Глава 3

– Разведен, – подтверждает Галка. – Два месяца назад. Живет на Петроградке. Владеет загородным домом, машиной и катером. Хорош, правда? – Она поглядывает на нас с Жаннетой с таким видом, будто его появление в нашей конторе – Галкина личная заслуга.

Очевидно, что это не так. Должность замдира – не Галкина епархия. Она ведает средним управленческим персоналом. Замдира ищут совсем другие люди. Интересно, кто его притащил к нам?

– Хорош, – кивает Жаннета, разглядывая небольшое фото Максима из его личного дела. – Высокий?

Жаннета, к счастью, его не узнала.

– Да, – продолжает пыжиться от гордости Галка. – Высокий, совершенно адекватный, даже можно сказать – обаятельный.

Галке удалось узнать о нем гораздо больше, чем мне в ту далекую осень. «Адекватный» – слово из нашего тайного кода. Означает многое. От нормальности в общепринятом смысле этого слова до способности быть оригинальным, но без вычурности. Адекватными Галка называет только тех, кого ценит выше среднего. То есть это комплимент. Жаннета понимающе кивает:

– Здорово. Вам повезло, – и скользит взглядом по мне.

– Еще как, – самодовольно поддакивает Галка и тоже смотрит на меня.

– Да в чем дело-то? – удивляюсь я. – Что вы на меня смотрите, как будто в первый раз?

– Надо брать! – Галка энергично хлопает ладонью по колену.

– Кого брать? Куда брать? – Я намеренно тяну время.

– Да что ты, Лелька, – лениво тянет Жаннета, – как будто с луны свалилась. Мужик классный. Не о чем беседовать.

Опять старая песня. Я и мой социальный статус. Ну что им не дает покоя мое незамужнее состояние? Пора бы привыкнуть. Честно говоря, я считала, что они уже привыкли. Оказывается, нет. Только затихли, затаились на время. Стоило появиться на горизонте очередному свободному мужику, как их страсть устраивать мою личную жизнь разгорелась с новой силой.

Сами они давным-давно замужем. Жаннета утратила свою свободу еще на пятом курсе, разводилась, правда, после этого дважды, но теперь опять окольцована. Галка демонстрирует значительно большее постоянство в семейной жизни – вот уже двенадцать лет как замужем за Колюней. Различие у них не только в числе брачных партнеров, но и в самом отношении к браку. Галка считает, что главнее женщины никого нет, в семье особенно. Поэтому держит своего Колюню под каблуком, сильно не третирует, но и большой воли не дает. Сама же ведет себя более чем свободно. Любовники у Галки не переводятся.

– Как ты так можешь? Зачем тогда выходить замуж, если тут же начинать изменять направо и налево? – интересовалась я, всегда максималистски настроенная.

– Ты чего, Лелька? – недоумевала в ответ Галка. – Или какой классики в очередной раз начиталась? Брак и страсть – это совсем разные вещи.

Колюня был всем хорош, но к страсти абсолютно не пригоден. Уточняю, не к постели, а именно к страсти. Будучи человеком добрым и простоватым, отличался полным отсутствием фантазии и считал, что семейная жизнь – это уют и покой, но никак не вечный праздник. А Галка билась за праздник. Поколотившись пару лет об Колюню, она поняла полную бесперспективность своих мечтаний и со свойственной ей деловитостью приняла решение: оставить мужа в покое и перенести свои мечты о страсти на нейтральную территорию.

– Как думаешь, – однажды спросила я у Жаннеты, – Колюня о чем-нибудь догадывается?

– Наверняка, – немного подумав, ответила та. – Он же здравомыслящий мужик. Тем более в прошлом математик. Должен был просчитать на раз-два.

– И молчит?

– А что бы ты сделала на его месте? – Жаннета пожала плечами. – Ведь кроме этой мелочи все у них ол-райт.

«Да, – мысленно согласилась я, – на месте Колюни я бы тоже помалкивала». Ему нравилось подчиняться. Это было крупными буквами написано на всем его белобрысом и рыхловатом существе. Ну и прекрасно! Главное ведь гармония, не правда ли?

Жаннета тоже так считала, поэтому первые два брака отвергла как не соответствующие идеалу, а вот в третьем задержалась, и, думаю, проторчит там еще долго, конечно, если не подвернется что-нибудь еще более гармоничное. Однако понятия о гармонии у Галки и Жаннеты диаметрально противоположные. Жаннка ставит во главу угла деньги. Есть у мужика деньги – значит, годится. Нет – извините. Быть просто денежным мужиком недостаточно для того, чтобы заловить в свои сети Жаннету. Нужно еще быть щедрым по отношению к ней. Для других можешь проявлять сколько угодно жесткую скупость, но только не для Жаннеты. Гармония в браке для нее – это когда она может не считать денег. С остальным она согласна мириться.

