Глава 3
На следующий день после свадьбы молодожены отправились наслаждаться в солнечный Египет. Можно даже не говорить, что путевки были куплены на деньги Антонины Сергеевны. Кирилл не посчитал нужным махнуть ручкой на прощание. Не нашел минутки, чтобы забежать или позвонить подруге. Что ж, пора привыкать к такому раскладу. Эта свадьба многое изменила, но все равно, как бы Елизавета себя ни успокаивала, было обидно до слез, и ничего поделать с этим она не могла. Лиза уже который день не находила себе места и маялась от тоски, которая с каждым днем подминала ее под себя все глубже и затягивала в беспросветный омут. Не было сил читать, телевизор надоел до оскомины, общаться со знакомыми даже по телефону не хотелось. Не хотелось ничего. Елизавета слонялась по квартире, как привидение. Дома сидеть было невмоготу, и на улицу выходить не хотелось. Родители пытались растормошить дочь, вернуть ее к нормальной жизни, но все их попытки оказались напрасными. В душу не лезли, за что им отдельное спасибо. Елизавета, может быть, и хотела поговорить с мамой, но ей нечего было сказать, тем более рассказать. Ей бы разобраться со своими чувствами самостоятельно.
Она не могла объяснить себе самой, отчего хандра не уходит из души. На самом деле не произошло ничего трагического или сверхъестественного. Люди каждый день женятся, разводятся, умирают. Женитьба друга, пусть и неожиданная, не самое плохое, что может произойти с человеком. Стоит ли так убиваться? Да, друг, никто не спорит, да, судьбы их переплетены, но ведь такое положение вещей не могло продолжаться вечно. Рано или поздно каждому пришлось бы строить собственную жизнь – это неизбежно. Просто Кирилл опередил ее, может быть, именно это обстоятельство задевает ее больше всего? Елизавете не хотелось соглашаться с этой мыслью, но в глубине души она понимала, что дело именно в этом.
Мама вторую неделю уговаривала ее съездить отдохнуть на море, тем более что достать путевку даже в самую горячую курортную пору в хороший санаторий или дом отдыха – не проблема. Сессия сдана досрочно, впереди целое лето. А она, как та царевна Несмеяна, кочевряжится: «Не хочу, не буду». Совсем с ума сошла.
Не многовато ли надуманных страданий? Оттого что Кирилл женился, он не стал ни хуже ни лучше, он остался прежним. Не нравится Регина? Да и пожалуйста, вокруг полно людей, которые не вызывают особой симпатии, что с того? Это еще не повод биться в истерике. Это же не она женилась на девушке, приехавшей устраивать свою личную жизнь в столицу. Им с Региной совсем не обязательно любить друг друга. Они же цивилизованные люди, им вполне достаточно общаться на приятельском уровне, поддерживать ровные, доброжелательные отношения, тем более что нет ничего, что могло бы этому помешать. У нее имеется одно значительное преимущество, которое Регине не купить ни за какие деньги. Она знает Кирилла с раннего детства, они вместе росли и учились, гоняли в казаки-разбойники, курили втихаря в подъезде, бегали на каток и в кино. Они знакомы тысячу лет. У Регины нет и не может быть такого багажа воспоминаний. Регина получила Кирилла уже готовеньким, взрослым. Он никогда не дрался за нее с хулиганами, а она не списывала у него физику и математику.
Елизавета понимала, надо взять себя в руки и найти любой способ, чтобы выползти из удушающей, парализующей депрессии, но каким образом избавиться от тоски – не понимала. Одна надежда: лето пролетит быстро и наступит осень. Начнется учеба, некогда будет жалеть себя, любимую. Но до спасительного сентября – целых два месяца, и нужно каким-то образом пережить это не самое лучшее время.
Вернулись из свадебного путешествия молодожены, привезли сувениры, даже выкроили минутку для коротенького визита вежливости. От недолгого общения с жизнерадостными, загоревшими дочерна счастливчиками Елизавета ничего не испытала, кроме укола легкой зависти, что было ей несвойственно в принципе. Укол оказался на удивление эффективным и произвел поразительное действие.
