Простились достаточно сухо, ограничившись рукопожатием. Шав, провесив арку портала, оглянулась, но Кир, старавшийся максимально закрыться что снаружи, что изнутри, ничем не выдал своих чувств, и она молча шагнула в тёмный переход, который сразу же схлопнулся за её спиной. Он оценил изящное решение одной из формулировок переноса, над освоением которой бился как минимум три учебные декады — и тут же поймал себя на мысли, что его совсем не удивляет умение Шав. То, что прежде по определению считалось доступным только для элоимов, только что с лёгкостью продемонстрировала галма. Ох, только вот галма ли? Похоже, сегодняшний день, щедрый на невероятные новости, преподнёс ещё один сюрприз, способный на корню подорвать основополагающие принципы Зимара, — а он, Кир, принял это как должное. Впрочем, после вороха известий, одно другого поразительнее, на возможности Шав можно смело закрыть глаза. Тем более что её история вряд ли будет рассказана в ближайшее время, Шав очевидно дала понять, что откроется только после инициации.

"Инициация… — мысли завертелись вокруг насущных проблем. — Коэффициент Творца… Сто единиц… Сто! Но как? Почему прежде ничем не проявлялось?".

"Хм… Воистину, дальше собственного носа не видишь. Что бы ты без меня делал, телепень? — Голос альтер-эго, просыпавшегося редко, да метко, как всегда, был преисполнен ехидства. — "Ниче-е-м не проявляло-о-ось!" — намеренно гнусавя, протянул теневой Кир (дразнить он был мастак, этого не отнимешь). — А кто за пределы сферы выходил, когда папенька Фаэр громить изволил? Кто в открытом космосе синемордых в лотосе зрил? Я, может? Не, конечно, я могу, у меня воображение поболе, чем у некоторых, развито — только вот за каким шедом мне такая муть? Я бы лучше о Шав без комбезика помечтал. Красивая, чего уж. Хоть и старовата, если честно… — альтер-эго огорчённо цыкнул и продолжил: — Решено, Шав пусть катится к папа́, раз уж у них такая "большая и чистая" назрела, а мы нагрезим себе одну вкусную девочку с горячим ротиком — как её там, Тали? Мнямм, конфетка!".

Кир взвыл.

— Заткнись, без тебя тошно!

— Но-но, полегче! Сам же меня таким придумал! Когда от папеньки прятался, а меня выставлял его нотации слушать, всё устраивало? Вот и помалкивай теперь. Пообщаемся немного — и нет меня, поминай как звали. Выкручивайся потом самостоятельно. Очкуешь, поди, когда про инициацию вспоминаешь? — Рик явно был в ударе. — Да понятно, что поджилки трясутся. У кого б не тряслись. Но ты держись, братуха, мне ещё хуже: ты, будем надеяться, возродишься из пепла, аки пылающий Феникс, а вот мне точно каюк. Ни одна субличность через поле такой мощности не пройдёт. — Голос разом стал серьёзным, но после короткой паузы вернулся к ёрническому тону. — Так что потерпи чуток, птенчик. Помогу тебе напоследок в одном вопросе, так и быть. Сам, правда, тоже внакладе не останусь, не будь я Тенью. — Альтер-эго довольно хмыкнул.

Кир, поначалу ошарашенный напором Рика, взял себя в руки и потеснил нагловатого оппонента.

— И с чего бы это вдруг ты разорался? Столько лет молчал, а тут нате вам, явился. Соскучился, что ли? Ну так я тоже рад тебя слышать, с-салабон!

— Салабон тут только один, и зовут его — пра-а-авильно, дети! — Кир! — Рик старательно изображал злость, но чувствовалось, что обмен шпильками ему уже прискучил. — Молчал я потому, что последнее время ты и без меня справлялся, а теперь — дело появилось. Да и проститься, то-сё. Как-никак, не чужие.

— И какое же дело? — Кир был заинтригован. — А прощаться не спеши, может, ещё обойдётся, ты ж у нас хитрый, как сто шедов.

