Примаков о мире без России

Вступительная часть

…После окончания холодной войны на Западе, особенно в Соединённых Штатах, начал падать интерес к России как к одному из главных игроков на международной арене. Россия, конечно, не Советский Союз, который, несомненно, играл ведущую роль в мировой политике. Сказывается и динамичное выдвижение Китая, которому, понятно, уделяется возрастающее внимание, но нередко за счёт принижения значения «российского фактора». Имеет место и невыгодное для России сравнение её нынешнего вклада в мировую экономику с целым рядом других постиндустриальных стран.

Недооценке места и искажению роли России в современном мире, несомненно, способствует тот факт, что живы и ещё активно действуют поколения людей, которые были либо вовлечены в конфронтацию западного мира с Советским Союзом, либо впечатлены ею.

Такой психологический фактор приводит к тому, что нынешние подозрения, а подчас и враждебные чувства в отношении России накладываются на оценки, сформировавшиеся во время холодной войны. Это, кстати, происходит и в российском общественном мнении в отношении США и их европейских союзников.

Мироустройство после окончания холодной войны

Как относятся к проблеме нынешнего мироустройства США и Россия? Это, как представляется, имеет основополагающее значение в понимании принципиальных различий их идеологических подходов к современному этапу развития человечества.

Сначала немного истории. Государства впервые возникли в Древнем мире, образовывались и существовали в Средневековье. Однако в единую глобальную систему они объединились только в результате развития капитализма – через интернационализацию производства, создание всемирного рынка, складывание мирового хозяйства. Начиная с этого времени можно вообще говорить о мироустройстве. Исторически оно уже проявилось в двух типах: многополярном и двухполярном. Теоретически к этому можно добавить и однополярную структуру. Однополярного мира никогда не было. Однако были на этот счёт иллюзии. Более того, цель создания однополярного мироустройства лежала в основе ряда идеологических построений, ей были подчинены стратегические расчёты, политические и военные акции. Обобщая, можно сказать: стремление, а не объективные предпосылки к образованию однополярного мира существовали и существуют. Но они никогда не воплощались в историческую реальность.

Тенденция к однополярному мироустройству, порожденная политикой США, базировалась на том, что после распада СССР США оставались самой могучей мировой державой. В стремлении превратить мироустройство в однополярное с центром в США Вашингтон опирался на силу, на свой военный и экономический потенциал. Исходя из этого, сторонники такого вывода пошли ещё дальше, утверждая, что в создавшихся после холодной войны условиях на однополярном устройстве мог быть установлен мировой порядок, обеспечивающий стабильность и безопасность всех государств. Однополярность противопоставлялась не только опасной двухполярности, подводившей человечество к черте самоуничтожения, но и «взрывной» многополярности.

Ликвидация Советского Союза была вызвана главным образом внутренними причинами – развитием противоречий и субъективными решениями глав РСФСР, Украины и Белоруссии. Противоречия развились в экономической области – советская командно-административная система оказалась абсолютно неадекватной происходящей в мире научно-технической революции.

Деградация России в 90-е годы

То, что случилось уже после распада Советского Союза, действительно отодвинуло Россию с позиции державы мирового класса.

Кульминацией стал дефолт – объявленный 17 августа 1998 года односторонний мораторий на выплату долгов по государственным бумагам. К сентябрю, то есть к тому времени, когда я возглавил правительство России, в полную силу развились процессы, которые толкали страну в пропасть. Резко сократился объем ВВП, произошёл небывалый спад промышленного производства, перестала функционировать банковская система, практически прекратились платежи. Стране грозила гиперинфляция. Неуправляемая девальвация рубля взорвала потребительские цены. В результате реальные доходы населения понизились в сентябре 1998 года на 25 процентов (то есть на четверть!) по сравнению с 1997 годом. Обесценились рублевые сбережения граждан. Многие вообще потеряли свои сбережения в обанкротившихся банках. Резкое сокращение импорта продовольствия, медикаментов обернулось для страны острым дефицитом товаров первой необходимости.

Однако уже в конце 90-х годов положение начало меняться. О трудном процессе экономического и социально-политического восстановления России говорится в последующем изложении. Это возрождение, при сохраняющихся всё ещё нерешенных проблемах, должно послужить серьёзным предупреждением нашим оппонентам: не следует делать политику на основе сиюминутного соотношения сил, без учёта вероятной динамики.