На следующее утро Елизавета открыла глаза и вдруг поняла, что она настоящая, беспробудная дуреха. Выдумала себе горе-злосчастье на ровном месте, упивается им без памяти и превращает свою прекрасную, замечательную, такую молодую жизнь в ад. За окошком бушует лето, нормальные люди получают удовольствие от прекрасной погоды, наслаждаются отпускной порой, никому в этом мире нет дела до ее переживаний. Чем она хуже и за что себя изводит и наказывает? Все, решено, она едет в отпуск. Неплохая мысль: покидать вещи в дорожную сумку и махнуть в какую-нибудь Турляндию по горящей путевке, но нет подходящих спутников. Всех, с кем можно поехать за границу, сдуло летним ветром из столицы. А одной ехать на чужеземные моря некомфортно и страшновато. Там традиции другие, горячих парней не счесть. Такой экстремальный отдых точно не для нее. Придется ехать на курорты Краснодарского края. Санаторий на берегу родного Черного моря, конечно, не предел мечтаний, но все-таки лучше, чем ничего. Скукотища там наверняка неимоверная и тоска зеленая. Не в том она возрасте, чтобы отдыхать в санатории. Рановато бегать по врачам и шаркать подошвами вместе с пожилыми дамами на местной дискотеке. Но ведь никто и не заставляет, к тому же все мелкие неприятности компенсирует море. Она обожает плавать и загорать. Совсем необязательно участвовать в сомнительных развлечениях людей среднего и старшего возраста, зато можно вволю насладиться солнышком. Загорает она быстро, несмотря на белую кожу, никогда не выглядит свежесваренным раком. Кожа темнеет, через три дня она становится похожа на мулатку.
Как только Елизавета села в поезд, она мгновенно забыла про свои недавние печали и страдания. Словно недавнее прошлое осталось на медленно, как в кино, уплывающем перроне Казанского вокзала. Немножко волнующе, конечно, отправляться одной в дальнее путешествие, но главное, надо решиться и сделать шаг. Путешествие, едва начавшись, вернуло ее к жизни. Словно в далеком детстве, она прилипла к оконному стеклу, за окнами мелькала чужая, незнакомая жизнь, сменяли друг друга небольшие поселки и совсем крохотные разъезды. За окном текла другая жизнь, странная, непонятная, но все-таки жизнь. Поезд, словно машина времени, показывает ей картинки не со столичной начинкой. Какое счастье, что она родилась в Москве, а не на маленькой, потерявшейся на карте станции, где ничего нет, кроме неказистого домика, веревок с бултыхающимся бельем и стаи ленивых разномастных собак, дремлющих в придорожной пыли.
Соседи по купе попались вполне адекватные. Супружеская пара, обоим лет под сорок, очень приятные, приветливые и ненавязчивые люди. Если честно, Елизавета немного опасалась перед поездкой, что дорожные сюрпризы испортят настроение. Но нет, повезло. Никто не докучал ненужными разговорами, не приставал со всякими глупостями. Верхняя полка ее тоже вполне устраивала. Поезд, монотонно и успокаивающе постукивая колесами на стыках, уверенно катил к югу. Отпускное настроение чувствовалось. Люди ехали в основном отдыхать к морю, греться на солнышке. У них даже лица другие – улыбающиеся, не напряженные. В вагоне много молодежи, некоторые перезнакомились и сбились в шумные стайки, но лично у нее нет никакого желания заводить дорожные знакомства и принимать участие в вагонных тусовках. Ей так покойно и хорошо, что не хочется нарушать наступившее в душе равновесие. Железнодорожный сервис устраивает, по крайней мере, нет раздражающих моментов. Кондиционер работает, проводница, женщина средних лет без всякого намека на хамство, чай разносит, на вопросы отвечает с приветливой улыбкой. Какая же она была глупая, когда сидела столько времени в добровольном заточении!
Постепенно день сошел на нет, пришла пора ложиться спать. Елизавета, пожелав попутчикам спокойной ночи, заняла свое место, блаженно потянулась и представила, что завтра в обед она увидит море.
