пивная.

Кармазин пригляделся. На одной из гаечных граней обнаружилась темная доска с письменами, среди которых на расстоянии можно было разобрать расписание работы и ярко-желтую надпись «Чижик-пыжик».

– Забавно, – сказал Кармазин. – Чижик-пыжик, помнится, пил водку.

– Это неудачная метафора владельца заведения, – пояснил Вергилин. – В народе же это место предпочитают называть «Шайба» или «Чипок». Владельца же зовут Чеботков Владимир Варсонофьевич. Он сын бывшего зампредгорисполкома…

– Никогда не видал шестигранных шайб.

– Вот как? – Вергилин недоверчиво поглядел на него поверх очков. – А разве там, откуда вы прибыли, не играют в «буденновцев»?

– Бог миловал, – сдержанно ответил Кармазин.

Вергилин показал на ближайшую к ним рекламную тумбу, какие здесь встречались на каждом углу, сохранившись, вероятно, еще со времен царизма.

– Видите афишу? – спросил он. – Красным по белому. Межрайонный кубок по буденновскому хоккею. Вам непременно следует побывать. В буденновский хоккей или, как по извечной страсти к экономии фонетических усилий, говорят в народе, в «буденновцы», играют именно шестигранными шайбами.

– Забавно, – снова сказал Кармазин.

– Между прочим, – заметил Вергилин со сдержанной гордостью, – Мухосранск – родина буденновского хоккея. Проводятся международные состязания. Не так давно у нас побывала сборная Монголии. Вы можете не поверить… Канада, Эн-Ха-Эл, то-се… но форвард Ендонбазар из Мандалгоби является самым результативным игроком прошлого сезона. Недаром его прозвали «Хуяг-Машин», что в переводе означает «танк».

Кармазин решил, что ослышался, но не отважился переспросить. Тем более, что они уже удалились от питейного заведения и сейчас неспешно двигались вдоль по тихой и неширокой улице с загадочным названием Красные Бараки. Мостовая, по старинке вымощеная булыжником, горбилась под их ногами, словно спина гигантского дремлющего броненосца. На пересечении с Малой Кошемнической обнаружилась дощатая и относительно чистая скамейка. Кармазин тотчас же присел перевести дух и покурить, а Вергилин, по своему обычаю, остался на ногах и занял пост за левым плечом.

– Так вы к нам надолго? – спросил он уж в сотый, кажется, раз.

– Пока не знаю. Как работа пойдет.

Почему-то Кармазину ужасно не хотелось говорить, что, мол, да, надолго, и как бы даже не навсегда.

– А сами вы как думаете? Пойдет у вас работа или нет?

– Это не от меня зависит.

– А от кого?

– От музы, – улыбнулся Кармазин. – Посетит меня эта капризная дамочка или уметётся к кому-нибудь помоложе и посимпатичнее.

– У нас здесь тихо, – сказал Вергилин. – По ночам можно гулять с девушкой, и никто не пристанет с преступными намерениями. Кстати, у нас есть собственное издательство. Это на тот случай, если вы испытываете затруднения с публикациями.

– Бывает, – уклончиво промолвил Кармазин.

– Позвольте узнать, – сказал Вергилин, – отчего вы избрали именно наш город для своего… как бы удачнее выразиться… гм… творческого уединения?

«Ничего я не выбирал, – уныло подумал Кармазин. – Где открылся вид на жительство, туда я и переместился. Разумеется, я предпочел бы теплые края или город-миллионник. Или, еще лучше, остался бы там, где и жил. Но не сложилось ровным счетом ничего. То есть абсолютно…» Вместо этого он принялся по давней своей привычке громоздить историю из пустоты и на ровном месте:

– Можно считать, случайно. Видите ли, я всегда полагал, что название «Мухосранск» – это некий эвфемизм, метафора, символ. Что в реальности такого города не существует. Знаете, как любят говорить наши политики: «В каком-нибудь там Урюпинске-Задрюпинске или Мухосранске…» Эдак, с пренебрежением. Дескать, на краю света, в самой глухомани, где лаптем щи хлебают да на головешку молятся… Надеюсь, я вас не обидел?

– Что вы, – возразил Вергилин. – Я же всю жизнь здесь живу.

– Ну так вот: однажды, совершенно случайно, я купил себе носки не того размера. Стал изучать надписи на ярлыке, чтобы оценить всю степень собственного заблуждения, и к удивлению своему прочел: Мухосранский камвольно-суконный комбинат.

– Верно, у нас есть чулочно-носочное производство, – подтвердил Вергилин. – Если хотите, познакомлю вас с директором. Денис Феспесьевич Змиев, депутат Городской думы.

– Да нет, это излишне… Вначале я не поверил, а потом подумал: и в самом деле, что же тут странного? Есть вполне реальный город Урюпинск, отчего бы не быть Мухосранску? И вот я здесь. Исключительно благодаря любопытству. Хотя… Скажите, а неужели здесь никогда не пытались изменить название города?

– Никогда, – промолвил Вергилин. – Во всяком случае, мне такие проекты неизвестны. Мухосранск – весьма старинный город, упоминаемый в древнейших хрониках. Не скажу, что его история богата событиями… надеюсь, вы найдете время и посетите наш краеведческий музей. Но изменять традициям в угоду сиюминутной моде или политической конъюнктуре не в наших правилах. Это ведь в больших городах, где жизнь бурлит ключом, все делается под воздействием порыва. Трах-бах, посрывали таблички, переписали вывески, перечертили карты…

– Это уж так, – усмехнулся Кармазин.

– А вот мы никуда не торопимся. Любимая поговорка мухосранцев – «Утро вечера мудренее». Или, в местном варианте, «Доживем до осени». Люди здесь основательные, неспешные.

– Да разве ж это люди? – отозвался пьяный из-под скамейки. – Мухосране, мать их…