Глава 10
Не подозревая о черных тучах, которые сгущались над ее головой, Белла спокойно провела уроки. Анжелине у них в школе очень понравилось. Белла упросила учительницу начальных классов взять девочку к себе на урок в 1-й «А». После окончания занятий та дала новой ученице самую лестную характеристику.
– Усидчивая. Работоспособная. Умненькая. Она сказала, что ей всего пять.
– Так и есть.
– Но она уже неплохо читает, оперирует суммами до двадцати и умеет писать. Правда, пишет только латинскими буквами, кириллицу не знает. Но все равно не все мои первоклашки умеют так хорошо считать и писать. Сказала, что научилась всему сама, родители с ней не занимались. В школе они в основном рисовали картинки и играли на компьютере.
– Интересно было бы узнать методику, по которой учили ребенка.
– Девочка же вам сказала, что училась самостоятельно. Вряд ли речь идет о какой-то особой методике.
Но учительница считала, что Анжелина привирает. Возмущенная Белла спросила у племянницы:
– Деточка, скажи, кто тебя учил?
– Джеки.
– Кто?
– Джеки, – повторила девочка. – Он мне называл сначала буквы, потом цифры, а я запоминала. Потом он стал давать мне задания: сложить, вычесть. Жаль, что говорит он только по-английски. Сначала мне не все было понятно, но потом я научилась его понимать.
– И кто он, этот Джеки?
– Просто Джеки. Он живет у мамы в планшете.
– Видите, все-таки работала какая-то обучающая программа, – торжествующе произнесла учительница.
Белла не стала с ней спорить, забрала племянницу, и вдвоем они поехали за Амелией и Герасимом. От родителей Анжелины по-прежнему не было вестей, и Беллу это стало уже порядком раздражать. Позвонить Лизон она не могла, та не оставила ей номер. А телефон мужа, у которого Белла могла бы спросить номер снохи, был весь день выключен. И это тоже порядком злило Беллу. За неимением лучшего она привезла детей на Лиговку. Подходя к дому, услышала знакомый голос:
– Обзавелись еще одной малышкой?
Оглянувшись, Белла увидела Торопова.
– Откуда у вас еще один ребенок?
– Анжелина – дочка Лизон.
– Ах, вот в чем дело. А почему вдруг девочка с вами?
Белла объяснила. И следователь попросил у нее прощения.
– Столько всего навалилось в последнее время. Увидел вас с еще одним ребенком, вот и подумал…
– Что вы подумали?
– Черт знает что подумал. Забудьте.
Но Белла потребовала. И тогда, краснея, Торопов признался, что на мгновение, на одно крошечное мгновение ему подумалось, что Белла девочку украла.
Этого оказалось достаточно, чтобы Белла вознегодовала:
– За кого вы меня принимаете? По-вашему, я воровка? Похитительница детей? Может быть, еще и в убийцы меня запишите?
Лицо следователя в этот момент приняло такое выражение, что Белла невольно ахнула:
– Вы что? Вы меня подозреваете? Всерьез? И кого же я убила? Свекра? Свекровь? Или сразу обоих?
Торопов мялся и выглядел смущенным.
– Это версия вашей снохи.
– Лизон обвиняет меня в убийстве свекра и свекрови?
– Она сказала, что у вас с ними были напряженные отношения. По ее словам, других подозреваемых на роль преступника у нее нет.
Белла слушала и понимала, что Торопов неспроста явился сюда к ней.
– Вы пришли, чтобы арестовать меня?
– Нет, что вы. Пока такой необходимости нет.
– Пока?
У Беллы внутри все опустилось. А ведь вчера они со следователем так чудно поговорили, ей показалось, что у них полная гармония в отношениях. Но сегодня все изменилось. Что же послужило причиной? Еще не зная о смерти Юры, она предположила то, что лежало на поверхности. Приехала Лизон, пообщалась с Тороповым, и вот пожалуйста, следователь смотрит на Беллу как на врага.
– Что вам Лизка наговорила обо мне?
– Кто?
– Лизон.
– Вы имеете в виду маму этой чудесной малышки?