Рик хмыкнул:

— Это вряд ли. Субличности в поле инициации спекаются с ведущим в одно цельное ядро. Ты, конечно, вряд ли помнишь, эти занятия ты благополучно промечтал. А вот я слушал, потому как, видишь ли, шкурный вопрос. Гарантирую, палево впереди — тем более нужно оторваться напоследок! Кстати, о деле — нормальное такое дельце, тебе понравится. Пора уже, малыш, избавляться от одёжек идеализма. К слову, как тебя Шав бортанула-то, а? Вообще, она права, конечно. Поступила, скажем так, жёстко, но эффективно. Тебе пора взрослеть, и избавление от детской безнадёжной влюблённости очень поспособствует общему процессу. — Рик перешёл на болезненную для Кира тему, что последний не преминул донести:

— Слушай, ну хватит уже! Не прикольно от слова "совсем"! И вообще — не твоё дело, сам разберусь. Тема закрыта. И ты, кстати, прикрывай балаган, мне пора выходить, наверняка ждут уже.

— О! Слова не мальчика — но мужа! Ave, Caesar! Morituri re salutant! — Рик ещё скоморошничал, но голос его постепенно отдалялся, пока совсем не растаял.

Кир растрепал волосы, как всегда делал в минуты раздумий. Он хорошо понимал, что специалисты Центра Психокоррекции вцепились бы в него как клещи в бродячую псину, только заикнись он о таких… голосах. Однако сам он наличие столь разговорчивого альтер-эго не считал чем-то из ряда вон выходящим. Норма не норма, но в своё время поначалу придуманный, а после зазвучавший вполне убедительно "близняшка"-инверс очень помог выстоять и не сломаться. Вероятно, Шав права, и дело обстояло именно так: отец, как мог, защищал свою семью — и выбранный им метод сработал, следует признать. Но даже с учётом новых вводных назвать своё детство счастливым Кир не мог. Так что Рик возник не на пустом месте и с возложенными на него задачами справился на все сто. И терять его, между прочим, совсем не хотелось. Как-никак, не чужие.

Поймав себя на повторе, он хмыкнул и решительно шагнул к двери. Пора бы уже сотворить что-нибудь предельно героическое, раз угораздило вляпаться в сто полновесных единиц неизвестно чего сулящего дара. Но для начала — подкрепиться бы, а? Кого бы в провожатые заполучить?

Вопрос, заданный в пустоту, получил незамедлительный ответ, стоило только выйти из кабинета.

Лучезарно улыбающаяся Тали, в очередной раз сменившая наряд, предстала перед ним в чём-то сугубо деловом, но при этом весьма выгодно подчёркивавшем все достоинства её фигуры. Открываемые юбкой стройные ноги стали выглядеть ещё длиннее, талия, схваченная прилегающим пиджачком, стремилась к идеалу, а мерно вздымаемая в ритме дыхания грудь… Кир нервно сглотнул и отвёл глаза.

Вероятно, стоило бы сделать комплимент, говорят, галмам приятно внимание, но шедова задница Рик, способный сочинить что-нибудь этакое, свалил именно тогда, когда на него хотелось бы рассчитывать!

Решив, что дальнейшее молчание лишь усугубляет неловкость, Кир сказал то, что думал в эту минуту:

— Ты потрясно выглядишь!

Тали буквально расцвела — хотя, казалось бы, куда уж лучезарнее можно было улыбнуться? Он незаметно для себя рассиялся в ответной улыбке.

— Какими судьбами тут? — спросил, уже предвидя ответ.

И не ошибся.

— Поскольку Хард по уши занят, а у Эрин дел всегда по горло, мне, как лицу, уже представленному, поручено сопровождать тебя сегодня. Ну, и не только сегодня, если захочешь. Вплоть до… инициации, — она отчего-то запнулась, но тут же продолжила, — можешь считать меня персональным гидом по нашим лабиринтам.