Утром сомнения и страхи окончательно рассеялись. Елизавету разбудило яркое солнце за окном. Проводница предлагала чай, до окончания поездки осталось всего три часа. Небольшая тревога присутствовала, но незнакомый, завораживающий пейзаж за окном обещал, что все будет здорово.
Все получилось просто замечательно. До санатория Елизавета добралась без происшествий. Поселили ее в двухместный номер, но вторая койка пока пустовала. Консьержка объяснила Елизавете, что ее соседке крупно не повезло. Не успела приехать на юг, как сильно заболела. С приступом почечной колики ее отвезли в больницу. Елизавета выслушала душещипательную историю, но особенно не огорчилась. Жалко, конечно, человека, но что делать.
Просыпалась рано, быстренько одевалась и вприпрыжку мчалась на пляж. Удивительное дело, но ранние пробуждения не похожи на домашние. В Москве она каждое утро, с трудом продирая глаза, долго и мучительно выползала из сна, несмотря на настойчивый звон будильника, и почти всегда чувствовала себя невыспавшейся и разбитой. А здесь вроде бы не было нужды вставать чуть свет, спи себе, отсыпайся. Ничего подобного. В шесть утра, как по команде, она распахивала глаза. Тело не ныло, не томилось после ночи, настроение было отличным, не хотелось пропустить ни минутки, ни секундочки южного благолепия. Душа желала впитать в себя небо, море, растительность, буйную и необыкновенную, горы на горизонте, облака, запомнить каждое утро. Она выбегала на балкон, и сердце обмирало от счастья. На пляже почти никого не было. Парочка энтузиастов преклонного возраста, совершающая утренний заплыв, да редкие рыбаки. На завтрак она не ходила. Не хотелось терять волшебные утренние ощущения из-за тарелки каши.
После девяти утра пляж заполнялся, а ровно в десять начиналось ежеутреннее шоу, на которое можно было смотреть бесконечно. Елизавета любовалась зрелищем пятый день, и оно по-прежнему доставляло массу удовольствия и веселило необыкновенно. На пляже появлялся он, воплощение грез и мечтаний юных красавиц. Молодой человек, которого природа и впрямь наградила выдающейся внешностью, но, как подозревала Елизавета, обделила в более важных вещах. Хотя она допускала, что имеет право на ошибку. Может быть, он не настолько глуп от природы, просто паренька испортили яркая и легкая курортная жизнь, обвальное женское внимание. Юноша работал в санатории, она встречала его несколько раз в корпусе. Появлялся мускулистый и загорелый красавец на пляже четко в одно и то же время, неторопливо проходил к самой кромке пляжа, взгляд его по-хозяйски небрежно и снисходительно, но оценивающе скользил по обнаженным телам заезжих красавиц. Он не только купался во всеобщем дамском обожании, парень явно не терял времени напрасно, ведь курортный сезон не вечен. Демонстрируя достоинства внешности, он мимоходом проводил кастинг. Тяжелая работа, санаторный срок всего три недели. Попробуй сделать правильный выбор, постарайся не попасть впросак, не промахнуться. Надо было видеть, как юный аполлон-нарцисс нес себя в народ. Не заметить эту красоту было невозможно. За сто шагов видно – человек обожает себя, любимого. Индюшечья напыщенность в сочетании с прекрасной внешностью производила неизгладимое впечатление. Потом он начинал медленно раздеваться. Казалось, ему нет никакого дела до окружающих. Но не надо было быть дипломированным психологом, чтобы увидеть: движения продуманы до мелочей и относятся к разряду показательных выступлений. Затем он неторопливо входил в воду, нырял, плыл к волнорезу, взбирался по стойкам на самый верх и замирал на несколько минут. После подготовки следовал завершающий, самый красивый аккорд представления. Он вытягивался в стойке и нырял. Надо отдать должное, это было действительно здорово. Но почему-то хотелось не аплодировать, а засунуть четыре пальца в рот и свистнуть громко, по-хулигански. Все, что происходило потом, было не очень интересно. Герой многочисленных курортных романов возвращался на пляж и продолжал купаться в лучах собственной славы, охмуряя очередную наивную пассию.
