И было так.

Шивайни провёл дугу остро заточенным кинжалом, потом повелительно взмахнул рукой, разгоняя клубы густого тумана, — и открылся мир. Ученик Эл Хим с опаской глянул в проём. Небо мира было затянуто грозовыми тучами, дул сильный ветер, сотрясались горы, извергались вулканы, лава текла, выжигая русла для будущих рек. Никакой растительности ещё не было, но на берегах пересыхающих морей, в почве, которая постепенно освобождалась из-под воды, уже дремали семена.

Эл Хим поёжился — после благодатного Тушита новый и пока безымянный мир показался ему неустроенным и опасным. Это не укрылось от Шивайни. Он усмехнулся, но тут же провёл пальцами по губам, стирая ухмылку.

— Ну что, берёшь? Работы, конечно, много, терраформ едва за середину перемахнул, но зато какие возможности! И глины навалом будет, даю гарантию, это требование специально в заказ закладывалось. Я же знаю, как ты любишь работать… пальцами, — ехидный Шивайни всё-таки не удержался от подколки. Эл Хим сердито сверкнул глазами, но тут же взял себя в руки — нельзя забываться, он все ещё не свободен, план может сорваться в любую минуту.

— Учитель, вы невероятно щедры… Я поражен размахом. Смиренно склоняю голову перед Вашей неисчерпаемой мудростью — действительно, мне, как будущему демиургу, следует пройти все этапы сотворения. Воистину, Вы прозреваете грядущее, учитель. Однако меня не покидают сомнения — готов ли я к этому неоценимому дару? — всем видом ученик выражал крайнюю степень покорности, но ни одна из масок не могла бы обмануть Шивайни. Бог разрушения и нового начала никогда не ошибался в сотворённых — все они прошли через его руки.

Эл Хим был коварен с момента своего создания, спасибо среднему братцу, Вайшани — тот в своём стремлении к стабильности нередко перебарщивал. Вот и в этого… ученика излишне много осторожности заложил. В результате — законченный трус, да ещё и хитрый. Впрочем, эти качества во всех одушевлённых творениях обычно сопровождают друг друга. «Следует признать, — украдкой вздохнул Шивайни, — с ролью воспитателя я не особо справился. Нужно было его Брахмани сплавить, он любит с новичками возиться. Однако, что-то я разболтался. Время, пора бы уже, дружок…».

— Готов, готов, не сомневайся! Я же вижу, что тебе в Тушите тесно стало. Конечно, стажировка у Брахмани не помешала бы, тебе бы подучиться создавать — ломать, как говорится, не строить… Только не до нас ему сейчас, сам же знаешь. Ну, ничего — что есть, то и будем есть. — Шивайни испытующе посмотрел на ученика, но тот по-прежнему стоял в согбенной позе, выражая смирение. «Ох, и хитер же, негодник! Двуличен и подл, но весьма перспективен. Мог бы — с наслаждением мне в глотку вцепился. Карьерист высочайшей пробы, отменный образчик!».

Перспективный карьерист, сжав челюсти, всеми силами старался удержать под контролем закипающий гнев. «Сволочь, ещё издевается! Явно же его рук дело, шуточка вполне в духе Шивайни! Не мог нормальных дэвов нанять, каких-то обкурков взял, налепили не пойми чего — мир нестабилен, терраформ в самом начале, какое там „за середину перемахнул“! Тут же уйму работы ещё провернуть нужно, и всё в одиночку, мне-то наёмной бригаде платить нечем — Слова нет как нет! Как же я их ненавижу, всю эту троицу возомнивших о себе божков!».

— Учитель, покорно благодарю и целиком полагаюсь на Вашу милость. Хотелось бы ещё немного побыть в ореоле Вашего негасимого света, но — воля наставника превыше любых желаний ученика, — негромкий голос Эл Хима, казалось, сочился мёдом. Шивайни умело скрыл зевок. «Переигрывает ученичок слегка, но в целом неплохо держится. Помня его недавние заскоки, я бы не удивился истерике. Пожалуй, стоит немного разбавить эту милую пастораль».

— О, я нисколько не сомневался в тебе, мой мальчик! Несказанно счастлив видеть твою радость от нашего подарка. Непременно передам братьям твои благодарности. — С этими словами Шивайни материализовал на синей ладони тугой жёлудь в тёмно-жёлтой кожуре. Играючи, подбросил его несколько раз — и подвесил в воздухе. Жёлудь медленно закружился вокруг своей оси, как волчок. — Смотри! Смотри на него, Эл Хим, смотри и запоминай: вот начало всякого мира. Семя. Потенциал. Возможность бесконечной дубликации, воспроизводства, повторения цикла. Я знаю, ты будешь строить свой мир по этим принципам, цикл за циклом, этап за этапом повторяя самого себя. Как и любой созданный, ты обречён на вечное ученичество, увы. Даже я не могу дать тебе больше, чем уже вложено в тебя при сотворении. Но… Я могу подарить тебе этот желудь. Пусть дерево, которое из него произрастёт, станет становой жилой твоего мира. — Шивайни глубоко вдохнул и дунул. Поднялся вихрь, желудь сорвало с орбиты блаженного покоя и резко внесло в проём, за которым бушевали не менее сильные ветра. Кто знает, как и где пророс бы желудь, если бы не вмешательство божественного провидения, орудием для которого стала крошечная белка, метнувшаяся вслед за жёлудем в ворота нового мира? Эл Хим взвыл, воздел к небу сжатые в кулаки руки и ненавидяще уставился на Шивайни. Тот улыбнулся и медленно раскрыл ладони знаком примирения:

— Могу понять твоё негодование, но я к этому не причастен. Возможно, Брахмани? Или Вайшани? Нет, все-таки, наверное, Брахмани, — Шивайни из всех сил старался выглядеть огорчённым, однако не удержался и хихикнул. — Что сделано, то сделано, ученик. Раз ты не вошёл в мир первым, то и не хозяин в нём. Теперь ты обречён строить его так, чтобы божественная белка была счастлива. Согласись, это не особенно усложняет твою основную задачу. И да, вот что — на твоём месте я бы поторопился, портал вот-вот закроется, и к тому времени, когда я смогу его повторно открыть, белка освоит весь мир и мне придётся передарить его ей.

Эл Хим, так и не обретший дара речи, лишь дёрнул желваками. Руки его била крупная дрожь, он шумно дышал и то и дело облизывал пересохшие губы. Открыл было рот, желая выдавить из пересохшей гортани слово поувесистей, но понял, что онемел надолго, поэтому только махнул рукой и, обречённо сгорбившись, шагнул в портал. Воздух за его спиной сразу же схлопнулся, отсекая пути к отступлению.

— Надо же… Неловко как-то получилось… Но интересно, кто ж это с белкой-то так подсватал? Хм-м… — Шивайни нахмурился и посмотрел в небо. Тушит как Тушит, и Сумит на месте. Не уловив там ничего подозрительного, сорвал длинную травинку, прикусил её крепкими зубами и, насвистывая, пошёл вниз с холма…