— Лучше и не придумать! — Кир окинул её взглядом, осознавая, что в нём пробуждается прежде незнакомое чувство. Даже не чувство, нет. Право. Право мужчины. Это было внове, и он нервничал. Тали ему нравилась. Сейчас она вела себя так, словно утром ничего не произошло, и Кир не ухитрился показать себя недотёпой. Он был признателен ей за это. То самое, недавно пробудившееся ощущение подсказывало ему, что она заинтересована в нём не меньше — однако всецело довериться инстинкту было почему-то страшновато. Кир провёл рукой по волосам, чтобы отвлечься, и шагнул ей навстречу.

Зажав подмышкой тонкую трубку свёрнутого планшета — таких моделей он не видел, поэтому посматривал с любопытством, — Тали, сходу приноровившись к его темпу ходьбы, указала рукой в направлении лифта:

— Сейчас прокатимся в кафе для сотрудников, давно пора пообедать.

Кир, думавший о том же, согласно кивнул: дельная мысль, и, главное, своевременная!

Тали, украдкой глянувшая на него, усмехнулась:

— Ну да, завтрак ты, по сути, пропустил.

Сердце ёкнуло: пропустил известно почему, ей ли не знать. Неужели подшутит?

Но она, не делая паузы на опасной теме, продолжила:

— Потом нас ждут в гости интели. Говорят, ты очень заинтересовался их работой, но они, не разобравшись что к чему, фактически выставили тебя вон.

Он едва сдержался, чтоб не скрипнуть зубами. Создавалось впечатление, что за сегодняшнее утро он успел побить все рекорды по идиотизму.

Тали бросила сочувственный взгляд и прикоснулась к его руке.

— Ребята просили передать, что очень сожалеют и будут рады пообщаться.

— Ну… Взаимно тогда. — Кир поймал себя на том, что мысль о подобном общении ему действительно нравится. Здешние ребята, в отличие от элитных отпрысков, озабоченных только "прокачкой" навыков да хвастовством очередными, нередко сомнительными достижениями своих отцов, пробуждали в нём живой интерес. Вот Хард, к примеру, оказался отличным парнем, хотя поначалу и вызвал неприязнь — главным образом из-за Шав, конечно.

"Шав. Стоп. Шав сделала свой выбор. А я сделаю свой". Кир незаметно для себя ускорился, будто пытаясь убежать от собственных мыслей. Тали, дробно стуча каблучками, нагнала его и ненавязчиво указала на арку лифта.

Наверх поднимались в молчании, которое, впрочем, вовсе не казалось гнетущим. С Тали хорошо молчалось, уютно. Вот только её невольная близость, будоражащий запах парфюма, смешанного с запахом кожи, волновали, вынуждали отодвигаться и прятать за спиной руки, хотя на деле хотелось обратного — шагнуть вперёд, обнять её и прижать к себе.

Благо, пытка хотя бы не затянулась надолго. Двери распахнулись, и Тали, стоявшая ближе к выходу, вышла в ярко освещённый коридор минус второго этажа. Кир последовал за ней.

Здесь всё оказалось устроено иначе, нежели на офисном этаже. Дверей в огромный коридор выходило куда меньше, да и видимый интерьер не ограничивался нейтральными приглушёнными цветами. Напротив, создавалось впечатление, что дизайнеры, проектировавшие это помещение, по-хорошему свихнулись и заложили в пайнт-инмобов программу "без ограничений". Результат впечатлял. Несмотря на мешанину ярких красок и футуристичных образов, в целом складывалось очень позитивное впечатление. Хотелось улыбаться и шутить. Кир и улыбнулся. А потом и рассмеялся.

— Вот что бывает, когда Безумному Шляпнику доверяют кисть и краски! — Глянул на Тали и смутился: — Ой, прости, ты же не в курсе, кто это…

Тали ответила уверенным взглядом.

— Отчего же. Я читала Льюиса Кэрролла. И не только "Алису" с продолжением.