Ближе к полудню Елизавета покидала пляж, выпивала чашку кофе с мороженым в уютном летнем кафе и возвращалась в санаторий. Наступала жара, и не было особого желания плавиться на солнце или болтаться по улицам. Второй раз на пляж она шла после четырех и до самого захода солнца проводила время у моря.
Было немного одиноко по вечерам, но после того, как она рискнула посетить между ужином и сном местное кафе, желание активного времяпрепровождения после заката солнца отпало само собой. Слишком уж велика и необузданна была жажда горячих местных парней, стремящихся немедленно утешить одинокую девушку. Не Европа, чай, где никто не будет преследовать тебя с маниакальной напористостью и южной страстью, если ты вышла без сопровождения. Елизавета решила: рисковать не стоит, дешевле уважать местные традиции, и вечера проводила на балконе в обнимку с книжкой.
Соседи за столиком в столовой оказались довольно милыми людьми. Пенсионеры с внуком лет семи отдыхали в санатории не первый год и пытались взять над Елизаветой шефство. С неподдельным энтузиазмом рассказывали о местных достопримечательностях, не уставали ездить на экскурсии и агитировали девушку сменить пассивный отдых на активный. На шестые сутки Елизавета сдалась. Почему бы и не провести один день отпуска по-другому? Это даже интересно. По совету старичков она купила билет на автобусную экскурсию к необыкновенным водопадам. Реклама выглядела многообещающе, фотографии потрясали красотой, а путевка стоила недорого.
Отъезд был назначен на семь часов утра. Елизавету удивило, какое большое количество желающих отправиться за новыми впечатлениями собралось у экскурсионного автобуса. Отъехали на сорок минут позже объявленного времени, ждали опоздавших, но это дело привычное. Народ у нас не пунктуален, а уж на отдыхе какой может быть спрос с проспавших или подзадержавшихся. Компания в автобусе подобралась разномастная – и молодежь, и люди старшего возраста, много детворы. Скучать не придется, если и захочешь, окружающие не дадут. На секунду Елизавета пожалела, что поддалась на чужие уговоры, но как только автобус тронулся и молоденькая девушка-экскурсовод начала рассказ, отбросила сомнения. История ей нравилась. Вокруг обосновалась веселая компания из пяти человек примерно ее возраста. Впереди и сзади сели две парочки, а пятый член коллектива устроился рядом с ней. Разговорились и познакомились очень быстро, на юге все происходит стремительнее и проще. Ребята оказались москвичами, Елизавета даже пожалела, что знакомство будет не очень продолжительным. Новые знакомые через три дня собирались уезжать. Но это потом, а сейчас она хохотала до слез над шутками, с удовольствием слушала веселые байки. Затворничество – вещь неплохая, если ненадолго и вовремя. А ей давно пора вернуться к нормальной активной жизни.
Если честно, Елизавета не ездила на экскурсии не потому, что ей было неинтересно. Она побаивалась узких серпантинных дорог, а более всего ее смущала бесшабашность и разудалость местных водителей. Неоправданный риск ее никогда не привлекал, точнее, пугал. Но сейчас она забыла об опасениях, было легко, весело, рядом сидит приятный молодой человек по имени Сергей, который проявляет к ней внимание, и ей это нравилось. Впереди у них был целый день, обещающий быть не похожим на остальные и остаться в памяти. Нечего трусить понапрасну, надо жить и радоваться. Вечно она преувеличивает, ищет опасность там, где ее нет, цепляется за глупые непозитивные мысли, а потом благополучно в них застревает и барахтается в паутине сомнений, как беспомощная муха. Никто в автобусе не дрожит от страха, одной ей в голову лезут глупости.
День получился замечательный. Их привезли в Долину сказок. Несмотря на то что место было экскурсионным, создавалось впечатление, что они попали сюда случайно. Долина потрясала ощущением первозданности. Огромное поле расположилось между двумя горными массивами, оно было вне времени и пространства. Каскад горных водопадов вызывал восхищение. Дух захватывало. Елизавета рискнула постоять под самым небольшим пару секунд. Такая тут существовала примета: хочешь остаться молодой и красивой, загадай заветное желание – и вперед. Сумеешь побороть страх – желание непременно исполнится. Дыхание перехватило от потока холодной сверкающей воды, который обрушился на ее голову и обжег горным холодом с такой силой, что, выбравшись на сушу, она почувствовала себя новорожденной и очень счастливой. Наверное, его не зря назвали водопадом исполнения всех желаний и любви. В одиночку она вряд ли решилась бы на такой шаг, но новые знакомые и слушать не захотели тихих оправданий, пришлось подчиниться. Спасибо, Сергей все время держал ее за руку.