Инерция мышления, подкрепленная трагическим развитием событий в 90-х годах в России, привязала многих западных политиков и политологов к идее однополярного мироустройства. Ряд российских исследователей тоже склонялись к этой идее. Между тем вывод об однополярном мироустройстве стал размываться всё более ощутимым процессом неравномерности развития различных стран. Как представляется, смертельный удар по этому выводу нанес разразившийся в 2008 году мировой экономический кризис, перечеркнувший роль США в качестве «однополярного» финансового центра.

Становление ряда мировых центров

Не только сам процесс неравномерности, но и скорость, которую он набирает, демонстрируют следующие показатели: по годовым темпам прироста национальных ВВП в 2007 году Европейский союз обгонял США в 1,5 раза; Китай обгонял США в 6 раз; Индия – в 4 с лишним раза. Это привело к увеличению их доли в приросте мирового ВВП по сравнению с долей США. Особенно быстро к мировому экономическому лидерству движется Китайская Народная Республика. Начиная с 1970 года, Китай в 4 раза увеличил ВВП, опередив по его объему все государства, кроме Японии и США. За этот же период внешнеторговый оборот Китая увеличился в 100 раз, что позволило КНР по доле в мировой торговле обойти Японию. Можно считать, что после «экономического чуда» в Японии, занявшей передовые позиции в мировой экономике, и экономического рывка «четырех азиатских драконов» – Сингапура, Гонконга, Южной Кореи и Тайваня, вперед вырвался Китай, умело используя унаследованную от этих стран модель «просвещенного авторитаризма». По прогнозу американской исследовательской организации Global Insight, Китай уже в 2009 году, а не в 2013-м, как предполагалось ранее, выйдет на первое место в мире, обойдя США, в производстве промышленных товаров.

Характерны и обобщающие показатели. Если в 1990 году доля развитых стран в мировом ВВП составляла более 60 процентов, то в 2007 году уже около половины мирового ВВП принадлежало странам развивающимся и с переходной экономикой. Такая динамика весьма важна для вывода о том, что не только США, но и развитые страны в целом теряют позиции в мировой экономике.

Характер нынешней многополярности

Один из наиболее талантливых политиков второй половины XX века Генри Киссинджер беспредельно предан идее главенства Соединённых Штатов в мире. Однако это не идентично тому, что он игнорирует существование других центров силы. Я мог в этом убедиться во время многочисленных встреч и бесед с ним на различные международные темы. В своей книге «Нужна ли Америке внешняя политика?» Киссинджер пишет, что Корал Белл, социолог из Австралии, «…прекрасно выразила стоящую перед Америкой проблему: ей надо осознавать своё превосходство, но при этом вести политику так, будто в мире существует много иных центров силы». Слово «будто» – дань американоцентризму. Но, будучи политиком-реалистом, Киссинджер не мог по существу не замечать многополярного мироустройства, которое, как он уверен, Вашингтону следует учитывать в своей внешней политике.

Итак, реальную картину сегодняшнего мира создает диалектика между складывающейся многополярностью и взаимозависимостью образующихся центров мировой системы. Взаимозависимость этих центров усиливается в результате потребности вовлечения всех мировых полюсов в противодействие новым опасностям и вызовам, в первую очередь распространению ядерного оружия, международному терроризму, региональным конфликтам.

Неразборчивость в выборе методов осуществления политики оборачивается подчас всеобщей трагедией. Как известно, в период холодной войны Вашингтон поддерживал борьбу исламистских сил против советского военного контингента в Афганистане. На волне этой борьбы и появился Усама бен Ладен. Убедившись в бессмысленности и ущербности своей военной акции, Советский Союз ушёл из Афганистана, а феномен «Аль-Каиды» дорого обошёлся всему миру, включая США. Советская политика тоже делалась не в белых перчатках. Но, понимая, какую огромную опасность таит в себе исламский экстремизм, собственно, как любой другой религиозный экстремизм, Москва никогда, даже в годы холодной войны, не использовала его как силовой фактор против Соединённых Штатов.

Тупики однополярного применения силы

Столкновения с реальностью не выдерживает и теория, согласно которой США могут в настоящее время по своему образу и подобию переделать остальной мир, в том числе путем одностороннего применения силы. Мир оказался гораздо сложнее представлений о возможности его коренных изменений при помощи доктрины унилатерализма.

