Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
По мере ухудшения состояния экономики Филиппин и роста беспорядков в стране, многие чиновники Всемирного банка начали понимать, что их программы борьбы с бедностью провалились. Кроме того, на Маркоса оказывалось все более сильное давление, вынуждавшее его отменить военное положение. После девятилетней диктатуры Маркос отменил военное положение 17 января 1981 года, но перед этим предусмотрительно издал несколько президентских указов, обеспечивающих ему сохранение полной власти.
Всемирный банк тоже усилил свой контроль. К июню его самый надежный агент, Цезарь Вирата (César Virata), был назначен премьер-министром Филиппин; в августе в стране начало работать новое правительство, в котором преобладали технократы – креатуры Всемирного банка. Наградой Маркосу за послушание стало получение ссуды нового вида – кредита на реструктуризацию экономики. В отличие от предыдущих проектных кредитов, кредит на реструктуризацию экономики представлял собой программный кредит. «Он подразумевал реструктуризацию промышленного сектора с помощью реформы тарифов, создание более привлекательных стимулов для иностранных инвесторов и производителей экспортной продукции. Также планировалось увеличить количество зон экспортного производства, где транснациональные компании, извлекая выгоду от налоговых льгот, получали доступ к дешевой рабочей силе Филиппин». Это «легализовало надзор и контроль Всемирного банка над большей частью экономики страны».
Как заметил один аналитик, «Всемирный банк был отлично осведомлен о том, что большинство займов переводились на банковские счета Маркоса и его генералов; тем не менее, банк рассматривал это как неизбежные взятки находящимся у власти политикам».
Несмотря на то что Маркос должен быть принимать во внимание распоряжения Всемирного банка, чтобы получать деньги на поддержание страны, ему также приходилось заниматься внутренними проблемами государства. Поскольку в стране не было тяжелой промышленности, Мракос предложил план, состоящий из 11 капиталоемких проектов, таких, как строительство сталеплавильного завода, нефтехимического комплекса и медеплавильного завода общей стоимостью 11 миллиардов долларов. Это заставило Всемирный банк «вынести ему строгое предупреждение о том, что многие из этих проектов идут вразрез с политическими реформами». Если бы Филиппины создали свою собственную промышленность, они перестали бы быть таким удобным клиентом транснациональных корпораций. Окончательную гибель проектам принес «отказ от их поддержки предполагаемыми спонсорами, которые узнали о вето Всемирного банка».
Оппозиция Маркосу продолжала нарастать. Несмотря на это, «Всемирный банк продолжал поддерживать диктатора. … Он значительно увеличил объемы займов, выдав в 1983 году 600 миллионов долларов (более чем вдвое превысив предоставленную годом раньше сумму, которая составила 251 миллион долларов)».
Однако даже поддержки Всемирного банка оказалось недостаточно, для того чтобы сохранить Маркоса у власти. В феврале 1986 года сотни тысяч филиппинцев из всех слоев общества вышли на улицы, участвуя в акции «народного сопротивления». Семья Маркоса бежала на Гавайи, а новым президентом страны стала Корасон Акино, вдова убитого лидера оппозиции сенатора Бенигно Акино. После этого, несмотря на изменение некоторых деталей, на Филиппинах продолжали выполняться главные стратегические планы и существовать структуры, созданные Маркосом в соответствии с продвигаемой Всемирным банком либерализацией и реструктуризацией экономики.
Одной из ключевых отраслей экономики, которым предстояла реструктуризация в соответствии с условиями Всемирного банка, предоставляющего кредит, являлась текстильная промышленность. По собст венным оценкам Всемирного банка, приблизительно 100 тысяч рабочих, занятых на «неэффективных» швейных фабриках и текстильных предприятиях, останутся без работы, то есть 46 % от общего числа работников, занятых в данной отрасли.
Но как же обстояли дела у тех «счастливчиков», которым повезло сохранить работу?