И Торопов выразительно показал взглядом на Анжелину, которая слушала их, широко распахнув глаза. Только теперь Белла спохватилась, что ее детям еще никто не сказал про смерть бабушки и дедушки, не говоря уже об Анжелине. И Белла сказала:
– Если хотите поговорить, пойдемте с нами наверх. Дети будут в комнате, а мы с вами поболтаем на кухне.
Ей показалось, что следователь обрадовался. Он заскочил в магазин, купил тортик к чаю и конфеты для детей. Сама Белла предпочла бы, чтобы он купил для них фруктов, тех же яблок, но ничего не стала говорить. Они со следователем не приятели, чтобы она давала ему такого рода советы. Потом рука об руку, сопровождаемые тремя ребятишками, они взлетели на лифте на третий этаж и оказались перед дверью квартиры.
Только сейчас, открывая дверь ключом, Белла задумалась, кому теперь принадлежит эта квартира. Лизон? Юре? Свекр всегда говорил, что Юра его разочаровал, а вот дочка – умница и разумница. Такой и все нажитое в наследство оставить не грех.
«Раньше я всегда думал: наследство только сыну, – говорил он. – А теперь думаю, чем дочка провинилась, чтобы ее оставить ни с чем?»
И Белле внезапно стало страшно. А вдруг старый пень перед смертью и правда написал завещание в пользу Лизон? Что тогда будет с ними? С ней, с детьми? Конечно, вряд ли Лизон решится выставить на улицу семью брата, но все-таки окончательно отравить Белле жизнь сможет.
– И Юрка еще на звонки не отвечает, – с досадой произнесла Белла, входя с Тороповым в квартиру. – Вы не знаете, где он?
Едва раздевшись, дети убежали в комнату доигрывать утреннюю игру.
– Руки помойте, с улицы ведь пришли. И умойтесь!
Но послушала ее лишь Анжелина. Герасим и Амелия не обратили на слова матери никакого внимания. Белла заметила, как Торопов удивленно взглянул на нее, и покраснела от стыда. И это еще хорошо, что Амелия с Герой просто убежали, а не посоветовали маме заткнуться или еще что-нибудь в этом роде. А вздумай она настаивать, именно так бы и получилось. «Отстань» или «отвали» было бы самим ласковым, что она услышала бы в ответ.
Чтобы скрыть смущение, Белла повернулась к следователю и повторила:
– Не знаете, где Юра?
Но Торопов не ответил. Стоял, глазел по сторонам и не скрывал удивления при виде ободранных стен.
– А что это у вас? Ремонт?
– Если бы, – хмыкнула Белла и неожиданно разоткровенничалась: – Когда семья мужа переехала за город, стали думать, что делать с городской квартирой. Я предлагала оставить ее для жизни зимой, когда дети ходят в сад и в школу, а мы с мужем работаем. Наверное, если бы я настаивала, чтобы квартиру продали или сдали, они бы сделали тут ремонт и оставили ее для жизни. Но если я предлагала оставить, они решили ее сдавать. Только желающих ее снять не нашлось. Тогда решили продать, но без ремонта тоже никто не хотел. В общем, оставили как есть.
– Но здесь не слишком приятно находиться.
– Что делать? В Огарково я одна ни за что не поеду. Только подумаю об этом месте – сразу мертвые чудятся. Брр!
Белла включила чайник и в ожидании, пока он закипит, уселась рядом с Тороповым.
– Спрашивайте. Вы же сюда за этим пришли?
Но следователь спросил у нее совсем не о том, о чем она думала.
– Вы любили своего мужа?
Услышав вопрос, Белла не смогла скрыть удивления:
– Почему вы спрашиваете?
– Ответьте, пожалуйста.
– Нет, не любила. То есть когда-то у меня было к нему чувство, но Юра постарался сделать все, чтобы уничтожить его.
– Значит, мужа вы не любили?
– В последнее время так и вовсе презирала.
– Тогда я смело могу вам сказать, что этой ночью его не стало.
Какое-то время Белла приходила в себя. А потом уточнила:
– Хотите сказать, что Юра умер?
– Да. И по всей видимости, он тоже убит.
Она побледнела.
– В доме? Это снова произошло в нашем доме?