Таковы плачевные итоги практического применения доктрины унилатерализма, изобретенной американскими неоконсерваторами. «Неадекватность неоконсерватизма в качестве основного принципа политики не нуждается в доказательствах: проведен эксперимент, и его результаты налицо. Если бы врач ставил неправильные диагнозы так же регулярно, как неоконсерваторы неверно толковали события мировой политики, то его услугами пользовались бы только пациенты, желающие умереть». Эти слова принадлежат американскому ученому, профессору Стивену Уолту. Я полностью с ним согласен.

Что касается американской политики на российском направлении, то процесс расширения НАТО призван не «сдержать» Россию, в чём нет никакой необходимости, но ослабить её, сделать Россию более сговорчивой, когда дело касается её национальных интересов. Пойдя на безудержное расширение НАТО, США не посчитались с крайне негативным отношением России к приему в Североатлантический союз бывших республик Советского Союза. У нас не было письменной договоренности с Соединёнными Штатами по этому поводу.

Но, будучи министром иностранных дел России, я неоднократно говорил и Мадлен Олбрайт, и Строубу Тэлботу, и другим своим американским коллегам, что прием в НАТО бывших советских республик для нас означает переход «красной черты». В ответ я слышал: нет оснований предполагать, что это произойдёт в близлежащий период. Но это произошло.

Госсекретарь США К. Райс не скрывала, что главными кандидатами на прием в НАТО считаются Украина и Грузия. Их участие в НАТО – недальновидная политика. Это не только антагонизирует отношения России с США и НАТО, но усилит антизападные, националистические настроения и соответствующие таким настроениям силы внутри страны.

Заключение

Проиграют все, если российско-американские отношения соскользнут к новому изданию холодной войны. Чтобы этого не произошло, нужно, прежде всего, отказаться от набирающей, к сожалению, силу риторики с двух сторон. Этот вывод лежит на поверхности. А если попытаться погрузиться в ситуацию глубже, то, по словам Фрэнсиса Фукуямы, внешней политике Соединённых Штатов нужно «…изящно справиться с невыгодным изменением мирового баланса сил и серьёзным уменьшением влияния США в мире». Касаясь американо-российских связей, Фукуяма написал: «США никогда не рассматривали двусторонние отношения как политический торг, в котором американцы могли бы отказаться от чего-то им нужного в обмен на уступки России. Мы вели себя так, как англичанин из старого анекдота: разговаривая с иностранцем и видя, что его не понимают, англичанин начинает громче повторять свои слова».

Осенью 2008 года произошло усиление внимания к российской тематике в США. Плохо, что это началось после того, как Россия вынуждена была защищать силой свои интересы, а не молчаливо выслушивать всё громче повторяемые в свой адрес слова, как в анекдоте, рассказанном Фукуямой. Все, что нужно России, – это уважительные, равноправные отношения с Западом. Те, кто считают, что антиамериканизм генетически заложен в политику России, заблуждаются. Приведу лишь два факта, которые, как представляется, говорят сами за себя.

Ирак. Если бы Россия проводила антиамериканский курс, то она, несомненно, воспользовалась бы тупиковой ситуацией, в которую США попали в Ираке. Ведь ещё свежо в памяти, как в Афганистане США поддерживали и вооружали воюющих против нас моджахедов. Может ли Россию обвинить кто-либо в том, что она поступает аналогично в Ираке?

Иран. Если бы Москва придерживалась, как в годы холодной войны, «игры с нулевым результатом» (что невыгодно США – в интересах России, и наоборот), то, возможно, в российском руководстве нашёлся бы кто-нибудь, посоветовавший президенту: давайте делать все, чтобы США влезли и застряли в Иране. Вспомним, как ещё до ввода советских войск в Афганистан 3. Бжезинский советовал американскому президенту поставить моджахедам «стингеры», вооружить их современным оружием, чтобы СССР, в конце концов, втянулся в Афганистан. Может ли кто-нибудь обвинить сегодня Россию в намерениях способствовать тому, чтобы США «втягивались» в Иран?

Так в чём же дело? Неужто так сильна инерция восприятия России в качестве наследницы СССР времен холодной войны? Очевидно, это тоже имеет место. Но главное все-таки в другом. В 90-е годы в США распространились разговоры о том, что век России завершился. И вдруг Россия поднимается и заявляет о себе как о полноправном игроке на международной арене. Видно, что она уже не спит. Она сосредоточивается.

Отправить