Прежде чем обнаружилась пропажа гарпуна, минуло два дня. Утром мистер Эльфинстоун (который обзавелся привычкой бормотать во сне, постоянно повторяя имя Бетси, – своего рода конфузия, поскольку такое же носила и жена капитана) усаживал за весла очередных гребцов, и тут Лоуренс Ле-Боуг заметил совсем рядом с баркасом косяк.

– Смотрите, сэр! – Он указал на воду, и половина команды сгрудилась у борта, едва не перевернув баркас. – Можно попытаться добыть несколько штук.

– Гарпуны! – Мистер Эльфинстоун огляделся. Мы уже несколько дней ни одной рыбы не видели, а стало быть, и нужды в гарпунах не имели. Джордж Симпсон вытащил один из-под своей банки, а команда искала второй. – Ну же, моряки, – поторопил мистер Эльфинстоун. – Он должен быть где-то здесь.

– Что такое? – спросил капитан, разбуженный поднявшейся суетой. – Что происходит, мистер Эльфинстоун?

– Гарпуны, сэр, – ответил тот. – Мы смогли найти только один.

– Но у нас же их два.

– В том-то и дело, сэр.

Мистер Блай вздохнул и покачал головой, как человек, столкнувшийся с нелепостью, которую и обсуждать-то не стоит.

– Забыть его мы нигде не могли, не так ли? Пусть каждый пошарит вокруг себя, гарпун где-то здесь.

Все и пошарили, в том числе и я, чувствуя, как с каждой секундой сердце мое качает кровь все быстрее. Я уже понял, что должен был признаться в моем преступлении, едва его совершив. Конечно, я нажил бы неприятности, но остался бы честным человеком. Правда, я боялся тогда, что моряки выбросят меня за борт с наказом без гарпуна не возвращаться, чем мои приключения и закончатся.

– Похоже, его нигде нет, сэр, – сообщил мистер Эльфинстоун. Я подумал, что он сейчас слезами зальется от огорчения.

– Нет? – воскликнул капитан. – Стало быть, кто-то уронил его в воду, вы с этим согласны?

– Да, сэр.

– И кто же? – спросил капитан, вставая и окидывая взглядом команду. – Вильям Перселл, это вы потеряли гарпун?

– Бог мне свидетель, не я, – ответил Перселл таким тоном, будто капитан нанес ему смертельную обиду.

– Может быть, вы, Джон Халлетт?

– Нет, сэр. Я его и в руках не держал ни разу.

– Это был я, сэр. – Я вскочил на ноги, еще не уразумев, что это мой писклявый голос признается в утрате гарпуна. А уразумев, сам удивился. Впрочем, я был уверен, что капитан опросит одного за другим всех членов команды, а я скорее макаку поцеловал бы, чем соврал ему или что-то от него утаил. – Гарпун потерял я.

– Ты, Тернстайл? – спросил он, и я мгновенно понял, как сильно его разочаровал.

– Да, сэр, – ответил я. – Я держал его в руке. Пытался рыбу поймать. А он из руки выскользнул. И утонул.

Капитан тяжело вздохнул, прищурился, чтобы лучше видеть меня.

– Когда это было? – спросил он.

– Два дня назад, – сказал я. – На восходе солнца.

– Два дня назад, а признаться в этом ты счел нужным только теперь.

– Мне очень жаль, сэр, – пролепетал я. – Честное слово.

– Еще бы тебе было не жаль! – закричал, вскакивая, наш ботаник Дэвид Нельсон, обычно спокойный и мирный, что твоя утка в пруду. – Было два гарпуна, а теперь один. С одним разве выживешь? А если мы снова встретимся с дикарями?

– Сядьте, милейший! – прикрикнул капитан, однако мистер Нельсон и не подумал подчиниться.

– Но, капитан, мальчишка солгал и…

– Он не солгал, просто не сказал правду. Разница невелика, согласен, но все-таки разница. Повторяю: сядьте, мистер Нельсон, а ты, Тернстайл, подойди ко мне.

Ботаник сел, что-то ворча, я медленно повлачился к носу, провожаемый злыми взглядами и некрасивыми замечаниями насчет обстоятельств моего появления на свет и моей матери, хоть я, разумеется, и не знал никогда эту достойную женщину.

– Прошу простить меня, сэр, – промямлил я. – Это был несчастный случай.

– Несчастные случаи происходят с каждым из нас, – сказал капитан. – Но сможем ли мы выжить, если не будем честны друг с другом? Посмотри-ка на мистера Лэмба и мистера Линклеттера.

Я обернулся, чтобы взглянуть на названных джентльменов, они сидели у разных бортов и ковшиками вычерпывали из баркаса воду. То была работа, ставшая такой же привычной частью наших дней, как гребля или боль в животе.

– Как ты думаешь, если один из них потеряет свой ковш, не должен ли он будет сразу сказать нам об этом, признаться в потере?

– Да, сэр, конечно, – согласился я.

– Что же, тебя надлежит наказать. Проведешь сегодня две смены на веслах, и пусть это послужит тебе уроком. – И капитан, словно ставя точку, прихлопнул меня по уху. – Мистер Сэмюэль, уступите место Тернстайлу.

Судовой клерк встал, я сел и начал грести; лицо мое горело от стыда, я знал, что вся команда смотрит на меня с порицанием, ну да ничего. К завтрему все забудется. У нас имелись и другие поводы для тревог.