– Мы осмотрели дом, там имеются явственные следы пребывания вашего мужа. Нападение было осуществлено в тот момент, когда ваш муж вышел из дома или его подстерегли где-то по дороге. Тело найдено в лесу неподалеку. В нескольких километрах от места обнаружения тела на пригородной трассе найден угнанный автомобиль марки «Форд».
– Служебная машина свекра, – пробормотала Белла.
– Да. Судя по всему, именно на ней преступник вывез вашего мужа в лес, где и оставил несчастного замерзать на снегу. Затем негодяй отъехал от места преступления, бросил автомобиль у трассы и скрылся. То ли его ждал сообщник, то ли он уехал на попутной машине. Мы сейчас наводим справки, вдруг кто-то из водителей его видел. Но надежда найти свидетеля крайне мала.
– И когда точно это случилось?
– Вы имеете в виду убийство?
– Да.
– Эксперты считают, что ваш муж скончался где-то в промежутке между одиннадцатью и половиной двенадцатого ночи.
Белла молчала, не в силах справиться с охватившими ее чувствами. В половине двенадцатого ночи она получила от мужа прощальную эсэмэску. Выходит, Юра прислал ей предсмертное письмо. В последнюю минуту он думал именно о ней, о Белле. Как трогательно и трагично одновременно.
Но тут же смутное беспокойство овладело Беллой. Как-то странно получается. Зачем Юрка вздумал прощаться с ней таким образом? Лучше бы сказал прямо, мол, караул, погибаю. И вообще, если, замерзая ночью в лесу, он был в состоянии отправить эсэмэску, значит, и на помощь звать тоже мог! Почему же он этого не сделал? Зачем предпочел послать жене туманное послание вместо того, чтобы вызвать к нему МЧС?
Белла рассказала об эсэмэске Торопову.
– Телефона у вашего мужа при себе не было. Собственно, у него при себе совсем ничего не было. Он был найден абсолютно голым.
Представив, какой ужасной была его смерть, Белла наконец-то содрогнулась. Нет, не о себе она горевала. И даже не о Юре. Она не соврала следователю, когда призналась, что совсем его не любила. Белла думала сейчас о детях. О Герасиме и Амелии, которые беззаботно играли в соседней комнате и не подозревали, что в одночасье вдруг стали сиротами. Вот кого ей было жаль, так это детей.
Она перевела взгляд на следователя и встревоженно пробормотала:
– Вы же не думаете…
– Что это вы его прикончили, а потом сами себе отправили эсэмэску? Нет, не думаю. Хотя вроде все указывает на вас.
– Почему? Почему на меня?
– А у кого было основание ненавидеть мужа и его родителей? Только у вас. Да вы и сами не скрывали своей ненависти к ним.
– Но я жила с этими людьми уже много лет. У меня выработался своеобразный иммунитет. Да, они меня раздражали, порой просто бесили, но если уж я их не прикончила в первый год совместной жизни, то теперь и подавно бы не стала. Да еще после развода. Зачем мне их убивать? Никакой личной выгоды я от этого не получила бы. Поищите преступника в другом месте.
– Мы ищем. Наведались на работу к вашему свекру. Там о нем все скорбят и отзываются очень положительно. По отзывам сотрудников, ни у кого не было ни малейшей причины для ненависти. Удивительное дело, за все то время, что ваш свекр возглавляет организацию, ни у кого не возникло претензий к нему. Все его решения были взвешенными и верными. Даже увольняя своего заместителя, он долго и обстоятельно объяснял тому, по какой причине они расстаются, так что уволенный еще его же и благодарил.
– А в душе затаил злобу! – воскликнула Белла. – Вы бы проверили этого уволенного!
– Мы и проверили. Но это было три года назад. И этот человек сразу нашел работу за рубежом, в данный момент в России его нет. Но мы связались с ним по скайпу, и он поклялся, что не знает никого, кто бы затаил против Андрея Георгиевича зло. Просто не человек ваш свекр, а какая-то ходячая справедливость.
– Так и есть. Он по гороскопу Весы. Рассудительный и чертовски холодный знак.
– А вы?
– Я Скорпион, муж – Рак. То есть был Раком.
– А я Водолей.
Белла не знала, зачем ей это, и решила сменить тему:
– А Танюшу вы нашли?
