2. Изобретение знаков

Все языки, описанные в предыдущей главе, имеют один, но очень существенный недостаток: их надо учить. Чарльз Блисс, о котором подробнее будет рассказано несколькими страницами позже, писал: «Люди, будь то профессора или дикари, не любят учить иностранные языки, и эсперанто в том числе. Все предпочитают говорить на своем, хорошо известном, родном языке» (про эсперанто мы тоже поговорим чуть позже – но да, и он вызовет у новичка кое-какие затруднения). А можно ли создать искусственный язык, который не придется учить? Чтобы найти ответ на этот вопрос, надо сделать небольшое отступление в сторону семиотики – науки о знаках.

Любой знак имеет две стороны – означающее (т. е. внешнюю сторону) и означаемое (т. е. собственно значение). Означающее может быть предназначено для восприятия разными органами чувств – слухом, зрением, осязанием, обонянием или вкусом. Соответственно, одно и то же означаемое может быть передано при помощи разных означающих: например, идею 'не двигайся' передает красный сигнал светофора (знак для зрения), крик Стой! (знак для слуха) или придерживание за плечо (знак для осязания). Естественные языки всегда используют знаки, предназначенные для слуха; знаки для зрения (то есть буквы) вторичны. Большинство искусственных языков обладают тем же свойством: пусть даже они обычно и разрабатываются на бумаге, но подразумевается, что на них в первую очередь можно говорить, а во вторую – записывать устную речь.

Однако знаки знакам рознь. Известный американский философ Чарльз Сандерс Пирс в 1860-е гг. разделил все знаки на три типа в зависимости от того, как соотносятся их означающее и означаемое. Эти три типа получили название иконы, индексы и символы.

Иконы (или иконические знаки) – это такие знаки, у которых означающее как-то похоже на означаемое. Картинка с изображением собаки, висящая у ворот дома, говорит о том, что внутри находится нечто похожее на эту картинку (а именно злая собака), и поэтому является иконическим знаком.

У знаков-индексов означающее и означаемое связаны по смежности в пространстве, во времени или в цепи причин и следствий: скажем, лай из-за забора тоже является знаком того, что там собака, но лай не похож на собаку, а лишь производится ею. А, к примеру, дым является знаком-индексом, обозначающим огонь.

И, наконец, у знаков-символов означающее и означаемое связаны условной связью, по договоренности, – таково, например, само русское слово собака. Разумеется, никто из нас не подписывал договор называть собаку собакой, но мы негласно присоединились к нему еще в детстве, изучая родной язык. А доказать, что этот знак абсолютно условный, просто: по-английски то же животное называется dog, по-немецки – Hund, по-французски – chien, а по-фински – koira. Все эти слова звучат различно, и ни одно из них не имеет никакого сходства с собакой, а значит, все они условны. И вообще, абсолютное большинство слов естественных языков – это знаки-символы. Еще один пример знака-символа – красный сигнал светофора. Можно, конечно, возразить и сказать, что красный – это естественный сигнал опасности. Но не лучше ли тогда было бы присвоить его опасной ситуации движения, а спокойной ситуации 'не двигайся' приписать зеленый цвет? Может быть, лучше, а может быть и нет – но это неважно, а важно лишь то, что так принято: красный значит 'не двигайся', и все тут.

Какой тип знаков хуже всего подходит для того, чтобы на его основе создать универсальный язык? Конечно же, символы. Ведь они по определению не универсальны, и далеко не всякий захочет трудиться и изучать их. Иконы и индексы в этом смысле гораздо лучше, потому что уловить естественную связь куда проще. Особенно хорошо, если в универсальном языке будет только один тип знаков, чтобы не пришлось гадать, что означает знак, похожий на дым – дым (как икона) или огонь (как индекс). Это приводит к простому выводу: знаки универсального языка должны быть иконическими, поскольку придумывать и понимать такие знаки гораздо легче, чем индексы: нарисовать изображение собаки проще, чем понять, что смежного с ней можно найти – конуру, миску с едой или, может быть, ошейник?

Еще один важный вопрос: для какого органа чувств должны быть предназначены эти знаки? Обоняние, осязание и вкус отпадают сразу: слишком для малого количества объектов мы можем придумать похожие запахи, тактильные ощущения или вкусы. Да и выбор из звуков и изображений несложен: стол, к примеру, никаких звуков не издает, а нарисовать его легко. Так что получается, что универсальный язык, не требующий специального изучения, с необходимостью должен состоять из иконических знаков, предназначенных для зрения. Именно таковы все предлагаемые универсальные языки – от узкоспециализированного языка дорожных знаков до языков самого широкого профиля, о которых и пойдет речь дальше.