Глава 14
Марина неслась на всех парах. Нужно было к шести успеть на Славу. Племяшка сказала: «Срочно». И добавила, что речь идет о пропавшем отце. То есть о Диме.
— Случилось что?! — чуть не закричала в трубку Марина.
— Да нет, — ответила Анютка. — Наверное…
— Что значит «наверное»? — Маринин голос дрогнул.
— Да ничего не значит, — торопливо проговорила племяшка. — Вы приезжайте, на месте все расскажу, — и отключила телефон.
«Дети, чтоб им! — ругалась шепотом Марина, несясь по вечерним улицам. — Никогда ничего толком не скажут!» Пробок, к счастью, не было. Успеет к шести. При чем тут проспект Славы? Черт знает где. Хорошо хоть ориентир заметный — торговый центр, а то с молодняка станется назначить встречу в какой-нибудь подворотне, которую не то что на карте, на местности не сыщешь.
Нашла, значит, что-то. Сама взялась за дело. Марина легонько усмехнулась. В мать пошла. Самостоятельная. Деятельная. Дима не такой. Впрочем, он тоже далеко не тепличное растение, просто на фоне Янки выглядит ни на что не годным. Любопытно, зачем все-таки Анютка вытащила ее из дома?
Марина подъехала к «Южному полюсу» без десяти шесть. Поставила машину на стоянку и стала оглядываться. Так, вон племяшка.
— Тетя Марина! — Анютка тоже увидела ее и замахала рукой. — Сюда, сюда!
Марина подошла, чмокнула племяшку в щеку и сказала:
— Ну? По какому поводу мы тут торчим?
— Повод, — ответила Анютка, — у нас один — папа, — и бросила быстрый взгляд в сторону входа в торговый центр.
— Папа, — повторила Марина.
— Ну да. — Анютка тронула ее за рукав пиджака: — Надо встать вон там. — Она показала подбородком на правое крыло здания.
— Там? — переспросила Марина. — Зачем?
— Ну…
И племяшка выложила ей свою идею. Безумную. И откровенно идиотскую.
— Анна, — вздохнув, проговорила Марина, — ты же взрослая девица…
— Я знаю, я знаю, — перебила девочка, — это жуткая, кошмарная и дурацкая чушь. Мне Вадик сказал то же самое.
— Кто у нас Вадик? — заинтересовалась Марина.
— Мальчик.
— Ну, ясное дело, не девочка. Тебе он кто? Бойфренд?
— Вот еще! — фыркнула Анютка. — Как скажете чего! Друг.
— Хорошо, — покладисто сказала Марина. — Друг. И что ж ты не слушаешь друга? И тянешь старую тетку в какую-то авантюру? Ты понимаешь, что это было полгода назад? Это раз. И руку целовать — это не… — Марина замялась, — словом, сама понимаешь. Это два.
— Три, — пробормотала Анютка, — то, что тогда было темно и я ее плохо помню…
— Тем более, — вздохнула Марина.
— Но ведь… — племяшка потупила глаза, — попытка не пытка…
«Ребенок, — подумала Марина, — чего от нее ждать? Пятнадцать лет не залог того, что она будет реагировать на все как взрослая. Иные взрослые до старости ведут себя как дети, а случись что, вообще теряют всякий разум. А здесь девочка. Причем с детства лишенная материнской любви, а значит, только наполовину счастливая. Вроде живет в полной семье, а толку-то с того. Потому и цепляется за отца изо всех сил. А отец — тоже мне молодец — куда-то свалил, и молчок». Она сокрушенно качнула головой в такт своим мыслям.
— Что? — немедленно отреагировала Анютка.
— Да нет, — ответила Марина, — я так… Ну ладно. Уже приехали. Будем ждать у моря погоды. По-другому это никак не назовешь.
— Ну, в общем, да, — повеселела Анютка.