– А храп? А домострой? А грубость? А, наконец, сексуальное неприятие? – сомневалась я.

– Совершенства в мире не бывает, – философически отвечала Жаннета. – И потом, мне везет.

Ей и в самом деле везло. Все трое Жаннетиных мужей были денежны и на удивление нормальны.

– Это судьба, – утверждала Галка. – Карма. Мы можем сколько угодно пыжиться, но такого нам не обломится ни грамма, а у нее – смотри – как из мешка высыпало.

Словом, подруги мои были в семейной жизни счастливы. И мне желали того же. Они не понимали, как можно быть счастливой вне брака. И мне никак не удавалось их в этом убедить. Они конечно же выслушивали мои тщательно заготовленные аргументы, молча кивали, потом переглядывались и заводили очередную бесконечную песню о том, что необходимо сделать для того, чтобы мое окольцевание произошло как можно скорее. Я бросалась в битву, то есть спор, и никогда, поверьте, никогда не выходила оттуда победителем. С ними невозможно было бороться.

Галка уподоблялась в жизни танку. Сметала все на своем пути. Она из той категории, про которую моя бабушка говаривала: «Ей легче все отдать, чем объяснить, почему нет». Моей жизненной энергии было недостаточно, чтобы вести с Галкой равную борьбу. Поэтому я приноровилась переживать ее эскапады как стихийное бедствие: с некоей обреченностью во взоре, но и с большой толикой надежды в душе. Надежды на то, что рано или поздно все закончится, а ущерб при этом не превзойдет разумных пределов.

Жаннета, в противоположность подруге, действовала мягко и неагрессивно. Но хватка ее была мертвой. Это как если бы вас галантно брали рукой в бархатной перчатке за горло. Томный взгляд, намек на слезинку в уголке глаза, усталая складка возле губ, утомленные жесты – Жаннета была мастером по части подобных штучек. На женщин, конечно, такие методы действовали не так безотказно, как на мужиков, но тоже кое-кто попадался. Для более устойчивых объектов Жаннета пускала в ход тяжелую артиллерию – образ под названием «душка Жи». Обволакивающая доброта, изысканное сочувствие, доброжелательное внимание – и вы у нее в кармане. Нам ведь немного надо, верно? Вот она и давала это самое «немного». А получала зачастую неплохие дивиденды на вложенную мизерную сумму.

Словом, противостоять им было сложно. Мне так особенно, потому что знали они меня до последнего вздоха, до последней мысли, до последнего желания. И кстати, я уверена, что даже верили моим рассказам о том, как мне хорошо одной. Но эта правда была из категории ненужных. Им было бы удобнее, если бы они затолкали меня замуж. Вот они и работали в этом направлении уже не первый год.

Но с мужиками в современном мире напряженка. Во-первых, их меньше численно. Любопытно, почему? Всему ли причина войны? Или есть что-то еще? Во-вторых, они безумно пугливы. По части нырнуть в семейную жизнь. Женщина – та прекрасно знает, зачем она туда стремится. Знает, чего ждет от брака. Если не радости и умиротворения, то хотя бы стабильности и надежности. А у мужика при слове «брак» в его вялом воображении мелькают лишь (на выбор): ярмо, кандалы, вериги, «испанские сапожки», наручники. Что уж тут говорить, что после таких видений его туда не загнать никакими силами. В-третьих, в матримониальной сфере наблюдается явный диссонанс. И уверяю вас, не только у меня. Что я имею в виду? Движение в противофазе, вот что. Те, кто мне казался вполне, вели себя более чем сдержанно по отношению ко мне. А те, кто упорно роился вокруг, вызывали у меня непреодолимую скуку, некоторые даже легкое отвращение. Чем старше я становилась, тем чаще задавалась вопросом: действительно ли где-то бродит предназначенная мне судьбой моя вторая половина? И если это так, то как долго мне еще искать ее? И главное, где? Ведь не исключено, что это даже не Питер и не бескрайняя наша родина. Он же может жить где угодно, даже на каких-нибудь особо малых и чрезвычайно далеких островах. И что тогда?

Задаваться вопросами я задавалась, но в силу своей натуры все же больше полагалась на случай. Девчонки считали иначе.

– Надо брать жизнь за глотку! – горячилась Галка.

– Без фанатизма, – мягко встревала Жаннета, – но все же…

И принимались активно претворять свои идеи в жизнь. Вы уже поняли, что безрезультатно. В настоящий момент я одинока. Последние три месяца – абсолютно. Это означает, что у меня сейчас нет никакого, даже самого завалящего бойфренда. Последнего я выгнала за то, что он чрезмерно рано вставал. Был «жаворонком» при мне – «сове». И если бы просто вставал и тихонечко сидел на кухне, пил кофе и смотрел телевизор – так нет, слетев с кровати ранним субботним утром, он начинал горланить песни из репертуара «ДДТ» и носиться по квартире, как будто разминался перед игрой в волейбол. Я натягивала на голову одеяло и затыкала уши берушами, которые с ночи предусмотрительно клала под подушку. Упаковывалась таким образом и надеялась еще немного поспать, часика три, до положенных для вставания в выходной день одиннадцати часов. Не тут-то было! Он хватал меня за ногу и пытался стащить с кровати, приносил мне кофе в постель – ну зачем он это делал? Жаннета считает, что он хотел как лучше. Может быть. Но ничего у него не вышло. Я выдержала ровно пять месяцев и по сей день считаю, что проявила недюжинное терпение. Оно лопнуло ранним январским утром, третьего числа, когда после развеселых новогодних праздников я пыталась отсыпаться, тогда как Алекс скакал вокруг меня и пытался сподвигнуть меня на лыжный поход. Я взметнулась из постели на двадцатой минуте его подпрыгивания и расправилась с ним в мгновение ока. Он вылетел со своими вещичками через час после моего пробуждения, бурча под нос нечто возмущенное в адрес девушек, которые ничего не смыслят в жизни. Может, это и в самом деле так? Может, нужно умерить свои претензии? Но ведь это не происходит так просто – подумал и изменил.

А пока расклад был такой: я, стиснув зубы, сижу в напряжении, а девчонки оживленно вертят в руках фотографию Максима и щебечут о том, как я развернусь в битве за нового замдира.

– Я тебя уверяю, – вещает Галка, – у Лельки есть несомненные шансы.

– Шансы есть всегда, – миролюбиво замечает Жаннета. – Но у вас слишком сильная конкуренция. Лельке нужно применить нечто особенное, чтобы выделиться из массы.

– А мы подстелим ей соломки, – подумав, отвечает Галка. – Сыграем королеву. Ты же знаешь, как это бывает.

– Можно, – соглашается Жаннета. – Главное не переборщить.

Они ничего не знают. Им по сей день ничего не известно о том моем провале. Жаннете я тогда сказала, что охладела к «объекту». Подозрения это у нее не вызвало – мой непостоянный характер был ей известен.

– Ну и здорово, – сказала тогда она, – все равно он ничего особенного собой не представлял, я тебе сразу сказала.

Пусть лучше думает так, решила тогда я. Жанку было несложно водить за нос, она была слишком сосредоточена на собственной персоне, чтобы углубляться в детали чужих влюбленностей. А я ведь еще долго переживала. Завидовала пухлой Наталье. Вспоминала его синие глаза, глубокий голос. Посчитала тогда себя неудачницей. Все как-то сразу стало пресно. Потом, правда, прошло. К моменту, когда мы познакомились с Галкой, тот случай канул в прошлое, воспоминания о нем царапали мою душу, но поводов рассказывать об этом не было. Галка поэтому тоже ничего не знала. Иногда я думала: а что, собственно, такого случилось? Почему сейчас-то не рассказать об этом. Можно добавить кое-каких несуществующих, но смешных деталей, озвучить парочку юморных мыслей, которые якобы пришли мне в голову в тот момент, – и получится отличный прикол, которым можно развлекать знакомых на вечеринках. Ведь часто ничего не нужно придумывать, просто взять из жизни и взглянуть на произошедшее под другим углом – вот вам и готова история, только пальчики оближешь. Но моя история в юморную так и не превратилась. Я интуитивно чувствовала, что не получится у меня придать ей статус уморительного случая, что я сорвусь, собьюсь на истеричные всхлипы. В общем, я ее похоронила. Вернее, считала, что похоронила. До вчерашнего дня.

– Нет, девчонки, – решительно вмешиваюсь я в их щебетанье, – не буду, даже не забивайте себе этим голову.

– Но почему?! – искренне удивляются они, уставившись на меня во все глаза.

– Потому что, – хмуро отвечаю я.

Галка смотрит на меня с жалостью. Черт, я так и знала – мне от них не отвязаться, что я им ни скажи. Надо что-то срочно придумывать…