87
Судорожно вдохнув, Кэлен резко села, широко раскрыла глаза и снова отчаянно вдохнула, стараясь набрать достаточно воздуха.
Никки вскрикнула и отскочила, словно увидела привидение.
Кэлен лишь смутно сознавала, что находится в незнакомой комнате, выдержанной в теплых тонах, с темно-рыжим ковром, с драпировкой из тяжелой сине-зеленой ткани, собранной у столбиков кровати. Она почти полностью сосредоточилась на стремительно возвращающейся жизни и воздухе в своих легких. На отчаянном воссоединении ее отделившегося духа с бренным телом.
И ничто из этого не имело смысла. Все смешалось. Ей не удавалось собрать образы и события в единое целое.
– Кэлен! – закричала Никки, бросаясь к Кэлен и хватая ее за руку. – Ты жива!
Кэлен опустила взгляд к своей руке, которую сжимала колдунья, и ей показалось, что та выглядит совсем не так, как должна. Рука была совсем не такой, какой ей следовало быть.
Она должна была быть легкой и светящейся. Бесформенной. Нематериальной.
Но рука была материальной. Имела форму. Не состояла из света. Плоть и кости. Кэлен ощущала, как ее пронизывает жизнь, а по жилам течет кровь, ощутила тяжесть и прикосновение. Снова ощутила себя полноценной.
Ей все еще не хватало воздуха, она будто дышала изо всех сил, чтобы заполнить легкие, и наконец почувствовала, что вновь дышит ровно.
– Где я? – спросила она, жадно хватая воздух.
– В одной из спален крепости, – ответила Никки, почему-то продолжая плакать.
– Нет, я имею в виду – где я?
– Не понимаю, – хмурясь сквозь слезы, сказала колдунья.
– Я… умерла? Все не так. Не понимаю… Что-то не так. Где я?
– Ты умерла, – ответила Никки сквозь слезы. – Тебя убили. Но в тебе есть и жизнь, и смерть, и эта жизнь некоторое время оставалась в тебе, пока ты пребывала в подземном мире. Теперь ты вернулась, Кэлен. Живая. Добрые духи, ты жива.
Кэлен охватила невероятная радость. Ее убили, но она воскресла. Она осознала, что, значит, она будет жить. Жизнь, чудесная жизнь, не закончилась. Кэлен не сдержала улыбки, оглядываясь. Она продолжит жить!
– А где Ричард?
Никки стала мертвенно-бледной.
Кэлен проследила за ошеломленным взглядом женщины и увидела лежащего рядом человека.
Ричарда.
Сердце Кэлен, увидевшей его, вздрогнуло от радости.
Но, едва вглядевшись, она поняла: случилось нечто ужасное.
Он был слишком неподвижен.
Не дышал.
Смотрел в никуда мертвыми глазами.
Осознав страшную правду, Кэлен закричала.
Мимолетную радость сменил ужас.
Кэлен упала на мужа, накрыв ладонью рукоять меча, которую тот сжимал у сердца.
– Нет! Добрые духи, нет! Не возвращайте меня такой ценой! Прошу, не надо!
Никки потащила Кэлен прочь, отрывая ее руки от Ричарда, разворачивая к себе, чтобы заключить в объятия.
– Что происходит? – прорыдала Кэлен, уткнувшись в плечо Никки.
Колдунья, плача, ответила:
– Мне очень жаль, Кэлен. Ричард пожертвовал собой, чтобы отправиться в мир мертвых и вернуть тебе жизнь. Он ушел всего мгновение назад.
Кэлен посмотрела на ужасающе неподвижное тело того, кого любила. Того, кто был для нее всем.
– Но почему он не здесь? Если я вернулась, потому что принадлежу третьему царству и внутри меня еще оставалась искра жизни, отчего он…
И тогда она вспомнила.
Воспоминания нахлынули на нее, как просачивается в память после пробуждения страшный, мрачный, очень беспокойный сон, оставляя после себя тошнотворное ощущение, от которого невозможно избавиться, сколько ни пытайся.
– Что? – спросила Никки, увидев выражение лица Кэлен. – Что-нибудь вспомнила?
Кэлен кивнула:
– Дух Ричарда нашел меня. В том мраке, в бесконечной пустоте, Ричард нашел меня. Я затерялась во тьме, но он все равно меня отыскал.
– И что потом? – спросила Никки, когда Кэлен замолчала, снова погрузившись в этот кошмар.
– Потом он отогнал от меня темных тварей и увел их за собой. Я пыталась остановить его – я не хотела, чтобы он это делал, – но он был сильнее и вырвал меня из их лап. И как-то вытолкнул меня к светящейся линии Благодати. Я не могла ничего поделать. Хотела остаться с ним, но не могла. Светящиеся линии влекли меня обратно. Не знаю как.
– Это потому что внутри тебя еще теплилась жизнь, – ответила Никки. – Благодать исцелилась и отправила тебя по линии магических способностей, исходящей от Творения, туда, где твое место.
Кэлен в отчаянии посмотрела на Никки:
– Тогда почему то же самое не произошло с Ричардом? Почему он не вернулся?
– Не смог. Ричард отправился туда, чтобы спасти тебя от демонов Сулакана, и спас. Лишь он был способен на такое – подтолкнуть тебя к жизни. Но теперь некому спасти его, вернуть к свету, к жизни.
Кэлен посмотрела на Ричарда. Он лежал возле того места, где недавно лежала она, и сжимал меч в мертвых руках. Его глаза больше не видели мира живых. Теперь он затерялся в мире тьмы.
Смотреть на неподвижного, безжизненного Ричарда было невыносимо больно.
– Как он умер? – Она не узнала свой голос, словно кто-то другой спрашивал о немыслимом. Услышав вместо ответа всхлипы колдуньи, Кэлен посмотрела на Никки: – Как он умер, Никки? Что случилось?
Наконец та подняла полные муки голубые глаза.
– Он попросил меня остановить его сердце.
Глаза Кэлен округлились.
– Ты убила Ричарда?
Никки молча кивнула, не в силах вымолвить ни слова, и только рыдала в ужасе от содеянного. Эта пытка отныне стала ее постоянным бременем.
– Как ты могла убить Ричарда, Никки? Как ты вообще могла сделать это? Ты, именно ты! Он столько для тебя сделал… почему ты так с ним поступила?
Никки всхлипнула, стараясь успокоиться и объяснить.
– Не выполнить его просьбу, помешать исполнению его самого сокровенного желания – последовать за тобой – было бы еще хуже. Он сохранил бы жизнь, но погубил душу.
Нельзя было не видеть, что это бремя делает с Никки, готовой, судя по всему, оборвать и свою жизнь.
Кэлен обхватила лицо колдуньи ладонями:
– Добрые духи, понимаю. Так жаль, что тебе пришлось это сделать, Никки! Именно тебе, а не кому-нибудь другому!
– Мне очень жаль, Кэлен, – рыдая, выговорила Никки. – Очень жаль.
У Кэлен вдруг мелькнула мысль, искра надежды.
– Ты остановила его сердце, Никки, а можешь запустить его? Ты сказала, что сделала это мгновение назад. Так запусти его сердце и позволь жизни вернуться в тело, как он вернул меня.
– Нет.
Это простое слово скрывало в себе бездну окончательности.
Прикоснувшись к месту на груди, куда ударил нож, Кэлен вспомнила боль и ужас беспомощности.
– Мне пронзили сердце. Почему же оно бьется? Не понимаю. Почему ты не можешь сделать то же для него?
– Ричард приказал мне исцелить твои раны, прежде чем отправился за тобой… Но я не смогла оживить тебя и не смогу оживить его. У меня нет такой силы. Твое сердце само забилось, когда душа, отправленная Ричардом обратно, вернулась в тело. Даже если я сумею заставить его сердце биться, в теле все равно нет души, которая поддерживала бы это биение. Я не смогу вытащить ее из мира мертвых.
По лицу Кэлен текли слезы, пока она смотрела на лежавшего каменным изваянием Ричарда. Она сражалась в бесчисленных битвах, видела тысячи смертей и знала эту ужасающую неподвижность, свойственную лишь смерти, когда последнее дыхание жизни уже ушло и душа, покинув тело, отправилась в путешествие за завесу.
Это была именно та неподвижность, какая делает воскрешение невозможным.
Ричарда не стало. Мысль казалась чудовищной, невероятной… но она правдива, понимала Кэлен.
Она легла рядом с мертвым Ричардом и предалась горю.
Она могла думать только об одном: он отправился за ней и обменял свою жизнь на ее, и теперь нет человека, способного спасти Ричарда.