Так всегда бывало. Марина вечно велась на племяшкины авантюры. Но если честно, в них всегда что-то было. Как, например, сегодня. Это ж надо такое выдумать! И главное — вспомнить какую-то совершенно никчемную мелочь из папашкиной жизни. Мелочь полугодичной давности. Уму непостижимо! Конечно, никакой дамочки «с поцелованной рукой» не будет. Знаем мы этих спортсменок. Запишутся на фитнес, купят клубную карту на год вперед, а потом эта клубная карта мирно отдыхает в тумбочке. Как у Марины. И ведь знала, что не будет ходить на занятия — зачем, спрашивается, брала? Все брали, куда было деваться? Хотелось выглядеть не хуже других. Сходила в зал всего четыре раза. Три из них — только потому, что очень понравился тренер. Нет, никаких далеко идущих планов в отношении этого крепкого брюнета Марина строить не собиралась. Дополнительные мужчины ее не интересуют. Хватает мужа и воспоминаний о Диме. А так, поглазеть, полюбоваться на рельефы — это можно. Это как в зал греческой скульптуры сходить. Может, незнакомка, которую они с Анюткой пытаются поймать, из этой же серии.
В одном, правда, Марина была с племянницей согласна — Дима абы кому рук не целует. Он, конечно, мужчина обаятельный и обаянием своим пользоваться умеет, однако на физические контакты весьма скуп. А если расщедрился, значит, там что-то было или намечалось. Марина вздохнула.
Анютка вновь подняла на нее вопросительные глаза. И вновь Марина сказала:
— Да нет, я так…
«Надо заканчивать с этими реминисценциями», — приказала она сама себе, а вслух спросила:
— А мы правильно стоим?
— Да вроде. — Анютка пожала плечами. — Вон вход.
— Она хоть без шапки была? — поинтересовалась Марина.
— Да, — ответила племяшка, — а что?
— А то, что шапка преображает женщину до неузнаваемости.
Марина знала, что говорила. Стояла она однажды в длиннющей очереди в одно присутственное место. Занимали еще на улице с семи утра. Место же открывалось в девять. Распахнулись двери, очередь ворвалась в холл, кое-кому хватило номерков в гардеробе, они-то сняли шапки и… Марина разом потеряла свою очередь. Стоявшая до этого за «красной береткой» и перед «клетчатой кепочкой», она растерянно озиралась в поисках соседок. Нашла в итоге, но уже почти отчаявшись.
— Без шапки, — сказала Анютка и плоским голосом добавила: — Вон она.
— Что? — опешила Марина.
— Вон. — Анютка напряженно вглядывалась в молодую даму в синем спортивном костюме, стоявшую рядом с красным «рено» и разговаривающую по мобильнику.
— Точно? — Марина прищурилась. — Ты уверена?
— Да, — кивнула Анютка. — Даже странно. Я ее сразу узнала.
— Любопытно знать почему, — пробормотала Марина, продолжая рассматривать спортсменку в синем.
— Она похожа на Сандру Баллок, — ответила Анютка. — Я еще тогда подумала: вылитая мисс Конгениальность.
— Да, действительно, — согласилась Марина. — Здорово смахивает. Ну, что, пошли?
— А что мы ей скажем? — вдруг испугалась Анютка.
— Не знаю, — Марина подхватила племянницу под локоть, — но раз мы уже здесь и, мало того, нашли ту, которую искали, надо торопиться. А то она сейчас смоется в свой клуб, и привет, момент упущен! Давай, давай, шевели ножками!
Она волокла Анютку по направлению ко все еще болтающей по телефону даме, а у самой внутри все дрожало и подпрыгивало. И вправду, что они ей скажут? Не отрепетировали, не подготовились… А когда?
Дама отняла телефон от уха, щелкнула крышкой, сунула в карман куртки и, поправив на плече спортивную сумку, сделала шаг по направлению ко входу в здание.
— Добрый вечер, — сказала Марина.
— Добрый, — откликнулась дама и вопросительно уставилась на них.
— Не могли бы вы уделить нам минутку вашего времени? — выдохнула Марина.
«Боже мой, — подумала она, — что я несу? Просто рекламный агент какой-то». Дама, видно, подумала то же самое, потому что сделала короткий шаг назад и покачала отрицательно головой:
— К сожалению, я спешу…
— Да вы не поняли, — Марина успокаивающе улыбнулась, — мы ничего не продаем, никуда не вербуем.
— Уже хорошо, — отозвалась дама, все еще настороженно поглядывая на них. — Что же вам в таком случае надо?
— Поговорить.
«А теперь, — пришла непроизвольная мысль, — из меня поперли сериалы. Хотя я их и не смотрю».
— Поговорить? — усмехнулась спортсменка. — О чем?
«Красотка, — оценила Марина. — Сколько ей лет? Тридцать? Тридцать два? Где-то так. И похоже, спортсменка всерьез. Загар. Хотя на дворе лето — загаром никого не удивишь. Хорошая улыбка, очень выразительные глаза, а вот подбородок будет ее первой проблемой лет эдак черед десять. Но благо мы живем в эпоху пластической хирургии — хороший врач может отодвинуть неприятный момент».
— О чем поговорить? — повторила спортсменка и нетерпеливо взглянула на часы. — И надолго ли? У меня, знаете ли, дела…
Марина лихорадочно соображала, с чего можно начать разговор:
— Видите ли…
Спортсменка не сводила с нее глаз.
— Видите ли… — мялась Марина.
Как вдруг…
— Где мой папа? — услышала Марина тонкий голосок племяшки.
— Папа? — изумилась спортсменка, переводя взгляд на Анютку.
«Дети!» — закатила глаза Марина. Сразу в лоб. Без предварительных маневров. Впрочем, все равно Марине никаких маневров в голову не пришло.
— Вы знаете, где мой папа? — Племяшкин голос звучал пронзительно, даже немного противно.
— Но-о… — протянула спортсменка.
С ней явно происходили какие-то метаморфозы. «Она врубается, — подумала Марина, — врубается, о чем идет речь. Неужели мы попали в десятку?»
— А вы, — спросила спортсменка, вглядываясь в Марину, — жена?
Анютка засопела, Марина сильно сжала ее локоть и ответила:
— Да.
И попробуй докажи, что это не так. Если даже дамочка видела семейные фото Вересовых, так ничего страшного — все же как удачно, что они с Янкой близнецы. «А есть ли у них семейные фото? — совершенно некстати подумала Марина. — То есть те, на которых все Вересовы втроем. Вряд ли». Она поморщилась, отгоняя непрошеную мысль, и сказала:
— Так все-таки?..
— Но, позвольте, — спортсменка растерянно улыбалась, — мне нечего вам сказать. В конце концов, он взрослый человек, волен распоряжаться собой. С ним и разбирайтесь. Ко мне-то вы зачем пришли?
— Чтобы с ним разбираться… — начала Марина.
— Надо его найти, — закончила за нее племяшка.
Вот неугомонная девчонка. Марина зыркнула на нее: мол, помолчи.
— Найти? — удивилась спортсменка. — Он что, пропал?
— То есть он не у вас? — проговорила Марина.
— Упаси боже! — воскликнула спортсменка.
— А где? — опять влезла Анютка.
— А я откуда знаю? — удивилась спортсменка. — Звоните ему и спрашивайте, у кого он.
— Не отвечает, — уныло пробормотала Анютка.
— Не берет трубку? — спросила спортсменка.
— Недоступен, — ответила Марина.
— За городом, что ли? — задумчиво проговорила спортсменка.
За городом? Они не подумали об этом. Впрочем, что толку? «За городом» — это тысячи квадратных километров, на которых отыскать одного мужика — проблема из проблем.
— Все? — спросила спортсменка. — Выяснили?
— Нет. — Анютка воинственно смотрела на незнакомку. — Вы ему кто?
Спортсменка переступила с ноги на ногу, поправила сумку на плече и вздохнула:
— Да никто. Так…
«Неужели Вересов с этой красоткой? — думала Марина, рассматривая собеседницу. — Давно ли? И надолго ли? В процессе? Или уже в фазе затухания? И как это у них все сложилось? И вообще, кто она такая?»
— А вы кто? — вырвалось у нее.
— Я — Ольга. — Спортсменка с интересом взглянула на нее. — Если вам это о чем-то говорит.
— Не говорит, — усмехнулась Марина.
— А вы?.. — Спортсменка наморщила лоб. — Света, да?
— Нет, — сказала Марина. — Я — Яна.
И чуть было не хихикнула. На мгновение почувствовала себя маленькой девочкой, постоянно доводившей сестру до белого каления. Янку бы перекосило, если бы она узнала, что Марина выдавала себя за нее. Хорошо, что на Анютку можно положиться, — не сдаст.
— Яна? — Похоже, спортсменка была изрядно озадачена. — Но Виталий говорил…
— Виталий? — перебила ее Анютка. — Папу зовут Димой.
— Димой? — Спортсменка округлила глаза. — Но я думала, вы о Виталии говорите…
Промашка вышла, сообразила Марина. Просто кино какое-то.
— Так, — решительно сказала она, — начнем сначала. Вы и Виталий…
— Нет, подождите, — так же решительно перебила ее спортсменка. — Раз вы не о Виталии пришли расспрашивать, то какое вам дело до наших с ним отношений?
— Верно, — согласилась Марина. — Извините.
— У Димы-то есть фамилия? — поинтересовалась спортсменка.
— Конечно. — Племяшка пожала плечами. — Вересов.
— Что? — опешила спортсменка. — Как Вересов?
— Вы его знаете! — воскликнула Анютка. — Да ведь? Знаете?
— Знаю, — подтвердила спортсменка.
— Я же тебе говорила, — затараторила племяшка, дергая Марину за рукав блузки, — это ей он целовал руку…
— Руку? — нахмурилась спортсменка. — Когда это?
— Давно, — ответила Анютка и повела рукой: — Здесь. Вы выходили из клуба.
— Ну надо же! — удивленно проговорила спортсменка. — Точно. Припоминаю. А ты откуда знаешь?
— В разведчиков играли, — пробормотала Марина. — Дети…
— А-а, — протянула спортсменка, — понятно. И что Вересов?
— А вам он кто? — бесцеремонно осведомилась Анютка.
— Да никто, — рассмеялась спортсменка.
«Не врет, — поняла Марина. — Нет у нее ничего с Димой. Может, только дела какие».
— Но руку-то он целовал, — буркнула Анютка.
— В знак благодарности целовал, — кивнула спортсменка.
— Благодарности за что? — продолжала напирать племяшка.
— За дело. — Спортсменка взглянула на Марину. — Поверьте, у нас с ним исключительно деловое знакомство.
— Нитки? — поинтересовалась Марина.
— Какие нитки? — удивилась спортсменка.
— Папа нитками занимался, — сказала Анютка.
— Правда? — И спортсменка вдруг расхохоталась. Весело, взахлеб.
— Что? Что? — заволновалась Анютка.
— Нитки! — еле смогла выговорить сквозь смех спортсменка. — С ума сойти!
— А что смешного в нитках? — пробурчала Анютка.
— Да как же не смешно, — ответила спортсменка. — Посуди сама: Вересов — и нитки!
— Позвольте, — вмешалась Марина, — вы же говорите, что у вас с ним деловые отношения…
— Ну да, — кивнула спортсменка.
— Но все дела Вересова были исключительно о нитках…
Марина осеклась. Уверена? Она-то сама уверена, что Дима, кроме ниток, ни с чем больше дела не имел? Спортсменка не сводила с нее внимательного взгляда. Что-то не так, подумала Марина.
— И что у вас за дела с Вересовым? — медленно проговорила она.
Спортсменка отрицательно качнула головой:
— Нет уж. Все вопросы к вашему разлюбезному мужу…
«Муж-то мой тут при чем?» — чуть не спросила Марина, потом спохватилась: как же, как же, она же сегодня по легенде — Янка.
— Так, все, — сказала спортсменка. — Закончили дебаты. Мне пора. Причем уже давно.
Марина с Анюткой посторонились. Спортсменка быстро прошла мимо них, взялась за ручку двери, внезапно повернулась и спросила:
— Постойте, я все-таки не поняла: где Вересов-то?
— Не знаем, — ответила Марина. — Где-то.
— И давно?
— Третий день.
— Неслабо.
Марина кивнула.
— И говорите, телефон не отвечает? — продолжала допрос спортсменка.
— Да.
— Но я вчера с ним разговаривала.
— Что?! — хором закричали Марина с Анюткой.
— Ну да, — спортсменка пожала плечами, — вечером. Часов в десять.
— И где он?! — Анютка подскочила к ней.
— Я думала, в городе. — Спортсменка виновато усмехнулась: — Я же не знала…
— Ладно, — сказала Марина, подошла к Анютке и потянула ее за ремешок сумочки, — пошли. А вы, Ольга, если дозвонитесь до него или он будет вам звонить, пожалуйста…
— Да-да, конечно, — перебила ее спортсменка. — Скажу, чтобы позвонил.
— Можно я дам вам свой телефон? — робко спросила Анютка. — Ну, там, если папа позвонит вам или что…
— Конечно, — спортсменка полезла в сумку, достала блокнот, — диктуй.
— И возьмите мою визитку. — Марина полезла было в сумку, потом спохватилась: на визитке-то черным по белому написано: «Марина Светлова», хорошая она конспираторша, ничего не скажешь. — Забыла, — она улыбнулась, — в другой сумке.
— Ничего, — спортсменка помахала блокнотом, — позвоню вашей дочери.
— Договорились.
Марина изобразила на прощание еще одну улыбку и дернула Анютку за рукав:
— Пошли.
— До свидания, — сказала Анютка.
— До свидания, — откликнулась спортсменка и исчезла за стеклянной дверью.
Они медленно шли к Марининой машине. Анютка хмурилась и бормотала что-то себе по нос, а Марина все прокручивала в голове разговор со спортсменкой. Интересно было бы знать, какие дела у Димы с этой дамой. И кто она вообще. Даже не спросили. Тоже мне разведчицы. Анютка-то ладно, малышня еще, но она-то хороша. А все потому, что с бухты-барахты. Да, вздохнула Марина, незадача. Хотя забавно, что бредовая Анюткина идея все-таки сработала. В том смысле, что они отловили дамочку, которой полгода назад Дмитрий Вересов целовал руки. Это ж какие у них должны быть совместные дела, чтобы Димка сподобился на столь редкий для него знак внимания?
* * *
Ольга вошла в лобби клуба, поздоровалась с девушкой за стойкой администратора и стала подниматься на второй этаж.
Смешно, право слово. Вся эта история. Просто шпионские игры какие-то. И надо же — ребенок какой взрослый уже у Вересова. Почему-то Ольге всегда казалось, что вересовское чадо еще и в школу не пошло. Он нечасто упоминал о ней, но когда делал это, в голосе всегда слышалось беспокойство и, как это ни странно, сюсюканье. Не то чтобы явно и в полную силу, как это обычно бывает у сверхпомешанных на своих отпрысках родителей, но что-то такое мелькало в вересовских интонациях, из чего Ольга сделала вывод, что для него ребенок — свет в окне и плохо будет тому, кто осмелится причинить тому вред, даже минимальный.