Познакомьтесь с Эльвирой: «Заказов стало поступать меньше, и наш профсоюз уже не мог требовать дополнительные премии и другие льготы для работников. Владелец компании сказал нам, что многие клиенты передали заказы в Китай или на Тайвань. Когда фабрику закрыли, было трудно найти другую работу. Почти все вакансии были у субподрядчиков, предлагавших сдельную работу по 12–16 часов в день при очень низкой оплате. Я работала на трех таких субподрядчиков, прежде чем нашла постоянную работу. В то время я помогала оплачивать учебу своих младших братьев и сестер. На новой работе мне платили больше, но в то время цены на продукты тоже поднялись.
Я была любимицей нашего управляющего. Однажды меня даже похвалил директор предприятия за высокое качество работы, превосходившее их стандарты. Позже я поняла, что это не было очень большим достижением. Стандарты подразумевают, что ты согласен с теми десятью сентаво, которые тебе платят за каждое изделие, согласен на сверхурочную и ночную работу, всегда должен быть на рабочем месте и даже не думать о каких-то льготах. Я перестала ходить в туалет и обедать во время перерывов, лишь бы выполнить свою норму. Мне приходилось выходить на работу даже больной гриппом, чтобы избежать вычетов из заработной платы.
На рабочем месте жарко и грязно. Работодатели говорят: ”Если вам не нравятся наши требования, то вы можете уволиться в любое время. Кругом полно людей, ищущих работу“. Швеи, работающие сдельно, получают от 500 до 1000 песо в неделю. Килограмм рыбы [чуть больше двух фунтов] стоит 150 песо, помидоры – 80 песо килограмм, папайя – 25 песо. Даже если я захочу поддержать филиппинских производителей продуктов, то не смогу это сделать. Продукты из других стран дешевле. Если у вас мало денег, вы даже и не думаете о том, как повлияют ваши покупки на местных фермеров или местную экономику».
Эльвире вторит другая швея, Маривик. Она вдова, ее муж умер, когда она была беременна вторым ребенком. Несмотря на то что Маривик пришлось одной поднимать двоих детей, она много помогала своей местной общине и профсоюзу. Вот что она сказала о международном соглашении «О Кодексе поведения» (Code of Conduct Agreement), расхваливаемом транснациональными корпорациями:
«Кодекс поведения вывешен на самом видном месте, но обычно не выполняется. Руководство приказывает рабочим «вести себя хорошо», когда представители головной компании приезжают проверить, выполняются ли положения Кодекса. Управляющие говорят рабочим: ”Если вас спросят, сколько вы зарабатываете, говорите им, что получаете столько-то”. Рабочие вынуждены лгать, а если кто-то отказывается “сотрудничать”, руководство находит способы наказать этого человека, вплоть до увольнения. Большинство тех рабочих, которых я знаю, получают меньше минимальной заработной платы. Мы высококвалифицированные швеи, но руководство оформляет нас как подмастерьев, поэтому может платить меньше минимальной нормы. Корпоративная глобализация стала кошмаром для занятых в швейной отрасли. Она увеличила нищету, привела к увольнениям рабочих, вместо постоянной работы люди стали работать по временным контрактам, а профсоюзное движение оказалось под угрозой. С работодателями в швейной отрасли правительство обращается совсем по-другому – их поддерживают и лелеют».
Как отметили Маривик и Эльвира, в настоящее время появилось очень много безработных. Вследствие этого профсоюзы значительно ослабли. Многие люди доведены до отчаяния и готовы работать в нечеловеческих условиях за мизерную плату, меньшую, чем установленный минимум. Забастовки больше не запрещены, но рабочие должны уведомлять о них администрацию за несколько недель. Минимально возможная заработная плата остается главным двигателем развития, ориентированного на экспорт, который занимает центральное место в политике либерализации, проводимой Всемирным банком.
Войти с помощью соц. сетей: