6

После того как стало известно об убийстве двух ее корреспондентов, ГАЗЕТА повела себя несколько странно. Неслыханный переполох! Крупные заголовки. Титульные полосы. Специальные выпуски. Сообщения о смерти огромными буквами. Словно в мире, где стреляют, убийство журналиста — это нечто из ряда вон выходящее, более важное, к примеру, чем убийство директора, служащего или грабителя банка.

Этот факт сверхвнимания прессы здесь следует отметить, потому что не только ГАЗЕТА, но и другие газеты действительно подали убийство журналиста как нечто особенно ужасное, страшное, почти предопределенное, чуть ли не как ритуальное убийство. Говорили даже о «жертве профессии», и сама ГАЗЕТА, конечно, упрямо держалась версии, будто Шеннер тоже жертва Блюм, и если приходится признать, что, будь Тетгес не журналист (а, скажем, сапожник или пекарь), его, вероятно, и не застрелили бы, то надо все же попытаться выявить, не правильнее ли говорить о смерти, обусловленной профессией, ибо ведь будут еще разбираться, почему такая умная и сдержанная особа, как эта Блюм, не только запланировала, но и осуществила убийство — в решающий, ею самой избранный момент не только схватилась за пистолет, но пустила его в ход.