Зря он так беспокоится за нее, подумала Ольга, направляясь в раздевалку, девица прекрасно сумеет сама за себя постоять. Хилари Суонк в «Малышке на миллион долларов» — вот кого она напомнила Ольге. Такая и в челюсть, если что, не побоится засветить. А уж что касается решения обычных житейских проблем, так дай ей еще парочку лет, станет совсем самостоятельной.
Выследила их. Всего-то раз они здесь с Вересовым и столкнулись. Случайно. Она отлично помнит этот день. Выходила из клуба, а он бежал мимо, сказал, к приятелю, что-то забрать. Постояли несколько минут, поболтали, посмеялись — с ним всегда было приятно разговаривать ни о чем. Потом он взглянул на часы и принялся извиняться, дескать, пора, иначе приятель не дождется и потом придется опять ехать сюда, чтобы… Она замахала руками: какие проблемы, надо так надо. Он рассмеялся, сказал, что доброта ее не имеет границ, и вот тогда поцеловал ей руку. Ее это ужасно смутило. По правде сказать, Вересов частенько ставил ее в тупик.
Странный он парень, этот Дима. Чем-то притягивал ее, хотя совершенно не в ее вкусе. Ольга любила мужиков мощных, крупных, накачанных, самцов, одним словом. Мозги ее не интересовали. Чужих мужских мозгов ей хватало на работе. Порой такого эти мозги могли напридумывать, что не дай бог! До отвращения. Так что когда наступало время отдыха, она позволяла себе расслабиться и для этого непременно выбирала мужчин с одной, в лучшем случае с двумя извилинами в голове. Отдых ведь только тогда полноценен, когда ты погружаешься в совсем иную жизнь, чем та, которой ты живешь в будни.
Почему непременно мощные и накачанные? Вопрос правомерный. Безмозглые мужики тоже бывают разные. Шибздиков и среди них хватает. Но Ольга рассуждала так: без мозгов да еще и шибздик — это перебор. Мужчина должен давать отдохновение не только ее измученной мозговитыми особями нервной системе, но и взору. Гуманитарное образование давало о себе знать. Все должно быть красиво. Словом, Вересов никак Ольгиным запросам не отвечал. И слава богу. Все же когда вас связывают деловые отношения, они таковыми и должны оставаться. Но целование рук тогда Ольге понравилось, что уж душой кривить.
Не здорово, конечно, что все это довелось увидеть его дочери. Поверила ли она, что между ними ничего нет? Ольга надеялась, что да, поверила. Хотя от растерянности она говорила как-то неубедительно. Жена? Жена Ольгу как-то не впечатлила. Холеная баба, но… Ольга задумалась, подбирая подходящее слово… никакая, что ли… Вроде все при ней, но невыразительная. В каких они, кстати, отношениях, эти Вересовы? И не вспомнить. Он мало говорил о жене. Она вроде у него финансист или что-то в этом роде. Скучная профессия. Считать чужие деньги — Ольгу всегда удивляло, что в этом может быть захватывающего. Но это дело вкуса, в конце концов.
Она переодевалась медленно, торопиться было некуда — сегодня она явилась слишком рано. Тренер еще занят с этой лошадью из какого-то банка. Тетка возмечтала о несбыточном — вернуть себя прежнюю, ту, какой она была дет двадцать назад. Ольга бросила короткий взгляд в зеркало и усмехнулась злорадно. «Ну, недобрая я, что ж поделать, — мелькнула мысль. — Какой уродилась».
Впрочем, недоброта эта была выборочной. К примеру, на Вересова она не распространялась. К Вересову Ольга всегда благоволила больше, чем ко многим другим своим подопечным. И если надо было поддержать его, она не жалела ни времени, ни сил. Вчера вот проболтали целых полчаса… А эти говорят, что он пропал. Надо бы разобраться. Она вытащила мобильник и набрала номер Вересова.
— Да, — хрипловато ответил Вересов.
— Привет, — сказала Ольга. — Как дела?
— Привет, — ответил он. — Дела? Неплохо. Можно даже сказать, что хорошо. А у тебя?