– Да. Мы ее нашли и побеседовали с ней. Она не стала таиться и подтвердила, что действительно одно время состояла с вашим свекром в интимных отношениях. Но, как вы правильно сказали, они перестали встречаться еще восемь лет назад. Ваш свекр прекратил эти отношения, откупившись от любовницы повышением по службе, чему она была очень рада. И еще она сказала, что для Андрея семья всегда была на первом месте. Он этого никогда не скрывал, поэтому она на него не в обиде. Он подарил ей машину, помог с первым взносом по ипотеке, повысил в должности, так что расстались они красиво.
– А по Юре она что сказала?
– Ничего хорошего. Что он бледная тень своего отца. Неудачная его копия.
Это Белла и сама знала. Но она видела, как Торопов отводит глаза, и поняла, что следователь узнал у Танюши еще кое-что. Но что?
Торопов в самом деле колебался. Он был под впечатлением после разговора с обладательницей пышной груди четвертого размера. Танюша призналась ему, что состояла в интимных отношениях не только с Андреем Георгиевичем. Одно время, уже после разрыва с начальником, она встречалась с его сыном. Правда, Юра не произвел на нее впечатления, хотя по возрасту был ей ближе и вроде бы должен был лучше подходить.
– Знаете, говорят, природа отдыхает на детях больших людей, – сказала она. – Так вот, на Юрке она здорово отдохнула. Кисляк и зануда. В сексе полный ноль, я уже не знала, как от него отделаться.
И сейчас следователь колебался, не зная, говорить ли Белле об измене ее мужа. В конце концов, Торопов решил, что не стоит. Как-то некрасиво получается: человек уже мертв, а он жене о нем такие вещи рассказывает. Вроде как поощряет вдову отомстить изменнику.
Торопов даже покраснел от этих мыслей, но Белла его выручила, потому что как раз в этот момент спросила:
– А о врагах, которые могли быть у Юры и свекра со свекровью, эта Танюша что-нибудь сказала?
– По ее словам, на работе к Андрею Георгиевичу ни у кого не было никаких претензий. А вот в личной жизни… Здесь все далеко не так однозначно.
Белла хмыкнула. Интересное кино получается. Даже давно брошенная свекром любовница и та в курсе их семейных неурядиц. Но оказалось, что Торопов имел в виду совсем не ее, не их с Юрой брак и даже не отношение к ней свекра и свекрови.
– У вашего свекра имеется родной брат. Вот о нем и его семье и пойдет речь.
– Брат? Никакого брата у Андрея Георгиевича нет, эта Танюша что-то путает. Во всяком случае, я никогда этого брата не видела и не слышала, чтобы о нем говорили. Хотя…
Белла вдруг вспомнила подслушанный разговор Лизон со свекровью. Тогда они говорили о каком-то дяде Серже, и Лизон считала, что родной брат имеет право присутствовать на похоронах. Выходит, у свекра и правда имелся брат!
– Вот в том-то и дело.
И Торопов так хитро посмотрел на Беллу, что та пожала плечами:
– Хотите сказать, что все правда? Брат ненавидел брата? Ненавидел настолько, что убил его?
– Первым делом, услышав какую-то версию, мы проверяем слова свидетелей. Рассказ Танюши о брате, который может считать себя обиженным, проверили тоже. И такой брат нашелся.
– Родной брат Андрея Георгиевича?
– Самый что ни на есть родной. Сергей Георгиевич. Старше вашего свекра всего на год. И живет, представьте себе, вместе со своей семьей в Санкт-Петербурге последние двенадцать лет.
– Двенадцать лет?
Белла была поражена.
– Сергей Георгиевич? Никогда не встречала его.
– А между тем Сергей Георгиевич существует. Как и двое его сыновей, дочь и семеро внуков, трое из которых уже достигли совершеннолетия.
Белла вопросительно взглянула на следователя.
– А брат может считаться наследником?
– Если не останется прямых наследников, то да, родной брат по закону является наследником второй очереди.
– Прямые наследники – это кто?
– Дети, родители и супруги.
Белла прикинула. Родители свекра давно умерли. Супруга, получается, тоже. Остаются дети. Но Юра погиб.