Потом был обед в горном селении, где местные жители с кавказским радушием и южным гостеприимством устроили настоящий праздник. Запеченная форель оказалась восхитительной, от необыкновенно вкусных шашлыков не было сил отказаться. Блистательный тамада с приятным акцентом произносил мудрые тосты с подтекстом и покорил всех своим красноречием, вино лилось рекой, а Сергей не отходил от нее ни на шаг. Конечно, все, что происходило сейчас, было чистой воды бизнесом, Елизавета это прекрасно понимала. Для жителей небольшого аула, затерявшегося высоко в горах, прием труистов – каждодневная работа, но для нее лично поездка превратилась в яркий, незабываемый праздник. Ей нравилось великолепие окружающих гор, в шикарной декорации, созданной природой, пикник по-восточному был не просто уместен, а органичен. Необыкновенный день пролетел быстро. Наступило время возвращаться. Елизавета устала ужасно, но ей было немного жаль покидать райский уголок. Довольные и счастливые путешественники заняли свои места, и автобус отправился в обратный путь. После активного отдыха народ в основном дремал. Кажется, только они с Сергеем бодрствовали. Елизавета была несколько удивлена, когда Сергей ей рассказал, что веселая и приятная компания до поездки к морю друг о друге ничего не знала. Познакомились ребята здесь, подружились, влюбились. А с первого взгляда казалось, что они знакомы целую вечность.
– Лиз, а ты в каком районе живешь? – Вопрос Сергея приободрил. Сердечко приятно екнуло. Значит, ей не показалось, она действительно ему понравилась, иначе зачем задавать вопрос, который намекает на дальнейшую перспективу развития отношений?
– В хорошем, – улыбнулась Елизавета.
– Даже не сомневаюсь, – мрачно констатировал Сергей, не разделяя ее радости. – Мы не соседи, случайно? У меня такое впечатление, что я тебя раньше видел.
Елизавета чуть не расхохоталась. Что-то в последнее время частенько приходится выслушивать заезженную версию. Ох уж эти мужчины, ничего новенького придумать не могут, никакой фантазии. Что старый, что малый, все дудят в одну дуду.
– На Ленинском я живу, подходит райончик?
– Очень даже подходит, мы почти соседи, я угадал, как чувствовал. А я на Каховке, представляешь? – Сергей обрадовался, словно ему сообщили важную новость.
– Здорово, – поддержала соседа Елизавета.
– А я и говорю, наверняка где-нибудь пересекались, сто процентов. Ты когда домой уезжаешь?
– Через две недели.
– А хочешь, я тебя встречу в Москве? – неожиданно предложил Сергей.
– Ваша фамилия не Торопыгин, юноша? Мы знакомы всего ничего, а точнее, один день. За две недели ты забудешь, как я выгляжу. К тому же наверняка тебя дома ждет девушка, – задала Елизавета провокационный вопрос. Зачем – и сама толком не поняла.
– Ты зря так. Ведь в жизни всякие истории бывают, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Мне, например, не хочется, чтобы наше знакомство, пусть случайное, закончилось, едва начавшись. Я бы с удовольствием встретился с тобой в Москве.
– Сережка, да ты романтик! На тебя так жара действует. Курортные знакомства и романы на то и называются курортными, что заканчиваются на перроне или в аэропорту. То, что классно и замечательно под южным солнцем, теряет краски по возвращении домой. Это аксиома.
– Зря ты так. Тебе не идет быть циником.
– Да никакой я не циник, я реалист. И не надо обижаться и портить настроение себе и окружающим. Давай не будем торопить события.
– И нисколько я не обижаюсь. Еще скажи, что не веришь в любовь.