— Да тоже все о'кей. Вот на спорт собираюсь.
— Поосторожнее там, — сказал Вересов. — Не растяни себе ничего, как в прошлый раз.
— Не растяну, — рассмеялась Ольга.
И охота ему помнить такую ерунду!
— Послушай, — сказала она, — ты где сейчас?
— Я? — переспросил он. — А что?
— Ты в городе? — спросила Ольга.
— Нет.
— Нормально.
— А в чем дело? — поинтересовался Вересов. — Мы вроде договорились на следующую неделю. Или сроки сократились?
— Да нет, — врастяжку проговорила Ольга. — Просто…
— Что? — спросил он.
Говорить или нет? Лезть или нет в его семейные дела? Как он будет реагировать на рассказ о появлении его женушки и дочери? Как угадать? А угадать очень хотелось. От настроения Вересова сейчас зависело многое. Не хотелось бы сбить его, что называется, с ритма. Но с другой стороны… И Ольга решилась.
— Да тут, — сказала она, — твои домашние в количестве двух человек ищут тебя с фонарями по всему Питеру.
— Прошу прощения? — удивленно проговорил Вересов.
— Приезжали твоя жена и дочь…
— Куда приезжали? — перебил он ее.
— Хороший вопрос, — усмехнулась Ольга. — В мой спортклуб.
— Куда?
— В спортклуб. Помнишь, мы как-то столкнулись неподалеку…
— Помню. Зимой.
— Ну да. Твоя дочь, оказывается, все видела.
— Что «все»? — слышно было, что Вересов напрягся, конечно, дочь — святое.
— Как мы разговаривали, — сказала Ольга, — а потом при прощании ты поцеловал мне руку.
— Ну, поцеловал — и что?
— Да нет, ничего, но дочь решила…
— Я понял, — опять перебил ее Вересов. — А приходила она зачем?
— Они, — поправила его Ольга.
— Что?
— Я говорю «они», — пояснила Ольга, — потому что она была с матерью.
— С какой матерью?
— Дима, что с тобой? — воскликнула Ольга. — Со своей матерью. С твоей женой.
Он помолчал, потом сказал:
— Этого не может быть.
— То есть как не может быть? Было. Извини, но какой мне резон врать?
— Я не об этом, — сказал Вересов. — Просто не верится, что жена… — И он умолк.
— И тем не менее, — пробормотала Ольга.
— А что хотели-то?
— Они тебя потеряли.
— Меня? — удивился Вересов. — То есть как?
— Обыкновенно. Ты где?
— Не важно.
— Вот видишь. Они тебя ищут. Уже третий день.
— Но… — он, похоже, был растерян, — я ведь писал им…
— Кому?
— Им обеим.
— Это как? — теперь уже растерялась Ольга. — Писал куда?
— На электронную почту.
— Что?
Он писал жене и дочери на электронную почту? Ольга в полном ошеломлении села на диванчик. Вересов в очередной раз поставил ее в тупик.
— Не знаю… — проговорил он.
— Не знаешь что? — спросила она.
— Не знаю даже, что тебе сказать по этому поводу.
— Мне? Мне ничего не надо говорить. Это, извини, не мое дело. Но ты хотя бы позвони им, а то… — Она осеклась.
А то что? А то они изорвут на себе все волосы? Слягут с нервным расстройством? Бросятся в Неву? Что-то по ним не было похоже, что они очень уж взволнованы. Нервничали — да, но, похоже, больше по поводу нетипичности ситуации, в которой оказались. И все равно…
— Позвони, — повторила она.
— Хорошо, — сказал Вересов. — Спасибо.
— Не за что. Давай, мне пора.
— Береги себя.
— Пока.
Странно, подумала Ольга, пряча телефон в сумку, она дозванивается, а они не могут до него дозвониться. Или он не берет трубку? Или у него есть второй телефон? Вот тебе и Вересов. Сюрприз, право слово.