Кир удивлённо округлил глаза:

— Ничего себе! Но как?

— У элоима, двенадцать лет назад заказавшего меня, были изощрённые вкусы. — Она провела рукой по лбу и нахмурилась. — Среди прочих… изысков фигурировало наличие литературного вкуса и желание его развивать. Так что я не могу не читать — даже сейчас, после перепрошивки. Это базовая потребность, сродни инстинкту. — Она грустно улыбнулась. Потом прошлась длинными пальцами по гладким, свёрнутым в тор волосам и добавила уже деловым тоном: — Между нами, избавляться от неё я и сама не хочу.

Меняя тему, повела рукой по широкой дуге, привлекая внимание к окружающему.

— Всё это только кажется нелепым. На деле же — отлично работает на расслабление. — Отвечая на немой вопрос, пояснила: — Ребята не всегда имеют возможность нормально отдохнуть, а у некоторых — лютая бессонница от переработки. Вот этот этаж для них и придумали: за дверьми — релакс-капсулы и кабинеты лечебного сна. Ну, и кафе заодно. Всем нравится тут обедать. Здесь атмосфера хорошая, заметил?

Он кивнул, припомнив первое впечатление.

Тали продолжила:

— Вот, хорошо, что и на тебя действует, расслабиться не помешает. — Она пристально посмотрела на него и лукаво улыбнулась. — А всё потому, между прочим, что каждое пятно и оттенок рассчитаны и находятся строго на своих местах. Убери хоть что-то — и общность пропадёт.

Кир восхищённо покрутил головой.

— Молодцы. Вот что мне особо у вас нравится, так это взаимная забота. Вы друг другу ближе, чем в элоимских семьях — кровные родственники.

— Верно подмечено. Мы и есть близкие. Кроме ребят, я никому не нужна. И мне кроме них никто не… — она бросила взгляд на Кира, запнулась и продолжила: — … нужен.

Возникла неловкая пауза, которая, правда, не затянулась, Ближайшая к ним дверь широко распахнулась, и на пороге возник высоченный бритоголовый здоровяк в некогда белом, а сейчас посеревшем от частых чисток фартуке. Высоко закатанные рукава открывали мощную мускулатуру. Некогда атлетическая, а сейчас изрядно заплывшая фигура, несмотря на солидные объёмы, наводила на мысль, что под слоем жира до сих пор сохранились весьма внушительные мышцы.

— Ну и? — голос оказался под стать массивной фигуре: зычный и густой бас. — Долго тут маяться будете? Я вам разогревать не стану, придётся холодное есть!

Тали, при виде толстяка засиявшая самой яркой из своих улыбок, не выдержав его тирады, расхохоталась.

— Мой дорогой сердитый шеф, мы уже идём! Я дико соскучилась по твоим фирменным острым гренкам!

Шеф расплылся в довольной ухмылке.

— От то-то же. Давно бы так. Где пропадала, егоза?

С этими словами он легонько шлёпнул проходящую мимо него Тали по весьма, стоит заметить, привлекательным выпуклостям. Кир аж дёрнулся — но она взвизгнула совершенно по-девчоночьи и беззлобно толкнула шефа в кряжистый торс. Кир понял, что вмешиваться не нужно: это традиционный для них ритуал, возможно, и выглядящий странно со стороны, но абсолютно устраивающий обоих участников.

Вход в кафе преградила огромная лапища.

— Новенький? Как зовут? Я — Ларс. Шеф здешний, кормиться у меня будешь.

Кир не без опаски пожал протянутую руку. Вопреки опасениям, пожатие у Ларса оказалось бережным — видно, силу свою он хорошо знал и всегда контролировал.

— Я Кир. Рад знакомству.

Ларс кивнул.

— Взаимно. Людям здесь всегда рады. Проходи. Располагайтесь, где хотите, — он обратился к стоящей у крайнего столика Тали, — основной поток уже пообедал, никто не будет верещать, что его любимое место заняли. А я, — он хлопнул Кира по плечу, — сейчас. Спроворю вам горяченького.