– Осталась одна Лизон. Если и она…
Торопов кивнул.
– Вы правильно догадались. Если умрут дети вашего свекра, то наследовать за ним будут наследники второй очереди. Внуки, бабушки, дедушки и братья.
– Внуков они тоже планируют приговорить?
– Необязательно. Хотя не исключаю и такой вариант.
Белла похолодела.
– Не может быть! Семья моего свекра неидеальна, иначе Юра бы у них не родился, но чтобы кто-то из них мог пойти на такое…
– Я тоже вначале так подумал. Но Танюша рассказала мне об одном разговоре, свидетельницей которого она стала. Несмотря на то что разговор состоялся довольно давно, она до сих пор под впечатлением. Можете себе представить?
– Наверное, он ее серьезно потряс.
– Вашему свекру звонил брат. Как поняла Танюша, этот человек просил Андрея Георгиевича об услуге, которую тот отказался выполнить.
– А что за услуга?
– Брат просил устроить его жену в больницу под именем вашей свекрови.
– Как это? – удивилась Белла. – И зачем?
– Они примерно одного возраста, похожи внешне. Во всяком случае, на фотографиях в паспорте сразу их не отличишь.
С этим Белла была согласна. Она сама на паспортной фотографии была похожа на какого-то дракончика, хотя перефотографировалась четыре раза.
– Но зачем одну женщину выдавать за другую?
– У жены Сергея Георгиевича не было страховки, а у жены Андрея Георгиевича – целых два полиса, один обязательного, второй – добровольного страхования. Вот по одному из них его брат и собирался положить в больницу свою жену.
– Ничего себе! Это же противозаконно.
– Совершенно верно. Но для человека, попавшего в трудную ситуацию, обмануть государство – куда меньшее зло, чем позволить любимой женщине умереть. И он полагал, что брат войдет в его положение.
– И как? Вошел?
Торопов покачал головой.
– Судя по имеющимся у нас данным, супруга Сергея Георгиевича скончалась десять лет назад от порока сердца, который ей давно следовало бы прооперировать. Но операция стоила больших денег, которых у семьи не было.
– Но это было уже давно. С чего бы им начать мстить теперь?
– Этого я не знаю. Но там было еще много всего, о чем свидетельница не знает.
– Зачем вы это все рассказываете мне?
– Это же ваши родственники. У вас случилось несчастье, погибли Андрей Георгиевич, его жена. Думаю, семья его брата имеет право знать об этом. Надо им сообщить.
Белла внимательно посмотрела на Торопова.
– Зачем вам это?
– Не стану скрывать: эти люди вызывают у меня наибольшие подозрения после вас и Лизон. Но Лизон не было в стране, когда случились все эти смерти. А вы…
Он замолчал.
– А что я?
Торопов на вопрос так и не ответил. Вместо этого он смущенно закашлялся и продолжил:
– А вы должны позвонить вашим родственникам.
– Дяде Сержу?
– Да, ему. Телефон я вам дам.
– Но как я объясню свой звонок?
– Соврете что-нибудь. Скажете, что нашли их номер в записной книжке свекра. Ваша задача – не просто сообщить им о смерти Андрея Георгиевича, его жены и сына, самое главное – напроситься в гости к этим людям и познакомиться с ними. Если не удастся побывать у них, пригласите к себе. Любым способом проникните в их семью, посмотрите, чем они живут, что это за люди. Если увидите что-то подозрительное, сообщите мне.
– Вы хотите заставить меня шпионить за ними?
– Это в ваших же интересах. Или вы хотите отправиться под суд за преступления, которые не совершали?
– Конечно нет!
– И я не хочу, чтобы вы отправились на зону. Видите ли, вы мне симпатичны. Но предупреждаю, что, если другого подозреваемого найти не удастся, несмотря на всю симпатию, сгодитесь и вы.
Сначала Белла покраснела от гнева, потом побледнела от страха. Зачем она злится на Торопова? Он действует как друг, честно предупреждает о возможной опасности. Она должна не злиться на него, а благодарить. И еще Белла подумала, что очень может случиться именно так, как предсказывает следователь, – она отправится на зону. От этой мысли Белла еще раз побледнела и покраснела. В итоге лицо приобрело зеленоватый оттенок.
– Так вы хотите, чтобы виновник был найден и наказан?
– Очень хочу!
Торопов вглядывался в нее с минуту, а потом сказал:
– Если вы не согласитесь, я пошлю в семью ваших родственников своих людей. Но мне бы не хотелось так поступать. Появление полиции вызовет подозрения и обязательно насторожит преступника, если таковой имеется. Ваше же появление будет выглядеть естественно, оно никого не удивит. Да, свекр и его брат не общались, но сообщить о смерти Андрея Георгиевича его ближайшим родственникам вы были обязаны. Вас поймут и примут.
Белла все еще молчала, и следователь поторопил ее:
– Решайтесь! Через несколько минут здесь появится еще одна ваша родственница, и разговаривать в ее присутствии будет невозможно.
– Почему вы уверены, что Лизон появится через несколько минут?
– Потому что мы с ней договаривались о встрече. Она сказала, что вы сейчас будете дома. Но вы, как я понимаю, предпочли отправиться на работу?
Белла молча кивнула. Какова Лизон! Была уверена, что Белла просидит весь день с детьми, и даже не потрудилась спросить, каковы ее планы. Впрочем, вероятно, Лизон считала, что Белла уже взяла на работе отпуск по случаю смерти родственников. А то обстоятельство, что она даже и не подумала попросить в школе, чтобы ее отпустили на несколько дней, было еще одной жирной двойкой в длинном списке прегрешений Беллы.
Не любит их семью. Не уважает. Даже не подумала изменить свой обычный распорядок дня. Бесчувственная.
Белла была уверена, что, если бы дело касалось самой Лизон и ее работы, Лизон тоже не стала бы брать отпуск. Только разыграла бы все с таким видом, будто ей самой жаль до слез. Большую кривляку, чем ее сноха, трудно было представить.
– А она уже знает о смерти Юры?
Торопов отрицательно покачал головой.
– Тогда вас ждет спектакль, – вздохнула Белла. – Не хочу при этом присутствовать, так что, пожалуй, пойду к этому Сержу. Давайте телефон и адрес.
– Так вы решились?
– А что мне остается? – невесело улыбнулась Белла. – Вы же сами сказали, что иначе мне одна дорога – в тюрьму.
Торопов хотел что-то сказать, явно ободряющее или даже лирическое, вид у него был для этого подходящим, но не успел. В дверь позвонили. Стало ясно, что разговор у них не получится. Белла только успела взять телефон и адрес. Вот уже каблучки домашних туфелек Лизон цокают по коридору. Эта жеманница даже дома ходила на каблуках, а свои кокетливые тапочки не поленилась перевезти через океан. Сейчас появилась в кухне в тапочках цвета взбесившейся фуксии с огромными пушистыми помпонами и на каблуках.
– Уже уходишь? – удивилась она, заметив, что Белла прощается со следователем.
– Да, нужно идти.
– Я просил Беллу удалиться, потому что хочу поговорить с вами.
Поняв, что сноху изгоняют, чтобы они со следователем посекретничали, Лизон буквально расцвела. Похоже, скорбь по отцу и матери, которую она демонстрировала утром, была наигранной, иначе сейчас безутешную дочь вряд ли стали бы заботить такие пустяки, как минутное торжество над Беллой.
Велев детям вести себя хорошо, а Амелии сесть за уроки (хотя Белла была уверена, что дочь и не подумает заняться домашним заданием), она поспешила прочь из дома. Во-первых, доверенное Тороповым дело буквально жгло Беллу, а во-вторых, спешила уйти до первого взрыва рыданий, которыми разразится Лизон при известии о смерти Юры.
Вовсе не скорбь по поводу преждевременной кончины брата будет причиной ее слез. К брату Лизон была привязана куда меньше, чем к матери и отцу. Но она ни за что не упустит такую отличную возможность поплакать на людях. Лизон катастрофически ошиблась в выборе профессии, когда послушалась отца и пошла учиться на экономиста. Ей была прямая дорога в театр. Там она отлично реализовала бы свои способности и, наверное, стала бы более терпимым человеком, чем теперь.