– Почему? Очень даже верю.
– Тогда сдавайся без боя.
– Русские не сдаются, балда.
– Ах так, ну погоди. Не дашь телефон – тебя ждет расстрел.
– Не надо, Сережа, я такая молодая, я жить хочу долго и счастливо. А телефон записывай, нет проблем.
– Лизка, ты супер. Давай лапу. И не надейся, я тебя не отпущу.
– А ты сумасшедший.
– Есть немного. Но ты же доктор, вот и будешь меня лечить, я, может быть, всю жизнь мечтал о личном враче.
– У меня специализация другая.
– Ничего, переквалифицируешься. Смотри, смотри, какая красота. – Сергей протянул руку к окну.
Елизавета повернулась и почувствовала поцелуй на щеке.
– Отличный прием, давно используешь?
В эту же секунду раздался глухой, но довольно сильный хлопок, и началось невообразимое. Автобус стал неуправляемым, его замотало с такой силой, что Елизавета впечаталась лбом в спинку соседнего кресла. Она еще толком не успела сообразить, что произошло, но ужас парализовал ее насквозь. За окном было почти темно, трудно было сообразить, что случилось на самом деле. Истошный крик водителя: «Покрышка!» – развеял надежды, что вот-вот, через секундочку, все наладится, автобус, добродушно урча, продолжит путь, их перестанет трясти и бросать в разные стороны, страхи исчезнут и растворятся навсегда. Ведь не может быть, чтобы сейчас, сегодня обыкновенная покрышка разрушила, а может быть, и уничтожила жизни людей, которые еще несколько минут назад не подозревали, что чудесный день будет иметь такое страшное завершение. Произошло самое страшное, что могло случиться, – авария. Лопнула покрышка, даже при небольшой скорости это очень опасно. А если учесть, что скорость у них была вполне приличная и ехали они не по гладкому шоссе, а по серпантинной дороге, чем все кончится, было известно только Богу. Автобус вновь занесло вправо, он неуклюже вильнул и боком протаранил скалу. Раздался скрежет, от которого кровь стыла в жилах. Перепуганные люди судорожно пытались вцепиться руками в любую опору. В салоне поднялся невообразимый шум. Кто-то визжал, громко и надсадно плакали дети, мужской голос истошно, с надрывом кричал, видимо, водителю: «Тормози!» В автобусе, который хаотично шарашило из стороны в сторону по узкой дороге, началась паника.
В голове у Елизаветы промелькнула мысль: «Если сейчас попадется встречная машина, нам всем конец». Сильнее страха была жалость к себе. Было жутко, но больше обидно, что вот сейчас, через несколько минут, а может быть, даже мгновений она погибнет, и жизнь, ее единственная, неповторимая жизнь, закончится, практически не начавшись. Она не чувствовала, что вцепилась обеими руками в плечо Сергея, а он крепко обнимает ее и почему-то молчит. Он же такой находчивый, остроумный, сильный, уверенный в себе, он мужчина, наконец. Он должен что-то сделать... Почему водитель не тормозит? Сколько может продолжаться эта ужасная мука? У нее не осталось сил бояться. Елизавета не замечала, что тихонечко и тоскливо подвывает. Смертельный ужас заставил ее присоединиться к общему скорбному хору. Практически неуправляемый автобус еще раз шваркнуло о скалу, после удара его выбросило на свою полосу, и он стал валиться на бок. Самое страшное было в том, что Елизавета это успела понять. Сейчас несокрушимая сила свалит автобус на левый бок, ее место у окна, и именно ей придется принять на себя вес тех, кого сейчас вырвет из кресел и отшвырнет на них с Сергеем. Если даже она не ударится и не поранится, она задохнется – и все. Сергей в последний момент умудрился оторваться от нее, каким-то непостижимым образом уперся обеими ногами в стенку, защищая девушку от смертельного удара, но что он мог сделать? Автобус завалился на бок, в салоне погас свет, и, уже почти ничего не ощущая и не чувствуя, не слыша страшного воя напуганных до смерти людей, оказавшихся на самом краю, Елизавета потеряла сознание.