Шеф, двигаясь неожиданно легко для его фактуры, скрылся за дверью подсобки, и Кир, потирая ноющее от выражения дружелюбия Ларса плечо, смог наконец-то осмотреться. Кафе, вопреки ожиданиям, оказалось оформлено в мягких пастельных тонах, в обстановке преобладал минимализм, по панорамным панелям плыли меланхоличные пучеглазые вуалехвосты, создавая мерную зыбь на поверхности виртуальных прудков. Кир уселся рядом с Тали за выбранный ею столик и улыбнулся.

— Слушай, как же здесь здорово! Такое умиротворение, словно все проблемы разом закончились.

Она согласно кивнула.

— Точно, у Ларса всегда так. Он даром что здоровый, но очень добрый. Очень. Он меня, можно сказать, заново собрал, когда я в трущобы попала. Ларс тогда работал вышибалой в… — Тали опустила глаза и принялась крутить в руках салфетку, — в борделе, короче. Там такие порядки были, что меня сломали бы через месяц. Непокорных на дух не переносили. А я ж элитная, в понимании хозяина, та ещё штучка. Ну, вот он и принялся меня обламывать. А как у них обламывают, известно. Избивал. Насиловал. Под настроение пытал. Ему прикольно было, как быстро на мне порезы затягивались. — Она говорила спокойно, глядя перед собой, но выдавали дрожащие руки. — Принято считать, что галмы почти нечувствительны к боли. — Медленно кружась, на пол сыпались обрывки салфетки. — Но только не те, что по спецзаказу. Я создана сверхчувствительной. Я… — Тали снова запнулась. — Для меня лёгкое касание — целая гамма ощущений. — Она пожала плечами. — Ещё повезло, что только он… насиловал. Сказал, пока покорной не сделает, к клиентам не допустит. А у меня в базовых установках — эмоциональность, чувственность. Нестандарт. Индивидуальный заказ. Проще убить, чем перестроить.

Тали посмотрела на Кира в упор. Он выдержал её взгляд и только после этого взял за руки. Поначалу она напряглась, хотела отстраниться, но после расслабилась и позволила забрать обрывки истерзанной салфетки. Он поднёс её ладони к губам. Хотел было поцеловать, но застеснялся, поэтому просто подышал на захолодевшие пальчики.

— Я понимаю тебя. И слушаю.

Она прерывисто вздохнула:

— А всё уже. Почти всё. Когда хозяин в очередной раз меня избил, да так, что я отключилась, Ларс меня выкрал и сбежал сюда, к подпольщикам. И началась совсем другая жизнь для нас обоих. — Тали посмотрела Киру в глаза и грустно улыбнулась: — А до вышибалы Ларс был гладиатором. Шесть сезонов продержался, это рекорд. Собрал нужную сумму и выкупил себя у канала. "Бои насмерть", у элиты в ходу этот канал, слышал, может?

Кир отрицательно покачал головой.

— Точно не знаю, но представить могу…

— Что, ребятки, обо мне сплетничаете?

Шеф нарисовался внезапно, нагруженный громадным подносом, заставленным разнообразной снедью. В мгновение ока большая часть блюд перекочевала на стол. Чего тут только не было! И горячий бульон с полупрозрачными желтоватыми пятнами жира, налитый в огромные чашки, и крохотные, начинённые жареным луком и яйцом, пирожки к нему. И прихотливо уложенные на маленькую тарелочку столь вожделенные Тали острые гренки. И печёные корзиночки с салатами. И какие-то немыслимые, одурительно пахнущие маринады. И — о, Ларс-волшебник! — сочащееся соком мясо, обложенное маленькими разноцветными овощами. Кир сглотнул голодную слюну. От изобилия пищи даже голова закружилась.

Довольный произведённым эффектом, Ларс пророкотал:

— Налетай, мальки! Давай, Кир, не стесняйся, лопай всё, что на тебя смотрит! Негоже пищу студить. И учтите: пока всё не съедите, из-за стола не выпущу! А тут с вами посижу, проконтролирую. Люблю смотреть, как люди едят. — Шеф плюхнулся на жалобно скрипнувший стул, свёл ладони "домиком" и довольно осклабился.

Киру дважды повторять не пришлось. Разыгравшийся при виде такого великолепия волчий голод недвусмысленно намекнул, что угроза Ларса не так уж и страшна: справимся, освоим, а то и добавки попросим!

После первого же откушенного куска пирожка Кир замер. Поразило богатство вкуса. Сразу вспомнились домашние обеды Шав.

Он взглянул на шефа.

— Это же не…

— Во! Видно, что парень в теме! Ясен перец, натуральное! — шеф приосанился и горделиво расправил складки фартука. — Люди ко мне за живой едой ходят, синтент, поди, в любой конуре поесть можно. Вкусно?

Кир энергично закивал, не в силах оторваться от сочного мяса.

— Не то слово! Объедение!

Ларс расплылся в счастливой улыбке.

— Вот она, радость любого профессионала! Благодарные ценители!

Тали, уже насытившись, грызла гренку, откусывая по маленькому кусочку, и, улыбаясь, смотрела то на Кира, то на Ларса.

— Ребята, вы такие хорошие! — с чувством произнесла она и потянулась к Киру. Обвила за шею руками и прошептала на ухо: — Вечером у меня?

Кир едва не подавился. Не сразу нашёлся, что сказать, хотя тело, опережая разум, уже вопило: соглашайся, дурень!

Наблюдательный Ларс, сходу догадавшийся, что происходит, хлопнул ладонями по столешнице:

— Добро, ребятки, с вами хорошо, но дела не ждут. К ужину пора готовиться. Вы тут уже сами, да?

После чего, подмигнув своей подруге, ретировался так быстро, что Кир не успел и рта открыть.

Тали смотрела на него с ожиданием и с какой-то затаённой нежностью. Кир замер, боясь спугнуть момент. Потом осторожно коснулся выбившейся из укладки пряди, аккуратно завёл её за маленькое ушко — и наконец-то ответил:

— Да. Спасибо. Ну, то есть… я очень рад, что ты меня пригласила.

Она улыбнулась и взяла его лицо в круг тёплых ладоней.

— Ты замечательный, знаешь?

Кир усмехнулся:

— Уже знаю.

Тали потянулась вперёд и мягко коснулась его губ: без напора, без видимой страсти — полунамёком, тающим в воздухе обещанием.

— Теперь будет сложно дождаться вечера. Пойдём к интелям, время скорее пробежит.

Очарованный её лаской, он молча кивнул в знак согласия.

В отделе интелей в самом деле оказалось нескучно. Дежурные, полностью погружённые в работу, поначалу никак не отреагировали на вошедших. Картинки, смещаемые или заменяемые очень быстрыми движениями их рук, Кир даже не успевал осознать, не то что оценить содержимое. Потом он присмотрелся к элокам и увидел прозрачные нашлёпки линков за ухом у каждого. Всё стало на свои места. Суперспособности объяснялись просто: они находились в прямом контакте с Айкон и в данный момент действительно обладали фасеточным зрением и скоростью реакций мухи.

Разрешив загадку, Кир довольно ухмыльнулся и оглянулся, ища Тали. Она нашлась в той части комнаты, которая предназначалась для отдыха. Рабочая зона отделялась от этого помещения прозрачным полем, блокировавшим звук. Видимо, внутри зоны отдыха обычно бывало достаточно шумно, в чём Кир и убедился, беспрепятственно пройдя "завесу".

Семеро элоков, комфортно расположившись на тесно сдвинутых полулежачих кушетках, увлечённо резались в космическую стратегию. На голографическом игровом поле закручивалась бесконечная спираль вселенной, распухали и взрывались сверхновые, обрывая нити жизни старых цивилизаций, но зарождая новые; в ближнем космосе обитаемых планет расцветали огненные цветы ожесточённых боёв. Всё это сопровождалось динамичным ритмом новой композиции "Полуночного метеора". Увидев Кира, парни приветствовали его взмахами рук и короткими возгласами, но игру не бросили. Он не без зависти окинул взглядом увлёкшихся игроков. Признаться, сам бы не отказался, но неловко было набиваться в компанию.

Тали нашлась поблизости. Она сидела на маленьком диване в компании светловолосого, уже немолодого элока, медленно потягивавшего тёмное варево из кружки-неостывайки. Оба были увлечены разговором, но при виде Кира мужчина, сунув кружку в руки Тали, поднялся ему навстречу и энергично пожал руку.

— Привет. Добро пожаловать, Кир. Наслышан о тебе. Меня зовут Дад, я координатор отдела. — Потом, придвинувшись чуть ближе, проговорил вполголоса: — По секрету: юные разгильдяи кличут меня Дедом, когда думают, что я не слышу.

Кир невольно рассмеялся. Дад располагал к себе.

— Ты прости, что мы без церемоний, не до того сейчас, Хард загрузил по самую макушку. Ребята в авральном режиме с сегодняшнего утра. Изыскиваем резервы. — Дад дружески хлопнул Кира по плечу. — Твоя инициация очень важна для всех нас. Парни нашли около полусотни плохо защищённых потоков, выкачают оттуда, сколько удастся. На остальное, — он обернулся к уже стоящей Тали, — раскошелится кое-кто из Совета.

Заметив, что брови Кира в изумлении поползли вверх, добавил:

— Не удивляйся, далеко не все члены Совета довольны существующим порядком вещей. Конечно, эти самые недовольные видят в нас послушный инструмент и не очень хорошо представляют себе цели и задачи подполья, но мы их предпочитаем не разочаровывать до поры.

Кир потёр переносицу.

— Умно. Кстати, раз уж разговор зашёл… А какие на самом деле цели у подполья?

Дад пристально взглянул на Кира. Глаза его были серьёзны.

— Хорошо, что тебе это интересно. Я не могу ответить за весь координационный совет подполья, у меня неполный допуск и некоторая часть информации от меня закрыта. Но могу сказать, как понимаю я. Вот смотри, — он повёл рукой вокруг, — кого ты видишь?

Недоумённо пожав плечами, Кир произнес:

— Людей, занятых делом. Э-э… не считая тех, что громят голографический космос.

Координатор одобрительно кивнул:

— Верно. Кстати, эти шалопаи долго не заиграются, скоро пересменка. Так вот, ты видишь людей. Людей занятых. Мыслящих. Создающих что-то новое. Ты, видимо, пока не знаешь, что отсюда, из подпольных мастерских, масса принципиально новых разработок уходит в Эл-Малхут, в мастерские гильдий.

Кир отрицательно покачал головой.

Дад продолжил:

— Конечно, это же не афишируется. Собственно, к чему я веду… Здесь живут тысячи талантливых трибов, не вписавшихся в зимарскую систему. Некоторые оказались среди нас волей обстоятельств, другие пришли по собственному выбору. Да, они лишены возможности, без которой ни один элоим, по мнению Совета, себя не мыслит. Их коэффициент Творца равен нулю. Но они могут создавать живые вещи, они способны улавливать идеи, развивать их, выводить из мира образов в материальную, видимую форму. Если это не создатели, то я ничего не понимаю в творении.

Он говорил горячо, увлечённо. Кир слушал, не перебивая.

— Понимаешь, всё эти люди — сила. Светлые головы. Способности. Нам нужен простор. Нам надоело прозябать в резервации. Понимая, что изначально неравны, хотим немногого: признания. Мы ни в чём не виноваты, но объявлены несмываемым позором семей и тенями при жизни. А ведь есть ещё и галмы, это вообще отдельный разгово…

Внезапно Дад закашлялся. Он выглядел усталым. Кир заметил, с каким напряжением смотрит на него Тали.

После недолгого приступа кашля Дад, потирая грудину широкой ладонью, продолжил:

— Даже если я ещё худо-бедно способен постичь логику этих формалистов, выставляющих за дверь своих неудачных детей, то понять, за что они избавляются и от излишне удавшихся, хоть убей, не могу! Среди нас десять потенциальных творцов — не считая тебя. Хард тоже из них. Его коэффициент превысил норму на три единицы. Он оказался излишне потенциален. И за это его, тогда ещё совсем не приспособленного к жизни пацана, социум вычеркнул из списков живущих. По официальной версии, он, как и все предыдущие отщепенцы, погиб во время инициации. По слухам, его отец так и не подал прошение на рождение нового наследника.

Повисла тягостная тишина. Кир не сразу осмелился её нарушить.

— Дад… Почему ни одному из десяти не провели инициацию здесь?

Тот ответил не раздумывая:

— Потому что ни у кого из них нет ста единиц, а наши возможности ограничены. Ты же — неограниченно потенциален. Мы обязаны рискнуть.

После короткой паузы Дад обронил:

— Если честно, я даже жалею, что ты уникум. Я бы не отказался воспитать себе преемника. Пора уже.

Тали, до этого молча стоявшая чуть поодаль, подошла к ним и, слегка приобняв Дада, протянула ему неостывайку.

— Допей, пожалуйста. Нельзя оставлять.

Он принял чашку и послушно сделал глоток. Тут же его лицо перекосила гримаса.

— Ух, какая ж мерзость!

Тали сочувственно кивнула:

— Знаю. Зато помогает.

Внезапно голографическое поле игры погасло. Элоки, ещё недавно выглядевшие несерьёзными, разом вскочили и целенаправленно двинулись в рабочую зону. Через несколько секунд оттуда потянулась вереница донельзя измученных парней с посеревшими лицами. Не обращая внимания ни на что, они, как подрубленные, падали на кушетки и мгновенно погружались в глубокий сон.

Глядя на них, Дад огорчённо проговорил:

— Выматываются ребятки, большие объёмы берём. Десять смен организовал, всё равно устают. Нельзя в подключении больше трёх часов подряд, выгорают люди.

Он пошёл мимо ряда кушеток, вглядываясь в лица спящих. Возле одного из парней остановился, потом сделал пометку в рабочей планшетке.

Кир почувствовал себя виноватым. Из-за его инициации парни себе мозги жгут, а он на досуге по экскурсиям разгуливает!

Будто прочитав его мысли, Дад нахмурился:

— Ты это брось, ерунды не выдумывай! Общее дело делаем.

Сказал, как отрезал. Но стало легче.

Дад присел на свободную кушетку. Он выглядел так, словно сам только что вернулся из рабочей зоны.

— Ну, мы пойдём. Рада была повидаться. — Тали незаметно толкнула Кира в бок.

Он мгновенно среагировал:

— В самом деле, пора! Спасибо за всё, Дад.

Тот, сдержанно улыбаясь, вскинул руку в жесте прощания.

— Удачи! И до скорой встречи!

В коридоре, на полпути к лифту, Тали остановилась, грустно вздохнула и сказала:

— Болеет наш Дед. Серьёзно. В Эл-Малхуте могли бы помочь, но тут без вариантов, он в списках особо опасных преступников против режима. И что делать, ума не приложу.

Кир обнял её за плечи и привлёк к себе.

— Не знаю, как, но я скоро это исправлю. Иначе на какого шеда нужна эта инициация?

Тали улыбнулась:

— Ты хороший … Не знаю, почему, но я тебе верю.

Он потянулся к её губам — мягким, тёплым. Очень хотелось тепла, очень…

Неловко ткнулся в уголок рта — и отпрянул. Тали не засмеялась.

Провела по волосам:

— Не спеши. Уже скоро.

В лифте они целовались уже по-настоящему. Жаль, что недолго.